Кукла

Чертов Квон! Почему нельзя просто взять и прямо ответить, что его в тебе не устраивает? Так нет — отворачивается и шагает куда-то вглубь квартиры, словно даже не слышал вопроса. Словно тебя нет здесь. И это бесит. Это нереально бесит. Почему он всегда так поступает? Заставляет тебя каждой клеточкой своего тела чувствовать свою никчемность. Не по отношению ко всем — лишь к нему. Что раздражает еще больше. Стоишь с минуту, рассматривая носки своих туфель, а затем решительно направляешься следом за ним. Бредешь по коридору, приоткрывая каждую дверь, но нигде не находишь источник всех своих бед. Наконец, открыв очередную дверь, понимаешь, что находишься на верном пути. Это определенно хозяйская спальня, и из нее доносится тихое жужжание, похожее на звук работающей бритвы. Колеблешься мгновение, а затем все же распахиваешь дверь. Лишь на пару секунд замешкавшись, решительно направляешься в смежную со спальней ванную комнату, и, естественно, там находишь Чжи Ёна. Бреется, как ни в чем не бывало. Лишь слегка приподнимает бровь, словно спрашивая, что тебе здесь нужно. Очередная волна раздражения пробегает от макушки до пяток и обратно. Почему из всех знакомых лишь Квон способен настолько легко выбивать тебя из колеи? Так, что аж до внутренней трясучки, до яростного скрежета зубов. Так, что почти невыносимо находиться с ним в одном помещении. А вот парень абсолютно спокоен. Стоит себе полуголый и бреется, выставляя на обозрение испещренное татуировками поджарое тело. Именно полное спокойствие и бесстыдство Джиёна подводит тебя к черте. От секунды к секунде оказываешься все ближе к пропасти, но ничего уже не можешь поделать. Ты уже и так переступила собственную гордость и приперлась сюда, а в итоге — снова должна терпеть полное игнорирование. Если бы Чжи Ён начал тебя выгонять, было бы легче, понятнее. Сейчас же мерное жужжание бритвы взвинчивает тебя до предела. Некоторое время наблюдаешь, как Квон придирчиво рассматривает свой подбородок в зеркальном отражении, а затем делаешь шаг вперед. Пользуясь эффектом неожиданности, выхватываешь бритву из рук молодого человека и отскакиваешь к двери. Щелкаешь выключателем и исподлобья наблюдаешь за тем, как меняется выражение лица парня — от удивления до ничуть не скрываемой злости. Аж желваки ходуном ходят. Смотрит так, словно решает, к какому способу казни лучше прибегнуть. Конечно, тебе страшно, но не так сильно, как раньше. Да и вообще этот страх какой-то другой. Не такой, как обычно. Этот отчего-то приятно будоражит кровь, все быстрее разгоняя ее по венам. Не сдаешься, не отводишь взгляд, даже когда молодой человек делает шаг вперед. Оказывается так близко, что даже улавливаешь запах свежести, исходящий от его кожи. — Чего ты добиваешься, пупс? Хочешь, чтобы мы в один прекрасный момент убили друг друга? — спрашивает тихо, чуть склоняя голову вбок. — Зачем ты меня все время провоцируешь? Наверное, у тебя легкое умопомрачение. Во всяком случае, раньше с тобой подобного никогда не случалось. Смотришь в его потемневшие от злости глаза, ощущая себя загипнотизированной. Да и слова Чжи Ёна доходят до тебя с запозданием и звучат будто откуда-то издалека. Лишь когда последний вопрос наконец распознается твоим замутненным по непонятной причине сознанием, приходишь в себя. Вздрогнув, тут же отшатываешься от Квона. — Я тебя провоцирую?! — не просто повышаешь голос — реально кричишь от возмущения, от злости, от еще какого-то непонятного чувства, раздирающего тебя изнутри на мелкие клочки. По правде говоря, не можешь определить точно, что именно сейчас тебя беспокоит. Тебя охватывает настолько сильный мандраж, какого, пожалуй, ты даже на сцене ни разу не испытывала. Определенно, с тобой сейчас происходит что-то очень странное. — Я тебя провоцирую?! — захлебываешься возмущением под пристальным взором продюсера. Квон прислоняется бедрами к столешнице, обхватывает себя руками и качает головой. — Можешь не орать? Я прекрасно тебя слышу, — спокойно произносит он, задумчиво проводя пальцами по своим губам. — А вот ты, пупс, похоже имеешь не хилые проблемы с восприятием информации. Замираешь. Ощущение, словно Чжи Ён только что зарядил тебе смачную оплеуху — такую, что аж до звона в ушах. Невыносимо хочется ему врезать — подойти и пнуть хорошенько. Желательно в какое-нибудь жизненно-важное для него место. Например, в пах. Да, определенно в пах. Бешенство бешенством, однако ловишь себя на том, что уставилась именно туда. И самое неприятное, что, похоже, Квон замечает, куда именно ты таращилась парой секунд ранее. Вскидывает бровь, наблюдая, как румянец стыда густо окрашивает твои щеки. — Надеюсь, пупс, ты не станешь делать глупостей? Тебе бы промолчать в очередной раз. Зажевать свои слова, как обычно, но… Елейно улыбаясь, возвращаешься взглядом к белоснежному полотенцу, обернутому вокруг узких бедер. — Это каких, например? Чжи Ён тут же срывается с места, хватает тебя под локоть и выволакивает из ванной. Стискивает при этом пальцы так, что наверняка завтра обнаружишь на коже несколько ярких кровоподтеков. — Бля, почему ты такая бесючая? — цедит сквозь сжатые зубы, таща за собой в сторону выхода. — Вот почему из кучи одаренных и, главное, покладистых трэйни мне досталась именно такая твердолобая кукла, как ты?! «Любимое» прозвище заставляет тебя остановиться, как вкопанной. Упираешься ногами так, что Квону приходится приложить немало усилий, чтобы продолжить тащить тебя за собой. Чертыхается на чем свет стоит, но ты ни в чем ему не уступаешь. Препираетесь друг с другом, чуть ли не дойдя до рукопашной. — Fuck, просто заглохни и убирайся отсюда к чертям! — раздраженно шипит Чжи Ён, хватая тебя сзади за плечи и толкая перед собой, словно таран. — Обещаю, что не стану тебе припоминать этого. Только выметайся отсюда наконец! — Ах так, оппа? Не станешь припоминать?! — тут же парируешь, изо всех сил стараясь не позволить Квону выпихнуть тебя из коридора в холл. — Какое, мать твою, благородство! И тут неожиданно парень перестает бороться с тобой. Рук с плеч не убирает, но уже не подавляет тебя. Столь неожиданное бездействие заставляет прекратить борьбу. Недоуменно оглядываешься на притихшего продюсера. — Чжи Ён-а, милый, а что происходит? — тягучий женский голос заставляет тебя резко обернуться. В дверях стоит миловидная девушка с бумажными пакетами в руках. Короткая, стильная стрижка, красивое пальто и явно дорогие туфли на высоком каблуке. Узнаешь ее почти сразу. Дами — старшая сестра Квона. Становишься пунцовой от того, что она стала свидетельницей столь безобразной сцены. Ну, а то, что в её взгляде улавливаешь некоторое подобие сочувствия, окончательно тебя добивает. — Не кажется ли тебе, что как-то не особо гостеприимно выпихивать свою подопечную из квартиры? — невозмутимо интересуется девушка, скидывая обувь. Не можешь сказать точно, кто удивлен больше — вы с Чжи Ёном примерно с одинаковым изумлением на лицах наблюдаете за Дами, аккуратно сгружающей пакеты на массивный обеденный стол. — Приятно с тобой познакомиться, Ли Ха И, — подойдя к тебе, радушно улыбается родственница продюсера. — Не думала, что так скоро увижу ту, о ком столько слышу в последнее время. — Нуна, — тянет Квон угрожающе, однако Дами отмахивается от него и жестом приглашает тебя следовать за ней. — Нуна, Ха И уходит! — бросает парень вам вслед. Ты и сама, по правде говоря, просто мечтаешь о двух вариантах развития дальнейших событий: или умереть вот прямо сейчас, или же исчезнуть из квартиры в ближайшие пару секунд. Однако Дами, похоже, совершенно плевать на ваши с Чжи Ёном желания. Жестом приглашает сесть на стул, стоящий у обеденного стола. Послушно выполняешь ее пожелание, косясь при этом на Квона. Взглядом спрашиваешь разрешения у явно напряженного парня. Вся твоя бравада и боевой настрой улетучились в то же мгновение, как твоя пухлая задница приземлилась на обитую натуральной кожей поверхность стула. Ужасно хочется начать грызть ногти — чтобы побороть вредную привычку, хватаешься за подол платья. — Чжи Ён-а, пока я завариваю чай, ты мог бы пойти и одеться, — негромко предлагает Дами. Пользуясь тем, что девушка тебя не видит, поворачиваешься к молодому человеку. Кивком указываешь на дверь, намекая, что хочешь уйти. Чжи Ён лишь пожимает плечами, словно сообщая, что уже не в состоянии тебе ничем помочь. Затем продюсер разворачивается и устремляется по коридору в свою спальню. И тебе ужасно хочется побежать за ним следом. Кошмарно это признавать, но с ним было намного спокойно. — Ха И, тебе фруктовый чай? — обернувшись, спрашивает Дами, и ты, чувствуя себя полной идиоткой и кошмарным человеком, обреченно киваешь в ответ. Как ты сейчас выглядишь в глазах сестры Квона? От тебя наверняка за километр разит алкоголем. Или тебе так кажется от волнения? Впрочем, уверена: Дами почувствовала, что ты пила. Становится стыдно ещё сильнее. Напившаяся малолетка вломилась в дом своего продюсера и устроила скандал на глазах его родни. Ниже падать просто некуда. Хочется взять, сползти на, судя по всему, невероятно дорогой ковер, раскинуть руки-ноги в разные стороны и тихонько, никому не мешая, испустить дух. — Ты голодная? Может быть, хочешь что-нибудь перекусить? — тем временем заботливо спрашивает Дами, поставив перед тобой кружку с дымящимся чаем. Отрицательно качаешь головой, мысленно призывая чертова Квона в ту же секунду явиться пред вашими светлыми очами. Однако парень, как назло, не торопится. Его же сестра усаживается напротив тебя и, обхватив свою кружку руками, вдруг таинственно улыбается. И ты ни черта не понимаешь, к чему эта улыбка. — Когда Чжи Ён-а говорил, что твоему упрямству позавидует и стадо ослов, я признаться, думала, он преувеличивает, — произносит негромко, откинувшись на спинку стула. Сжимаешь зубы. Гребанный Квон с его длинным языком. Вот кто бы что говорил про чужое упрямство, но не твой продюсер. — Потому что, по правде говоря, с моим братом мало кто может соревноваться в подобной черте характера. Тем более, женщина, — продолжает девушка, и ты, опустив взгляд, тяжело вздыхаешь. Да уж, воистину. Толкались тут, словно два ишака. И вообще, неизвестно, чем бы вся эта потасовка кончилась, не вернись Дами домой. — Впервые вижу, чтобы Чжи Ён настолько разозлился, чтобы… Чтобы почти дойти до драки с девушкой. Наверное, ты действительно особенная, — ещё шире улыбнувшись, будто ищет в тебе ту самую «особенность». — Похоже, Сын Хо прав. — Сын Хо-оппа? — удивление настолько огромно, что стеснении перед девушкой тут же куда-то улетучивается. Господи, на тебя жалуется Чжи Ён, да еще и его друг что-то там рассказывает. Хлопаешь ресницами, пытаясь переварить информацию, однако мозг попросту отказывается нормально функционировать. Так и пробуксовываешь, пока в комнату не возвращается Квон. Одарив его сердитым взглядом, елейно интересуешься:  — Сонбеним, прости, конечно, за вопрос, но какое количество людей обсуждают меня за моей спиной? Чжи Ён, недоуменно поглядывая на тебя, усаживается на один из свободных стульев. Одет в домашние штаны и майку, которая не особо-то и скрывает его торс. Впрочем, гардероб молодого человека тебя сейчас абсолютно не волнует. Буравишь его взглядом, однако ему все ни по чем — отпивает из кружки чай, пристально глядя на Дами. — К чему это представление, нуна? — холодно интересуется у сестры. — Если ты снова хочешь прочитать лекцию о том, что нужно быть терпимее друг к другу, то, право, не стоит себя утруждать. Дами качает головой. — Думаешь, не стоит? — спрашивает с иронией в голосе. — А мне кажется, стоит. Или меня подвели глаза, и это не вы тут матерились на всю квартиру, попутно лягая друг друга? Я все понимаю, сложные отношения, однако это уже за гранью добра и зла. Или вы считаете, что это нормально? Стыдливо отводишь взгляд, мысленно соглашаясь, что это далеко не нормально. Квон же продолжает пристально смотреть на сестру. — Это нормально, — настаивает он раздражённо. Вскидываешь на него уничижительный взгляд. Ну, почему у вас постоянно так? Он выбирает черное, ты — белое. — В любом случае, я в состоянии сам разобраться в наших отношениях. — Ну, тогда, Чжи Ён-а, разберись. Прямо сейчас, — разведя руки в стороны, огрызается девушка. — Пока это все окончательно не вышло из-под контроля. Если ты, конечно, действительно в состоянии сам разобраться в ваших отношениях. Наблюдаешь за безмолвной борьбой между братом и сестрой. Кажется, что от их гневных взглядов друг на друга вот-вот начнутся перебои с электричеством. Становится настолько неуютно, что внутренне вся съеживаешься. От волнения чересчур громко отпиваешь из кружки чай, и родственники тут же поворачиваются к тебе. — Пойдем, — тут же бросает Квон, поднявшись со стула и окинув тебя презрительным взором. Не дожидаясь тебя, направляется в сторону своей спальни. И ты даже не сердишься за этот почти приказ. Хочется как можно скорее поменять место дислокации и оказаться подальше от пытливого взгляда Дами. Поднявшись, отвешиваешь вежливый поклон, а затем устремляешься за Чжи Ёном. Оказавшись у дверей спальни, уже хочешь открыть ее, однако она сама распахивается перед тобой. Квон чуть отходит в сторону, предоставляя тебе возможность войти в комнату. — Оппа… — Черт, Ха И, ты бы хотя бы определилась, кто я: сонбэним или оппа! — раздраженно выпаливает молодой человек, усаживаясь на ковер и глядя на тебя снизу вверх. Ничего не поделать — тяжело вздохнув, тоже опускаешься на пол. — Знаешь, когда ты сказала, что пришла на разборки, мне это показалось забавным. Я ведь не предполагал, что ты реально начнешь нарываться на скандал, — продолжает продюсер, не глядя на тебя. Уже хочешь возмутиться, но Квон одним движение пальца заставляет тебя прикусить язык. — Так для чего ты здесь, пупс? Только для скандала и расспросов? Или есть еще что-то? Сама не знаешь точного ответа на этот вопрос. Заметив, что подол платья съехал вверх, довольно сильно оголяя ноги, натягиваешь его назад и пожимаешь плечами. — Не только, — произносишь едва слышно. — Хотя, конечно, я по-прежнему хотела бы услышать ответ на свой вопрос, относительно причин твоей неприязни ко мне. Почему-то не хочется больше юлить. До смерти надоел и бесконечный прессинг, и груз недосказанного, и борьба с Квоном. А еще осознаёшь, что реально подставила парня перед сестрой, и снова чувствуешь вину. — Я действительно звонила тебе не из-за того, что ты помог моим родителям. Точнее, не только из-за этого. Боже, не знаю, поймешь ли ты меня! — запустив пальцы в копну волос, с отчаяньем выдыхаешь ты. Злишься на себя за то, что нужные слова по-прежнему ускользают от тебя. Чжи Ён же внимательно наблюдает за тобой, и это еще больше рассредотачивает. — Не смотри на меня, оппа. Или, клянусь, я так и не смогу тебе сказать всего, что хотела, — тихо просишь, теребя браслет на запястье. Наконец решившись, поднимаешь на молодого человека взгляд. — Наверное, я просто больше не считаю тебя таким уж самовлюбленным бездушным монстром! Откидывается назад, опираясь спиной на стену. Затем кривовато усмехается, качая головой. — Боги! Сколько открытий приготовил мне этот чудный вечер, — иронизирует Чжи Ён, присвистнув. — Вторжение подвыпившего пупса, потасовка с взбешенным пупсом и, как красочный финал, откровение внезапно прозревшего пупса. Красота. Моя жизнь прямо начала наполняться давно-утраченными красками. Сердито смотришь на парня. — Я хотя бы имею смелость и совесть все сказать откровенно! Пожалуй, зря я вообще решила, что ты можешь снизойти до разговора с простой смертной. Уже начинаешь подниматься с пола, однако Чжи Ён хватает тебя за руку и вновь усаживает на ковер. — Хорошо, откровенность за откровенность. Но, не жалуйся потом. Ты сама этого хотела. Скверные предчувствия охватывают тебя — хочется отказаться от своей затеи с поиском правды. Просто взять и отказаться. Уйти, оказаться подальше от Квона. Однако уже слишком поздно — процесс запущен и не подлежит остановке. — Помнишь, как оказалась в YG? — задаёт чисто риторический вопрос. Понимаешь это сразу и даже не утруждаешь себя ответом. — Ты стала заменой. Другой талантливой девушке. Более талантливой, — объясняет молодой человек с такой горечью, что и у тебя отчего-то тут же становится скверно на душе. Тебя даже не обижает, что парень снова подверг сомнению твой талант. — Она должна была стать моей подопечной, а не ты. Понимаешь? Ты заняла ее место и стала моим наказанием. Извечным напоминанием о моей ошибке. О том, что я сам все просрал. Бездарно просрал собственные мечты. Каждое слово ранит. Знаешь, про кого говорит Чжи Ён. Знаешь, что он прав. Ты и сама считаешь Пак Ён Мин в разы талантливее тебя. Наверное, не было бы так обидно, если бы это была певичка уровня Дары. Но ведь нет. А еще вдруг четко осознаешь, что расплачивалась все это время даже не за свои грехи, а за грехи Квона. Припоминаешь, что ваше сотрудничество началось после какого-то внутреннего скандала в YG. Ты никогда не интересовалась его подробностями, и, как оказалось, зря. Все, как и всегда, дермовее некуда. — Ты хотела услышать правду? Ты ее услышала. Не можешь сдержать навернувшиеся на глаза слёзы. Даже не знаешь, что сказать. Внутри какая-то абсолютная пустота — такая, словно тебя только что выжали до капли. Здесь тебе совершенно точно делать больше нечего, и ты понуро направляешься к закрытым дверям. Положив руку на ручку, слышишь позади тихий голос Квона: — Мне жаль, Ха И, что все так сложилось, но я не могу ничего с собой поделать. Я столько раз пытался, но не могу… Стоишь, глядя на поверхность двери. Кажется, что молодой человек действительно не врет. Только вот от этой искренности ни черта не становится легче. — Мне жаль, — выдыхает Чжи Ён, когда ты открываешь дверь. — Ты даже не представляешь, сонбэним, как жаль мне, — не выдержав, всё-таки оборачиваешься. Смотришь на него поверх плеча, ни капли не стесняясь своих слез. — Мне безумно жаль, что ты так по-свински поступал со мной все это время, оправдывая себя тем, что тебе когда-то причинили боль. Ты хоть раз задумывался, какую боль причиняешь мне? Просто так. За то, что я, сама того не желая и не зная этого, заняла чье-то там место. Хоть раз задумывался? — Ха И… — начинает было Чжи Ён, но ты не желаешь больше его слушать. И так узнала даже больше, чем того желала. Выскакиваешь из спальни и несешься к входным дверям. По пути наталкиваешься на Дами и, наспех попрощавшись с ней, выбегаешь из квартиры. Не глядя под ноги, устремляешься вниз по лестнице. — Ха И, стой! — кричит сверху Квон, тем самым подгоняя тебя еще больше. — Слышишь?! Остановись! Оступаешься и, упав со ступенек на лестничную площадку, подворачиваешь ногу. Ничего серьёзного, однако эта неудача окончательно тебя разбивает. Сидя прямо на полу и потирая ушибленную лодыжку, рыдаешь в голос. — Господи, знал бы ты, как я тебя ненавижу! — шипишь, подняв на спускающегося к тебе по лестнице Чжи Ёна взгляд. — Ненавижу! Ненавижу! Продюсер, мрачно улыбнувшись, согласно кивает. — Поверь, пупс, я прекрасно это знаю.