Эпоха Закатного солнца

      В самом крупном саду Ташбаана уже целую неделю носились слуги, то привязывая ленты к персиковым деревьям, то наоборот, отвязывая их, так как глазу тисрока что-то могло не понравиться. На пятачке, который давным-давно был задуман для посиделок гарема правителя Калормена, возложили огромное количество подушек прямо на каменную кладку, а в центре — шатер с открытыми стенами. Всю неделю Ташбаан готовился к свадьбе тисрока, к замку приносили подарки, а особо проворные торговцы умудрялись заручиться поддержкой правителя, ведь был он в очень хорошем расположении духа. А какой мужчина будет недоволен тем, что ему привезут к порогу красивую молодую жену?       Старшая жена и по совместительству царица Калормена тщательно следила за всеми приготовлениями. Она уже не первую свадьбу проводит для своего супруга, и не первая молоденькая девушка будет лить слезы на ее плечах, жалуясь на судьбу. Однако если предыдущие два брака были по прихоти тисрока, то этот был едва ли не важнее чем самый первый, ведь заключался политический союз с фиаллэ. Не то, чтобы женщина была довольна, но знание, что дети и народ в относительной безопасности, грело душу.       Комната для первой брачной ночи и консумации была подготовлена. Кровать была застелена чистыми простынями из хлопка и занавешена балдахином из прозрачной ткани с яркими узорами. Подготовлены были и опиумные лампы, чтобы расслабить невесту.       К закату солнца в Ташбаан прибыл эмир великого каганата со своей женой и небольшим отрядом воинов, которые несли паланкин с невестой. Девушку проводили в отдельную маленькую комнатушку и, согласно традициям тархистанцев, переодели в простую одежду, дабы в праздничный день невеста выглядела еще краше.       Последнюю ночь невеста провела в одиночестве, оплакивая потерю родных и свою участь. Она не впустила в свои покои главную жену тисрока, которая пришла, чтобы утереть слезы молодой девушки.       Утром, едва солнце успело подняться из-за горизонта, начались последние приготовления к празднеству. Десять рук чесали невесте волосы, разрисовывали лицо и одевали.       — Сегодня счастливый день для тебя, — заплетая волосы юной фиаллэ, приговаривает главная жена тисрока. — Ты должна ублажать тисрока, но не вздумай, — женщина дернула сильно за хвост молодую невесту, заставляя ее откинуть голову назад и посмотреть в глаза ей, — родить ему сына. Знай свое место!       Неприятный холодок пробежался по спине девушки. Знал бы кто, что она вообще не намерена рожать детей тархистанцу, не стал бы ей ничего говорить.       Закончились все приготовления, девушку подвели к зеркалу, чтобы в последний раз посмотрела на себя незамужнюю. Волосы ее завязали в высокий хвост, а одежда из самого лучшего шелка едва прикрывала тело лишь в некоторых местах. На руках и ногах ее перчатками были нарисованы узоры, показывающие линии судьбы и жизни, и огромное количество украшений висело на ней.       К алтарному шатру ее провожали исключительно замужние девушки, каких нашла жена тисрока, дабы неповадно было жениху смотреть в другую сторону. Гости расселись по подушкам, когда началась церемония. Музыка в тот день лилась по всему Ташбаану, как и вино реками.       Когда была прознесена речь венчания жрецом Таш, и брак стал состоявшимся, начался пир, и гости стали преподносить подарки новобрачным. Первым же выступил Рияз, что привез молодую невесту, имя которой было Илли. Девушка эта была дочерью бывшего эмира, и оставил ее в живых Рияз только потому что своих детей у него еще не имелось, а союз с Калорменом нужен был.       — Мое почтение, благородный тисрок, — чуть поклонившись, произнес Рияз. — Я отдал Вам самое сокровенное, названную дочь. Позвольте же вручить Вам ещё один подарок!       Эмир рукой подал знак стражникам, которые ввели в сад девушку с длинными до пояса темными волосами, что отливали медью в солнечных лучах, белой кожей и слегка заостренными ушами. Дев подобных этой тисрок не видел раньше, а Илли с жалостью смотрела на ошейник, что туго оплел шею девушки. То была Тиарет, которую поймали в пустыне.       Тисрок поднялся со своего места и обошел подарок кругом, хищным взглядом пробегая по одеждам, свойственным восточным женщинам, что обнажают тело, прикрывая только самое необходимое.       — Рабыня из Валинора? — интересуется тисрок, довольно улыбаясь. — Признаюсь, такого подарка не было еще у меня. Нельзя такую красоту пускать на тяжелые рабские работы. — Мужчина берет руку эльфийки и подносит к лицу, наслаждаясь ощущением девичьей кожи. — Что же мне делать с тобой?       — Дорогой мой муж, — набравшись смелости, заговорила невеста, поднявшись со своего места. — Я прибыла в твой дом без единой служанки, когда у жен твоих их в достатке. Позволь забрать мне эту рабыню себе?       Тисрок улыбнулся и поцеловал молодую жену в губы так смачно, что гости все начали кричать и аплодировать.       — Хорошо, отведите рабыню в нашу спальню! — Приказал своей страже тисрок, что непременно исполнилось.       Свадебный день тянулся очень долго для молодой, но пролетел как один миг для остальных гостей. К вечеру, когда празднество подходило к концу, улюлюкающая толпа криками и шумом проводила новобрачную пару в их покои, где должна была состояться консумация брака. По тархистанским обычаям первая ночь полностью принадлежала новобрачным, должны они были потратить её на зачатие наследника. Тисрок же настолько напился, что стоило ему лечь на кровать, как сознание его отключилось, что сыграло на руку молодой невесте.       Сняв с себя все украшения и распустив тугой хвост, Илли выдохнула с облегчением. Девушка долго смотрелась в зеркало, пытаясь узнать, себя ли видит она в отражении, пока не заметила, что из угла на нее смотрит кто-то еще. То была рабыня, что подарил Рияз. Новоиспеченная жена тисрока обернулась и оглядела девушку, сидящую в углу перед ней.       — Ты, должно быть, голодна? — спросила Илли, ловя на себе неуверенный взгляд.       Иллария, так было ее полное имя, хоть и была из рода фиаллэ, но не обладала жестокостью, свойственной женщинам ее племени. Может потому что была еще юна и неопытна, а может, потому что отец ее воспитывал иначе. Взяв яблоко из корзины с фруктами, которую слуги заботливо поставили на столе, Илли подошла к Тиарет и подала ей плод. Эльфийка же с осторожностью взяла его из рук своей хозяйки и с жадностью начала есть.       — Как тебя зовут? Ты можешь говорить на моем языке? — вежливо поинтересовалась фиаллэ, усаживаясь на полу напротив эльфийки, чем привела ее в замешательство. Тиарет не думала никогда, что кто-то из фиаллэ может опустить их вечную вражду, дабы просто поговорить. Не думала она, что хозяйка, что взяла ее в рабыни, опустится и сядет с ней рядом и разговаривать будет на равных.       — Мое имя Тиарет. Я могу говорить на языке твоего народа, но плохо. — Отвечает полушепотом аин, озираясь на спящего тисрока, который зашелся громким храпом.       — Не проснется до утра, — фыркает Илли, достав из лифа небольшой бутылек. — Сонная одурь. — Поясняет девица. — Расскажи мне о себе Тиарет из Валинора, как ты попала в рабство к Риязу?       Эльфийка молчала некоторое время, вспоминая, сколько миновало с тех пор, как поймали ее, но дни, проведенные взаперти, слились в один. Ошейник же так давил, что дыхание сдавливало, а голос превратился в шепот. Мышцы все ныли от постоянных побоев и не только. Каждую секунду она молилась Айну, чтобы та ниспослала ей либо спасение, либо смерть, но не услышала ее богиня, как было сказано в пророчестве. Несколько раз пыталась она бежать, но попытки эти не обвенчались успехом, а дальше становилось только хуже. Желание убить Рияза росло в ней с каждым днём, а теперь в глазах хозяйки видит аин такой же огонь мести, какой поселился в ее душе.       — По пути в Валинор меня схватили, — ответила эльфийка, не понимая как рассказать о подробностях и можно ли о них рассказывать фиаллэ. — Почему ты со мной говоришь?       Илли удивленно посмотрела на эльфийку, а затем выдохнула обреченно, будто пытаясь скинуть груз, павший на ее плечи.       — У меня здесь нет друзей, и не будет, — отвечает новая жена тисрока. — Мой отец был эмиром и он хотел, чтобы наш народ перестал жить войнами и стал возделывать пищу. Но этот змей убил его и мою мать.       Лицо молодой девушки стало в одночасье злым, а в глазах искры безумия заметались. Жажда ее была так сильна, что еще чуть-чуть и фиаллэ вспыхнула бы сама. Тиарет видела это в ее детском личике.       — Сколько тебе лет? — интересуется эльфийка.       — Шестнадцать, — гордо отвечает молодая девушка. — По меркам фиаллэ я слишком молода для замужества, но не для тархистанцев. Я не хочу здесь находиться, Тиарет. — Шепотом добавляет девушка, наклонившись ближе к эльфийке. — Я могу убить тисрока прямо сейчас.       — Нет! — с ужасом шепчет Тиарет. — Убьешь тисрока, останешься ни с чем.       — Останусь тут, тоже не смогу это сделать. Рияз убил мою семью, а меня продал за еду и скот, и за это он поплатится своей жизнью!       Тиарет позволила себе взять Илли за руку, как делают это близкие друзья в час утешения. Ей было жаль бедную фиаллэ, но и решения она не могла подсказать ежесекундного. Все эти игры престолов во все времена были долгими и жестокими, кровопролитными.       — Мы придумаем план. Обещаю. — Отвечает Тиарет. — А пока хорошенько выспись и играй роль послушной жены.       — Спасибо, Тиарет. Я не желаю тебе оставаться рабыней и носить это, — Илли показала на ошейник, забираясь на кушетку, чтобы не спать со своим мужем.       — Пока мы не выберемся отсюда, это моя защита. Спокойной ночи, госпожа.       — Зови меня просто Илли, — произносит девушка, укладываясь на подушки.