Dark Side: A Scary Tale

      Топот раздавался эхом в каменных стенах. Пальцы поспешно потянули бегунок куртки вниз. Другая рука держала чёрный мотоциклетный шлем.       В ушах то и дело долбила музыка. Так громко, что мужчина даже не слышал собственных шагов.       — Вдруг мои глаза открылись, — тихо напевал демон, поднимаясь всё выше, — ярким светом озарились…       Он остановился в коридоре, как только увидел приоткрывшуюся дверь:       — Мы все светимся, сгорая, вспышкой лица проясняя в све-е-ете-е-е…       Мотоциклист замедлился, желая дослушать музыку до конца. Он подошёл к двери только когда мелодия стихла.       Мужчина переступил через порог, сняв наушники и убрав в карман. Перед ним предстал друг с аккуратно заплетёнными пепельными волосами. Улыбка сама тронула лицо.       — Я ждал тебя, — Алфани осторожно взял у него шлем и почтительно наклонил голову, — Герман…       Хиросэ тяжело дышал, держась за колотящееся от адреналина сердце.       — Йоууу, — протянул Шани, щёлкнув пальцами перед его лицом, — ты устал?       — Уф… — Мицуки зацепился взглядом за золотое кольцо на безымянном пальце и помотал головой, — Я х-хочу закончить тренировку.       — Ты так усердно трудишься каждый день, — кивнул жнец, отстранившись, — сегодня можешь отдохнуть. Хотя, будь моя воля, я бы запер тебя в комнате и заставил спать сутками.       Большую часть свободного от тренировок времени Мицуки проводил в библиотеке. После наведения порядка, он читал, параллельно записывая интересные моменты в тетрадь, подаренную Расселом.       Коллин не вмешивался в дела ученика, а только подкидывал ему новые книги, схожие по тематике, которой интересовался Хиросэ. Однако, какими бы информативными они не были, Мицуки не смог отыскать в них то, что хотел.       Он даже лез в интернет, но и там, на удивление, ничего не нашёл. Его удручал тот факт, что, по сути, четыре месяца поисков ни к чему не привели. Ещё и, как назло, незнакомец из снов больше не показывался, хотя обещал всё объяснить.       Но, сегодня всё должно быть иначе, ведь Эйден наконец-то проверил кровь Хиросэ и раздобыл кое какие, по его словам, необходимые инструменты. После тренировки Мицуки планировал отправиться сразу к врачу.       Вспых! Резкий и до боли яркий свет заставил парня отшатнуться, судорожно потирая единственный зрячий глаз:       — А-а?       В следующий миг перед замыленным взором предстал падающий черноволосый незнакомец в свободной одежде. Ох, нет же... Это Аккен. Тот самый, о котором говорил Рассел и чьи фотографии так настойчиво показывал.       Шани успел подхватить лучшего друга, пока тот вовсе не свалился в траву:       — Совсем стоять не можешь?       Он взволнованно поджал губы и свёл брови домиком. Аккен что-то неразборчиво промычал в ответ и приоткрыл тёмно-голубые глаза. Брови жнеца нахмурились, стоило ему встретиться взглядом с Мицуки. Жуткий холод и нескрываемое презрение пробрали тело Хиросэ с головы до кончиков пальцев.       — Хорошо, что мы уже закончили, — Рассел взял друга на руки, — он вернулся с тяжёлой миссии. Мой долг отнести его в комнату, надеюсь, ты меня понимаешь.       Мицуки кивнул, мысленно подмечая, насколько смешон этот контраст. Один хвалебные оды пел каждому третьему, а другой взглядом замораживал.       Проводив их взглядом, он повернул голову в сторону ближайшего дерева. Под тем сидел его старый знакомый. Тот самый жнец в улыбчивой маске. Его безмятежный вид навевал воспоминания трёхмесячной давности:       — Зачем ты помог мне? — с этой фразы Хиросэ и начал тот разговор, — Мог бы просто пройти мимо. Я всё равно тебе не отплачу.       В ответ жнец достал телефон и быстро напечатал что-то в блокноте, а после показал юноше:       — «Я проиграл Николаю в карты. Его желанием было помочь новичку три раза.»       Такая новость потрясла Мицуки, но вскоре удивление угомонилось, давая голос рационализму. Зато, теперь понятно, почему Йохан всегда оказывался рядом в критические ситуации. Что в случае с поиском библиотеки, то во время погони.       Остался последний раз, но Хиросэ не радовала перспектива вечной слежки, поэтому он поделился со жнецом своими контактами. Так юноша мог ему позвонить в час нужды.       Жнецы перекинулись приветственными кивками и оба сделали вид, будто друг друга не видели.       — "Николай так и не сказал о своём желании",— вдруг вспомнил Мицуки, — "да и ведёт себя так, будто ничего и не говорил… Может, мне показалось? В последнее время я видел всякое… Надеюсь, хуже этого уже не будет."       Посмотрев на время, он отогнал начинающуюся тревогу и поспешил в медицинское крыло. Эйден как раз должен был закончить с основной работой.       — Четыре месяца... — невольно сорвалось с уст. Он коснулся пальцами губ, мысленно прокручивая все незначительные события, случившиеся за то время. Едва ли наберётся штук пять.        За четыре месяца... Ничего не произошло.       Войдя в Комнату Рождения, Хиросэ немного нервничал, в чём со стыдом признался самому себе. Ему хватило времени подумать о существе внутри. Иными словами, парень здорово себя накрутил.       Конечно, эта была их не первая встреча за столь долгий перерыв. В один из выходных для врача дней Мицуки заходил к нему. Канфилд просил рассказать побольше о том недуге и прочих беспокойствах, чтобы сложить общую картину.       Вскоре показался врач с большой сумкой на плече, выйдя из ранее закрытого помещения в самом конце длинной общей палаты.       Он и раньше выглядел серьёзно, но теперь его строгость будто помножилась на сотню. Канфилд повёл Мицуки за собой, интересуясь вполголоса:       — Как самочувствие?       — Нормально. — Хиросэ старался всё это спокойное время придерживаться рекомендаций лекаря и не волноваться зря, но иногда страшные мысли не давали передохнуть. Сейчас же его не покидало ощущение слежки.       Оказавшись внутри, юноша обвёл взглядом просторную комнату, освещаемую люминесцентными лампами.       В её середине две кровати с кожаными ремешками. У левой стены длинный белый стол с разного рода инструментами, которые совсем не выглядели безопасными. Под ним — какие-то однотонные коробки, а рядом шкаф с прозрачными дверцами.       — Стоит ли говорить, что в твоей крови я совсем ничего не нашёл? — Эйден усадил пациента на табурет рядом с койкой.       — Я уже и так догадался. — с напускным спокойствием ответил Мицуки.       — Ну ничего, у меня есть ещё парочка методов, — Канфилд повернулся к столу, — только они менее гуманны. Надеюсь, мы до них не дойдём.       — А нельзя ими определить, как давно это нечто во мне находится? — Хиросэ прочистил горло и выпрямил спину.       — Нет, но я думаю, что вселение произошло после смерти, хотя... — Эйден покачал головой, сняв с плеча сумку и поставив на стол, — Это уже слишком странно, потому что мы под барьером... Ах, кстати, у тебя случайно не было провалов в памяти или резких перепадов настроения после прибытия сюда? Может, ты делал то, что тебе не свойственно?       — Был один... Провал... — неуверенно ответил Мицуки, — Ах, а ты не помнишь, что ответил господину в Начале Пути?       — Меня не спрашивали. — Канфилд на мгновение перестал копошиться в сумке, но после вновь продолжил, с бо́льшим усердием, — Так вот в чём дело... Хм, это может быть из-за болезни души.       Хиросэ знал все детали этого недуга из медицинских справочников, которые довелось прочитать на новом рабочем месте. Если не заняться лечением на ранних стадиях, то болезнь прогрессирует и становится осквернённым — низшей сущностью. Она выпивает все соки из своего носителя, побуждая его к саморазрушительным действиям.       — Может, поэтому разрубание головы не помогло, потому что ты не вовремя пришёл в сознание, и "оно" успело спрятаться внутрь тебя, — Эйден достал из сумки непрозрачную чёрную бутылочку и вылил содержимое в пиалу, — но ты не бойся, я обязательно извлеку из тебя эту дрянь.       — Тебе уже доводилось иметь дело с осквернёнными? — Мицуки коснулся повязки, ощутив под ней лёгкий зуд.       — Это почти как обряд экзорцизма, только легче, потому что телом овладевает не такое уж и умное существо, — Канфилд открыл коробочку с золотистым порошком и высыпал к сливовой жидкости, после чего добавил последний ингредиент в виде крови пациента, — они ведь даже разговаривать не умеют.       — А что ты готовишь? — Мицуки напрягся, когда увидел там свою кровь.       — Это элексир "Тропа", — Эйден быстро перемешивал содержимое, пока жидкость в пиале не стала однородной, — мне нужно его выпить, чтобы проникнуть в твоё сознание. Поэтому недавно я и брал у тебя дополнительный анализ.       — А что случилось со старым?       — Он уже был непригодным для использования, а в приготовлении этого элексира важна точность, — Канфилд перелил получившуюся золотисто малиновую "воду" в небольшой стаканчик, — малейшая недограммовка и произойдёт взрыв. Благо я заготовил всё заранее.       Эйден пошарил по карманам сумки и достал оттуда другую бутылочку, поменьше. Он протянул её Мицуки:       — А вот это должен выпить ты одновременно со мной.       — На молоко похоже, — подметил Хиросэ, — это что-то вроде дополнения к "Тропе"?       — Да, у него требований меньше, но всё равно пришлось ждать месяц, чтоб он настоялся, — Канфилд взял стаканчик и сел на койку, — ты... не беспокойся сильно. Я не буду лезть, куда не надо. Мне нужно выгнать осквернённого, и я займусь только этим.       — Я не боюсь, — Мицуки последовал его примеру, садясь на другую кровать, — ты кажешься порядочным.       — И вот ещё что, — Эйден опустил взгляд, — как только ты очнёшься там ... Будь добр, ничего не делай. Никуда не иди. Просто стой на месте.       Они выпили элексиры одновременно. Хиросэ хотел бы возмутиться отвратительным вкусом, но довольно быстро уронил голову на подушку и провалился в сон.       Шум волн, бьющихся о берег, разбудил Эйдена. Канфилд поднялся с койки посреди белого песчаного пляжа. Солнце заходило за горизонт, одаривая розовое небо последними лучами.       — Миленько, — он опустился на корточки и загрёб небольшую кучку песка пальцами. Только при близком рассмотрении стало понятно, что под его ногами груды мелко разбитого стекла, — хорошо, я поспешил с выводами.       Эйден прислушался к интуиции и развернулся спиной к воде. В нескольких метрах от пляжа росли цветы мака. Много цветов. Туда жнец и отправился. Осквернённые всегда прятались в центре, и Канфилд знал, как быстро до него добраться.       Не спроста он угостил Хиросэ тем элексиром. Благодаря ему сознание пациента смягчалось и было готово подчиняться принявшему "Тропу".       Мицуки оказался возле знакомого здания, но теперь оно не выглядело так пугающе. Никаких трупов, грязи, дождя... Однако, Хиросэ прекрасно помнил, где остановился в прошлый раз. Почему его вдруг перенесло сюда? Хотелось забежать внутрь неизведанного дома, чтобы наконец удовлетворить любопытство. Но... Нельзя.       Разум юноши сам привёл Эйдена к заснеженной поляне, в которой неизменно стояла большая коряга. Остальные деревья, возвышающиеся вдали, выглядели иссохшими и больными.       — "Так и думал. Он пожирает память Мицуки" — Канфилд подошёл ближе к пню. Его удивил закрытый глаз, показывающийся из-за сухой коры. Оттуда же доносилось и тихое сопение.       Такой тип осквернённых ему ещё не встречался. Большинство из них не пряталось. Они всегда остервенело давали бой, и в этом была их главная ошибка. Никто не мог выстоять.       — "Нужно его спровоцировать, тогда он выберется из панциря, и я его уничтожу" — Эйден наклонился ближе к глазу, — ну здравствуй, нарушитель покоя. Сильно тебе здесь понравилось, а?       Он провёл пальцами по шершавой коре, заставив веко под ней мелко вздрогнуть:       — Вынужден расстроить, тебе здесь недолго осталось. У меня есть множество способов по избавлению от таких, как ты. Ах, может придать тебя священному огню? Думаю, Мицуки поймёт моё стремление... Ты ведь ярко чувствуешь боль этого тела. Я уже предвкушаю твои крики... Я буду выжигать тебя медленно.       Из под коры послышался треск и вскоре стал набирать громкость. Эйден лишь усмехнулся своей маленькой победе. Провоцировать осквернённых — его любимое.       Удар! Сквозь кору прорвалась рука, с невероятной силой пробивая живот Канфилда. Мгновенная боль затмила всё, парализовав тело и впившись в разум.       — Занимался бы ты дальше своими делами, полукровка. — еле расслышал Эйден сквозь белый шум, гудящий вокруг.       — "Оно... Разговаривает..."       Вмиг Канфилд обнаружил себя в совершенно другом, тёмном и замкнутом месте. То был просторный шкаф с множеством вещей.       Жнец стоял напротив белокурого мальчика, в страхе зажмающего рот ладонями. За дверьми ходил мужчина с большими ножницами в руке, сбивчиво повторяя:       — Малыш, а ну выходи. Давай избавимся от этой ненужной детали.       Эйден онемел. Его окутал давно забытый, неподдельный ужас: Когда сердце стучало так сильно, что грудная клетка болезненно сжималась; Когда руки и ноги не слушались, заставляя сидеть на месте в липком, колючем ожидании; Когда особенно сильно не хотелось жить.       Одна из дверец резко распахнулась. В неё ворвался рябящий свет, перенёсший Канфилда на холодную дождливую улицу. Врач оказался в нескольких шагах от группы, жестоко избивающей парня.       Теперь белые волосы выглядели дымчато-серыми от грязи, в которую бросили бедолагу. Один из них сорвал пурпурный камень с шеи бывшего лидера и пнул его по животу, как только тот попытался подняться:       — Поверить не могу, что кого-то вроде тебя мы слушались. Блядский лжец!       Эйден отвернул голову, тяжело дыша. Он вспомнил стыд, от которого пытался отмыться очень много лет. Пробудились воспоминания о злости на всё вокруг от собственной слабости. За ними последовало стремление становиться сильнее за счёт других. За счёт их жизней.       Вместе со всем накатившим кошмаром, Канфилд вспомнил своё первое убийство. В тот день он оторвал челюсть невинной женщине просто от того, что та попалась под руку.       Вдруг, Эйдена резко потянуло назад. С новой вспышкой он очутился на высохшем поле. Раздался резкий щелчок, с которым сердце стремительно замерло.       Уже повзрослевший и явно уставший от долгого пути солдат сжимал в руках небольшой свёрток. Его необходимо было доставить в целости и сохранности. Сейчас эта задача становилась невыполнимой. Тяжело ручаться за целостность доставки, когда одна твоя нога стоит на мине.       Эти чувства... Только их Эйден не предал забвению. Усталость, сожаление и... Желание наконец со всем покончить. На тот момент он жил уже около двухсот лет из-за сока бессмертия.       Следующие, более осознанные годы Канфилд тратил на замаливание грехов и исправление ошибок. Ради этого он стал первоклассным медиком. Времени хватало, чтобы научиться всем тонкостям врачевания.       Когда началась Первая Мировая Война, он зацепился за золотую возможность и вызвался на передовую, лечить раненных.       Мужчина из видения развернулся и бросил свёрток одному из камрадов, что ещё не успел выйти на поляну:       — Ищите обходной путь! Потом за мной вернётесь! И принесите что-нибудь, что будет такого же веса, что и я!       Он попрощался с солдатами и долго провожал их взглядом. То был переломный момент, когда Эйден вдруг почувствовал искру жизни в глубине сердца. Он дрожал.       Вскоре послышался хруст сухих веток. Из-за деревьев показался солдат вражеской фракции. Он держал в руках дробовик, и явно не был настроен дружелюбно.       — Ничего личного, — солдат прицелился, не сдерживая улыбку, — у меня контракт.       Раздался выстрел. Как только дробь настигла лицо Эйдена, новая вспышка перенесла жнеца в холодный тронный зал. В его первый день Рождения.       — Пожалуйста... — хрипло и отчаянно умолял он, сидя на коленях перед Вещим Духом, — Отпустите меня. Я т-так... Устал...       — До тех пор, пока не родится новый Мастер, — господин поднял голову жнеца, обращая его заплаканные глаза на себя, — ты не познаешь покоя.       На бледной шее мертвеца образовались тёмные ветиеватые кольца — ошейник. Он бил сильными разрядами тока при любом проявлении враждебности или попытки саботажа. Однако, тот не причинял столько боли, сколько ворох воспоминаний и вины из прошлой жизни, волочившийся за Эйденом напротяжении многих лет.       — Нет! Нет! — Канфилд схватился за голову, во всё горло крича, — Прочь! Прочь из моей головы!       Окружающее его пространство с треском развалилось и Эйден оказался вновь у пня. Он, держась за кровоточащую рану, отшатнулся назад, тяжело дыша.       Больше загадочное существо под корой не сказало ничего. Вдруг из под снега один за другим стали вырываться большие чёрные шипы. У них была только одна цель — устранить чужака.       Канфилд плотнее прижимал ладонь к ране, отскакивая от беспощадных игл. Оставалось лишь выбежать на цветочное поле. Там враг не имел власти.       Один из шипов появился совсем близко, травмировав ногу, из-за чего Эйден не удержал равновесие. Его подхватил другой, более длинный шип, пробив собой тело жнеца насквозь.       Канфилд вынужденно пробудиться раньше, чем расчитывал. Однако, подорваться с койки он не смог.       Сверху на нём сидел Мицуки, занося над головой руку с ножницами. Его прежде зелёный глаз теперь представлял из себя жуткую белую склеру.       Врач, несмотря на лёгкий шок, вовремя закрылся. Ножницы вонзились в ладонь. Болезненно промычав, Эйден резко схватил оппонента за запястье, пока окровавленная рука сжала холодное оружие, мешая его вытащить:       — М-Мицуки! Очнись!       Хиросэ резко развёл руки в стороны и со всей силы ударил врача лбом в нос. Это помогло ослабить хватку и Мицуки соскочил с койки, но тут Канфилд резко схватил юношу, не позволив сделать и шага:       — Не позволяй ему управлять тобой! Ты слышишь меня?!       В ход вновь пошли ножницы. Эйден выставил многострадальную руку, получая новый колющий удар.       Врач вскрикнул, но в этот раз не позволил себе отпустить парня, какую бы боль он не испытывал. Пусть сначала он старался быть аккуратен, хладнокровие сохранить не удалось.       — Мицуки, п-прошу, очнись! Я не хочу делать тебе больно! — Канфилд ударил жнеца о стену, словно тренировочную куклу, набитую сеном. На белый кафель брызнула кровь.       — Эй-...ден... — послышался знакомый, но сиплый голос со стороны Хиросэ, — Я...       Эйден замер и медленно отступил назад. Сердце всё ещё заходилось. Боль в новых ранах ненадолго отошла на второй план.       — Я не смог перенять контроль быстрее... — Мицуки сполз по стене, оставляя за собой тёмно-красный след. По лицу стекали неаккуратные струйки крови.       Канфилд облегчённо выдохнул и опустился рядом, ненадолго прикрыв глаза.       Когда раны были обработаны, а шок притих, Эйден принялся за уборку, пока Хиросэ тихо сидел на кровати.       — Прежде я ещё никогда с таким не сталкивался, — Канфилд первым нарушил тишину, как только оттёр кровавые пятна со стены и пола, — прячущийся за панцырем, умеющий разговаривать, способный залезть в чужую голову. Это уже не осквернённый, и нельзя сказать, что демон, иначе бы мастер в самом начале его почувствовал и вытащил. Я не уверен, что смогу тебе помочь.       — Не говори никому, что здесь было, — Мицуки поднялся с койки, надевая очищенный ранее парик, — пожалуйста, не говори... Я только спокойно зажил.       — Даже Вещему Духу? — Эйден обернулся.       — Я не хочу доставлять ещё больше проблем, — Хиросэ кинул короткий взгляд на ножницы, лежащие на полу. Мурашки вновь покрыли спину. Стыд заставил склонить голову, — я... Найду способ от него избавиться, не прибегая к силе господина.       — Неужели? — Канфилд бросил тряпку в ведро, — Я не смог ничего с ним сделать! Стоило мне только к нему приблизиться, как он чуть меня не убил! Откуда в тебе столько уверенности, что он не сожрёт твой разум, пока ты будешь в одиночку что-то там искать?       — Я не уверен ни в чём, когда дело касается его, — Мицуки подошёл к двери и коснулся ручки и с удивлением обнаружил, что та всё время была приоткрыта, — Но лучше уж я в процессе ошибусь дохрена раз, чем просто буду сидеть на месте.       Не дожидаясь ответа, он вышел, оставляя Эйдена наедине с ворохом мыслей. Встреча оставила неприятный след в душе обоих, и вместе с этим, заставила серьёзно задуматься.       Вернувшись в библиотеку, Мицуки всё никак не мог отделаться от тревоги. Он обошёл помещение, не обнаружив оставленных на столах книг. Зайдя за стойку выдачи, Хиросэ принялся листать журнал. Приятный шорох переворачивающихся страниц успокаивал.       — "Я не уверен, что смогу тебе помочь." — фраза врача вновь проигралась в сознании, заставив руки мелко вздрогнуть.       — "Да что же это..." — Мицуки перевёл взгляд вниз и ладонями коснулся живота, — "Что во мне такое?"       Ален наблюдал за юношей издалека и, когда убедился, что всё интересное закончилось, тихонько покинул храм книг.       Найти Николая не составило большого труда. Во время перерывов он со своими друзьями собирался в игровой комнате. Они пропускали партию в карты, делясь друг с другом интересными наблюдениями из Мира Живых.       — О, а вот и ты, — заметил Демин, не отрываясь от игры, — что-то случилось?       Ален поднялся и прикоснулся к руке жнеца, заставив того резко задрать голову к потолку. Устная речь была ему недоступна, но он мог делиться увиденным посредством тактильного контакта. У этого способа только один изъян — выпадание из реальности на несколько секунд.       Ален убрал руку, как только показал всё, что хотел. Николай выпустил карты из рук и накрыл лицо рукой, несколько секунд переводя дыхание       — Всё нормально? — поинтересовался один из жнецов, косо посматривая на парочку.       — Да-да, — Демин демонстративно улыбнулся остальным и погладил Алена по волосам, — просто он показал мне кое-что забавное.       Мицуки работал в библиотеке ещё пару часов. До этого ему писал Шани, интересуясь, где тот сейчас. Хиросэ слегка смутило такое внезапное внимание к своей персоне, но ответил он правдиво. И зачем надо было спрашивать, если в итоге ничего не ответил?       — Нашёл. — прозвучало прямо возле уха Мицуки.       — Ч-чего? — Хиросэ испуганно отскочил, потерев покрасневшее от тёплого дыхания ухо, — Больше не делай так.       — Как скажешь, — Шани с улыбкой кивнул и положил ладонь на голову отдохнувшего Аккена, стоящего поблизости, — вы так и не познакомились как следует. Я решил это исправить. Теперь-то у нас всех достаточно времени на это.       — Мы уже знаем имена друг друга, — Аккен оторвался от телефона, ещё раз оценочно оглядев сломанного жнеца, — я думаю, этого достаточно.       — Согласен с ним. — Мицуки скрестил руки на груди, поймав волну холодного собеседника. Он не горел желанием выслуживаться перед тем, кто уже негативно настроен.       — Не-е-ет, — несколько обиженно протянул Шани и растрепал волосы наилучшего друга, — этого недостаточно.       — А по-моему в самый раз, — тихо пробормотал Хиросэ.       — Мы сходим все вместе в кино на луно-заек! — с гордостью заявил Рассел, повернув голову к Мицуки, — Это любимый сериал Аки, и недавно по нему выпустили полнометражный мультфильм. Здорово, да?       — "А, это тот, который с рейтингом от шести лет?" — Мицуки вовремя сдержался, чтобы не сказать это. Он только покачал головой, припоминая, как Шани угощал его пирожными с изображениями этих зайцев, — Я, честно, не шарю в этой теме. Боюсь, мне будет там скучно.       — Этот сериал не знает только быдло. — Аккен сжал руку в кулак, нахмурившись.       — Как скажешь. — Хиросэ приподнял бровь, чувствуя колючий взгляд жнеца. Он будто протыкал тело насквозь, но точно отличался от предыдущего большей концентрацией беспочвенной ненависти.       — Аки, кстати, собирает коллекцию фигурок по этому мультику, — Шани приобнял друга, всё стараясь сгладить углы. Он не мог не ощущать высокую концентрацию недоверия и напряжения, повисшую в воздухе, — она у него такая большая. Ему не хватает только рыжего зайца Клиффа, представляешь?       Аккен коротко посмотрел на товарища и смущённо кивнул.       — Здорово. — Хиросэ сдерживался, чтобы не скривиться, иначе это бы точно подпортило их отношения. Он умело сохранял каменное лицо, пусть уголки губ слегка подрагивали.       Мицуки не хотелось наживать новых врагов только из-за несовпадения интересов; Ему прекрасно хватило прошлого недоразумения с Семёном.       Он недолго думал об этом походе в кино, пока Шани о чём-то говорил на фоне. Всё-таки, развеяться не помешало бы, особенно после недавнего кошмара, свидетелем и жертвой которого стал Эйден. Да и, сейчас Хиросэ — должник Рассела, если вспомнить их договор:       — Ладно, я пойду с вами. Вдруг мне понравится.       — Юху! — Шани чуть ли не подпрыгнул от радости.       — Хоть одно плохое слово в сторону этого шедевра, и я тебя расчленю, — предупредил Аккен, прикоснувшись пальцами к голубым наушникам на шее.       — А если мне что-то будет непонятно? — Мицуки слабо подтянул уголки губ, — Можно я буду спрашивать у тебя, раз ты хорошо осведомлён в этой теме?       — Да, только никаких тупых вопросов по типу «почему животные разговаривают». — Аккен заметно смягчился.       — Мицуки, ты бог. — подумал Рассел, облегчённо выдохнув.       У двери в зал висел большой плакат, выполненный в фиолетовых, синих и розовых тонах. На нём крупным планом была изображена плачущая главная героиня мультика — полицейская по имени Лола. Одна из самых любимых персонажей множества фанатов шоу, даже Аккен не устоял перед её харизмой.       — Пфх… — Мицуки прикрыл рот ладонью, снова заметив рейтинг картины.       — Ну, чего стоишь? — Рассел сфотографировал плакат и сразу залил на свой профиль. Он отметил город, кинотеатр и ребят, которые пошли с ним. Шани надеялся, что Риана всё-таки примет приглашение.       В последнее время их общение немного испортилось, после того, как она узнала, что тот завёл дружбу с Хиросэ; Однако Рассел не терял надежд вернуть хорошие отношения с Уилсон.       — Плакат просто очень красивый, — лицо Мицуки слабо розовело от сдерживаемого смеха. Почему его так сильно рассмешил рейтинг картины, он и сам не мог понять, — не могу отвести глаз.       — Вообще, были другие версии, более удачные, — подметил Аккен, достав телефон, — я могу показать. Одна из них стоит у меня на обоях.       — Давай, — Хиросэ подошёл ближе к жнецу и заглянул в экран.       — Молодой человек!       Мицуки дёрнулся, когда на его плечо легла женская рука. Он отстранился как от огня:       — Что?       — С кем вы разговариваете? — перед ним стояла пожилая билетёрша в чопорном синем платье, — Вам помощь не нужна?       — Мицуки… — Шани замер, в то время как Аккен шлёпнул себя по лбу, — Он, что, не умеет пользоваться маскировкой? И как фильм смотреть собрался-то?       — Аки, я совсем забыл тебе сказать, — Рассел положил руки на плечи друга, — он не обладает магией. Вообще никакой. Даже базовой.       — Почему ты говоришь мне это только сейчас? — прежде спокойный голос грубел, — Учти, на эту премьеру я всё равно пойду.       — Ах… — Мицуки оглянулся на жнецов, замерших в ожидании, — Я речь репетировал… Моя… Ммм… Девушка опаздывает, а я очень взволнован.       — Вот как… — женщина мягко улыбнулась и кивнула, отправляясь обратно на своё рабочее место, — Желаю удачи.       Шани рассмеялся и хлопнул Аккена по плечу:       — Девушка! Ха-ха-ха! Вот ты фантазёр, конечно! Я совсем не вижу тебя в отношениях с девчонкой!       — Да ты вообще много чего не видишь, — цыкнул Аки, потерев разболевшееся плечо.       — Спасибо, — Хиросэ густо покраснел и повернулся к Расселу, достав телефон. Он приложил его к уху, делая вид, что разговаривает по нему, — Это первое, что пришло мне в голову. Хватит ржать.       — Ладно-ладно, — Шани выпрямился, — а ещё у меня появилась идея, как мы можем исправить эту ситуацию.       — Хм? — парни одновременно посмотрели на него.       — Я начну прямой эфир и Мицуки сможет посмотреть фильм вместе с нами, — обрадовано поделился Рассел, — а вопросы он будет писать в наш общий чат!       — А, так вот зачем ты его создал, — Аккен потуже затянул чёрный хвостик на своей голове.       — "Только он туда и писал", — с тихим смешком подумал Хиросэ. На сердце полегчало. Если раньше атмосфера казалась переполнена дискомфортом, сейчас всё постепенно урегулировалось. Он и не думал, что компания этих придурков поможет, — не вижу в этом проблемы. Я посижу на скамейке у кинотеатра.       — Только чтобы никакого спама, а после окончания фильмах я хочу услышать от тебя рецензию. — Аккен прошёл сквозь красную железную дверь прямиком в зал.       — Понял. — Мицуки закатил глаз, понимая, что от просмотра детского мультика никак не отвертеться.       — Всё правда в порядке? — Шани наклонился к нему, прикоснувшись пальцем к его портальному камню, — Ты не расстроен? Я могу стащить у кого-нибудь кошелёк и купить тебе билет.       — Было бы из-за чего расстраиваться, — Хиросэ гордо развернулся, — не надо этого. Меня всё устраивает. Приятного просмотра.       — Тебе тоже! — Рассел помахал жнецу вслед и поспешил за Аккеном.       Расположившись на скамейке, Мицуки поднял голову к вечернему небу, ощущая слабые порывы мягкого ветра. Он так бы и продолжил сидеть там, любуясь проплывающими облаками, если бы не пришлось смотреть эфир.       Примерно просчитав, когда закончится реклама, Хиросэ нехотя зашёл на трансляцию.       Он не вслушивался в диалоги, не интересовался сюжетом или персонажами; Единственное, что ему приглянулось — необычная рисовка, ракурсы и неоновые тона. Аниматоры явно знали, что делали. Каждый кадр выглядел сочно и дорого. Только эти красивые образы заставляли жнеца смотреть дальше.       Край глаза уловил чей-то приближающийся силуэт в чёрном. Он отличался от того, как выглядел один надоедливый жнец, поэтому тревога продолжала спать. Шаги становились громче, пока вовсе не затихли рядом с юношей.       Мицуки медленно поднял голову, надеясь, что с ним не собираются заговорить.       Мужчина в тёмной толстовке с капюшоном достал из кармана прозрачный гладкий камень; Блестящая поверхность чем-то напоминала стекло. Хиросэ не успел рассмотреть его поближе, как вдруг глаз заполнила тьма. Он перестал ощущать собственное тело. Только холод.       Незнакомец убрал почерневший камень в карман и побежал прочь. На скамье остались только вещи юноши.