Эпоха Закатного солнца

      Лилиандиль смотрела уходящим войскам вслед с одного из балконов, выходящих на запад. Каспиан попрощался с ней коротко, задев за живое упоминанием о Сьюзен, и теперь, когда он ушел воевать, они остались одни. Было почти не сложно, ведь пересекались королева с Сьюзен лишь за завтраком и редко за ужином. В просторном замке Кэр-Паравел сложно было попасться на глаза друг другу случайно, если только не ищешь встречи.       Королева Великодушная все так же проводила дни напролет, разбирая бумаги и принимая решения государственной важности, что давал ей Меон, либо же учила сражаться прислугу, будучи уверена, что навык этот пригодится в трудный час. А Лилиандиль занималась разбором податей народа и нянчилась с Риллианом, потому пути их с Сьюзен пересекались крайне редко. Дочь Раманду даже забыла на какое-то время, что за чувства ее терзали, и какое будущее ей уготовила судьба, потому как дела не прекращались, а к вечеру она не ощущала собственных ног.       Спустя четыре дня с отбытия Каспиана, в замок вернулась Люси.       — То есть хочешь сказать, что они отправились вдвоем? — возмутилась Сьюзен, когда сестра рассказала, что они встретили Питера, и почему она вернулась в Кэр-Паравел.       — Сказали, что это очень опасно, — младшая сестра надкусила яблоко, что взяла из вазона, оставленного в их комнате.       — Не бывает не опасных войн, Лу, — закатила глаза недовольно девушка. — Питер, как и всегда, хочет геройствовать в одиночку.       — Он пытается нас защитить, Сью, — пожала плечами Люси. — К тому же он там не один. С ним Каспиан и Тиарет. А еще куча воинов.       — В прошлый раз ему вывихнули плечо, а перед этим Эдмунд чуть не погиб, и если бы не оказалось тебя рядом в тот момент, то у нас не было бы ни одного брата. — Заметила Сьюзен, вспоминая, как прикрывала спину Питера, что увлекся поединком на мечах в пылу битвы. — Во всяком случае, я не могу оставить Нарнию на Лилиандиль, она едва ли справляется с обращениями подданных.       — Только не говори, что ты хочешь оставить меня здесь! — Взмолилась младшая Певенси. — Я совершенно не смыслю в управлении государством.       — Нет, Лу, я не предлагаю ехать кому-то из нас. Думаю, в этот раз мальчики действительно должны справиться сами. — Обреченно вздохнула Сьюзен. — К тому же, у нас здесь еще дел невпроворот.       Следующим днем, когда Сьюзен разобралась с новыми земельными законами, она села пересчитывать стрелы в кабинете десницы, перед тем как отправиться на тренировочное поле. Каждая стрела с красным оперением была некогда подарена самим Отцом Рождество, всего их осталось двенадцать в колчане, и каждая побывала не в одной войне. Трудно приходилось собирать их во время боя, потому большинство стрел канули в лету.       Сьюзен бережно пересчитывала стрелы, но к ее удивлению их оказалось на одну меньше. Девушка начала озираться по сторонам, когда почувствовала острую боль в плече и взвыла так громко, как воют волки на полную луну. Великодушная королева сквозь боль и слезы, выступившие из глаз, схватила лук и стрелу, вскочила на ноги и приготовилась стрелять. Удивлению ее не было предела, когда на прицеле оказалась никто иная, как Лилиандиль, перепуганная до смерти.       — Давай! Чего ты ждешь?! Стреляй! — вдруг закричала дочь Раманду, — Я знаю, ты давно желаешь меня убить!       — Что? — боль в плече, в которое была воткнута стрела, перекрывала любую информацию, но удивление никак нельзя было скрыть. Сьюзен опустила тетиву и отложила оружие на стол. — У меня не было даже в мыслях подобного.       — Я устала ждать, когда ты уже ударишь меня в спину! — Запротестовала Лилиандиль.       — Из нас двоих, только ты ударила меня в спину, — парировала тут же Сьюзен. — Я не желаю тебе смерти, у меня нет на это причин!       — Ты все еще любишь Каспиана! — Выпалила в гневе девушка, и глаза ее тут же стали испуганными.       Не ощущала такого огня обжигающего внутри себя Лилиандиль никогда ранее, глаза ее будто затянуло пеленой из ненависти и обиды. Не было у нее оправдания своим действиям, и помыслы ее, что казались несколькими минутами назад, лишь защитными, теперь не имели смысла. Не верила она так же, что воткнула стрелу в плечо ничего не подозревающей древней королевы. В страхе Лилиандиль покинула комнату, оставив Сьюзен бороться со своей болью и шоком в одиночестве.       Великодушная королева собрала свои пожитки и направилась прямиком в их с сестрой покои, надеясь застать младшую там. Из плеча так и торчала стрела, а по платью нежно голубого цвета расползлось кровавое пятно. Рука стала покалывать так неприятно, и шевелить пальцами становилось труднее. Внутри перемешались чувства негодования, обиды и вины. Лилиандиль была права в том, что Сьюзен испытывала чувства к Каспиану, но это вряд ли можно было назвать громким словом — любовь. Моральные установки брали верх над любыми эмоциями, и Певенси ни за что ни стала бы добиваться расположения действующего короля Нарнии, зная, что у него есть жена и ребенок.       Ввалившись в опочивальню, Сьюзен застала младшую сестру за туалетным столиком. Глаза Люси округлились, когда увидела она торчащую из плеча сестры стрелу. Более того, её собственную стрелу. Вскочив с места, девушка тут же подлетела к раненой и без лишних вопросов помогла вытащить наконечник. Далось это не просто, Сьюзен сковывала дикая боль, слезы градом лились из глаз, да и крики давалось сдерживать с трудом. Когда стрела оказалась полностью вынута, Люси со звоном отбросила ее, и тут же достала свой драгоценный флакон с соком огнецвета. В бутыльке оставалось жидкости меньше половины, потому королева Отважная старалась использовать его только при необходимости. Она дала сестре выпить лишь каплю, после чего рана волшебным образом затянулась.       Отставив бутылек на туалетный столик, младшая Певенси села рядом с сестрой и многозначительно посмотрела на нее.       — Это Лилиандиль? — спросила Люси, удивив своим наблюдением старшую сестру. — Она не должна была так поступать, даже если между вами с Каспианом что-то есть.       — Ничего нет, Лу. — Буркнула недовольно Сьюзен, тут же поднявшись на ноги.       Боли в плече больше не было, и рука не покалывала, все стало нормальным обратно, но вот от ощущений неприятных избавиться с помощью эликсира невозможно. Великодушная подошла к гобеленовым шторам и устремила взгляд через окно на море. Оно было таким спокойным, в отличие от самой Сьюзен.       — Тем более! Ты должна ей сказать, — Люси начала было говорить, но встретилась со злым взглядом сестры.       — Сказать что? Что она не должна была вонзать мне мою стрелу в спину? — Сьюзен вновь вернулась взглядом к морю за окном. — Она и без меня это знает.       — Тебя что-то беспокоит, — констатировала младшая сестра.       Люси подошла к Сьюзен и нежно обняла ее, положив голову на плечо. Она чувствовала своим нутром, что что-то терзает сестру, и это были не государственной важности дела и даже не война, а что-то связанное с этой странной историей.       — Лилиандиль, кажется, сошла с ума. — Тихо проговорила Сью. — Она сказала, что я давно хочу убить ее.       — А ты не хочешь? — Издевательски спросила Люси.       — О Боже! Нет, конечно! — Возмутилась Сьюзен. — Просто интересно, откуда она это взяла?