«Раз я знаю, что ты придешь, я могу тебя ждать сколько угодно». (А. Камю)
Рома открыл глаза и улыбнулся. Илья был рядом. Спал, немного посапывая и прижимая тело кареглазого к себе. Зобнин так бы и пролежал всё утро, рассматривая яркие черты лица и пушистые ресницы, сиявшие на утреннем солнце, если бы не сонный голос Ильи: — И долго ты ещё будешь мною любоваться? — произнёс Кутепов, всё ещё не открывая глаза. — Я думал ты спишь, — Рома снова растянулся в улыбке и прижался к груди Ильи. — Если ты так и будешь обнимать меня, то этим утром мы точно не встанем с кровати, — прошептал Кутепов, проведя рукой по волосам мужчины, спокойно устроившемся у него на груди, — сколько времени? — Без пяти восемь, — прошептал Рома, вдыхая любимый запах, всё ещё не веря, что всё это не сон. — Нам пора на завтрак. — Ты хочешь есть? — Любовь любовью, но режим… — Илья попытался подняться с постели, но Рома по-прежнему держал его достаточно крепко. — Что ты сказал? — Что? — Илья тут же покраснел. — Что-то про режим… — улыбнулся Рома, явно выпрашивая первую часть фразы. — Я сказал, — Илья невесомо поцеловал Рому в щёку, — «любовь любовью, а…» — Всё, больше ничего не говори, — Рома притянул к себе Кутепова и получил-таки поцелуй в губы. — Давай поднимайся, а то опоздаем, — шепнул Илья, поднимаясь с кровати. — Как был занудой, так и остался, — пробубнил Рома, кутаясь в одеяло. — Да, — ухмыльнулся Кутепов, переодевая футболку, — но теперь это твоя зануда. Рома был готов умереть от радости прямо здесь, прямо сейчас, но решил не разочаровывать своего любимого и нехотя выбрался из объятий теплой постели.***
— Так, всё, — Смолов разнимал близнецов, которые опять что-то не поделили, — успокоились! — Доброе утро, — улыбнулся Рома, заходя в столовую, наблюдая за тем, как Антон воспользовался тем, что Федя отвлёкся, и дотянулся-таки до Лёши. — Доброе, — как-то уж совсем невесело бросил Смолов и снова гаркнул на близнецов, — Миранчуки! Ну как дети! — А мы и есть дети, — заметил Лёша, отсаживаясь подальше от Антона. — Говори за себя, — самодовольно усмехнулся брат. — Антон, — Федя угрожающе посмотрел на Миранчука и тот вмиг затих, слегка улыбнувшись. — Кажется, — Кутепов сел за свободный столик, — у них всё хорошо. — А ты правда думаешь, что у них всё может быть хорошо? — Рома подсел рядом, взяв растерявшегося Кутепова за руку под столом. — Отношения втроём едва ли можно назвать легким испытанием… — Рома, — Илья немного отстранился от мужчины и высвободил из цепких пальцев свою ладонь, — нас же могут увидеть. — Вот как? — Рома понимающе кивнул, перебарывая внутри себя желание начать возмущаться. — Ну… Я ещё не готов… ну ты знаешь, — Кутепов явно старался подобрать нужные слова, но получалось, мягко говоря, плохо, — я ещё не готов кричать на всех углах о своих чувствах. — Привет-привет, — за их столик тут же приземлился Дзюба и Газинский. — О чём разговор? — поинтересовался Юра, листая что-то в телефоне. — Да так, ни о чём, — отмахнулся Рома, — а где Игорь? — Дрыхнет, — ухмыльнулся Артём, закидывая в рот конфету, — представляешь? Ну получит он от Саламыча… — Я уж как-нибудь сам решу, — послышался голос Черчесова, проходящего рядом. — Извините, Станислав Саламович, — Артём поперхнулся и посмотрел в сторону входа, — а вот и спящая красавица. — Дзюба, — недовольно начал Акинфеев, сегодня капитан был явно не в духе, — лучше молчи. Рома улыбнулся. А Илья отвернулся к окну. — Знаете, — Газинский отложил телефон и задумчиво посмотрел куда-то вдаль, — иногда мне кажется… Все парни максимально напряглись. — … что мы одна большая семья… — Точно, так и есть. — Артём расхохотался. — Я — папочка, Игорь — мамочка… Газинский вопросительно посмотрел на Рому, который от слов Артёма аж подавился чаем. — Да это он шутит, — улыбнулся Зобнин, отлично понимая, что Юра навряд ли поверит в это. — Ладно, пойду возьму себе что-нибудь, — Газинский поднялся с места и пошёл к стойке выдачи. — Артём, — тихо взвыл Игорь, — я же просил вести себя нормально при людях? — А почему при Роме с Ильёй можно говорить, что мы пара, а при остальных — нет? — возмутился Дзюба, сложив руки на груди. — Потому что они тоже пара! — Игорь пощелкал пальцами перед глазами Дзюбы. — Что вы сказа… — начал Рома, но его тут же перебил Артём, который что-то начал доказывать Игорю, чуть ли не с пеной у рта. — Предлагаю ретироваться, — прошептал Илья и ребята под шумок ушли из-за стола. Ругающаяся парочка их, кажется, и не заметила. — И долго мы будем прятаться ото всех? — произнёс Рома, захлопнув за собой дверь номера. — Не знаю, — Кутепов пожал плечами, смотря в окно, — Рома, ну это трудно, понимаешь? — Что «трудно»? — парень подошёл к Илье вплотную и повернул его лицо к себе, — Хоть убей, но я не понимаю, что в этом может быть трудного? — Я не могу объяснить… И Диана… — Что? — Рома невесело усмехнулся, тут же отстранившись от Кутепова. — Диана? Может тебе напомнить, но она тебя бросила?! — Я в курсе, — холодно ответил Илья, подходя к шкафу с вещами и начиная собирать всё в чемодан, — но спасибо, что напомнил. — Что ты делаешь? — Зобнин скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как Кутепов аккуратно складывает кроссовки на дно чемодана. — Илья, что ты делаешь?! — уже крикнул мужчина. — Не думаю, что я здесь особо нужен! — успел бросить Илья перед тем, как хлопнуть дверью. — Ну и ладно! — Рома недовольно надулся. — Ну и пожалуйста!***
— Что у вас опять приключилось? — Дзюба подошёл как раз во время того, как все ребята вышли из раздевалки перед очередной тренировкой. — Не знаю, — Рома схватился за голову, — иногда начинаю задумываться, надо ли оно мне? — Ты о чём? — Об этой глупой влюблённости в этого… — в мыслях крутились сотни оскорблений, но Дзюба опередил Зобнина. — Илью, ты хотел сказать? — Артём ободряюще улыбнулся. — Он тебя любит. И вы обязательно помиритесь! — Да уж, — кивнул Рома, — помиримся, как же. — Ребята, — в дверном проём появился Игнашевич, — без вас не можем начать. Саламыч ругается… — Идём, Серёг, идём, — Дзюба поднялся и пошёл по направлению к выходу, — Рома? Ты идёшь? — Иду, — кивнул парень, желая сейчас провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть это недовольное лицо, не видеть эту худощавую фигуру и не слышать эти царапающие душу слова о том, как же «это сложно»! Но Зобнин собрал последние силы в кулак и поднялся-таки со скамейки, нехотя поправляя на ходу толстовку. — Эй, можно поаккуратнее! — крикнул развалившийся на траве Рома, которого грубо задел Илья, стараясь отобрать у того мяч. Прозвучал свисток. — Перерыв две минуты! — крикнул Черчесов, подзывая к себе Дзюбу и Кудряшова. — Рома, все в порядке? — Да, — мужчина поднял большой палец вверх, поднимаясь с травы. — Я не специально, — Илья пожал плечами, поднимая с поля мяч, который ему всё-таки удалось отобрать у Зобнина. — Как же, — ухмыльнулся Рома, — не специально. — Слушай, — Кутепов схватил Зобнина за запястье, — хватит строить из себя принцессу. — Это я принцесса? — слишком уж громко воскликнул Рома. Вся команда теперь наблюдала за перепалкой в центре поля. — Зобнин, закрой рот, все теперь сюда смотрят, — шёпотом произнёс Кутепов, всё еще держа мужчину за руку. — Мне все равно, потому что в отличие от тебя… — снова достаточно громко начал Рома, но закончить он так и не успел, потому что Кутепов уже покидал поле быстрым шагом. Зобнин, недолго думая, схватил мяч и бросил Кутепову в спину, напоследок крикнув, — Ну и иди! Станислав Саламович начал надвигаться на Рому, который остался стоять на поле один, но дорогу ему преградил Дзюба. — Ой, Стансилав Саламович, — Артём весело улыбался, как будто ничего такого не произошло, — это они так шутят! Но попытки выгородить Рому были тщетны, и Зобнин устало выдохнул, понимая, какой разбор полётов сейчас ему устроит главный тренер, и что ему придётся говорить тому, когда поднимется вопрос о том, что происходит между ним и защитником Сборной. — Зобнин, после тренировки, — прошипел Черчесов, — ко мне в кабинет! Рома обреченно кивнул и все вернулись на поле к тренировке, впрочем, уже без Кутепова.