Математика в красных тонах

      Вот уже которую ночь наш учитель не спит. Ну спит, конечно, но разве это можно назвать сном? Образ девушки предследует его повсюду: и во сне, и на яву. Даже вчера, в том же самом магазине он искал ее, а вдруг повезёт. А что он ей скажет, если встретит? Узнает ли она его вообще? И самый главный вопрос: «Зачем я хочу её увидеть?». — Девушка, — хватает за руку и разворачивает к себе.       Нет, не она. Ну разве можно забыть эти глаза, разве можно перепутать их с какими-либо другими. Нет, невозможно. Но такие глаза он уже видел. Это были глаза его мамы… А может это всё не просто так? Судьба и всё такое?       Но только есть между ними такое, через которое переступить нельзя. Возраст. Семь проклятых букв. А разве это важно? А если действительно они полюбят друг друга? И чем дальше он заходил, тем сложнее ему было себя останавливать. А надо было…       Между ним и этой девочкой никогда ничего не будет, потому что это бессмысленно и до ужаса ужасно. Она ребёнок, а он взрослый мужик, который сейчас летает в облаках. Возможно, у неё есть молодой человек… Молодой. Дружба — это максимум… Он не вправе врываться в её жизнь наглым образом и ломать её. ***       Первое сентября. Вот он самый настоящий праздник для школьников. Леонов всегда считал этот день праздником. С первого класса это вошло уже в традицию и продолжалось до сих пор.        Первое сентября. Понедельник 1977-го года. Первый класс. Торжественная линейка, которую так долго ждал маленький Лёня. Вот он стоит рядом с мамой и держит ее за руку, и на весь двор школы играет его невероятно счастливая улыбка. А дальше речь, которую Леонов помнит до сих пор. Самая первая речь, которая расставила приоритеты. Он станет учителем, еще не знает по какому предмету, но точно учителем. Это будет его мечта, которая обязательно сбудется! Леонид Александрович помнит, как после этой линейки он зашёл в свой класс, он помнит своего первого учителя. Это был мужчина низенького роста, с немного торчащими ушами и лысиной. Очень мудрый и добрый человек, который научил Лёню многому. И не только математики, но и жизни. И каждый раз, когда Леонов вспоминает этого человека, на его лице невольно появляется улыбка. Он благодарен этому человеку за всё, за то каким он стал сейчас…        А дальше после первого урока Лёня шёл с мамой на набережную. Он помнит эту радостную улыбку на лице мамы, этот вкус мороженого, даже сейчас, когда ему уже 47, он все равно сегодня пойдёт на набережную, пусть даже не в Благовещенске, и будет есть мороженое и вспоминать лучшие годы его жизни. На часах полвосьмого, пора идти в школу. Учитель еще немного посмотрел на фотографию и убрал ее в альбом. И так будет всегда, до конца его жизни. Всегда первого сентября перед тем, как пойти на линейку, он достаёт эту фотографии и долго вспоминает начало его школьной жизни.  — Здравствуйте, Леонид Александрович. С праздником Вас! — поприветствовал нового учителя математики директор, когда тот, только успел открыть двери школы. — Доброе утро, Павел Дмитриевич. И Вас с праздником! — ответил Леонов и пожал руку уже своему коллеге. — Вы готовы? — задал вопрос, который заставил Леонова задуматься.       А действительно, готов ли он? Готов взять новый класс, причём не пятый, а сразу одиннадцатый! Как сказал директор, их классная руководительница ушла в декрет и детишек оставить некому. А так как им остался всего один год, Леонов и к экзаменам их подготовит, да и привыкнуть за год к школе успеет. Акклиматизируется так сказать… — Готов.        И дальше отступать было некуда.       Дети. Столько много детей было на ленейке. То, что было в Благовещенске — ещё цветочки. Классов там было в два раза меньше, ну и детей соответственно. Леонов уже ждал свой класс возле порога школы, держа в руках табличку 11«А». Для начала им надо было выстроиться, а для этого нужно было собрать всех детей. Сегодня он был необычайно красив. Чисто-белая рубашка, темно-синий костюм и чёрные бархатные туфли смотрелись на нём идеально. Нельзя было сказать, что Леонов был первым из красавчиков, но и не последним. А как известно всем, костюм мужчине всегда подходит идеально. — Простите.       И где-то внутри кольнуло сердце, до боли знакомого голоса. Он слышал этот голос дважды и запомнил его навсегда. Он повернулся не спеша, да бы оправдать свои ожидания. — Это Вы?        И снова… Снова этот душераздирающий взгляд, который уже прикипел к сердцу. Это уже смешно. — Я… Зд… — незнакомка не успела ничего ответить, так ее прервал немного грубоватый голос, Леониду Александровичу даже показалось, что он его где-то уже слышал. — Здрасьте, мы тут 11 «А» ищем… Вы?        Это была та самая грубиянка из магазина. Только в этот раз она была даже более эффектной, чем прежде. На секунду у Леонова остановилось сердце. Не оттого, что испуглся этой девочки, а потому что понял, что никакие они не девушки, а обычные подростки. Школьники.       «Так они школьники. Господи…»        И мир рухнул. Разбился на тысячи осколков. Он чувствовал то, что чувствовал тогда, когда потерял самого близкого его человека, маму. И сейчас он стоит и испытывает точь-точь такие же чувства. А почему так? Он видел эту девочку всего два раза, а она уже оставила отпечаток в его душе. Почему именно она? Этому должно было быть разумное объяснение, но сейчас Леонов был не в состоянии думать. — Видимо вы ищете меня… Я ваш классный руководитель. Леонов Леонид Александрович, — представился учитель.        После сказанных слов он не поверил своим глазам. Что он увидел в глазах этой девочки? Грусть? Разочарование? Удивление? Может он просто себя накручивал и она просто посмотрела на учителя, чтобы рассмотреть его поближе, так сказать с любопытсвом. — Мда… Неожиданно. Я Варвара.        Грубиянка представилась первая. Ни капли стыда не было на её лице за свои слова в том самом магазине, где первый раз судьба свела его с этими школьницами. — Очень приятно, — с нескрываемым сарказмом ответил учитель и посмотрел на подругу уже знакомой ему ученицы.        Девочка стояла напротив него, опустив голову, и смотрела в пол. — А тебя как зовут? — Леонов задал вопрос и посмотрел на ученицу так, отчего она резко подняла голову, можно было даже сказать, что его взгляд немного обжёг ее. На её щеках был заметный румянец.        Вот уже и на Ты. Если бы он продолжил обращаться к ней на Вы, то его бы мало кто понял, да и это было просто незачем. Это был ребёнок, а к детям как ивестно на Вы не обращаются. — Даша.       Коротко, быстро, чётко и без всяких эмоций проговорила своё имя девочка. Такое простое и красивое было её имя. Оно подходило ей, но ещё вчера он даже не задумывался как её зовут. Просто хотел снова увидеть…       Казалось бы на этом всё, он сделал вывод, что возможно, он ей не понравился сразу. С другой же стороны, возможно, эта девочка была очень стеснительная. Но не тут то было.       Даша протянула свою хрупкую ручку учителю. Леонов остолбенел. Девочка смотрела на него в упор, ждала, как отреагирует на ее жест учитель. Лучшей реакции она и не могла ожидать. Но тем не менее, Леонов собрал самые последние силы и прикоснулся к её руке. Так нежно, чуть слегка погладив её мизенец, чтобы почувствовать какая у неё кожа. Вроде бы обычное рукопожатие, но какое… Девочка продолжила свою игру. Она крепко сжала руку учителя, отчего послышался хруст его пальцев. Леонов дёрнулся. — Ничего себе… Ты спортсменка что ли? — Хоккеистка.       Ну вот всего ожидал, но только не этого. Как же всё-таки первое впечатление обманчиво. Нет, нет, девочка была замечательная, но просто кто бы мог подумать, что вот эта хрупкая, нежная, с невероятными глазами девочками и с таким хрупким характером играет в хоккей? Можно было ожидать этого от грубиянки, но не от Даши. Хотя, кто знает какая она на льду… и в жизни. — Привет, Дашка! — неожиданно раздался голос за спиной, и девочка быстро отдёрнула руку из руки учителя. Леонов повернулся…       Мальчик низенького роста, брюнет. Первое впечатление было о нём неплохое, но и сильного впечатления не произвело. Ученик посмотрел на мужчину, стоящего рядом с его одноклассницами, оценивающим вглядом. — Это типо Вы у нас классным будете? — спросил с призрением ученик. — Ну я…       Да, иногда хорошее бывает обманчиво. Одиннадцатиклассник закатил глаза и глубоко вздохнул. Ну с ним всё понятно… Дальше Леонов не обращал такого пристального внимаения на своих новых учеников. Они потихонько подтягивались, обсуждали нового учителя и в большинстве случаев были не удовлетворены им. Это ещё раз подверждает, что нынешнее поколение привыкло судить по одёжке, а на ум им глубоко наплевать. Только математику это всё было до лампочки, он смотрел только на Дашу. Понимал, что неправильно, глупо, но это было необходимо. Эта девочка уже стала для него, как глоток кислорода, и, если бы ее не было рядом, он бы задохнулся.        Он замечал ее взгляд на себе. Даша смотрела на него с некоторым любопытством, но когда видела, что он тоже искоса смотрит на нее, то быстро отводила взгляд на подругу, которая стояла возле неё, что-то усердно печатая в телефоне.       Даша была не такая как все остальные её одноклассники. И он это чувствовал. Будто с первой их встречи что-то промелькнуло между ними. Что-то далёкое, что-то настолько заметное только им двоим. Он знал, что эта девочка никогда не сделает ему такого, отчего ему будет неприятно, больно. Леонов знал ее очень мало, но складывалось такое ощущение, будто он знает ее вечность, не меньше… Он хотел узнать о ней всё. Кто она. Кто ее родители. Кто друзья. Какой любимый фильм. Какой её любимый предмет в школе. Какая любимая команда в КХЛ. Всё… Возможное и невозможное.        Эта девочка была словно книга, которую он хотел прочитать полностью. Утонуть в ней с головой, раствориться, как сахар растворяется в кипятке.