Эпоха Закатного солнца

      Стрела воткнулась точно в центр, немного резонируя, когда следующая рассекла древко и воткнулась аккурат в то же место, вогнав наконечник сквозь мишень. Стрельба из лука здорово снимала напряжение, изматывала и без того уставшую Сьюзен, не давало лишний раз подумать о дурном. Здесь, на тренировочном поле, средь бела дня не было ни души, только она, полный колчан стрел и цель, подвергающаяся раз за разом жестоким нападениям.       Девушка развернулась, чтобы взять ещё одну стрелу, когда заметила стоявшего в паре метрах неподвижно Питера. Верховный король, оказавшись замеченным, подошел ближе, взяв с оружейной подставки еще один лук, и подергал тетиву, будто примеряясь.       — Когда вернулся? — сухо, немного безразлично спросила Сьюзен, прицелившись в очередной раз. Стрела ее по прямой пролетела и прошла сквозь мишень. Питер присвистнул.       — Ночью. — Коротко ответил ей брат, спустив тетиву. Его навыки в стрельбе из лука были, мягко говоря, не очень, первая стрела воткнулась в самый верхний край мишени. — Это не так просто, как казалось.       Сьюзен ухмыльнулась, вытащив из колчана еще одну стрелу, новенькую. Она давно уже заказала у оружейника комплект новых стрел, так как ее собственных осталось совсем мало после неудачного нападения на Кэр-Паравел.       — Тебя не было за завтраком, — констатировал Питер, натягивая еще раз тетиву. Вторая стрела попала чуть ниже центра мишени, заставив мужчину чертыхнуться.       — Не голодна.       Питер вздохнул устало. Желание вмешиваться в какие-то разборки отсутствовало напрочь, но увидев мрачные лица всех за завтраком, исключая гостей и Эдмунда, он просто не мог оставить все как есть. Король Великолепный считал своим долгом наладить гармонию внутри коллектива, потому что если не будет сплоченной работы, не будет и хорошего результата.       Ему точно так же не хотелось вытягивать из Сьюзен слова, которые произносить она не хочет, но случай заставляет.       — Если тебе станет от этого легче, то я могу вызвать Каспиана на поединок, — шутливо поинтересовался Питер, натянув на себя самый серьезный вид.       — Он тут не причем, — недолго подумав, ответила девушка, тут же выпустив еще одну стрелу и поразив мишень снова в самый центр.       — Да ну? А вот прислуга считает иначе, — как бы невзначай говорит Питер, пристально наблюдая за реакцией сестры. — Говорят, посуду перебили, да еще и кричали друг на друга, как сумасшедшие.       Сьюзен закрыла глаза от бессилия, выдохнула и вновь спустила тетиву. Стрела ушла левее, чем было запланировано. Так всегда случалось, стоило ей разозлиться или испугаться от чего-то. Девушка зло посмотрела на брата.       — Питер, я взрослая девочка и сама могу разобраться, — Сьюзен поставила лук на подставку и направилась к мишеням, чтобы собрать стрелы.       — Объявление голодовки и избегание проблем, это не поведение взрослой девочки, — Питер последовал за сестрой.       — Он назвал меня портовой девкой, — процедила сквозь зубы королева, ускоряя свой шаг. — А я рассекла ему бровь. Это ли не доказывает, что я могу за себя постоять?       Старший Певенси засмеялся.       — Я думал, у этой травмы более благородное происхождение, — озвучил свою мысль Верховный король. — С какой стати, вы вообще начали отношения выяснять?       Сьюзен поставила ногу на мишень и, приложив некоторые усилия, вынула одну стрелу, которая вошла наконечником по самое древко.       — Все из-за Люси, — пояснила девушка, недовольно поджав губы. — Она стащила мою печать, и от моего имени пригласила Иссорина. — Великодушная королева вытащила почти все стрелы, и задумчиво посмотрела на те, что прошли насквозь. — А Каспиан взъелся из-за этого.       — Хочешь сказать, — Питер с недоверчивым прищуром посмотрел на сестру, — что Каспиан приревновал тебя к Иссорину из-за выходки Люси?       Сьюзен нехотя кивнула. Из уст брата эта ситуация звучала не такой уж страшной, даже слегка забавной и смущающей. Особенно часть про ревность Каспиана, заставила девушку слегка порозоветь. Щеки запылали, но Сьюзен приняла этот жар за негодование, ведь с чего бы Каспиану ревновать ее. Он ведь совсем недавно похоронил жену. А их былые чувства, не более чем отголосок прошлого. В это хотелось верить самой королеве.       — Неужто и помириться не сможете? — Сьюзен недовольно глянула исподлобья и покачала головой, заставив брата подавить смешок. — Сью, вы ведь оба тянетесь друг к другу как магниты, зачем все усложнять?       Девушка сложила последние стрелы в кучу, которую держал Питер, и направилась обратно.       — Мы снова будем вынуждены расстаться, но уже навсегда, — сдалась Сьюзен, грустно подмечая то, чего так долго не хотела признавать. — Я каждый день думаю о том, что будет, когда мы вернемся домой. — Она принялась складывать стрелы в колчан. — Я не справлюсь с этим снова.       — Знаешь, один мой друг сказал мне, — Питер подал последнюю стрелу сестре, внимательно смотря на нее, — что мы сами решаем, по какому пути пойти. — Он устремил свой взгляд в чистое небо. — Живи тем, что есть сейчас, а с остальным мы разберемся, когда придет время.       Сьюзен удивленно оглядела брата.       — Твои эльфы на тебя плохо влияют, — закатила наигранно глаза девушка.       Они вернулись в замок в хорошем расположении духа, Сьюзен даже согласилась присоединиться к обеду, когда их нагнала Люси. Младшая королева игриво запрыгнула со спины на старшего брата, как делала часто в детстве, только вот теперь она подросла и стала порядком тяжелее, потому и Питер слегка опешил. Сьюзен с появлением сестры сразу же посерьезнела.       — Люси, — спустив со своей спины девушку, по-отечески серьезно посмотрел на нее Верховный король, — ты ничего не хочешь сказать?       Младшая королева тут же потускнела и перевела виноватый взгляд на сестру, сопроводив начало речи тяжким вздохом. Признавать собственные ошибки было крайне нелегко, особенно, когда желал исключительно добра, но вышло все далеко не так, как планировалось.       — Прости меня, пожалуйста, — тихо пролепетала Люси, нервно сминая ткань юбки. — Я не думала, что все обернется так. Я хотела помочь.       Сьюзен смотрела сурово куда-то мимо сестры, стараясь как можно дольше выглядеть серьезной, немного раздраженной и обиженной. Это всегда превращалось в негласную игру у девушек, потому как льстило очень, когда перед тобой расстилаются, извиняются, стараются всеми способами загладить вину. Правда Сьюзен очень хотелось, чтобы ситуация эта как можно скорее закончилась, а последствия растворились в воздухе, и все вернулось туда, где было.       Питеру пришлось легонько ущипнуть за бок Великодушную, чтобы добиться хоть какой-то реакции, из-за чего получил он недовольный взгляд в ответ.       — И ты меня прости за то, что накричала, — размякнув, произнесла старшая сестра, после чего они с Люси обнялись.       — И что бы вы делали без меня, — закатил глаза молодой мужчина, усмехнувшись.       — Ну да, куда уж мы без его великолепнейшества! — издевательски заметила Сьюзен. — Я была бы рада с вами еще поболтать, но мне нужно кое-что решить. — Она шутливо откланялась, и поспешила прочь.       Она словно стала дышать заново, то ли так подействовал разговор с братом, то ли стрельба сняла стресс. Сьюзен постоянно пребывала в стрессовом состоянии, начиная с прибытия в Кэр-Паравел, потому и забыла какого это, ощущать себя хотя бы немножечко расслабленной. Она привыкла к состоянию напряженности, что даже не заметила, как осунулась, как вместо щек появились скулы, не такие явные, но все же. И платья, ставшие чуть больше самой девушки, могли стать первой причиной для тревоги, только вот Сьюзен некогда было замечать такие мелочи.       После смерти Лилиандиль хоть и прошло совсем ничего, но Певенси уже успела понять горечь и радость материнства, ухаживая за юным дофином. Она успела привязаться к четырехлетнему малышу, который очень сильно был похож на отца. Курчавые темные волосы и карие глаза, а черты лица, еще не оформившиеся, но уже понятные.       Сьюзен проскользнула мимо выходящего из кабинета короля десницы, коротко ему кивнув, и прикрыла дверь тихонько. Каспиан не заметил, как она вошла, он слишком увлеченно разглядывал бумаги, которые ему было необходимо подписать. Пусть Кэр-Паравел захвачен, но остальная Нарния требовала внимания правителя, потому и расслабиться тельмаринец на троне не мог. Певенси тихо кашлянула, привлекая к себе внимание.       — Я хотела поговорить, — начала она неуверенно, мысленно ругая себя за то, что сердце бьется, словно хочет вырваться из груди.       Она боялась. Чего? Не знала. Сьюзен в последнее время много чего не знала, боялась и делала. И сейчас, руководствуясь наставлением Питера, обычно не способного на долгие поддерживающие речи, девушка стояла за спиной Каспиана, переминаясь с ноги на ногу. Слова не хотели складываться в предложения.       — Мы вчера поговорили уже, — спокойно ответил мужчина, даже не обернувшись. — Выяснили, что к чему.       — Каспиан, — жалобно проскулила она, сделав пару шагов к нему. Ей бы коснуться его плеча, успокоить, как обычно делала мама, стоило отцу разозлиться из-за пустяка. Но рука опустилась, едва прикоснувшись к королю. — Я предлагаю перемирие.       Тельмаринец обернулся, выказывая свое удивление.       — Нам не нужны личные распри во время штурма замка, — серьезно подметила девушка, но сказать хотела другое. Гордость не позволяла первой пойти на уступки.       — Верно.       Сьюзен закусила нижнюю губу, пытаясь придумать, чем разбавить воцарившуюся неуютную тишину. Ей хотелось извиниться за то, что позволила себе вспылить, за то, что не сдержалась и накричала, за то, что рассекла ему бровь. Но и обида была сильна. Внутри королевы царила буря, каких не было доселе, война, каких не видывал никто ранее. Противостояние между желаниями и принципами.       — Потому ты не будешь принимать участие в штурме, — Сьюзен было открыла рот, как Каспиан продолжил. — Мы с Питером пришли к выводу, что вам с Люси безопаснее будет здесь.       — Вы с Питером? — удивленно прошептала девушка, багровея от растущего внутри негодования.       Она должна была догадаться, что брат в чем-то провинился, иначе бы не был столь любезен. Питер снова решил за них с сестрой, в очередной раз совершая ошибку, которую уже допускал. Он вернулся с последней войны чудом уцелевший, и теперь снова думает, что сможет справиться своими силами.       Сьюзен молчала.       — К тому же, если со мной что-то случится, — Каспиан теперь развернулся полностью лицом к девушке и серьезным взглядом посмотрел на нее, — я хочу, чтобы ты стала регентом.       Девушка не ответила, лишь села на ближайшее кресло, ноги почему-то начали дрожать.       — Рилиан к тебе привык, народ тебя уважает, что нужно еще для регента? — Каспиан оперся на краешек стола и сложил руки на груди, наблюдая за тем, как Сьюзен бледнеет.       — Это опасно, да? — Спросила королева сдержанно, хотя страх ее буквально схватил за горло и начал душить.       — Да, — коротко кивает Каспиан.       Он некоторое время смотрит на девушку, стараясь держаться уверенно, холодно, прокручивая события вчерашнего вечера в своей голове. Но сдается, подходит ближе и присаживается на корточки, берет холодные руки Сьюзен в свои и смотрит снизу немного тоскливо.       — Прости, что вспылил вчера. Я не хотел тебя обидеть, — виновато произнес король. — Пойми просто, что мои чувства к тебе не остыли. Только я не могу, — он вспомнил светлое и живое личико Лилиандиль, словно она сейчас сидела перед ним, и грустно добавил. — Слишком свежая рана.       Сьюзен молчит, прячет взгляд, и молится, чтобы ладошки не вспотели, а сердце не выскочило из груди.       — Это не справедливо по отношению к Лилиандиль, знаю. — Так же тихо продолжал Каспиан, разглядывая светлое личико королевы. — Но я всегда думал о тебе.       Сьюзен хочется ответить тем же, ей хочется растаять сейчас, стереть всю неловкость, которую она ощущает, и избавиться от страха. Ей хочется поцеловать Каспиана, как тогда перед уходом домой. Но то был поцелуй на прощание, без надежды на встречу. Без расчета на будущее.       — Пообещай вернуться, — тихо шепчет девушка. Голос отчего-то не слушается, сипит, а в горле полная засуха.       Сьюзен поднимает взгляд, и глаза ее встречаются с глазами Каспиана. В них уже нет той злости, что увидела она вчера, только след над глазом останется напоминанием об их спонтанной и глупой ссоре. Девушка осторожно касается пальцами подсохшей крови на брови, от чего Каспиан шипит.       — Прости, — виновато отзывается королева, убрав руку от лица мужчины.       Она поспешно встает, чувствуя, как жар расплывается по телу вверх, и кровь приливает к щекам от пристального взгляда, и направляется к двери. Уж если мальчики решили поиграть в войну сами, то она останется в стороне, примет их решение, и будет ждать возвращения.       — Каспиан, — Певенси останавливается у самой двери, не оборачиваясь, — я буду тебя ждать.