Эпоха Закатного солнца

      Скрип снега под копытами коней и сапогами воинов оповестил о том, что соединенное войско пересекло границу с северной страной. Питер, укутавшись в валинорский плащ, что был соткан из какой-то неведомой материи и сохранял тепло лучше любой шерсти, шел подле Каспиана, иногда перекидываясь парой слов о предстоящей битве. Тиарет вместе с королем Орландии шла позади, заворожено оглядывая зимние пейзажи.       Так же как и Калормене, в Валиноре снега не видели никогда, даже на вершинах самых северных гор. Зима их не сильно отличалась от теплой сентябрьской погоды в Нарнии, она была мягкой и слегка прохладной, временами дождливой. Ночи становились длиннее, дни наоборот короче. Потому снег казался чем-то волшебным, восхищающим.       На короля Рама созерцание снега не возымело такого же эффекта, он с зимой был знаком не понаслышке, пусть его королевство граничит с жаркой пустыней. Но вот сами пейзажи далекой страны были сродни чему-то невероятному. Деревья росли, казалось, прямо из обледенелой земли, и цвели белыми и голубыми цветами. Реки имена, которых были Кауманиль и Эстир, в честь славных и древних правителей Дориата, выпадали из Беруны, что брала свое начало в восточном море. Вода в них была теплая, от кромки ее исходил пар. Между реками этими расположился город Нафис, у стен которого ожидали объединенное войско сам херре и несколько его стражников.       Питер кинул короткий взгляд на Каспиана, дав понять, что говорить будет он. И поспорить с этим было очень сложно, все-таки Питер является Верховным над всеми королями Нарнии, а потому и слово его было весомее остальных. Это угнетало с одной стороны, но с другой Каспиан знал, что может доверить Певенси свою жизнь, а это многого стоило.       — Приветствую вас, — поздоровался Корнак, когда Питер соскочил с коня и оказался по щиколотку в снегу.       — Ну и мороз же у вас тут, — отшутился Верховный король, подойдя поближе. В одном из стражников, что сопровождали херре, он заметил Иссорина. — Король Руатер уже прибыл?       — Эльфийская армия отправилась к зимней роще еще вчера, — ответил Иссорин.       — Так же как и все другие, — заметил херре. — Дорога занимает меньше полудня, наша страна не отличается размерами.       — Но не становится менее значимой от этого, — тут же подхватил Питер. — Мы не задержимся здесь и минуты, прошу Вас коротко ввести нас в курс дела.       Херре улыбнулся горячности молодого мужчины, стоящего перед ним. Лоддроу видел потенциал этого воина своими глазами, а потому душа его радовалась. Если король так рьяно кидается на передовую, то и все его воины пойдут без оглядки вперед. К тому же Питер напомнил Корнаку его самого в молодости, ледяной принц с горячей душой и высокими амбициями.       — Войска прислали Эттинсмур и Валинор, Тельмар еще не прибыл. — Коротко ответил Корнак. — Вам нужно найти Ареама, он расскажет, что к чему.       Питер кивнул и вернулся к своему скакуну.       — Следуйте на восток, — Корнак указал рукой в сторону реки Эстир, — пока не дойдете до вечно зеленого густого леса. Да хранят вас Боги!       Питер кивнул благодарно и пустился по указанному пути, а за ним и все объединенное войско.       Как и сказал херре, дорога до зимней рощи заняла меньше чем полдня. На сопке перед лесом виднелся лагерь, разбитый эльфами. Шатры их были лазурного цвета, а знамена развевались прохладным ветром. Это были прямоугольные, с длинными хостами стяги. Полотно было разделено вертикально двумя цветами: нежно-розовым и небесно-голубым, а посреди выткано было золотой нитью дерево. Они увидели знамя короля Валинора.        Нарницы и Орландцы расположились близ эльфийского лагеря, когда были установлены шатры и знамена, все правящие лица собрались в одном из брезентовых шатров красного цвета, принадлежащего Каспиану. Ареам тоже был среди собравшихся.       Разговоры их не длились долго, было принято единогласное решение выступить с первыми петухами, коих не водилось в Дориате вовсе, после чего правители разбрелись восвояси. Питер остался ночевать в шатре Каспиана, потому как собственного для него не предназначалось.       На заре после холодной длиной ночи войска собрались на опушке леса. Войско то было многочисленное, хоть и не хватало тельмаринцев. Питер объехал всю линию, разглядывая, что имеется у них. Не много раз выпадало Его Величеству командовать объединенными войсками, да и как-то боязно было, ведь ответственность на плечах его повисла не только за свой народ, но и за народы других государств. Ареам ждал вместе с Рамом и Руатером на одиноком холме.       — Итак, у нас есть лучшие воины Эттинсмура, Валинора, Орландии и Нарнии, — подметил Питер, поднявшийся на холм. — К сожалению, дориатцам лучше остаться в тылу, чтобы подзатянуть свои раны. — Он со скорбью посмотрел на Ареама, чье лицо всегда казалось недовольным. Мужчина не изменил эмоции. — Лучников мы посадим на деревья. Вы сказали, что там тьма существ, с которыми раньше не доводилось встречаться.       — Да, — кивнул Ареам, — дуоманы и унголианты, они сильны и крупнее всех из нас.       — Значит, силой их не взять. Посему часть войск обогнет лес и вступит в бой, когда протрубит горн. Это будут орландцы, — король Рам кивнул Питеру согласно. — Мы же пройдем сквозь лес пешим ходом. Лучники будут прикрывать нас с деревьев. Главное далеко не уходить, пока не будем уверены, что перевес на нашей стороне.       Все мужчины задумчиво молчали. План казался простым и вполне действенным. После недолгого обсуждения Рам отправился со своим войском в обход рощи, а нарнийцы и эльфы, вооружившись до зубов, стали пробиваться сквозь леса.       Роща была не большой, но длинной, потому путь в обход занимал чуть меньше дня, а сквозь — пару часов. Питер смотрел из-за дерева на захваченную границу. Пред глазами его предстала картина ужасающая. Огромные страшные пауки раздирали коконы со своей добычей и кровожадно поедали их, и было их бесчисленное множество. Ходили меж ними орки и дуоманы, мертвые создания, с черными глазами и кожей.       Питер встретился взглядом с королем Руатером и согласно кивнул ему, дав команду наступления. Певенси всегда старался вести открытые войны, было в этом действии нечто величественное, когда армии противников стоят друг напротив друга и с боевым кличем рвутся в бой. Девочки называют это игрой мускулами, но для Питера подобного рода войны были честными. Хорониться меж деревьев, в страхе издать лишний звук, это не приносило ни радости, ни благородства. Питеру вдруг вспомнилось, что так поступали партизаны во время войны в их мире, и это придало некоторой уверенности.       Он сделал первый шаг, после чего вся армия кинулась со своих мест, не произнося ни слова. Был слышен только топот по прибитому и залитому голубой кровью и противного цвета жидкостью снегу, а затем звон метала. Поднялась суматоха, они застали темную армию врасплох, на что и надеялся Питер, но едва ли это дало им преимущество.       Верховный король миновал одного унголианта, пытаясь вспороть тому брюхо, как столкнулся с дуоманом. Они дрались не на жизнь, а на смерть, Питер отбивал ловко удары и наносил свои, словно рука его никогда и не забывала этих движений. Сильный удар ногой пришелся ему на грудь, от чего Верховный король упал на землю, задыхаясь. Он видел темное небо, а затем на него начал падать меч, удар которого отразил кто-то.       Это была Тиарет. Валинорская принцесса воткнула свой меч прямо в сердце дуоману, если оно там было, что повалило его навзничь, и помогла подняться Питеру. Он смотрел на эльфийку изумленно, удивленно и немного раздраженно, потому как прекрасно знал запрет короля Руатера на ее нахождение здесь. Он и сам был не в восторге, что она дерется наравне с мужчинами, подставляя свою жизнь опасности.       — Тебе было велено остаться в лагере! — Недовольно крикнул Питер, поваливая на землю приближающихся орков одного за другим.       — Но я здесь, — коротко отчеканила девушка, отбив нападение еще одного дуомана. — Я подумала, что вам понадобится моя помощь. Этих тварей здесь пруд пруди!       — Это не игра, Тиарет! — Недовольно ответил Питер, вонзив свой меч в противника эльфийки.       Он вытащил меч и с размаху отрубил ему голову, чтобы удостовериться, что дуоман мертвее некуда. Взгляд его был недовольным, даже разъяренным. Питер не представлял на месте Тиарет одну из своих сестер, нет, тогда он был бы в еще большей ярости, он перед собой видел дочь своего союзника и девушку, что ему симпатична. Так и появлялась перед глазами картина, где принцесса эльфов, словно ледяная статуя лежит в склепе, мертвая.       — Я и не играю! — Ответила девушка, не спуская взгляда с противников, что становилось все больше и больше. — Давай оставим разговоры на потом, сейчас у нас есть дела.       Единственная вещь, с которой был согласен Питер, соскользнула с её губ.       Бой, казалось, длился вечность, и когда силы стали покидать воинов, Питер дал знак. Затрубил горн, и со второго фланга с новой силой ринулось орландское войско. И чем больше становилось людей, тем сильнее дрались орки и дуоманы. За время битвы почти не осталось живых унголиантов, а те, кто уцелел, поджав свои жала бежали. Самыми последними отступили от границы дуоманы. Оставался один, с которым держал бой эльфийский король. Вымотанный долгой битвой, он не был уже столь силен, а глаз его не был уже так зорок. Воткнулось копье темного воина прямо в грудь Руатеру, сломав кольчугу из митрила.       Питер не успел среагировать, когда Тиарет уже рванула к отцу и с особой жестокостью снесла голову дуоману.       Король Руатер смотрел на растекающееся пятно крови и торчащее копье из его груди. Жизнь утекала из него быстрее, чем солнечные лучи касаются земли в утренний час. Он видел лицо своей храброй дочери, по которому бежали слезы. Тиарет хотела вынуть копье, но наконечник зашел слишком глубоко, потому она лишь уложила отца на землю и села рядом, с трудом сдерживая всхлипы.       Король эльфов не смог ничего сказать, грудь его сдавливало, а к горлу подступила густая кровь, привкус которой уже стоял во рту. Он протянул свою окровавленную руку к ее лицу и провел линию между невероятно голубых глаз.       Искра жизни в его глазах потухла.       Тиарет не рыдала громко, она лишь поцеловала мертвого отца в лоб, ощущая, как по щекам ее стекают горячие слезы. Девушка поднялась на ноги, когда к ней подошли несколько эльфов, и сказала унести тело отца в шатер. Питер не говорил ни слова, он видел, что Тиарет раздавлена горем, но, не смотря на это, она пыталась держаться. Утерев слезы, эльфийка с кровавой полосой на переносице вернулась к уставшему войску.       Бой был выигран, но война только началась.       Все эльфы без исключения, сели на одно колено перед новой правительницей Валинора. Сие действие заставило замешкаться не валинорцев, они смотрели с любопытством на происходящее.       — Мое имя Тиарет, — громогласно заявила эльфийка, стараясь не сорваться на слезы, — королева древнего Валинора, последняя из рода аин, покорительница южного моря, властительница высоких гор и защитница своего народа. Я даю вам клятву верности и доброй службы, пока смерть не заберет меня.       — Caela ie’lle! (эльф. За вас!) — как один произнесли воины.       В тот день на южном небе засияла новая звезда, имя ей было Руатер. Родившийся под покровительством этой звезды, считался добрым и мудрым человеком, как покойный король.