Математика в красных тонах

— Как доехали, Леонид Александрович?       Вот уже 10 минут Леонов сидел в кабинете директора Лицея№1 и пил чай. Кофе Леонид Александрович не любил, не потому что это было вредно или он боялся так назаваемой «кофеиномании», просто человеку не нравился кофе. Его вкус, запах, даже цвет…       Леонов был перфекционистом. И если уж он пил чай, то строго: одна долька лимона, крепкая заварка, одна ложка сахара и никак иначе! Если нарушение от правил, то и вовсе не пить чай. — Спасибо, Павел Дмитриевич, хорошо.       Сделал большой глоток чёрного чая и поставил кружку на стол. — Квартира как?       На доли секунды Леонову показалось, что этот человек в жизни очень надоедливый, но подумав, сделал вывод, что просто интересуется комфортом своего нового сотрудника. — Вполне.       Еще в начале июня Леонову пришло предложение от этой школы попробовать себя в роли учителя алгебры и геометрии в лицее. В своём родном городе Благовещенске он работал в самой обычной школе, но уже успел сделать себе хорошее имя. Эксперт ЕГЭ высшей квалификации. Ему понадобилось немало времени, чтобы принять правильное решение. Семьи у него не было, детей от первого брака не было, да и от второго тоже. Учитель никогда не был женат. Холостяк, которому 47 лет, живёт совсем один, не имея даже домашних животных в своей большой трёхкомнатной квартире…        Уже в начале июля он отправился во Владивосток. С этим городом у него мало что было связано, отсюда была родом его мама и несколько раз он приезжал сюда. Во Владивостоке ему понравилось еще с детства, когда они гуляли по спортивной набережной с мамой и ели мороженое. Но тогда он был еще очень маленький и мало что помнил. Это был светленький мальчик, с немного большими и топыршущими ушами. В детстве из-за них его обычно назвали «Лопухом», потому что его уши торчали как два больших лопуха. В этом и была особенность этого мальчика, он никогда не обращал внимания на своих обидчиков, а наоброт улыбался этому и пропускал эти слова мимо ушей. Самое главное он знал, что самый лучший человек на свете его очень любит. Эта была его мама, она очень любила своего сына. Она посвятила ему свою жизнь, до последних своих дней заботясь о нём. Когда умирала только и смогла сказать: «Я люблю тебя, Лёня, и всегда буду с тобой». Именно в этот момент этот мальчик умер… Душой. Его жизнь потеряла всякий смысл.       Друзей у Лёни никогда не было, ну был один друг, который просто списывал у него домашнее задание по алгебре, так сказать пользовался доброй душой своего одноклассника, но он считал его другом. Лёня вообще видел в людях только хорошее, никогда не считал людей злыми, а если и встречались такие, то они не были злыми, а их просто потрепала жизнь… Отца он не знал, как сказала мама его папа был моряком, уплыл и не вернулся. А Лёня и не задумывался об этом. У него была мама и это была его жизнь.       Только с уходом матери, мальчик окунулся в жестокую реальность. Детдом. Ему было всего 12. Это были самые страшные годы в его жизни. Там он никогда не знал спокойной жизни, его постоянно били, а он с детства был домашний, никогда не ввязывался в драки. Мама еще с детства сказала ему, что проблема решается не кулаками, а словами… А здесь надо было действовать, но он не смог. Не переступил черту. И за 6 лет детдом его нисколечки не изменил. Только одно поменялось в этом человеке: равнодушие ко всему и ко всем, не было уже того мальчика, который одаривал всех своей лучезарной улыбкой… Но так хотелось маминой любви. Той теплой руки, которая гладила по волосам. Того невероятно вкусного чая, который так любил маленький Лёня. — До свидания, Леонид Александрович. До сентября.       Директор встал из-за своего стола и открыл входную дверь. — До свидания, Павел Дмитриевич. До первого сентабря.       Рукопожатие. Леонов не был спортсменом, но тем не менее рука его была крепкая. ***       Солнышко. Яркое солнышко. На небе ни облачка. Тёпло. Самое время взять удочки и поехать на рыбалку. Но только не с кем, да и не зачем. Лёня уже давно не был на рыбалке, с тех пор, когда умерла его мама. А он всё еще помнит, как мама учила его копать червей, насаживать их на крючок, и всегда, когда он ловил хоть маленькую рыбку, она говорила ее отпускать обратно. Именно поэтому он любил рыбалку, не потому что ловишь рыбу, а получаешь хорошие впечатления от проведенного времени вместе с мамой.       Леонов уже вышел из школы и направлялся домой, полностью погружённый в свои мысли. Правильно он сделал, что приехал во Владивосток? Как его воспримут новые ученики? Зачем он здесь? А что дальше?       В предыдущей школе ученики не сильно проявляли к математику симпатию, даже наоборот жестокую антипатию. Только Леониду Александровичу было все равно и он даже не пытался это исправить. Каждый день он входил в школу, зная, что сегодня над ним опять будут прикалываться ученики, кидать в него резинкой и ржать на весь класс, чтобы услышать его речь, невнятную и до ужаса смешную. И каждый день этот человек говорил одно и тоже: «Экзамены». Многие думали, что это было его любимое слово в жизни, что он жил только школой. — Ой, извините, пожалуйста, — сказала девушка, столкнувшаяся с нашим учителем.       И вот она встреча с серо-зелеными глазами, этими невероятно большими и глубокими глазами, в которых было всё… Та самая девушка, которая тогда извинилась за свою подругу. И сразу перед глазами промелькнула вся эта встреча. Сегодня она была ещё красивее. На ней было тоненькое жёлтое платьице, которое прекрасно сочеталось с её глазами. На девушке не было ничего лишнего и это было прекрасно. Леонов снова увидел настоящую красоту. — Это вы?       На лице математика за столь большое время промелькнула улыбка, настолькая искренняя, что девушка и сама улыбнулась. В этой улыбки не было ни капли злобы, жестокости, сарказма, только самые настоящие чувства. — Извините, — сказала девушка, опустив глаза. И это было настолько невинно, настолько… — Да перестаньте извиняться, всё хорошо. Все живы.       И снова эти две сплетающиеся улыбки, которые будто копировали друг друга. Эту эдилию прервал Моцарт. Вот от кого-либо, но только не от Моцарта, ожидал это Леонов. Улыбка девушки не ускользнула от взгляда мужчины… — Алло. Да, во Владивостоке… Конечно, хорошо… Я понял. До свидания.        И вроде бы этот диалог занял всего минуту, но этой девушки снова простыл след. Леонов только и успел глубоко выдохнуть. Кто она? Почему так усилено пытается ворваться в его жизнь? Или ему просто кажется. Самое время было перекреститься.       И снова оборвался временный смысл жизни математика…