Кукла

http://cs319529.vk.me/v319529133/c82e/2o11Ht2bo-U.jpg За обложку моя огромная признательность Сане Осадчей))) Вся ситуация напоминает какую-то трагикомедию. Все настолько неровно в твоей жизни, что это даже забавляет. У тебя вообще теперь хорошо развиты черный юмор и самоирония. Ничего не остается, как попытаться спрятать свою неуверенность в завтрашнем дне под маской беззаботности. Порой даже кажется, что Джиён обо всем догадывается. Догадывается, что, как бы тебе ни нравилось общество Сынхо, с которым ты в последние дни общаешься куда чаще обычного, ты все равно по-прежнему мечтаешь совсем о другом. О других отношениях. О другом человеке. О нем. О Квоне. Упорно гонишь от себя эти мысли, однако продолжаешь каждую ситуацию примерять на своего продюсера. Каково бы было сидеть с Джиёном, а не с его другом, в уютной чайной? Или же смотреть вместе в кинотеатре премьеру второй части мультфильма «Гадкий Я»? Нелепо, но симпатичные миньоны на экране чуть не заставили тебя расплакаться. Подумать только, даже они напоминают о ночи, проведенной с Квоном. И все равно не можешь заставить себя ненавидеть Джиёна. Да и, если быть уж совсем честной по отношению самой к себе, не хочешь ненавидеть. Боишься, что эта ненависть окончательно отравит твою и без того неполноценную жизнь. — Эй, ты вообще здесь? Вздрогнув от вопроса Сынхо, поспешно поднимаешь взор на своего спутника. Стоит, со смаком поглощая мороженное на палочке, и разглядывает бижутерию в витрине небольшого магазинчика. Ткнув мизинцем в симпатичные сережки в форме медвежат, поворачивается к тебе и кивком головы указывает на распахнутую настежь дверь лавки. — Пойдем. Хочу нам медвежат. «Нам» звучит в последнее время очень часто. Порой даже не можешь с уверенностью сказать, какую роль играет в твоей жизни стилист. Он твой друг или же нянька? Иногда складывается стойкое ощущение, что он попросту взял над тобою шефство, потому что полагает, будто без него ты способна наворотить каких-то чудовищных дел. Однако самое забавное в том, что у тебя и в мыслях нет желания совершать хоть какие-то глупости. Хватит. Уже с лихвой натворила за последнее время. Заходишь за стилистом в магазинчик. Изредка поглядываешь на то, как продавщица охотно показывает твоему спутнику различные побрякушки, однако саму тебя мало интересует этот процесс. Поэтому неспешно бродишь по лавке, не особо внимательно рассматривая другие товары. Сынхо возникает за спиной так неожиданно, что ойкаешь и недовольно шикаешь на него. Улыбнувшись, протягивает тебе руку и разжимает кулак. На ладони лежат те самые сережки в форме медвежат. — Суперские, да? — восхищённо тянет парень, и ты не можешь сдержать улыбку. Порой в Сынхо столько детской непосредственности. Сережки вполне обычные. Разве что, напоминают те самые желейные конфетки, которые так любит стилист. Однако в глазах молодого человека столько неподдельной радости от покупки, что не хочется его обламывать. — Обалденные. Реально, оппа. Просто супер, — восторгаешься, изо всех сил изображая заинтересованный вид. Впрочем, во взгляде Сынхо читается недоверие, и ты понимаешь, что где-то все же прокололась. — Нет, ну, правда, оппа. — Правда, говоришь? — спрашивает, недоверчиво прищурившись. — Тогда надень одного. Начинаешь смеяться от настолько детской проверки. Однако в конце концов все же берешь и с напускной серьёзностью вставляешь сережку заместо обычного золотого колечка. Стилист, подождав, пока ты закрепишь серёжку, тоже вытаскивает из уха старую висюльку и заменяет ее медвежонком. Смотрите на свое отражение в витрине и ржете, как ненормальные. — Оппа, ну и как это называется? — интересуешься сквозь смех, прикрывая рот ладошкой. — Отныне мы официально состоим в тайной секте, поклоняющейся желейным мишкам, — наконец, едва сумев сделать серьезный вид, заявляет Сын Хо. Затем прикладывает палец к губам. — Только тихо. Об этом никому нельзя рассказывать. Вновь разражаетесь громким смехом. Продавщица уже настолько косо на вас поглядывает, что выбегаете из магазина на улицу. Так как начался довольно сильный дождь, Сынхо снимает свою легкую кожаную куртку и расправляет ее над вашими головами. Едва разбирая дорогу, несетесь в ближайшее кафе, чтобы переждать непогоду. Впрочем, куртка не особо и помогает — когда вбегаете в кафе, твой сарафан и тонкая ветровка достаточно мокрые, а с промокших насквозь волос стекают капли дождя. Однако плевать: дождь никак не может испортить этот замечательный день, а точнее вечер, проведенный с твоим теперь уже абсолютно точно лучшим другом. Плюхаетесь на удобные пластиковые стулья, радуясь, что не можете их испортить своей мокрой одеждой. Сынхо даже не тянется к меню — сразу подзывает официанта и уверенно делает заказ: тебе мятный чай и кусок клюквенного пирога, себе — бокал красного вина. Засунув руку в карман спортивных штанов, то и дело вопросительно поглядывает на тебя. Понимаешь, что скорее всего все дело в сигаретах. У вас с Сынхо уговор: когда вы где-то на людях, он не курит. Хмуришься, многозначительно глядя на друга. Конечно, это напускная строгость, ведь частенько хочется ослабить вожжи и разрешить ему пойти уже наконец покурить. Однако стараешься сдерживать в себе эти альтруистические порывы. Стилист и сам ставит тебе некоторые условия. При этом и речи не идет ни о каких уступках и послаблениях. Половина твоего гардероба беспощадно отбракована. Другая половина подверглась жесточайшей критике, однако в итоге все же была оставлена в покое. Правда, при этом молодой человек не поленился на листке написать и даже нарисовать, что и с чем надо носить. Как-то по утру Сынхо, который, видимо, даже не ложился спать после какой-то очередной шумной вечеринки, ввалился в общежитие и начал ревизию в твоем шкафу. И все, что ты смогла сделать — неопределенно отмахнуться рукой от обалдевшей от всего происходящего соседки. Так что, раз ты теперь обязана одеваться только так, как советует стилист, то и он может несколько часов поберечь ваше здоровье и не курить. — Пупс, а пупс, — осторожно «закидывает удочку» Сынхо, отпивая вино из бокала. Зная, что сейчас друг начнет канючить о снисхождении, едва сдерживаешь улыбку. Ну что вот за чудеса в решете? Только что была так решительно настроена, а теперь, при одном взгляде на умело изображающее вселенскую трагедию лицо парня в очередной раз осознаешь, что снова пойдешь у него на поводу. — Я разочек только, — умоляюще тянет молодой человек, теребя медвежонка в ухе. — И даже пойду на улицу. Осуждающе покачав головой, цокаешь языком. — Разочек, оппа! — погрозив ему пальцем и едва сдерживая смех, объявляешь ты. — И все. — Боги, ты лучшая в мире женщина! — восклицает стилист, тут же проворно выбираясь из-за стола и направляясь в сторону выхода. Во рту уже зажата сигарета, а в руке поблескивает металлическая зажигалка. Пока Сынхо наслаждается своей маленькой слабостью, сидишь и пытаешься что-нибудь сварганить из салфетки. Однако в оригами ты никогда не была сильна: твой максимум — кривенький кораблик. — О, пупс, какими судьбами? — вкрадчивый, чуть снисходительный голос, раздавшийся рядом, невозможно перепутать ни с чьим другим. Сжав зубы от досады, поднимаешь взгляд на стоящего рядом с вашим столиком Сухека. Актер же улыбается от уха до уха, словно он не тебя встретил, а друга детства после очень долгой разлуки. И как злодейка-судьба постоянно сталкивает тебя со всевозможными недомерками, типа Квона или этого огламуренного упыря? Очередное воспоминание о Джиёне — даже в таком ключе — заставляет тебя напрячься. Сухек и твой продюсер в последнее время прямо не разлей вода — всюду вместе, будто близнецы в утробе матери. Нет, они и раньше крепко дружили, однако все же не до такой степени. Наверное, причина еще больше сближения в том, что их третий друг Сынхо теперь проводит почти все свое свободное время в твоей компании. Ощущаешь дискомфорт от того, что поблизости может быть и Квон. — Ты не одна? — тем временем интересуется Лорд-вампир, бросив многозначительный взгляд на бокал с вином. — Поклонник? Одариваешь его убийственным взглядом. — Здравствуй, сонбэ, — нехотя тянешь, раздраженно откинув салфетку в сторону. Полностью игнорируешь заданный вопрос. В конце концов, разве ты обязана перед ним отчитываться? — А ты сам какими судьбами здесь? Хочется, чтобы Сынхо поскорее вернулся, однако его, как назло, все нет и нет. Закусив губу, отводишь взгляд к окну. Стараешься изобразить на лице вселенскую скуку. Может, такой непрозрачный намек Сухек поймет и уберется наконец прочь? Впрочем, похоже, этот невыносимый тип попросту не пробиваем. — А мы тут с Джиёном решили полакомиться пирогами, — словно проверяя тебя на прочность, объясняет актер. — Не хочешь к нам присоединиться? Если, конечно, твой поклонник не против? Хочется послать Сухека далеко и надолго. Вот просто наплевать на весь этикет, субординацию и прочее, показать средний палец и нежно протянуть заветные «fuck you». Однако в последний момент все же сдерживаешься и просто холодно улыбаешься. — Не знаю, как мой «поклонник», но лично я — против, — цедишь сквозь зубы, сделав глоток восхитительного на вкус чая. — Думаю, мы и так предостаточно общаемся с сонбэнимом в студии. Сухек пожимает плечами: мол, как знаешь. А затем, слава всем Богам, наконец уходит прочь, на прощание успев отвесить комплимент медвежонку в твоем ухе. Даже «мило» из его уст кажется чем-то вульгарным и порочным, и ты начинаешь внутренне закипать от праведного гнева. На автомате дотронувшись до сережки рукой, буравишь спину актера злым взглядом. То ногти, теперь — сережки. Сухеку бы в контр-разведке работать, ведь такой талант пропадает. Наконец с облегчением замечаешь блаженно улыбающегося и неторопливо направляющегося к вашему столику Сынхо. Судя по времени отсутствия, стилист успел выкурить минимум половину пачки сигарет. И все бы ничего, если бы, пока его не было, проклятый Сухёк не успел испортить тебе настроение. — Sorry, что так долго, — плюхнувшись на стул и сделав смачный глоток вина, извиняется стилист. — А у тебя что стряслось? Вид такой, словно замыслила чье-нибудь убийство. — Сухек, — объясняешь сквозь зубы, неопределенно кивая себе за спину. — Впрочем, и Джиён-сонбэним тоже здесь. Стилист поднимается на ноги, явно собираясь отыскать своих друзей. Перегибаешься через стол так резко, что чуть ли не смахиваешь на пол всю посуду, и вцепляешься пальцами в запястье Сынхо. Парень аж вздрагивает от неожиданности. — Айгу, оппа! Смерти моей хочешь? — шипишь едва слышно недоуменно глядящему на тебя молодому человеку. Сынхо громко цокает языком и демонстративно закатывает глаза. — Пупс, ну что нам теперь от них бегать, что ли? Обреченно вздохнув, согласно киваешь. Действительно, только такого «счастья» до кучи и не хватает. Мало того, что и так каждый день изображаешь на работе беззаботную идиотку, так еще и по вечерам приходится играть в шпионов. Да и со стороны все выглядит так, словно Джиёну, и вправду, плевать теперь на то, с кем ты проводишь время. В отличии от того же Сухека, который уже просто задолбал тебя со «сладкой парочкой», как он называет вас с Сын Хо. Удивительно, как он сегодня не догадался, с кем ты пришла в кафе. Квон же в последнее время какой-то холодный, отрешенный, полностью погруженный в работу. Лишь иногда ловишь на себе его тяжелый взгляд. Каждый раз становится жутко больно от подобного равнодушия, от осознания, что Джиён даже не ревнует. Однако стараешься не показывать слабости — поднимаешь голову вверх, расправляешь плечи и улыбаешься, словно и тебе плевать. Словно в твоей жизни все просто прекрасно. А ведь ничего, к чертям собачьим, даже отдаленно не прекрасно! Гребанный Джиён снится тебе каждую ночь, вновь и вновь, будто ему мало того, что ты и наяву вынуждена ежедневно с ним общаться. Каждое утро, просыпаясь в своей кровати, тупо пялишься в потолок, стараясь сбросить с себя наваждение по имени Квон Джиён, однако ничего не выходит. Ни-че-го. Особо отчетливо осознаешь всю тщетность попыток именно сейчас, когда замечаешь идущую по направлению к вам четверку молодых людей — Квон, Сухек и две какие-то незнакомые, красивые и манерные девушки. Становится так обидно, что не в состоянии изобразить привычное равнодушие. Отводишь взгляд к окну, наплевав на привычную конспирацию. Физически не можешь заставить себя посмотреть на Джиёна в обществе других девушек, хотя прежде и готовила себя к тому, что рано или поздно это произойдет. Но одно дело — представлять подобную встречу, и совсем другое — увидеть наяву. Плевать, как все выглядит со стороны. Упорно делаешь вид, что не замечаешь подошедших к вам людей. Под столом с остервенением кромсаешь ногтями салфетку, упрямо наблюдая за струйками дождя, стекающими по стеклу. — Вас подвезти? — слышишь вопрос Квона, заданный, судя по всему, Сынхо. Сжимаешь зубы, мысленно молясь всем известным Богам, чтобы стилист додумался отказаться. — Спасибо, дружище, но не нужно, — отвечает наконец твой друг, к твоему великому облегчению. — Что-то мне как-то вкатило кататься на общественном транспорте. Знаешь, городская романтика. Автобусы, метро и опытный гид в лице Пупса. Не выдерживаешь и смотришь все-таки на Джиёна. Как раз в тот самый момент, когда и он смотрит в твою сторону. Встречаетесь лишь на мгновение взглядами, а тебя буквально в жар бросает. Поспешно переводишь взгляд на Сынхо, ненавидя себя за то, что так реагируешь на проклятого Квона. — Симпатичный медвежонок, — неожиданно прерывает затянувшуюся неловкую паузу Сухек, на мгновение схватив Сынхо пальцами за мочку уха. Затем поворачивается в твою сторону. — У тебя ведь такой же, Хаи? Если бы было можно, без раздумий тюкнула бы актера чем-то тяжелым по его извращенной головенке. Еще больше смущаешься под пристальным, но все таким же холодным и каким-то совершенно безжизненным взглядом Квона. В последние дни парень вообще выглядит каким-то жутко вымотанным — почти что зомби. Натянуто и зло усмехается. Чуть склонив голову вбок и сардонически вскинув бровь, Джиён наконец переводит взгляд на стилиста, а точнее — на его ухо. — Парные вещички? Мило, — язвительно замечает продюсер. — Действительно, мило. Они стоят и буравят друг друга взглядами. Два лучших друга, между которыми буквально кожей ощущается жуткая напряженность. Она чувствуется настолько сильно, что тебе окончательно становится не по себе. Вдруг сейчас начнется какая-то стычка? Однако ничего не происходит. Почти ничего. За исключением лишь того, что, когда Сухек примирительно кладет руку Квону на плечо, тот раздраженно ее скидывает и молча уходит, оставляя свою компанию и тебя недоуменно смотреть ему в спину. — Доволен собой? — буравя стилиста взглядом исподлобья, вопрошает Сухёк. Сынхо, невозмутимо опустившись на стул, неторопливо допивает вино в бокале. Затем, подняв взгляд на актера, пожимает плечами. — Думаю, не больше тебя, дружище.