Всё, что имеет какую-либо ценность, приходит через боль

Беспорядок, который сейчас творится в моей голове, я не смогу еще долго привести в приемлемый вид. Наверное, за это стоит отсалютовать Клаусу, который, появившись в моей жизни и жизни моего брата, перевернул вверх дном мое спокойное и размеренное существование, отняв шанс на какое-то более или менее, живое будущее. Мне вовсе не хочется быть монстром, навечно запертым в нестареющем теле. Да, и кому этого захочется? Я хмыкаю, прекрасно зная, как минимум одного человека, которому хотелось – моему, с помутневшим рассудком, брату. - Хез, - окликает меня Мэтт, который сегодня работает в баре, когда подходит к моему столику. – С тобой все в порядке? Его взгляд косит на бутылку пива, которую я сжимаю в руке, ведь чертов бармен, ссылаясь на возраст, наотрез отказался продать мне что-то более существенное. А с моим нынешним состоянием, чтобы опьянеть, мне необходимо выпить крайне много бутылок крепкого спиртного. - Выглядишь неважно. Я закатываю глаза, чтобы хоть как-то выплеснуть свое негодование. Теперь, как любезно объяснил Стефан, мне опасно накапливать в себе эмоции потому что, не выдержав, я могу легко взорваться, как мыльный пузырь, задев поблизости всех, выбросом своей злости. - Я – вампир, Мэтти,- пьяно изрекаю я, приподняв бутылку с пивом. – А у тебя какие новости? Донован, которого, кажется, никто не ввел в курс дела, садится за один стол со мной, глядя на меня гипнотизирующем взглядом. Для него, по всей видимости, новость о моих изменениях, стала настоящем ударом под дых, сведя на нет всю его жизнерадостность и умение верить в лучшее. Да, когда все твои знакомые, становятся вампирами, волей-неволей, начинаешь мыслей пессимистично. - Как это случилось? - Кэтрин убила меня, - поясняю я, заметно морщась. – А затем выкинула на обочине, как ненужный мусор. Донован хочет что-то сказать мне, видимо, как ему жаль, что это случилось со мной. Но, стоит ему дернуть уголками губ, как он теряет свою мысль и, погрустнев, только опускает голову, отрицательно качая ей, не желая принимать ту горькую реальность, что стеной рушится на него. - Как это мило, - комментирует Клаус, так неожиданно появляясь за спиной моего друга. – Прими и мои сочувствия. Я поднимаю голову на Майклсона, как и Мэтт, и сжимаю губы в узкую полоску, стараясь не сорваться. Его издевательский тон, которым он подшучивает в мою сторону, выбивает почву из-под ног и, будто, больно бьет в грудную клетку, не позволяя, с помощью алкоголя, забыться. - Что тебе надо, Клаус? Гибрид смотрит на Мэтта, как на грязь под своими ботинками и в пренебрежении морщиться, не считая, что он даже стоит его внимания. Я кладу руку поверх ладони Мэтта, надеясь, его успокоить, хотя успокоиться требовалось и мне, но страх и переживание за друга были гораздо сильнее инстинктов самосохранения, которые вовсю били тревогу – пора сматываться. - Иди, Мэтт, я разберусь. Донован оборачивается на меня и смотрит с явным сомнением, пытаясь вложить в свой взгляд мысль о том, что я сошла с ума, раз иду на такое. А я и не спорю, я окончательно и бесповоротно слетела с катушек, раз собираюсь остаться один на один с древним гибридом, который начнет меня подначивать, посреди людного места. Неуверенно, сомневаясь, Донован все же встает со своего места и еще раз одаривает Клауса холодным взглядом. Майклсон нарочно широко улыбается, чтобы пощекотать нервы моего друга и мои собственные и, ухмыляясь, занимает место Мэтта, пододвигая стул ко мне, как можно ближе. Я инстинктивно дергаюсь назад, но Клаус ловко хватает мою ладонь, не позволяя убраться от него слишком далеко. - Тебе идут, - он окидывает меня внимательным взглядом, под которым я ерзаю. – Изменения. - Оу, - я кривлюсь, не принимая сомнительный комплимент. – В этом стоит винить тебя. Майклсон хмыкает моей разговорчивости, наверняка, уже думая, как наказать меня за мое остроумие. Вряд ли, за подобные речи, Клаус вдоволь не поиздевается надо мной в своем собственном извращенном стиле. - Спасибо, Клаус, что твоя кровь спасла мне жизнь. Этого бы было достаточно. Я удивленно дергаю бровью, когда Клаус пытается спародировать мой голос. Неужели, он считает, что я должна благодарить его – за это, в кого мне превратила его кровь вкупе с самодеятельностью Кэтрин. - Может, стоит еще поблагодарить, что едва не сделал меня личной игрушкой для шпионских игр. - Не забывайся, дорогуша, - одергивает меня первородный, начиная терять терпение. – Я все еще могу. Бутылка с пивом лопается в моей руке, от того, что я слишком сжимаю его. Несколько осколков впиваются в мою кожу очень глубоко, когда я намеренно сжимаю ладонь в кулак, нарочно причиняя себе боль, чтобы моя ярость сейчас не слетела с петель. Клаус широко улыбается, замечая, что довел меня до точки кипения, к которой все это время старательно подталкивал. Он, определенно, собой доволен. Некоторые люди с интересом поглядывают на нас, замечая неладное, в то время, как официантка, обслуживающая меня, стремительно шагает к столику, чтобы убрать стекло. Я резко встаю, выдергивая из ладони осколки и Клаус поднимается следом, гипнотизируя меня своим властным взглядом. Мы, черт возьми, как два ненормальных, и, если в его случае, шанс на изменения были равны нулю, то я могло не слететь с катушек основательно. Бросаю на стол несколько купюр, которые полностью покрывают стоимость моего заказа, и пачкая деньги в собственной крови, я выхожу прямо на улицу. Вдохнув свежий воздух, едва не закричав, я сильно бью рукой по кирпичной стене бара, сбив в кровь в костяшки и немного повредив стену. - У кого-то проблемы с контролем, - Клаус, который вышел следом, смотрит на меня внимательно, опираясь о другую стену Мистик-Гриль. – Могу помочь. Я выпрямляюсь и подхожу к Клаусу, почти вплотную, осмелев под действием злости. Клаус улыбается, предсказывая такую очевидную реакцию, и щурит зелено-голубые глаза, будто хочет залезть в мою голову. А может и уже залез, в таком состоянии это не составит труда, тем более ему. - Ты уже помог, - грубо чеканю я, припоминая самое первое воспоминание с участием Клауса, которое он так любезно стер из моей памяти. – Ты ведь понимаешь, что я вспомнила все. Майклсон, разумеется, знал об этом, но отчего-то не задумывался. Сейчас, стоило мне упомянуть об этом, улыбка слетает с губ древнего, словно, её не было и вовсе и он, вытянув руку, грубо хватает меня за шею, сдавливая её и прижимая к стене. - Ты слишком разговорчивая. - Так убей меня, - хрипло требую я, с трудом выговаривая это. – Убей и облегчи этим жизнь мне и себе. Мне бы в жизни никогда не хватило смелости идти на смерть самостоятельно, из-за матери. Но я хотела умереть, теперь, став хищником и утеряв человечность. У вампира нет ничего человечного, как бы не пытался убедить меня Стефан в обратном, я четко сложила свое мнение на этот счет. - И сделать тебе одолжение? – Клаус весело смеется, забавляясь моей беспомощностью. – Ну уж нет, дорогуша. Уж лучше я оставлю тебе жизнь и буду наблюдать за тем, как ты просыпаешься каждый день с ненавистью к себе; как ты будешь пытаться сбежать от себя и как, в конце концов, ты не выдержишь и отключишь чувства. - Я не буду твоей игрушкой, чертов ты псих. - Ты уже ей стала. Майклсон наклоняется к моей шее и, выпустив клыки, царапает мою кожу. Кровь сочится из ран, которые мгновенно заживают, но смысл этой небольшой шалости был в том, чтобы унизить меня еще больше и Клаусу это легко удается. - До встречи, дорогуша. Он отпускает меня и мгновенно исчезает, растворяясь в воздухе. Я скатываюсь по стене, без сил падая на землю и тихо шмыгаю, от безысходности и унижения. Не помню, сколько часов я там просидела, вызывая тихие перешептывания посетителей Мистик-Гриля и просто прохожих, но у меня не было сил даже подняться, так сильно я была растоптана и все, что мне оставалось, это сидеть у входа в Мистик-Гриль, бесцельно глядя в одну точку. - Хез, - голос Елены зовет меня, содержа в себе беспокойство и страх, а сама Гилберт уверенно трепет меня по плечу, чтобы привлечь внимание. – Хез, Хез, что с тобой? Я поднимаю бесцельный взгляд на подругу, не находя нужных слов, чтобы описать свое состояние. Тряпка и размазня, бесхребетная и отрешенная – вот кто я. Жизнь вампира – это не для меня, я очевидно недостаточно сильная для этого и просто не смогу потянуть это. - Я не хочу так, Елена, - признаюсь я, задыхаясь от слез, что вдруг настигают меня. – Я не хочу. Елена, которая опустилась на корточки рядом, крепко обнимает меня и прижимает к себе, поглаживая по голове, в тщетных попытках успокоить меня. А я лишь громче задыхалась от слез, прижимаясь к своей подруге, остро чувствуя, что за нами кто-то наблюдал.