***
Вскоре Рей в своем стремлении сохранить свою добродетель и здравомыслие столкнулась с проблемой: ею оказалась собственная решимость лорда Соло бывать в непосредственной близости от нее как можно чаще. Он был не что иное, как воплощенное коварство. Сторонние наблюдатели — такие как леди Лея и другие слуги — в его действиях или просьбах не усмотрели бы ничего, что указало бы на его особое расположение к Рей. Когда она была в компании его матери, он не обменялся с ней ни единым словом. Однако теперь он гораздо теплее относился к совместным ужинам с леди Леей и временами заходил в комнаты матери, чтобы поговорить с ней. Это утешало пожилую женщину; она была достаточно мудра, чтобы не позволить своим надеждам слишком быстро окрепнуть, но все же радовалась, что ее сын лелеет мысль о более близких взаимоотношениях в их доме. Стоило же ей отвернуться или смотреть в другую сторону, взгляд ее сына тут же обращался на молчаливую горничную за ее спиной или у дверей, когда та приходила забрать свою госпожу после каждого ужина. Его глаза, темные, глубокие, с расширенными зрачками, каждый раз говорили одно: я тебя хочу. Рей так и не набралась мужества объяснить своей госпоже, что намерения ее сына связаны не с укреплением родственных отношений с матерью, а с соблазнением ее же горничной. Его попытки оказаться с ней наедине стали настойчивей. Услав мистера Дэмерона в город по поручению, он требовал, чтобы кто-нибудь другой из слуг что-то сделал. К счастью, поднималась либо Джессика, либо Маз, которые в любом случае обходили комнаты. Рей почувствовала себя виноватой, когда они спустились, обе сбитые с толку (Маз выглядела озадаченной, тогда как Джесс почти расстроилась). По-видимому, они пришли недостаточно быстро, и он уже не был заинтересован в исполнении своего требования. Рей продолжала выполнять свои обязанности наилучшим образом и ходить на прогулки по выходным, но теперь приглашала с собой Джессику. Она предпочла бы компанию Финна, но было бы неприлично прогуливаться с неженатым молодым человеком без сопровождающего. Рей думала, что этикет дня все же был довольно нелеп, поскольку она, работая в «Джакку», слышала рассказы, да порой и наблюдала собственными глазами так называемых дворян Лондона, которые заставили бы большинство людей сучить ногами от смеха. Если Рей что и ненавидела больше, чем жестокость и голод, так это лицемерие. К сожалению, было легче жить тихой, ничем не примечательной жизнью. Особенно если не происходило ничего из ряда вон выходящего. Это было в следующее воскресенье, когда она настояла, чтобы Джессика сопровождала ее. — Ты в последнее время задумчива, Рей, — в своей жизнерадостной манере подметила Джессика. — Все в порядке? — Я в порядке, — быстро и легко ответила Рей. Возможно, чересчур легко. Вместо того, чтобы звучать беззаботно, она казалась истеричной. — Тяжело смотреть, как леди Лея переживает столько эмоций. — Она все еще скорбит по лорду Хану? — тихо спросила Джессика. — Конечно. Она отказывается носить платья ярче, чем полуночно-синего цвета, — Рей прикрыла глаза, погрузившись в воспоминания. — Иногда, когда она думает, что я на нее не смотрю, я подлавливаю ее на том, что она еле сдерживается, чтобы не согнуться от этой боли… — Рей вздохнула. — Я попыталась поднять тему о том, что делать со старой одеждой лорда Хана. У нее еще осталось кое-что в гардеробе, но как я могу предложить… — Тебе тоже тяжело, — Джесс ободряюще похлопала ее по руке. — Ты любила его. — Я знала его совсем недолго. — Достаточно, чтобы составить о нем мнение. И он был хорошим человеком. Знаешь, однажды он похвалил меня. Сказал, что я отличная наездница, — Джессика сказала это так, словно это была наивысшая похвала, которую она когда-либо получала. — Ты и есть отличная наездница. Ты почти так же хороша, как мистер Дэмерон, — согласилась Рей. — Нет никого, кто был бы так же хорош, как По. Думаю, он подверг лорда Хана некоторой опасности. Он часто вызывал его на скачки по землям. — О да. Насколько помню, По выиграл, — Рей хихикнула при этом воспоминании. — Но лорд Хан в тот же вечер выиграл в игре с выпивкой. Он смог остаться в вертикальном положении на тридцать секунд дольше, чем По, после того, как они распили ту бутылку бренди. Девушки весело рассмеялись. — Бедный По. На следующий день он выглядел таким больным, — хихикнула Джесс. — Это было не так уж плохо. Следующим утром был конкурс Хана — кто сможет молчать дольше всех. — И кто выиграл в этот раз? — Без понятия. Они оба уснули. Думаю, они назвали это ничьей. Девушки засмеялись, продолжая свою прогулку вокруг озера. — Как думаешь, новый лорд Соло — поклонник таких игр? — мечтательно спросила Джессика. Рей едва не споткнулась. Да, я так думаю. Но он поклонник игр несколько иного рода. — Почему ты спрашиваешь? — вслух сказала она. — Просто я скучаю по смеху в этом доме. Над нами как будто нависла туча, и мы ждем, когда польется дождь. — Джессика вздохнула. — Я не могу представить, чтобы лорд Соло просто ради удовольствия катался на лошади или выпивал вместе с нами. — Лорд Хан был такого же низкого происхождения, как мы. А лорд Бенджамин был воспитан как наследник всего этого состояния и неисчислимых богатств, которые он еще должен и приумножить. Мы не получим от него то, что получали от его отца, — рассудительно заметила Рей. — Но почему с ним должно быть так сложно? — огрызнулась Джесс. Она выглядела такой раздосадованной, какой Рей еще ни разу ее не видела. — Я не знаю. — Он должен жениться. Может быть, леди смягчит его сердце, — заявила Джесс. Рей надеялась, что под шляпкой не видно, как у нее розовеют уши. — Думаешь, это возможно? — Привязанность или что-нибудь в этом роде иногда помогает. Мне помогло. Рей посмотрела на подругу. — Тебе? Я не знала, что у тебя есть возлюбленный. — Я не произносила это слово, — Джесс застенчиво пожала плечами. — Но, возможно, я раз или два целовалась с мальчиком Вексли из моей деревни. Рей широко раскрытыми глазами уставилась на подругу. Джесс просто рассмеялась. — О, Рей, ты такая милая. Ты никогда ничего такого не представляла? Рей не чувствовала себя настолько открыто, чтобы признать, что человек, которого Джесс критиковала только секунду назад, а также человек, который определял обе их жизни, занимает большую часть ее мыслей. Поэтому она просто мотнула головой. — Фабрика «Джакку» не была подходящим местом для романов. — А, — Джесс понимающе кивнула. — Прости, это было немного бестактно с моей стороны. Но постарайся не судить меня. Маленькое невинное развлечение прекрасно, пока вы оба получаете от этого удовольствие. Рей могла только кивнуть в ответ, и они продолжили прогулку.***
В последовавший за этим воскресеньем понедельник леди Лея объявила о своем намерении пригласить лорда Соло в свои комнаты, чтобы обсудить дела поместья. Рей должна была присутствовать только для того, чтобы принести закуски и все, что им может понадобиться. В остальном она могла спокойно сидеть в углу и играть с Биби-восемь, заверила Лея. Рей попыталась улыбнуться, но губы ее не слушались. Она представила, сколько раз за час в замкнутом пространстве лорд Соло посмотрит на нее. В два часа мистер Дэмерон привел лорда Соло в компанию леди Леи. Рей не смогла удержаться, чтобы не посмотреть на него. Он обладал аурой, которую она всегда отрицала в своей неприязни. Мощью. Возможно, это было потому, что он был очень высоким. Может, потому, что он был крупным. Или, может быть, это просто так действовал контраст его темной одежды и бледного лица. Как бы то ни было, это гипнотизировало, и она проклинала тех людей, которые ввели ее в заблуждение, ложно успокоив ее слухами о его непривлекательности. Потому что он не был непривлекателен. И отрицать это означало бы солгать. Лорд Соло отпустил мистера Дэмерона. — Одного слуги хватит, — рассудил он. — Кроме того, вам нужно доставить эти письма в город. Мистер Дэмерон, похоже, не слишком расстроился из-за того, что его лишили компании своего хозяина, и с поклоном удалился. Леди Лея села в кресло у камина и жестом пригласила лорда Соло присесть в кресло напротив. Он немного неуклюже сел. Пока его мать расправляла юбки, он глазами нашел Рей. Казалось, они сказали: Здравствуй. Помнишь меня? Рей никогда не была более благодарна за то, что слугам положено опустить глаза. Первые полчаса, казалось, все идет неплохо. Лорд Соло и его мать без особых противоречий обсуждали вопросы, связанные с имением, и Рей занялась поглаживанием бело-рыжего меха Биби-восемь. Кот не особенно вырос с тех пор как был котенком. Он был совершенно счастлив, что может лежать на коленях у Рей весь вечер. Хотя, когда появлялся повод, он мог бегать как лучшая лошадь на скачках. Рей начала думать, что, может быть, сегодня будет довольно простой день, но тут после стука суетливо заглянула Маз. Она присела в низком реверансе. — Так жаль беспокоить вас обоих. Но возник вопрос, требующий внимания. Проблема с молочником. Он хочет поговорить с хозяином. Лорд Соло не сдвинулся с места. Вероятно, леди Лея подумала, что будет не самым мудрым шагом отправлять своего угрюмого сына решать хозяйственные проблемы. — Я поговорю с ним. Пойдем со мной, Маз, — Лея встала. — Я скоро вернусь. Рей так резко вскочила на ноги, что Биби-восемь едва успел приземлиться на четыре лапы, чтобы избежать болезненного падения. — Леди Лея, можно я буду вас сопровождать? Чтобы помочь… — Это всего лишь пара пустяков. К тому же, Маз больше знает о наших записях, так что ее помощи будет достаточно. Оставайся здесь. Можешь разлить чай. Я ненадолго. И с этими словами Лея и Маз покинули комнату. Оставив Рей и лорда Соло наедине. Рей мгновение сверлила взглядом закрытую дверь, прежде чем вынужденно обернулась. Лорд Соло смотрел на нее. На сей раз его лицо было украшено весельем. — Не хотите ли чаю, сэр? — тихо спросила Рей. Лорд Соло явно не был поклонником горячего питья, но все-таки безразлично ответил: — Пожалуйста. Только спустя несколько секунд после его ответа Рей осознала, что стол с чайным подносом всего в двух шагах от него. Это значило, что ей нужно приблизиться к нему. Выпрямив спину, она подошла к нему и принялась наполнять чашку. — Должен сказать, тебя трудно застать в одиночестве, — его глубокий голос был похож на бархат и словно гладил кожу. — Я очень занята, сэр. — Рей так сильно сосредоточилась на том, что делали ее руки, что ей начало казаться, будто чашка навсегда засядет в ее голове. — Верно. — Вам требуется что-нибудь еще, пока мы ждем вашу леди-мать, лорд Соло? Этот вопрос должен был отчетливее обозначить грань между хозяином и служанкой. Только теперь это означало, что он точно знает, где ее перешагнуть. — Я не требую, — протянул он. — Более… жажду. Рей положила ложку, которой помешивала чай — либо так, либо она выпала бы прямо из ее трясущихся пальцев. Периферийным зрением она заметила движение. И вдруг лорд Соло поднялся, возвышаясь над ней. — Я видел твой взгляд тогда, в библиотеке. Я знаю, что не одинок в этом. Рей повернула голову и посмотрела ему в глаза. Она была кем угодно, но только не малодушной трусихой. Ей бы хотелось, чтобы он не был таким высоким. Или совсем не таким задумчивым. Или чтобы он не обладал глазами, взгляд которых обещал такой сладостный грех. — Позволь мне поцеловать тебя, — прошептал он. Легкое дыхание лаской коснулось ее губ — как то, о чем он просил. — Что?.. — только и смогла выдохнуть она. — Позволь мне поцеловать тебя. Нам обоим известно, что ты меня хочешь, — он смотрел на ее губы так, словно созерцал нечто невыразимо прекрасное. — Откуда вам знать, чего я хочу?! — Если уж они переступили грань хозяин-служанка, то почему бы не вести бой по своим правилам и на своей территории? — Я чувствую это, — его глаза мерцали. — Не бойся. Я тоже это чувствую. Мягкость и искренность в этих словах заставили Рей захотеть забыть себя, забыть обо всем… хотя бы на мгновение. Но Рей никогда не теряла голову. — Нет. Лорд Соло не отреагировал. — Почему нет? — Потому что это неправильно, — ответила Рей. — Я хозяин этого дома. И мне решать, что здесь правильно, а что неправильно, — объявил он. — Не для меня. Я не позволю вам украсть мой первый поцелуй просто потому, что вы — хозяин дома! Он приподнял брови. Рей покраснела. — Твой первый поцелуй? Господи, ты более невинна, чем я себе представлял! Рей не была уверена в том, было ли это комплиментом или попыткой ее подразнить. — Я знаю достаточно. Первый поцелуй должен быть подарен тому, кто его достоин. — Ты считаешь меня недостойным твоих губ? — Ничего из того, что вы делаете, пока что не убедило меня в обратном, — она была поражена тем, как сильно звучит ее голос — учитывая то, что ее почти тошнило от страха и вожделения. Он взглядом скользнул по ее телу, и у нее закружилась голова. Словно его глаза могли не только читать ее мысли, но и видеть сквозь одежду. Он схватил ее за руку. Рей могла только наблюдать за тем, как он поворачивает ее затянутую в перчатку ладонь, как будто со всех сторон изучая ее. Она казалась такой маленькой в его огромной ладони… Зажав перчатку на кончиках пальцев, он стянул ее с ее руки, и ее ладонь открылась ему. В ней не было ничего примечательного. Ее руки были жесткими и огрубевшими от многолетних трудов, с довольно короткими ногтями, а ее пальцы были такими же тонкими, как и она сама. Со смесью ужаса и благоговения она наблюдала, как лорд Бен поднес ее руку к полным губам и мягко поцеловал кончик ее указательного пальца. Затем подтянул ее ближе и прильнул к нежной коже ее запястья. — Сэр… — Ты действительно считаешь, что я этого недостоин, Рей? — хрипло спросил он. — Скажи это. Скажи, и я сразу же отпущу твою руку. Она должна была это сказать. Она должна была ударить его по лицу за такое оскорбительное высокомерие. Хозяин он или нет. Но она не могла произнести ни звука. К ее страху оказаться загнанной в угол добавилось еще одно чувство, от которого она уклонялась всю неделю: предвкушение. Он снова прижался губами к ее запястью и коснулся языком кожи. Рей задохнулась от ощущения. Поцелуй становился все более пылким. Рей никогда не испытывала смешения боли и удовольствия, но не смогла сдержать стон наслаждения, когда он прихватил зубами ее кожу. Тьма в его глазах, все еще устремленных на нее, только продлевала ее блаженство. Наконец он отпустил ее. Она уже видела расцветающее на коже алое пятно. Она могла скрыть его длинными рукавами и перчатками, но продолжала бы его чувствовать. Пальцы лорда Соло гладили ее лицо. В его глазах совсем не осталось того глубокого карего цвета — из-за расширенных зрачков они казались совсем черными. — Я получу поцелуй с твоих губ. Это было обещание. Несмотря на нехватку воздуха и желание, у Рей хватило духа, чтобы бороться с его высокомерными предположениями. — Я ничего вам не дам. — Посмотрим. — В его голосе и выражении лица было столько самонадеянности, что Рей задумалась — возможно, пощечина была бы оправдана. Но также задалась вопросом — каково было бы на самом деле попробовать этот рот, который может так пленительно ухмыляться… Звук шагов заставил их отскочить друг от друга, и к моменту, когда леди Лея снова вошла в комнату, лорд Соло сидел у камина, а Рей вместе с Биби-восемь — на стуле в восьми футах от него.***
Только поздно ночью Рей осознала, что лорд Соло не вернул ей перчатку. И она поняла, что он никогда этого и не сделает.