За месяц до выпускного
Марк шел с занятий домой и случайно стал слушателем разговора девушек. Ему не удалось услышать весь диалог, но он услышал фразу «я хочу сделать это на выпускном» вместе с именами так полюбившихся им с Джиненом компании — Джексон, Вонхо и Юнги. Возмущение, страх и паника охватили его душу, он никому не мог позволить завоевать его Джексона. Даже если для этого пришлось бы сделать из него гея. Быстрым шагом дойдя до здания академии, он пошел к расписанию. Да, он знал, в какой именно группе они учились, да, он узнает его расписание и будет следить, да, он сделает то, о чем потом будет жалеть, да, Джинену он не будет говорить, ни к чему ему добавлять волнений, тем более имени Джебома он, вроде как, не слышал. — Значит завтра, — сделав для себя маленькую пометочку, Марк убрал блокнот в портфель и пошел домой.***
Джебом с друзьями выходили с последней пары в этом году. Они закончили раньше, так как все закрыли проекты, чему их преподаватель был искренне удивлен. Парни о чем-то живо беседовали, пока перед ними не появился силуэт незнакомого парня. Юнги узнал его, но не понимал, что незнакомец тут забыл. — Привет. Чего-то хотел? — в этот раз Джебом решил отмалчиваться и дать право Юнги уладить дело. — Привет, прости, но я не к тебе, — он развернулся прямо к Джексону, который все еще хихикал с шуток Бэма. — Нам надо поговорить, — и, хватая его за руку, потащил на выход. Ван был мягко говоря в шоке до такой степени, что даже не сопротивлялся до определенного момента, пока они не вошли на безлюдную местность на повороте у общежития. — Ты что творишь? — выхватывая руку, младший уже хотел начать возмущаться, но его прижали к стене. — Ты самый непонятный, глупый, до ужаса придирчивый и неусидчивый человек, Джексон Ван, — опуская голову на его плечо, Марк выдохнул. Легкие отказывались работать, от такой близости мурашки табуном бежали по спине, и каждый вздох приносил боль, как будто там не кислород, а метан. — Сам забираешь меня от друзей, тащишь в непонятном направлении, говоришь то ли комплименты, то ли оскорбления, и чуть ли не домогаешься меня, — он вдохнул. — Чего ты добиваешься? — Ты же все прекрасно знаешь. Я знаю, что выгляжу глупо, как ребенок. Иногда ловлю твой ответный взгляд и краснею, надеясь, что ты им не ограничишься. Пытаюсь впечатлить тебя: записки, подарки, маленькие сюрпризы, это все я. Красиво одеваюсь, пытаюсь часто попадаться на глаза, но толку ноль, — в этот момент Джексон перехватил его руки, и они поменялись местами. Марк замер. — Слушай сюда, — поднимая лицо Туана за подбородок. — Это, конечно, мило и неожиданно, — приблизился максимально близко к губам, как бы поддразнив его. — Но мне нравятся девушки, — отдернуля руку, и с омерзением оглядел парня. — И ты мне противен, — Джексон ушел. Ушел не оглядываясь, решив для себя, что забудет этот разговор, словно его и не было. Марк стоял. Стоял неподвижно, с мертвым лицом, и слезами, застывшими в глазах. Он не знал, сколько времени был там, успело стемнеть, Джинен наверно будет волноваться. Всю дорогу домой, пока он был в душе, валялся на кровати до прихода Джинена, все время в его голове крутилась фраза «ты мне противен». Слезы не переставали течь, боль в сердце не становилась слабее, а только усиливалась с каждым новым ударом, как будто туда вонзили кусок стекла. И это стекло убивало. Медленно, удар за ударом. — Хэй, — дверь в комнату открылась, показалась голова друга. — Ты не поел то, что я приготовил? Но в ответ молчание, настолько тихое и безгласное, которое как будто говорило, что никакого Марка здесь нет. Дверь закрылась, парень не поднимал головы и подумал, что друг ушел, но он ошибся. Кровать рядом прогнулась, и он ощутил руки, обвивающие талию и прижимающие к себе. — Ты не хочешь со мной разговаривать? — один легкий удар по тыльной стороне ладони означал «да». Это их система общения вопрос-ответ именно на такие случаи. — Что-то в академии? — два удара означает «нет». — Тебя обидели? Два удара. — Ты мне скажешь завтра? Два удара. — Мне стоит переживать? Два удара. — Мне остаться? Один удар.Утро: 11:40
Будильник Марка прозвенел, оповещая о начале пар в девять утра, но парень его успешно выключил и лег дальше, попытавшись уснуть. Перевернувшись на спину, он не ощутил кого-либо рядом, и точно помнил, что вчера заходил Джинен. На кухне, в его комнате, в ванне — нигде его не было. Жажда мучила неокрепший с утра организм. Заглянув в холодильник он увидел маленький поднос с едой и записку. «угадайте от кого» — называется игра. «надеюсь, ты простишь меня за сегодняшнюю шалость. все для тебя, хен. я переставил твой будильник в надежде, что ты отдохнешь и приведешь голову в порядок. я знаю, что ты был убит вчера, и никто и ничто не могло сделать этого кроме одного. я приду поздно, так что не теряй меня. я приготовил твой любимый завтрак, приятного аппетита, хен*сердечко*» Посмотрев на время, которое гласило «пять минут первого», Марк достал поднос с апельсиновым соком, беконом и яичницей, и пошел в свою комнату. Удобно утроившись на кровати, он достал ноутбук, нашел интересное видео на YouTube и начал есть. По происшествию часа, когда с кровати все было убрано, сама она заправлена, ноутбук перешел на стол, как и сам парень. Проверив новости, ответив на все эмейлы и сообщения, пересмотрев кучу бесполезных видео, только чтобы занять себя и отвлечься от мыслей, он понял, что время шло непозволительно медленно. Прогулка по парку показалась хорошей идей: развеять мозг и привести мысли в порядок. Да, именно это и помогло бы ему. Мамы с детьми, влюбленные парочки, торговцы мороженным и другой уличной едой заполнили весь парк. Дети радостно играли на лужайке около детской площадки, парочки держались за ручки и ели сладкую вату, или попивали напитки двумя трубочками из стакана, обмениваясь милыми фразами и поглаживаниями. И Марк невольно опять вспомнил, как Джексон сам зажал его в туалете, вел допрос-расспрос, и то, что он сказал ему вчера. Снова боль. Снова слезы и удушение. Присев на ближайшую лавочку, что стояла в тени деревьев, идеально в такую жару, парень схватился за сердце и завыл. От боли, от обиды, от некой неудовлетворенности отношения его возлюбленного. Люди то и дело подходили, интересовались самочувствием молодого парня, державшего руку у сердца. Прошло наверное часа три-четыре, людей стало меньше, время близилось к шести вечера. И самое главное, что Марк вынес из своих трехчасовых размышлений это то, что он перестанет пытаться. Это было его последней каплей, никто не имеет права с ним так поступать, даже Джексон. Он отстанет, как тот и хотел. Он перестанет пытаться и просто будет жить, а точнее существовать, пока не закончится его учебный год. Возможно, Туан так же обдумывал план переезда, и что Джинен поймет его выбор и некий дурацкий поступок. Заходя в квартиру, он увидел свет в кухне, чему удивился, ведь он помнит, что даже не включал его. Бита, что лежала прямо у входа, в мгновение оказалась в его руке, и шагами хищника он направился на кухню. Что-то с характерным шумом упало на пол и за ним последовало недовольное, но до ужасно знакомое ругательство «чертики». Остановившись в проходе, Марк наблюдал за несчастными попытками его друга приготовить ему ужин. — Хэй, неуклюжая фея, ты не обжёгся? — решив все-таки подать голос, чтобы заявить о своем присутствии, — Хенвон, черт подери, откуда у тебя мои ключи? Чё Хенвон — лучший друг Марка, по совместительству его одногруппник и тот, кто делил с ним каждую пару и прогулы пополам. — Ты как всегда сразу ругаться, — обняв своего друга за плечи и посадив на стул, Хенвон продолжил, — вот, это тебе мое подношение. — Это же жаренная картошка и гамбургер из бистро. — Неважно, у меня не получилось что-то приготовить, и я решил, что ты будешь не против такой еды, — плюхнулся на стул рядышком, где стояла его порция. — Приятного аппетита. — Спасибо, но будь любезен сказать, какого черты ты все-таки здесь делаешь? — принимаясь за картошку и колу, Марк откинулся на стул и внимательно пилил друга глазами. — Во-первых: тебя сегодня не было на парах, во-вторых: твой Джинен мне не смог нормально объяснить ничего, и я решил все выяснить сам, — пояснил друг, но грусть в голосе заметил бы даже глухой. — Да, этот маленький лис переставил мне будильник, а так как я пропустил первые две пары, то решил послушаться и не идти. И ты мог бы мне позвонить или написать. — С каких пор ты отвечаешь на мои смски? И телефон у тебя выключен, кстати говоря. — Нет, мне же пришла смска утром, и я писал теб… он выключился, потому что разрядился, — доставая свой гаджет, Туан сделал виноватый вид и поставил телефон заряжаться. Эти посиделки стали относительно лучше, когда они перешли в зал на диван с чипсами и сериями их любимого боевика. Марк не горел желанием ворошить проблему, с которой он уже все для себя решил, а Хенвон и не спрашивал, прекрасно зная, что если тот не хочет сам, то от него и слова не добьешься. Ближе к половине двенадцатого ночи входная дверь открылась, и на встречу к Джинену вышел Хенвон, сообщая, что Марк мирно посапыл в зале. — Спасибо, что пришел, — пожав руку, парни прошли на кухню. — Я не мог по-другому, он и мой друг. Спасибо, что сказал, он и правда отвратно выглядел, но так и слово не сказал о том, что случилось, — запах кофе с молоком разошелся по кухне, заполнив легкие изнутри, даря наслаждение их обладателю. — Но завтра ему лучше появиться, надо сдавать проект. — Ааа. — Я его доделал, но там немного было. Так что мы все сдадим. — Ты можешь остаться, если хочешь? Времени много, и на улице непонятно, кто может повстречаться, — расставляя посуду по полкам, Джинен вернулся за стойку. — Я был бы за, но надо кое-какие вещи забрать. Да и у меня машина здесь припаркована. — Тогда я тебя провожу, — накинув кофту и надев ботинки, парни вышли на улицу. — Как свежо, — проводив Хенвона до машины, и заговорившись о его будущем, парни забыли о времени. — Кто это там? — указал в сторону кустов, но силуэт незнакомца быстро скрылся от глаз. — Я же говорил, что тут много непонятных людей. Завтра трудный день, поезжай, удачи вам с дипломной, — пожав руку и похлопав по плечу, Хенвон сел в машину и, прежде чем трогаться, подождал, пока Джинен зашел в подъезд.