***
В тот вечер Рей исполняла свои обязанности, словно пребывая в трансе. Она навела порядок, затем помогла леди Лее приготовиться ко сну и только собиралась погасить свечи и покинуть свою госпожу, когда та проговорила: — Ты должна считать меня дрянью. Рей обернулась и посмотрела на пожилую женщину. Ее всегда поражало то, насколько старше и уязвимей выглядела леди Лея, приготовившаяся ко сну. Она распустила волосы, и седина в них сияла в свете свечей; ее фигура в простой ночной рубашке казалась такой маленькой… — «Дрянью», миледи?.. — спросила Рей. Леди Лея вздохнула. — Статус и привилегии многого ожидают. И ко многому обязывают. Я терпеть не могу этого добиваться, потому что знаю… ему это никогда не нравилось. Но альтернатива… Я не смогла бы этого вынести. — Но… и какова же альтернатива? Леди Лея посмотрела на Рей и жестом попросила ее подойти ближе. — Сноук оказывает влияние на моего сына. Даже оставаясь в этом доме, мой сын передает ему все, что смог узнать. Если бы не тот факт, что это поместье принесло Бену немалое состояние и, следовательно, пополнило бы карманы Сноука, я не верю, что ему когда-нибудь позволили бы вернуться… Рей могла только кивнуть в ответ. Еще даже до того, как лорд Соло прибыл в поместье, тень вышеупомянутого Сноука нависла над ними. Он был врагом политического движения леди Леи. Тьма к свету Бена. — Он говорил, что планирует в ближайшее время вернуться в Лондон. Там есть дело, которое он должен закончить. Работа, которая, по его мнению, должна быть выполнена. В это время Сноук увидит его. И я знаю, чувствую сердцем — он заметит, что Бен смягчился. Я не знаю, это из-за меня, дома или просто подошло время и возраст, но он смягчился. И сейчас эта мягкость, уязвимость стала более заметна; он стал не такой нервный, иногда даже кажется довольным. Сноуку это не понравится. Не говоря уже о лжи, которую эта проклятая женщина, Нетал, навешала ему на уши. Он увидит, что Бен становится старше. И он может… Рей закончила за нее: — …он может первым его женить. На ком-то гораздо хуже. На ком-то из Ордена. Леди Лея кивнула. — В нем скрыто столько любви, Рей… но он не знает, что с ней делать. Я так же виновата в этом, как и во всем остальном. Если бы я могла представить ему какую-нибудь юную леди. Какую-нибудь милую и простодушную. Совсем не связанную с политикой… что ж, думаю, любовь смогла бы найти источник. Он мог научиться любить жену, мог бы даже научиться принимать любовь. У него мог бы быть ребенок. Я верю, что даже если он, не дай Бог, никогда не полюбил бы свою жену, он бы полюбил ребенка. Если же он женится на женщине из Первого Ордена, ребенок будет отнят у него, даже прежде чем научится ходить. Он будет расти под покровительством Сноука. И это будет конец всех наших надежд. Потому что, если Бен потеряет собственного ребенка… Я знаю, он уже никогда не станет прежним. Рей не могла с этим спорить.***
Рей тем вечером долго бродила по залам и галереям. Она точно не смогла бы уснуть, поэтому не стоило и пытаться. И поэтому занималась уборкой. Она выбивала из гобеленов пыль (кашляя и отплевываясь), когда в коридор спустился бледный и утомленный мистер Дэмерон в мятом жилете. — По? Все в порядке? — осторожно спросила Рей. — У меня уже ум за разум заходит! — взорвался он. Наступила тишина. Рей ошеломленно моргнула. Мистер Дэмерон провел рукой по кудрявым волосам. — Прости. Я просто вне себя. — Что случилось? — Лорд Соло, — прозвучало так, будто одно только это имя могло все объяснить. — Он… в последние несколько дней он был в довольно хорошем настроении. Бог свидетель, он даже улыбнулся мне на днях, когда я попытался пошутить. Я чуть не упал. Но теперь… — Рей могла представить, что разговор лорда Соло с матерью и дядей неблагоприятно повлиял бы на мистера Дэмерона. — Я зашел в его комнаты и обнаружил разбитую на куски вазу. А он потребовал, чтобы я упаковал его вещи. Судя по всему, завтра утром он уедет в Лондон, на Корусант. Рей пошатнулась. — Завтра?! Но… он не должен уезжать, пока… — Я знаю, конечно, знаю. Но ведь с ним невозможно договориться. Он едет завтра и никак не позже. Я должен предупредить кучера, прежде чем лягу спать. И, в самом деле, лучше не откладывать… Доброй ночи, Рей, — и с этими словами он побрел вниз по лестнице. Рей долго стояла в галерее. Он уезжал… он… Гнев. В ней вспыхнул неописуемый гнев. Как он посмел? Как он посмел! Даже если он собирался ей рассказать… или она была настолько ничтожна, что… Схватив трость, которую использовала, чтобы выбивать старую тяжелую материю гардин, Рей бросилась к его комнатам. Когда она в первый раз пришла сюда, то робко постучала в дверь и увидела Бена во всем его обнаженном великолепии, влажном после ванны. Сейчас она ворвалась без стука. Она знала, что он один и их не потревожат. Комната была похожа на поле битвы. На полу стоял большой сундук, переполненный одеждой, по столу у окна были разбросаны бумаги. Рей прошла прямиком в спальню. Лорд Соло стоял спиной к двери (и к ней), просматривая какие-то бумаги. Рей захлопнула дверь. Не успел он обернуться, как она толкнула его руками в грудь, почти опрокинув. — Куда-то собираетесь? — требовательно спросила она. Его замешательство быстро сменилось решительностью. — Ты предпочла бы, чтобы я остался здесь и был фактически продан? Или ты делаешь ставки на то, кто победит? — Вы хотя бы собирались сказать мне об этом? — Я собирался прийти к тебе сегодня ночью. Я думал, ты поймешь… — …что вы убегаете от проблем? Снова. — Что, во имя Господа, ты прикажешь мне делать, Рей?! — вскричал он. — Ты хочешь, чтобы я женился? Ты хотела бы прислуживать моей жене? — Возвращаться к Сноуку тоже не выход! У него могут быть такие же планы, как и у вашей матери! Лорд Соло холодно посмотрел на нее и затем отвел взгляд. — Сомнительно. Он не одобряет отношения. Сомневаюсь, что он хотел бы, чтобы я был развращен любовью. — А что будет с нами? — снова потребовала Рей. — Я не уеду надолго. Я напишу… — А есть ли смысл? — прошептала Рей. — Если привязанность настолько противна вам, я освобождаю вас от нее. Помоги мне Господь, мы не должны были позволять зайти этому так… Она не договорила: лорд Соло, услышав ее гневные слова и угрозы, стремительно шагнул вперед, чтобы это остановить, схватил ее за предплечья и впился ей в губы страстным, почти болезненным поцелуем — безупречно соответствующим настроению Рей. Задыхаясь, она снова оттолкнула его от себя. — Ты обо мне такого низкого мнения, — выплюнул лорд Соло. — Как и вы обо мне, — в тон ему ответила Рей. — Лишь потому, что я — служанка? — Ты негодуешь из-за моего положения? Или своего? — потребовал он ответа. Рей метнула в него свирепый взгляд. Вдруг он вскинул руки. — Отлично. Займи мое место, а я займу твое. Ты чувствуешь, что тебя использовали? Я верну тебе этот долг. Используй меня как пожелаешь. С этого момента я — твой слуга. В его глазах смешались сомнение, преданность и привязанность. Рей знала, что не должна так злиться на него, так как в этом деле не было его вины; знала, что он так же несчастен, как и она. Тем не менее, в это самое мгновение в Рей вскипала ревность к его невыбранной невесте, озлобленность на общество, требующего столь многого, и невозможность даже показать кому-то, кроме него, сколько ей это причиняет боли… Она метнулась вперед, вцепилась в его жилет и рывком сорвала, та же участь постигла и рубашку. Обнажилась кожа цвета слоновой кости. Пуговицы застучали по деревянному полу. Лорд Соло, явно не ожидая такого агрессивного нападения, почти с ужасом уставился на нее. И все же он так пылко подчинился ей, что Рей не поверилось, что он на самом деле оскорбился. Напротив — когда он жадно потянулся, хватая ее за бедра и пытаясь расстегнуть ее платье, она поняла, что ее нападение отчасти ему даже понравилось… Рей вспомнила, что трость, которой она выбивала пыль из гобеленов, все еще в ее руке и, недолго думая, ударила его по бедру. — Разве я разрешала вам трогать меня? — прошептала она. Его щеки стали очаровательно пунцовыми. Его полные губы приоткрылись, тем самым показывая ей — он теперь ей даже не слуга, а раб. Еще один удар трости заставил его опрокинуться спиной на матрац и замереть, затаив дыхание. Забираясь и усаживаясь на нем сверху, Рей подумала, что власть опьяняет. Платье словно бы сгрудилось вокруг ее тела и несколько сковывало движения, что не помешало ей долгое время целовать Бена. Она запустила пальцы в его волосы, перебирая и поглаживая локоны, а затем с силой потянула. Лорд Соло судорожно выдохнул и зарычал, прикрывая глаза; его мужественность так напряглась в брюках, что Рей испугалась, что они порвутся. Схватив его за руку, она взяла его пальцы в рот и сосала их, пока они не стали приятно влажными. Направив их под платье, она застонала, сдвигая сорочку. — Не важно, какая часть тебя, но ты нужен мне — внутри меня. Ее слова и последовавшее за этим ощущение двух пальцев, растягивающих и наполняющих ее, вызвали у них обоих дурманящую волну вожделения. Некоторое время Рей, закрыв глаза, просто позволяла своему телу испытать все, что возможно. Двигаясь вперед-назад, поначалу ощущая его пальцы, а потом и их движения внутри нее, она застонала от удовольствия. В то мгновение они были воплощением распущенности. Рей верхом на руках своего хозяина с юбками, сбившимися в кучу, задранной сорочкой и чулками напоказ. Растрепанный лорд Соло в обрывках рубашки и жилета, с блестящей от пота обнаженной грудью, с алыми царапинами от ногтей Рей на коже. Волнообразное движение ее бедер стало отчаяннее и энергичнее. Это помогло лорду Соло облегчить и его напряжение, поскольку она двигалась прямо над его эрекцией. — Ты вернешься ко мне, — простонала Рей, задыхаясь. — Ночью, давая себе волю, ты будешь думать только обо мне. Ни о ком другом. Ни о чем другом. Понимаешь? — потребовала она, для верности ударив тростью по верхней части его бедра. — Да. Да! Только о тебе. Всегда только о тебе, тебе одной, — лорд Соло судорожно хватал ртом воздух. Его покорность ей была абсолютной. — Потри меня сильнее. Заставь меня кончить. Сгорая от нетерпения, он сделал это секунд за тридцать. Рей настолько провалилась в наслаждение, что, когда он вскрикнул и схватил ее за талию, ей понадобилось мгновение, чтобы понять — ублажение ее подвело и его к краю. Она даже толком не прикасалась к нему, но он все же вздрагивал от облегчения. Рей рухнула на кровать, рядом с ним, и некоторое время они лежали, пытаясь отдышаться. Дурман рассеивался. Рей отчаянно покраснела, вспомнив, как отреагировала, и осознав, что натворила. Какой же распущенной она стала… Чувство вины накрыло ее. — Простите меня. Я не знаю, что на меня… — Не надо, — оборвал ее лорд Соло, и она съежилась. Вне всяких сомнений, теперь он ее отвергнет. Тем удивительнее было для нее, когда она почувствовала, что он повернулся к ней и прикоснулся к ее щеке. Его поцелуй был таким нежным, что ей захотелось плакать. — Я твой раб. Отныне и навсегда, — поклялся он, опуская голову на ее ключицу. Рей прильнула к нему. Ярость в ее сердце угасла, но печаль все же осталась. Поглаживая его по волосам, она прошептала: — Идите, если должны. Но вернитесь. Вернитесь ко мне.***
Лорд Соло на следующий день покинул поместье. Рей наблюдала из окна галереи на верхнем этаже, как уезжает его экипаж. Она знала, что должна пойти к его матери и рассказать, что ее худшие страхи сбылись. Тем не менее, она смотрела в окно до тех пор, пока экипаж не скрылся из виду, а затем долго смотрела на дорогу, которую он выбрал. Он дал ей слово. Он сказал, что вернется. И все же Рей не могла сдержать страх, что влияние Сноука будет сильнее, чем ее.