Кукла

Просыпаешься среди ночи от какого-то странного чувства. Гнетущего и пугающего до тошноты и мелкой дрожи. Сев на кровати, пытаешься восстановить сбившееся дыхание. Абсолютно не помнишь свой сон, но, судя по тому, что проснулась ты в холодном поту, это был кошмар. Включив ночную лампу и обернувшись одеялом, чтобы успокоиться, начинаешь взад-вперед бродить по комнате. Почему с каждым днем только хуже? Почему время ни черта не лечит? Почему все больше скучаешь по Джиёну? Подойдя к окну, прислоняешься лбом к прохладному стеклу и безучастно разглядываешь ночной Сеул. Хочется выть от тоски. От одиночества. От невыносимой пустоты внутри. От вечной тревоги, которая мешает спать по ночам. Все больше ощущаешь себя каким-то долбанным зомби. Совершенно бездумно, с трудом переставляя конечности, каждый день плетешься в студию. Перестаешь обращать внимание на что бы там ни было. Не трогает ни болтовня подружек, ни ехидные замечания Дары, ни на звонки и sms-ки Сынхо. Сосредоточена лишь на одном — как можно лучше выполнить свою работу, чтобы заслужить хоть мало-мальски благодарный взгляд Джиёна, услышать лаконичную похвалу из его уст. Лишь это способно теперь хотя бы на короткий миг отогреть твое сердце, отогнать то невыносимое чувство полного одиночества, которое опутывает тебя все сильнее с каждым новым днем, прожитым без Квона. Наверное, ты все же не настолько сильная, как думает Сын Хо. Да и все не так просто, как ты предполагала вначале. Очень трудно ежедневно прятать свою боль за маской безмятежности. Безумно сложно не показывать своих чувств, когда видишь, как все медленно, но верно возвращается в старую колею. Когда замечаешь, что Квон вновь весь оброс своими «друзьями» и «подругами». Снова невероятно раздражающие тебя визитеры постоянно тусуются в вашей студии. Правда, надо отдать Джиёну должное, к тебе он их внимание больше не привлекает. Да и во время этих визитов зачастую звучит холодное «Хаи, можешь быть свободна». Однако вся правда в том, что ты ни черта не хочешь быть свободной. Теперь ценишь даже эти несколько часов, проведенных с Джиёном за работой, ведь вне этой долбанной работы ты больше с ним не общаешься. Вообще. До этого и сама, конечно, считала, что такой расклад даже к лучшему. Сама сократила общение с Сынхо, чтобы не наталкиваться раз за разом на Квона или долбанного Сухека, всюду сующего свой выдающийся во всех смыслах нос. Чтобы не провоцировать сцены, подобной той, что произошла между вами после покупки злосчастных сережек. Сократила общение не ради себя — ради Сынхо. Стилист явно не заслуживает того, чтобы на него злился лучший друг. Да еще из-за какой-то глупой девчонки, ненароком влезшей в их дружбу. И так постоянно испытываешь чувство вины, хотя Сынхо тебя и заверил, что все в порядке. Однако интуитивно осознаешь, что ни черта не в порядке. Смотришь на часы. Два ночи. Осознав, что пока все равно не сможешь уснуть, открываешь ноутбук. Тупо бродишь со страницы на страницу, просматривая статьи и новости, пока не натыкаешься на фотографии Ёнмин для корейского VOGUE. Не сумев удержаться, начинаешь внимательно их изучать. Бывшая девушка Джиёна действительно очень красива. Особенно в образе невинной, молоденькой девушки. Выглядит настолько милой, что кажется чуть ли не ангелом. При всей своей ревности и неприязни к ней, просто не можешь не признать столь очевидный факт. Мрачно усмехаешься, натолкнувшись на небольшое интервью, данное Ёнмин для журнала. Рассказывает о том, что после «печально-известного инцидента» посвятила всю себя благотворительности и о том, что безумно сожалеет о своих прошлых поступках. Читаешь, сжимая зубы от злости. Вроде бы, ни одного плохого слова о Джиёне, однако между строк буквально сквозит всего лишь слегка прикрытая мысль о том, что Ёнмин — несчастная жертва обстоятельств. Пространственные размышления о том, что теперь певица выбирает лишь достойных людей для общения, разжигают в тебе пламя ненависти. Если бы ты только встретила ее сейчас, то мало бы этой девице не показалось бы. Страшно обидно за Квона. За то, что эта стерва — специально ли или из-за скудности ума — так с ним сейчас поступает. Ведь вполне очевидно: интервью рано или поздно будет растаскано анти-фанатами на цитаты и истолковано так, как им выгодно. Словно мазохистка, открываешь еще один новостной таблоид и находишь там статью с выдержками из интервью Ёнмин. Автор статьи уже и без того неоднократно плевался ядом в артистов YG, а тут ему явно было, где развернуться. Оценив всю художественную ценность сплошь пронизанной едкими ремарками статьи, переключаешь внимание на комментарии. Один из первых тут же привлекает твое внимание, благодаря яркой фотографии, сделанной явно в ночном клубе. Судя по цвету волос Квона, фото недавнее. Сердце начинает щемить при взгляде на определенно нетрезвого Джиёна, еще нескольких парней из его постоянной компании и Ёнмин. Свеженькая и трезвая девушка выглядит инородным предметом на общем фоне. Сперва даже складывается впечатление, что ее туда добавили при помощи Photoshop. Однако нет — все сомнения развеиваются, когда замечаешь на её плече руку Квона. Закрываешь лицо ладонями от досады, которая перебивает собой уже начавшую зарождаться в тебе ревность. Черт его побери, каким местом думал Джиён, когда фотографировался с бывшей в таком виде? Теперь они действительно выглядят антагонистами друг другу. Все тот же аморальный G-Dragon и сумевшая вырваться из-под его тлетворного влияния талантливая певица. Впрочем, подпись «Неужели глупышка Ёнмин даст Квон Джиёну второй шанс?» всё же обрушивает на тебя ужасающую по силе ревность. Страшно хочется разбить ноутбук о стену или лучше сразу об голову Джиёна. Удивительно, но к другим девицам ты хоть и ревнуешь Квона, однако не так сильно. Наверное, за счет того, что осознаешь интуитивно: ничего они для него толком и не значат. Но Ёнмин… С Ёнмин у него было общее прошлое. Прошлое ни на одну ночь, как было у вас. Мысль о том, что возможно и их общее будущее, причиняет невероятную боль в области грудной клетки. В висках начинает стучать от участившегося сердцебиения, а щеки начинают гореть огнём. Добираешься наконец до комментариев пользователей и приходишь в полный шок. Все еще хуже, чем было под статьей с аварией. Очередной поток ненависти, обращенный на Джиёна. Снова беспричинное сочувствие Ёнмин. И снова бесконечные упоминания тебя. Причем, в таком свете, будто ты несчастная девочка, которую злодейка судьба свела с таким прогнившим человеком, как Квон. И все прямо надеются, что ты не совершишь таких ошибок, как твоя предшественница. От злости так сильно захлопываешь ноутбук, что даже начинаешь серьезно опасаться за сохранность экрана. Однако сейчас не до него — сидишь на полу, обхватив ноги руками и положив подбородок на коленки. Теперь понятны причины нервозности и усталости Джиёна в последнее время. Он действительно выглядит выжатым, как бы ни старался включать режим «бодрячка» при своих знакомых. Однако тебя не обмануть. Слышишь фальшь в его смехе, видишь темные круги под глазами и замечаешь, сколько порций кофе продюсер теперь выпивает. Прежде ты списывала состояние Квона на то, что параллельно с твоим альбомом парень еще и занимается камбэком Big Bang, однако теперь практически уверена: причина вовсе не в этом. В конце концов, Джиён всегда был одержимым трудоголиком и всегда работал на износ, но никогда прежде не выглядел так ужасно, как сейчас. Как же ему, должно быть, морально плохо от всей той грязи, которая неожиданно вновь на него обрушилась мощным потоком. Сама даже представить не можешь, что делала бы, если бы однажды прочла про себя такие злые, язвительные комментарии, да еще и в таком количестве. Наверное, ты была бы попросту уничтожена. Не смогла бы жить, зная, что столько незнакомых людей вдруг отчего-то на тебя ополчились. Насколько далеко от массовых виртуальных призывов к самоубийству и реального самоубийства? Сердце леденеет при одной мысли о подобном. Квон сильный. Квон очень-очень сильный, но… Что если? Повинуясь порыву, хватаешь мобильник и набираешь знакомый номер. Сердце грозится вот-вот выпрыгнуть из груди, а дыхание срывается от волнения. Каждый гудок молотом по вискам. Осознаешь всю глупость своего поступка, однако все равно не сбрасываешь звонок, продолжаешь покорно ждать голоса Джиёна. — Слушаю, — наконец раздается в трубке. Голос настолько сиплый, что сразу же понимаешь: ты только что разбудила молодого человека. От своей догадки ловишь реальный ступор и закрываешь рот ладонью, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Сама только что переживала, что Квон явно не высыпается, но позвонила ему почти в три ночи. Хочется оторвать себе руки вместе с головой. Закусываешь губу от отчаянья. Абсолютно непонятно, как безболезненно выбраться из этой идиотской ситуации. — Пупс, я же слышу, как ты пыхтишь. Не молчи, а. Что-то случилось? Отрицательно мотаешь головой, словно парень может это увидеть. Обреченно выдыхаешь, понимая, что не можешь придумать ни одной адекватной причины для своего звонка. — Как дела, Чжи Ён-а? — брякаешь первое, что приходит в голову, и тут же возникает желание стукнуться головой об стол из-за собственного идиотизма. Пытаешься как-то исправить положение, но в голове полная неразбериха. — Точнее… ээээ… ты уже спишь? Джиён где-то там фыркает. Уверена, сейчас он посмеивается над тобой. Однако такая реакция парня совсем не обижает. Если бы тебя не потряхивало от волнения и напряжения, наверное, и сама бы посмеялась над своим скудоумием. — Ну, если разговариваю с тобой… Пупс, зачем ты звонишь? Голос Квона не наполнен иронией или сарказмом. Нет в нем и раздражения. На мгновение даже кажется, что Джиён рад твоему звонку, рад слышать твой голос. — Не поверю, что нет ни малейшей причины, — продолжает допытываться парень. Грустно улыбаешься. Не признаешься ему ни за что на свете, что звонишь из-за Ёнмин. Уже успела понять, эта тема — табу. Вы и так практически не общаетесь с Квоном, а, если ты еще и спросишь про его бывшую, то рискуешь остаться и без этого скудного общения. В итоге все же решаешь «закинуть удочку», хотя и осознаешь: ты не тот человек, с кем будет откровенничать продюсер. — Ты плохо выглядишь в последнее время, — наконец произносишь тихо. До сих пор волнуешься за Джиёна и просто не можешь не спросить его об этом. — У тебя что-то случилось? Молчит какое-то время, и тебе становится страшно, что он попросту завершит звонок. — Хаи, у меня все в порядке, — произносит спокойно, однако не веришь в искренность Квона ни на мгновение. Слишком большая пауза. Слишком спокойный голос. — Реально, не стоит обо мне беспокоится. Не стоит. Прикладываешь ладонь к щеке, только сейчас осознавая, что по ней катятся слезы. Совершенно не понимаешь, за что он так жестоко поступает и с тобой, и с собой — с вами. Не веришь. Ни черта не веришь Квону. В то, что с ним все в порядке. В то, что ему не нужна твоя забота. Любому человеку нужно тепло, и он, как бы этого ни отрицал, не исключение. — А если я… Если я не могу о тебе не беспокоиться, Джиён-а? — выдыхаешь, ненавидя себя за то, что в этом риторическом вопросе слышится вся твоя боль. Не можешь ее спрятать, как не пытаешься. — То что тогда? Снова молчит. Слышишь даже, как щелкает зажигалка, и как молодой человек затягивается никотином. — Пупс, ты понимаешь, что этот разговор не приведет нас ровным счетом ни к какому общему знаменателю? — спрашивает наконец устало и тихо. Как-то абсолютно безжизненно. — Я жалею, что не расставил все точки над «i» сразу, но, думал, что ты и сама все поймешь. Его слова словно выверены. Будто Джиён специально бьет тебя ими прицельно и наотмашь. Так, чтобы ты наконец пришла в себя. — Пупс, ты замечательный человек, талантливая исполнительница, но… Блядь, мы просто слишком разные, понимаешь? Кажется, будто тебя только что изо всех сил ударили кулаком в солнечное сплетение. Конечно, ты понимала, что это конец, однако все же оставалась призрачная надежда на то, что все еще можно исправить. А сейчас… Сейчас тебе хотелось упасть на кровать, закрыть глаза и проснуться лишь тогда, когда в сердце больше не будет долбанного Квона. Даже слезы перестали литься от какого-то внутреннего сопротивления той реальности, в которую тебя только что вернул Джиён. — Не понимаю, — искренне признаешься ты. Голос при этом звучит настолько глухо, что сама его не узнаешь. — Потому что, если пойму… Если пойму, то разочаруюсь в тебе окончательно. — Тогда пойми все побыстрее, — кажется, что Квон с трудом произнесит эту короткую фразу. — Ложись спать, пупс. Я того не стою. Медленно оседаешь на пол около кровати, недоверчиво глядя на погасший экран смартфона. Полный сумбур в голове. Однако даже в таком хаосе все равно проскальзывает мысль, что Джиён попросту врет. Не себе — тебе. Что существует какая-то идиотская причина, известная лишь ему, для подобного поведения. Ну, или же ты просто неисправимая оптимистка и идиотка в одном флаконе — даже прямолинейные слова Квона не смогли изменить твоего отношения к нему. Какой-то бесконечный бег по кругу. Что бы ни делал и ни говорил молодой человек, ты все равно не можешь его ненавидеть. И даже разочарование почему-то не приходит, как бы ты его ни ждала. Закрываешь глаза. Одно ты знаешь совершенно точно. Нужно как-то заставить себя уснуть, потому что всего через несколько часов тебе предстоит вновь отправиться в студию и изображать там, что между вами с Квоном все в порядке. Теперь, правда, из-за твоего абсолютного кретинизма и дурацкого ночного звонка, делать это будет гораздо сложнее. Однако в этом винить ты можешь лишь себя одну. Лишь себя одну.