Солнце прошлого

«Частный детектив? Что такого загадочного я рассказала, что им пришлось нанимать частного детектива?» Селена окончательно запуталась. Последний раз в таком замешательстве она была, когда в восьмом классе нужно было решить химическое уравнение — вроде все составляющие на месте, а адекватного ответа не выходит. Да и ложь Билла по поводу «Кроули — друга семьи» отодвигала вариант получения правды на последнее место в списке возможных. «А может, это вообще со мной никак не связано? Сами что-то свое вспомнили, и я тут не причем. Или этот Кроули действительно друг семьи, подрабатывающий частным детективом. Забыли его номер — посмотрели в телефонном справочнике. Вечно я накручиваю себе». Так или иначе, навязчивые мысли полностью оккупировали ее сознание. Через неделю они ослабили хватку, но до конца не испарились. Селене приходилось собирать все крупицы своей воли в кулак, чтобы не задать волнующий вопрос, но каждый раз она напоминала себе, что это не ее дело, и если близнецы посчитают нужным, они ей расскажут. Она уже начала думать, что ее неизменный алгоритм действий на случай непредвиденных обстоятельств — ждать и надеяться, что все само разрешится — завел ее в тупик. Каулитцы больше не упоминали этого Кроули ни в каком контексте, пока однажды за столом один вопрос Билла не положил начало переоценке Селеной всей ее жизни. — Селли, ты знала, что ты не единственный ребенок в семье? — он проговорил это предложение скороговоркой и резко остановился, наблюдая за реакцией девушки. К его удивлению, этот вопрос совсем не показался ей нелепым. — Ну, естественно, я знала, — ответила она с легким смешком. Близнецы обменялись озадаченными взглядами. — Ты знала? И тебе в голову даже не пришло поделиться с нами? — воскликнул Том. Теперь пришла очередь Селены удивляться. — Вы сами никогда не спрашивали про моего брата. Билл и Том замерли на месте, окончательно запутавшись. — Так подожди, какого брата? — спросил Билл. — Старшего. Вы разве не его имеете в виду? — Нет, мы имеем в виду сестру! — ответили они в унисон, а потом также синхронно прикрыли рот руками. Стакан с водой в руке Селены завис в воздухе. — Какую еще сестру? — осторожно спросила она. — Родную, — заметно понижая голос, ответил Билл. — Сестру-близнеца, — добавил Том таким же тоном, что и брат. На секунду в комнате стало так тихо, что было слышно, как в соседней комнате посапывает Пумба. Внезапно Селена воскликнула: — Да очнитесь уже! Эти ваши близнецовые шуточки пора прекращать. Вам по 28 лет, ради всего святого! — Ну, если бы ты провела со своей сестрой чуть больше, чем девять месяцев в утробе матери и пары часов в роддоме, ты бы нас поняла, — ответил Том. Билл, не жалея сил, ударил его по плечу. — Мы же договорились, что ты будешь молчать. Способность грамотно обличать мысли в слова из нас двоих досталась мне. — Так, стоп! — всплеснула руками Селена. — Потом будете разбираться, кому какие таланты достались! Сначала расскажите мне, что все это значит. Близнецы переглянулись и понимающе закивали головами. Наконец Билл заговорил: — Помнишь, ты рассказывала Тому про то, что случилось с тобой на веранде? Что-то вроде видения с тенями? Она слегка кивнула, и он продолжил: — С нами несколько раз случалось что-то подобное. Однажды, когда нас отправили в детский лагерь, Том заболел, и его забрали домой. Целый день я провел в этом лагере без него, пока сам не подхватил простуду. Примерно через месяц после этого Тому начали мерещиться какие-то тени. Они как будто обращались к нему, что-то говорили, но он не мог разобрать, звук бы попорчен, как на ненастроенной радиочастоте. Когда он описал это мне до мельчайших деталей, я неожиданно осознал, что это мои воспоминания из лагеря, которые я на протяжении нескольких недель прокручивал у себя в голове. Они каким-то образом передались Тому, но только картинка немного смазалась. Не удивительно, что когда ты рассказала ему про свои видения, мы сразу же подумали об этой близнецовой связи. Естественно, шансы были невелики, у каждого свои тараканы в голове… или тени. Но мы все равно решили проверить, наняли частного детектива — того самого Кроули, о котором ты меня расспрашивала. Вчера вечером он принес результаты. И мы были правы. У тебя есть сестра-близнец. — То есть была, — поправил Каулитц старший. — Том, заткнись, а?! — развел руками Билл. Селена вмиг побледнела. Хотя казалось, что ее лицо и так потеряло здоровый оттенок во время рассказа Билла. — Что значит была? — Она мертва, — почти шепотом ответил Билл. — Вот уже почти пять лет. Мне очень жаль. В комнате повисло молчание, которое никто не смел нарушить. Каулитцы, уткнувшись в тарелки, нервно кусали губы. Селена немигающим взглядом смотрела прямо перед собой. Наконец она вздохнула и перевела взгляд на братьев. — Если вы думаете, что я убита горем, то ничего подобного. Я просто переваривала информацию. Не каждый день узнаю, что у меня была сестра-близнец. Билл накрыл ее руку своей. — Мы все понимаем. Если тебе нужно выговориться… Она, не дав ему закончить, выдернула руку и встала из-за стола. — Да не о чем выговариваться! Я ее в жизни не видела и даже не подозревала об ее существовании. Как можно тосковать по человеку, которого никогда в глаза не видел? Если кто-то сейчас вставит шутку про зеркало, то получит оплеуху. — Никто не проронил ни слова, и она добавила уже более спокойным тоном. — Мне надо побыть одной. Когда ее фигурка скрылась на лестничном пролете, Том заговорил первый раз, после того, как Билл приказал ему замолчать. — Странная реакция. Билл в удивлении нахмурил брови. — А какая еще может быть реакция у человека, узнавшего, что его давно потерянный близнец так же давно умер? — Не знаю, — покачала головой Том, — и знать не хочу, но, по-моему, что-то здесь не то… Золотистый песок под ногами приятно отдавал теплом нагревшего его за день солнца; но это никак не помогало Селене скрыться от холодящих душу мыслей. В ее сознании все убеждения о прошлом, построенные на фундаменте ее отношений с близнецами, обрушились карточным домиком. И на их месте образовался ком страха. Она боялась потерять людей, которые за эти несколько месяцев стали ее семьей, так же быстро, как и обрела. — Селли, стой, — позади Том перебежками приближался к ней, — надо поговорить. «Что я ему скажу? Ложь? Правду? И от того и от другого тошно». — Это прогулка по пляжу, а ты бежишь так, будто у тебя Цербер на хвосте, — он уже стоял в полуметре от нее. Его дыхание было сбивчивое. — Одинокие люди быстро ходят, — ответила она. Том перевел на нее взгляд. Мгновение и ей кажется, что скрытый подтекст хранится в его янтарных глазах, но делиться им он пока не собирается. — Что случилось? — вместо этого спросил он. — Неважно, — Ее ответ сопровождался резким поворотом головы, как будто так она могла отмахнуться от правды. Он сделал два шага ей навстречу и положил руки на ее понурые плечи. — Селли, я же вижу, что-то тебя тревожит. Ты можешь рассказать мне, что бы это ни было, — его глаза проникали в душу, словно он пытался понять ее без слов. Она зажмурилась, позволяя слезами медленно стекать по щекам. Она рассказывает Тому все. Видит разочарование на его лицо, немой гнев. Он кусает губы, чтобы не закричать. Последний взгляд, полный презрения, и его нет. Он ушел из ее жизни навсегда. Ей больше никогда не доведется поговорить с ним, обнять его. Она резко распахнула глаза. Картинка, выстроенная в мрачных уголках ее воображения, внезапно испарилась. Том все еще стоял перед ней, взволнованный и… такой родной. Неожиданно даже для себя самой она резким движением стряхнула его руки со своих плеч и почти что отскочила назад. — Нет, нет, нет! Не спрашивай меня, пожалуйста, я не хочу ничего говорить! — кричала она. Прибрежный ветерок обдувал ее влажное от слез лицо. Все внутри содрогалось от волнения и предчувствия неизбежного. Внезапно ветер прекратился, и она оказалась прижата к теплому телу Тома. — Селли, — его голос вселял в нее спокойствие, — успокойся. Я знаю, что тебе тяжело, но что бы это ни было, тебе придется мне рассказать. Я уже знаю, что что-то не так. — Если я скажу, вы с Биллом не захотите больше иметь со мной ничего общего, — ответила она чуть приглушенным голосом. На несколько секунд воцарилось молчание, нарушаемое только ритмичными звуками морского прибоя. — Я обещаю тебе, — сказал он со стальной твердостью в голосе, — я никогда не оставлю тебя. Его слова вселили уверенность в ее наполненное тревогой сердце. Отпираться было бессмысленно. — Те тени, что я видела, — это вы с Биллом, — сказала она коротко, но достаточно для того, чтобы Том понял, что в этом признании пугало ее больше всего. — Ты хочешь сказать, что… Она не дала ему закончить. — Да. Тени видит тот, чьи воспоминания иллюзорны. Это не мои воспоминания, а ее, — она сделала акцент на последнем слове, выливая на него всю обиду, волнение и разочарование, сотрясавшие ее душу. Том отстранился и, посмотрев ей в глаза, ровным голосом произнес: — Это невозможно. Из вас двоих Селена только ты. — Ну и что? — всплеснула она руками. — Имя — это неважно. Скольким детям его меняют по бесконечным причинам. — Ну да, а видения с тенями — это прям надежный способ узнать правду. — Но, Том… — она безрезультатно пыталась подобрать слова. — Я все понимаю, но ты ошибаешься, — произнес он с улыбкой. — Почему? Ты же больше всех негодовал, что я ничего не помню, а теперь доказываешь мне обратное. — Веришь или нет, но я никогда не сомневался, что это была ты. Время, проведенное с тобой, — было лучшее в нашем с Биллом детстве. Я просто хотел, чтобы ты это тоже помнила. — Немного погодя он добавил: — А эти видения — игра твоего подсознания. Не придавай этому значения. — Думаешь, Билл будет такого же мнения? — Пока ты гадала, какой будет моя реакция, чуть в психушку себя не свела, — сказал он с легким смешком. — Так что давай пойдем и спросим его напрямую. — То есть вы хотите сказать, что, возможно, давно забытая, пропавшая, погибшая сестра Селены — это Селена, которую мы помнили с детства? — Билл прищурился, слово за словом составляя в голове этот вопрос. — Да не может быть. — Откуда ты знаешь? — не унималась Селена. — Мы же близнецы. — Ну, знаешь… — секунду он пытался облечь свои ощущения в слова, но ничего не вышло. — Нет, это была не она. Не спрашивай, как я знаю. Я просто знаю. И давайте закроем эту тему. Она бессмысленна. Бедная девочка мертва. А к тебе, Селли, мы уже так прикипели, что вряд ли бы смогли вот так просто с тобой расстаться. Несмотря на то, что было в прошлом, мы точно знаем, что последние три месяца ты провела с нами. Том успокаивающе погладил Селену по спине. — Я же говорил, что тебе не о чем беспокоиться, — прошептал он над ее ухом. Селена стояла посреди залитого солнцем пустыря. Женская фигура приблизительно ее роста стояла в тридцати метрах от нее. Слепящий глаза солнечный свет заволакивал лицо незнакомки. Она не двигалась. Подол ее белого платья развевался при каждом дуновении знойного летнего ветра. Селена попыталась что-то сказать, но в горле пересохло, будто она только что вышла из двухгодичной комы. Возникший из ниоткуда звук голоса заставил ее вздрогнуть. Он был хриплый и приглушенный, будто доносился из подземелья, но, прислушавшись, она поняла, что он исходит от фигуры напротив. — Ты забыла меня, похоронила, сбросила со счетов и забрала мое место. Присвоила мои воспоминания, своих-то у тебя не было. Как ты только умудряешься спать по ночам в кровати, которая должна была принадлежать мне? Мне! Ты слышишь? Ты слышишь меня, Селена? Дрожь пробежала по ее телу. Хотелось убежать, спрятаться за камень, за дерево, но кругом было пусто, что создавало отличную акустику для не перестающего повторять одно и то же голоса. Наконец, накопившийся внутри страх вырвался наружу немым криком и вытолкнул ее в реальность. Но голос не исчез. Он лишь стал мягче, нежнее, полный беспокойства. — Селена, ты слышишь меня? — Том сидел на краю кровати, легонько тряся ее за плечи, пытаясь разбудить. — Проснись же! Она резко распахнула глаза и села на кровати, в панике оглядываясь по сторонам. Когда ее испуганный взгляд встретился с взволнованным и в то же время облегченным взглядом Тома, она выдохнула застрявшую в горле тревогу. — Ты меня напугала, — сказал он. На нем были серые пижамные штаны и черная майка. За окном не было ни капли солнца. Лишь лунный свет пробивался сквозь полузакрытые шторы. — Мне приснился кошмар, — сказала она, отдышавшись. — Я знаю. Моя комната ближе всех к твоей; я услышал крики. Что тебе снилось? За секунду прокрутив в памяти всю панику и страх, что вызвал в ее душе голос из сна, она резко замотала головой. — Нет, я не хочу это вспоминать. Это всего лишь кошмар. Они меня посещают раз в пять лет. Так что нет причин для беспокойства. Ложись спать, Том. — Ты уверена? — Конечно. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — ответил он, все еще сомневаясь, стоит ли ему уходить, но ноги сами повели его в сторону двери. Селена не врала, когда говорила, что кошмары для нее — это редкость, но в этот раз она ошиблась. Сон повторялся всю последующую неделю. Крики ужаса, вырывавшиеся из ее груди, были единственным средством пробуждения. С каждым разом они становились все сильнее и отчаяннее, но их никто не слышал. Близнецы уехали дать несколько интервью в Германии, и Селена, предчувствуя, что ее проблемы со сном не пропадут и на родной земле, решила остаться в Америке, хоть она и не видела папу уже около трех месяцев и жутко скучала по нему. Несмотря на это, она для себя решила, что пока не разберется в себе, никуда не поедет. Помогала ее ранее считавшаяся бесполезной особенность подавлять в себе тоску по родному дому, по людям. Отец нередко называл ее из-за этого бесчувственной, но она всего лишь знала, в какой ящик памяти определить чувства, чтобы они не мешали здраво мыслить. В какой-то момент, они все же вырывались наружу беззвучными всхлипываниями или истерическим плачем, но пока что все было под контролем. Или почти все…