Солнце прошлого

Снова та же фигура, пустырь, снова те же ядовитые слова, разъедающие душу, которая постоянно заживает вновь, как исклеванная вороном печень Птолемея. Хочется убежать, спрятаться, укрыться, но кругом лишь покрытое пылью пространство да измотанные ветром листья на низкорослых кустах. Почему каждый последующий кошмар заставляет кричать все громче и громче, чтобы проснуться? Внезапно она поняла, что как бы сильно она не старалась, голосовые связки больше не реагируют на ее призыв о помощи. Голос пропал, как луна на облачном небе. — Теперь мы с тобой одни, — произнесла фигура напротив, протягивая к ней руку и одновременно делая шаг вперед. Еще несколько таких шагов и она окажется с ней лицом к лицу. Селена хотела убежать, но почувствовала, что стоит в зыбучих песках. Они не тянут ее вниз, лишь приковывают к месту, не давая сдвинуться даже на миллиметр. Может быть, ее криков и не было слышно, но внутри нее все разрывалось от немых рыданий. Слезы начали катиться по ее щекам. Через пару мгновений вся ее майка промокла. Она не могла поверить, что столько слез могло вытечь из ее глаз, и лишь оглядевшись по сторонам, она увидела, что потрескавшаяся от зноя почва, была полностью покрыта капельками дождя. Падая с неба, они заволакивали собой фигуру, которая, возможно, уже была совсем близко. Но Селене не суждено было это узнать. Она зажмурилась и открыла глаза уже в другом мире. И опять Том сидел на краю кровати. У него на плече висела темно-синяя дорожная сумка, а в руках он держал пустой стакан. — Прости, мне пришлось вылить на тебя немного воды, иначе ты не просыпалась, — сказал он, когда она потихоньку пришла в себя и, чуть приподнявшись, облокотилась на изголовье. Увидев, что она не отвечает, он продолжил: — Селли, нужно что-то делать. Это явно не второй кошмар после того раза. Я даже в темноте вижу синяки у тебя под глазами. У Билла после трехдневных тусовок они меньше. Она подняла на него усталый взгляд и, кивнув в сторону сумки, спросила: — Только приехали? Немного другого ответа он ожидал, но это лучше, чем томящее молчание. — Вообще-то уже минут десять, как мы дома. Билл, скорее всего, уже на нерасправленной постели десятый сон видит. — А ты? — спросила она, будто он просто так среди ночи решил посидеть у ее кровати перед сном. — А я все это время вытаскивал тебя из твоего сна, — его голос вдруг стал серьезным. — В прошлый раз мне понадобилось десять секунд, чтобы тебя разбудить, сегодня у меня это заняло десять минут. Что будет еще через пару недель? Мне придется тебе делать инъекцию кофеина, чтобы ты проснулась? — Но кошмары ведь не каждый день повторяются. — И что, терпеть их до конца жизни? Она не ответила, лишь крепче сжала в кулачках одеяло. — Хотя бы скажи, что тебе снится, — чуть спокойнее спросил он. — Пустырь, а посреди девушка, упрекающая меня в том, что я украла ее жизнь, — ответила она, глядя в одну точку. — Селли, — он положил руку на панически сжимающий одеяло кулачок Селены, — это твое подсознание играет с тобой. — Это не похоже на игру. Сегодня я ее увидела. Это я. Это была я, Том. Мои глаза, мои губы, мои волосы, все, все… — Она прикусила губу, чтобы не расплакаться второй раз за эту ночь. — Это ее вы знали, а не меня. В тишине комнаты раздался нервный смешок, вырвавшийся у Тома, уставшего и морально и физически. — Ты не понимаешь, о чем говоришь, Селена! Не понимаешь, — произнес он по слогам и встал с кровати. — До того дня, как ты узнала, что у тебя была сестра, кошмары тебя не беспокоили, а сейчас это просто твоя мнительная и, очевидно, очень совестливая психика пытается разрушить себя изнутри, и ты ей это позволяешь! Успокойся и послушай меня, — он подошел и взял ее за плечи. — Я никогда в жизни не видел твою сестру-близнеца. Никогда мы не были знакомы, слышишь? Мы с Биллом знали только тебя и точка. И не надо накручивать самой себе. Нам виднее, с кем мы провели два года своей жизни. — Том… — начала она. — Я вижу, это не помогает, — сказал он, отстраняясь от нее. — Тогда слушай, что мы сделаем. Мы поднимем все существующие архивы, хранящие хоть какую-то информацию о твоей сестре. Мы узнаем все, что можно о ней и о ее, к сожалению, короткой жизни. И тогда, может быть, ты, наконец, мне поверишь. Он сделал круг по комнате, что-то обдумывая, и облокотился на стоящий напротив кровати комод. — И почему тебя вообще это беспокоит? Она ведь не в какой-то всеми покинутой африканской лачужчке томится, она мертва. Даже если бы это она жила с нами в детстве, вряд ли бы ее сейчас волновало, заняла ты ее место или нет. —Я просто… Ох, я не знаю, — она всплеснула руками и в бессилии ударила ими по одеялу. — Может, мы не будем обсуждать это посреди ночи? — Прости, — сказал он, проводя рукой по лицу, снимая напряжение. — Просто я немного на нервах из-за всей этой ситуации. Ты права, поговорим об этом утром. Я пойду пока душ приму. Как только он скрылся за дверью, Селена обхватив руками кончик одеяла, свернулась калачиком и постаралась убедить себя, что все сказанное Томом — правда. Проходили минуты, но легче не становилось. Она уже готова была снова расплакаться, как почувствовала что-то теплое вокруг своей талии. — Пока мы решаем этот близнецовый вопрос, ты спишь со мной, и это не обсуждается, — услышала она голос Тома из-за спины, но даже не попыталась вырваться, а напротив, придвинулась ближе, накрыла его руку своей и наконец заснула. Поднимать архивы оказалось делом не из быстрых и могло занять от пары недель до нескольких месяцев. Через десять дней Селена узнала о своей сестре только то, что ее звали Джеремия Нейман, всю свою жизнь она прожила на территории Казахстана, что в Средней Азии и умерла в возрасте пятнадцати лет. — Ей было всего пятнадцать? — переспросила Селена, когда Билл с Томом зачитывали ей ту информацию, которую удалось откопать. — В больнице, где она тогда находилась, случился пожар, и не всем удалось спастись, включая твою сестру, — пояснил Том тихим голосом. Селена просидела молча около пяти минут, обдумывая услышанное. Наконец она заговорила: — А где… Где ее похоронили? Билл с Томом переглянулись и опустили глаза в пол. — Там после пожара, — начал Билл, — не всех нашли и…многих даже не искали. А твоя сестра, она была детдомовская… — О, Боже, — Селена прикрыла рот рукой, — а я еще жаловалась на свою жизнь. — Это, конечно, все очень трагично, — сказал Том, — но, по крайней мере, тебя теперь перестанут мучить кошмары. У нас есть копия ее свидетельства о рождении. Имя ей никогда не меняли, значит, Селеной она быть не могла. Понимаешь? Это всегда была только ты. — Но откуда тогда кошмары? — воскликнула она. — Да ты сама вбила себе в голову, что заняла место сестры. Пока ты не подозревала об ее существовании, со сном у тебя проблем вообще не было. Она удрученно вздохнула. — Может, ты и прав. Тогда что получается, загадка разгадана? — Выходит, что так, — ответили близнецы в унисон. Внутри Селены чувство незаконченности теребило душу. Она ожидала чего-то большего от этих раскопок прошлого, но все, что удалость вытащить на поверхность — это лишь окаменелые останки старой истории, но никак не глубоко зарытые частички новой. Несмотря на то, что все кусочки теперь лежали на поверхности, сон повторялся каждую ночь. Том не отходил от нее ни на шаг, но в этом-то и была проблема — его присутствие, словно шторм, заставляло кошмары расшатывать ее психику еще сильнее. Но сказать ему об этом Селена не могла; без него — высока вероятность, что она вообще не проснется. Всю свою тревожную жизнь она использовала сон, как самый легальный, всеми доступный и даже обязательный способ побега от реальности. В самые депрессивные дни, когда все валилось из рук, и встать с постели было сложнее, чем сдвинуть с места танк, сон придавал ей сил. Когда от переизбытка стресса Селене казалось, что она стоит на краю пропасти и вот-вот сорвется вниз в пучину сумасшествия, сон действовал лучше всякого седативного препарата. В трудные времена ей грела душу мысль, что ночь все равно наступит, а вместе с ней и сон. А теперь его не было. Где искать успокоения, когда теряешь покой в душе? *** — Билл, быстрее, мы сейчас опоздаем, — подгонял брата Том, когда тот с завидным усердием по-европейски зашнуровывал ботинки, сидя на маленьком диване в гостиной. — Еще минуту, — уже в третий раз повторял Каулитц младший. Когда тишину в комнате прорезала трель дверного звонка, он облегченно выдохнул. — Спасибо небесам! Кто бы ты ни был, ты выиграл мне пару минут, — проговорил он еле слышно, но достаточно, чтобы услышал Том, который, закатив глаза, пошел открывать. — Джастин? — вырвалось у него, когда он открыл дверь. — Что? Джастин Бибер? — Билл резко поднял голову, прерывая свое занятие. — Шнуруй ботинки, Билл! — выкрикнул Том. — Иначе пойдешь босиком давать интервью. Билл, скорчив недовольную гримасу, передразнил брата и снова склонился над ботинками. — Простите, что без предупреждения. Был тут поблизости. Решил зайти спросить, как Селена, — произнес Джастин. Том пожал плечами. — В принципе… — начал он и остановился. — А почему бы тебе самому у нее не спросить? Мы немного торопимся. Она наверху, в своей комнате. Стучи громче, а то она в наушниках. Том буквально затолкнул внутрь слегка удивленного таким поворотом событий Джастина и вышел на улицу, перед этим крикнув Биллу: — Я в машине. У тебя тридцать секунд, если не уложишься в это время, я уеду без тебя, а людям скажу, что у тебя диарея и ты остался дома. — Том, не вздумай! — Каулитц младший уже бежал через всю комнату, пытаясь не наступить на собственные шнурки. —Ты забыл про второй ботинок, — сказал ему Джастин, когда тот у зеркала возле двери лихорадочно распихивал по карманам телефон, ключи, сигареты, зажигалку. — Я знаю, в машине закончу, не то мне потом придется год всем доказывать, что у меня нет проблем с желудком, — выпалил он и скрылся за дверью. «Какое-то бытовое безумие. Хорошо, что их только двое. Еще парочку таких как они и можно снимать продолжение Семейки Адамс» — подумал про себя Джастин, и пошел на второй этаж. Он послушал совет Тома и стучал в дверь Селены как можно громче, но когда никто не открыл, он попытался отворить ее сам. Она оказалась не заперта. Селена лежала на кровати с наушниками в ушах. Глаза ее были закрыты, а руки разведены в стороны. Вся ее поза олицетворяла собой немое выражение фразы «Я так больше не могу. Мне нужен отдых». Он медленно приблизился к ней, присел на край кровати и вытащил один наушник из ее уха. Селена распахнула глаза, и они тут же расширились, как только она увидела его. — Джастин? Ты как тут оказался? — она вытащила второй наушник и присела на кровати. — Подумал о тебе, и вот я здесь, — дал он неоднозначный ответ. Она с некоторым испугом смотрела на него в течение нескольких секунд, а потом, обхватит голову руками, проговорила: — Ну, все, теперь точно конец. Финиш. Приехали. Здравствуй, дурдом. — Хэй, ты чего? — он погладил ее по плечу ладонью. Она перевела взгляд на его руку и спросила: — А вот галлюцинация, которую можно потрогать, она какая? Осязательная? Или это значит, что уже настолько все плохо, что мозг придумывает ощущения? — Подожди, ты думаешь, я — галлюцинация? — удивился он. — Я уже ничего не думаю. Я так устала. Мне вообще кажется, что все здесь нереально. Как будто это какой-то сон, из которого я не могу проснуться. Но ирония в том, что я не спала нормально уже три недели и очень хочу спать, — она снова легла на кровать и обхватила руками подушку. Джастин наблюдал за тем, как она закрывала глаза, и снова открывала их через несколько секунд, боясь провалиться в сон. По ее выражению лица было видно, что это доставляет ей немало мучений. Нижние реснички были мокрые от слез. — Ты знал, что людей раньше пытали тем, что давали им уснуть, а потом резко будили? — спросила Селена слабым голосом. Он кивнул и она продолжила: — Теперь кто-то пытает меня, но не с целью что-то узнать, а просто чтобы насладиться процессом. Мне так плохо, Джастин. Просто очень плохо. Через минуту она почувствовала, как он лежит рядом с ней и обнимает ее за плечи. Ее голова оказалась на его груди, и она была больше не в силах сопротивляться. Закрыв глаза, Селена расслабилась и погрузилась в ставший таким пугающим для нее мир снов. — Ты так просто оставил Селли с Джастином? — спросил Билл, закончив с ботинками. — И даже ревность не кольнула? — Кольнула, — ответил Том, крепче сжимая руль, — но ты же сам меня отговаривал встречаться с ней. Я послушал тебя. И теперь что, за уши оттягивать от нее всех остальных парней? — Но она же там одна. С ним. Наедине. Что если, мы придем, а они там спят в обнимочку на ее кровати? — не унимался Каулитц младший. — Если каким-то образом он подарит ей хотя бы пару часов сна, я буду только рад, — ответил Том, не отрывая глаз от извилистой линии дороги. Билл вздохнул. — Если мы с тобой умрем в одиночестве, я даже не удивлюсь. — Но, даже умирая в одиночестве, мы будем вместе, — улыбнулся Том. Джастин проснулся от назойливого звона мобильного телефона. Селена все так же спала на его груди, не сдвинувшись ни на миллиметр. Лучи заходящего солнца падали на ее лицо, выражавшее полное умиротворение. — Да, Скутер, — ответил он на звонок хриплым от сна голосом. — Что значит, куда пропал? Меня не было от силы пару часов. Следующие слова менеджера заставили его окончательно проснуться. — То есть как целый день? — Джастин отвел телефон от уха и посмотрел на время — половина шестого. Со временем все было в порядке, но дата заставила его смутиться — двенадцатое февраля. Интересно, ведь из дома он выходил одиннадцатого. — Я перезвоню, — кинул он в трубку и как можно аккуратнее попытался убрать мобильник в карман, чтобы не разбудить Селену. Ничего не получилось. Девушка зашевелилась и открыла глаза. Ее лицо тут же осветила улыбка. — Я, правда, выспалась или это игры моего подсознания? — пробормотала она, не вставая с места. — Подсознание может влиять только на утомленный бессонницей разум, а мы с тобой проспали целые сутки. С таким запасом энергии мы сами можем управлять подсознанием, — сказал Джастин, удовлетворенно потягиваясь. — Подожди, — воскликнула она, подскакивая на кровати, — а Билл с Томом, они пришли уже? Заходили в комнату? Джастин пожал плечами. — Я спал как убитый. Если бы не зазвонил телефон, я не уверен, проснулся бы я вообще. Если они и заходили, то отреагировали вполне спокойно. Я ведь все еще здесь лежу, а не под окном в клумбе. Селена выдохнула. — Да, скорее всего, ты прав. — Почему ты вообще так переживаешь? Насколько я понял, вы с Томом не встречаетесь, иначе бы он не оставил меня тут с тобой наедине, верно? — Да, то есть, нет, не встречаемся. — А хотелось бы? — тихо спросил он. — Знаешь, последние три недели мне хотелось только хорошенько выспаться. Это было мое единственное желание, на фоне которого все остальные казались пылью в космосе — она вроде как есть, но всем на нее плевать. Чего я хотела до этого, я уже и не помню. Я просто рада, что нормально поспала, без жутких снов. — Что ты имеешь в виду? — переспросил он. — Мне почти месяц не давали покоя ночные кошмары. Я просыпалась посреди ночи с криками, чем будила Тома. Он ложился со мной, но даже с ним легче не становилось, даже наоборот. Но, по крайней мере, он меня будил, иначе я жила в этой разрушающей психику реальности, пока не просыпалась от собственного ужаса. Но в этот раз с тобой я спала так, как никогда раньше. Не знаю, что ты сделал, Джастин, но спасибо тебе. — Я рад, что смог помочь, хоть и неосознанно. Они улыбнулись друг другу и просидели в тишине еще несколько минут, пока Селена не сказала: — Знаешь, мы ведь с тобой не просто спали двадцать четыре часа, мы не ели двадцать четыре часа. Мой и без того маленький желудок там уже, наверное, в трубочку свернулся, потому что я даже голода не чувствую, но поесть определенно стоит. Выходя из комнаты, у обоих в голове промелькнула мысль, что в этом доме собрались люди с идеальным чувством времени: из соседней спальни вышли не менее заспанные близнецы. — Вы что, вместе спали? — удивился Джастин. — А вы? — парировал Том. — Давайте позже разберемся, кто с кем спит? Сейчас время для хлеба насущного, — сказала Селена, направляясь к лестнице. — Поддерживаю, — Билл отправился вслед за ней. Джастин и Том остались стоять в коридоре, в тишине сверля друг друга взглядом, пока наконец не последовали в столовую. Обстановка за обеденным столом была крайне напряженная, и не без причины. Хоть Том буквально подтолкнул Джастина к Селене прямо в кровать, ревность откусывала от него кусочек, каждый раз, когда он видел их вместе. Джастин в свою очередь это чувствовал, и ощущение, будто он не в своей тарелке, мешало ему наслаждаться ароматными французскими тостами с корицей и свежезаваренным кофе. Селена считала себя причиной неловкости, повисшей над ними. Только Билл беззаботно поглощал еду. — А вот если серьезно, что вы там делали целые сутки? — закончив с тостами, спросил он, обращаясь к Селене и Джастину. — Спали, — ответили они в унисон. — Все двадцать четыре час? — Да, — снова ответили они в один голос. — Как будто ты не знаешь о моих проблемах со сном, — добавила Селена. — Но ведь в этот раз их не было? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Том. — Да, спала я как младенец, слава Богу. — Вы оба выглядели удивленными, когда увидели нас Селеной, выходящими из спальни. Вы не знали, что я остался на ночь? — спросил Джастин. — Нет. После интервью Том захотел выпить. Один напиток перерос в другой, посиделка в баре — в тусовку в клубе, вечер — в ночь… Мы еле доползли кровати. — И как я понял, буквально до одной кровати, — подметил Джастин. — Мы были настолько уставшими. Это чудо, что мы вообще на коврике у входа не отрубились, — ответил Том. — Да после такой ночи, я готов рассыпаться в благодарностях перед Богом, что мы вообще в свой дом пришли, а не в песке на пляже зарылись, чтобы никто не беспокоил, — вставил Каулитц младший. Атмосфера немного разрядилась, и очень поздний завтрак закончился уже не так напряженно, как начался. — Хэй, Джастин, — окликнул его Том, когда тот направлялся в сторону своей машины, собираясь уезжать, — спасибо тебе. Несмотря на все это скрытое соперничество, я действительно тебе благодарен. Селли так мучилась, а ты пришел и, ничего не делая, так помог ей. — Я рад, что ей легче, но надолго ли? — Я тоже об этом думал. Ты ведь тут неподалеку живешь, что если… кошмары повторятся и… — задать этот вопрос стоило Тому таких усилий, что он даже не смог договорить его до конца. Благо Джастин все понял без объяснений. — Конечно, в любое время, — ответил он и сел в машину.