Луна. Никому не верь

Ей снился сон. Жаркий, удушливый сон. Сел вообще редко видела сны, и уж совсем крайне редко — приятные. И этот был тоже из неприятных, неправильных и непонятных. Ей было неудобно и жарко. Почему-то в этом сне она лежала со связанными руками и ногами, и они, эти самые руки и ноги, были вдобавок прочно фиксированы к кровати. Волны жара гуляли по всему телу, и Сел изо всех сил хотела проснуться, но выбраться из марева этого кошмара было не так то и легко. Она на пару секунд поднималась на поверхность и тут же снова тонула, захлёбывалась, задыхалась в этих жарких волнах. Шевелиться она совсем не могла, да и дышать тоже было дьявольски трудно. В этом нелогичном, безумном сне, порождении воспалённого мозга, был и Мерк. Он сидел в кресле неподалёку от Селен и, опустив голову, изучал какие-то записи, разложив их у себя на коленях. Почему-то Мерк был не в форме службиста, а в почти такой же робе заключённого, какая была и на Селен. Только цвет у неё был не серый, а голубой. И сидела одежда, разумеется, на Мерке в триста раз лучше, чем куртка и штаны на Сел. Какой бред! Мерк — и заключённый? Вот жеж всем бредам бред! Даже во сне Сел понимала, что это абсурд и глупость. Она, однако, не могла отказать себе в удовольствии, пользуясь случаем, полюбоваться лишний раз, пусть даже и в бреду, идеальной фигурой и чёткими очертаниями лба и скул своего бывшего любовника. Несмотря на морок, Сел прекрасно помнила, что их связь, ни к чему не обязывающая, основанная только на сексе, но такая… блин, такая классная — она, к сожалению, теперь уже в прошлом. Учитывая все те горы говна, которые их теперь разделяли. Учитывая, что Селен — почти что ссыльно-каторожная, а Мерк — тот самый гад, кто её сдал. Так почему же, несмотря ни на что, эта скотина вызывает у неё такие однозначные реакции? Сел почувствовала, что возбуждается прямо во сне, возбуждается только при одном взгляде на сосредоточенного парня, который, казалось, не обращает на лежащую в паре метров от него бывшую любовницу никакого внимания? «Он, наверное, просто меня не видит, — догадалась Селен, — ведь это мой сон. Это я его вижу. А он меня совсем не замечает». Однако этот вывод к её удивлению оказался ложным. Потому что, когда Сел судорожно вздохнула, чувствуя уже нешуточное возбуждение и злясь от того, что оно только растёт без надежды на разрядку, Мерк в ответ на шевеление и почти неслышный вздох всё же поднял голову. И Сел тут же прифигела. Во-первых, дурной мозг завис от того факта, что Мерк её всё ж таки видит. Во-вторых, парень был не только в робе, но ещё и в респираторе телесного цвета, почти в тон кожи, так что Сел не сразу заметила тот факт, что дыхательные органы Мерка были надёжно, герметично запакованы. И в тот же миг она поняла, почему ей самой было так непросто дышать. Это было следствием того, что на самой Сел красовалась точно такая же маска. Она поняла это по неприятному ощущению на коже, а также скосив глаза к носу и узрев такой же, телесного цвета, пластиковый материал, который закрывал её собственный нос и рот. Поэтому, блин, и было так неприятно и жарко! По телу тут же прокатилась новая удушливая волна, заставив её застонать от бессилия. Жар плюс нешуточное возбуждение без малейшей возможности до себя дотронуться — всё это превращало тяжёлый сон в настоящую пытку. Мерк тут же, как бы в ответ на короткий стон, поднялся и подошёл к кровати, на которой была распята Сел. «Да что ж это за средневековье такое, зачем меня так привязали? Костра только не хватает между ног, чтоб уж была полная иллюстрация к «Молоту и Наковальне», средневековому трактату об изгнании демонов!» — подумала зло Селен. А, нет! Костёр-то как раз таки и был! Разгорался внизу живота с каждой секундой всё сильнее и сильнее! — Что, совсем плохо? — сочувственно спросил у неё Мерк. Сочувственно? Сочувственно? Ах, да, это же сон! Сел прекрасно помнила о том, что произошло в реале, помнила, что эта скотина вычеркнута из её жизни навсегда, эта красивая, просто шикарная, гибкая, мускулистая и желанная скотина! «Но! Это ж ведь сон! — урезонило её подсознание. — Можно и ответить, Мерк во сне не подписался за того мерзавца, который остался в реале!» Сел поразмыслила над этим и решила снизойти. — Пиздец, как плохо! Жарко, как в аду! И… — она подумала, стоит ли посвящать «сонного» Мерка в свои дополнительные проблемы, и решилась-таки. — И секса хочется так, что можно просто сдохнуть! Блядь, да я просто взорвусь сейчас там! — Бывает, — неопределённо и как-то рассеянно протянул Мерк. Бывает? Бывает? — нелогично озверела было Сел, но тут же осадила себя. Мерк во сне вёл себя совершенно как психбольной. Чего ещё от него ждать! Это ж фантом, что он может умного сказать, а тем более, сделать? Сел решила выбрать мирный тон для диалога. В конце концов, это её сон, и хорошо ещё, что Мерк в нём не буйный. И может быть, чем чёрт не шутит, удастся склонить его к сексу? Бывает же ведь секс во сне? Селен очень часто, в те периоды, когда у неё не было любовников, и сама видела эротические сны… с оргазмом, всё как положено! Может быть, сейчас уболтать его и… поиметь? Фантому всё равно, а Селен — кайф! Она неловко пошевелилась. Руки и ноги по-прежнему не поддавались. Ну и что? Для секса руки и ноги — вовсе не самое главное. — А почему это я в респираторе? — решила Сел завести светскую беседу издалека. — Да и ты тоже, смотрю, принарядился? — мутноватую тему фиксации её самой к койке, словно буйно помешанной, она разумно решила пока не поднимать. Слова получались глухими, эдакий бубнёж из-под плотной маски, и предсказуемо лицу тут же стало жарко. — Ты в респираторе, а также зафиксирована по той простой причине, что ты заражена. «Что? Твою мать! Это даже для сна перебор!» — мысленно заорала Сел. Однако изо всех сил постаралась, чтобы со стороны её смятение было незаметным. — А я в респираторе для того, чтобы свести мой риск заражения к минимуму, — тем временем невозмутимо продолжал Мерк. «Блядь! Блядь!» — хотела сказать Селен. Но вместо этого вежливо спросила у фантома: — И какой же такой инфекцией я заражена? Стесняюсь я спросить? — Лихорадкой Зет, — коротко ответил Мерк. — Блядь! Блядь! Да это ж даже для сна полный пиздец! Не шути такими вещами! — заорала Сел сквозь респ и тут же предсказуемо задохнулась и мучительно закашлялась. — Какие могут быть шутки? — серьёзно проговорил Мерк, глядя на неё немигающим взором голубых глаз. — Всё более чем серьёзно. — Да ты… да из-за твоей дебильной шутки у меня сейчас инфаркт случится! Я не доживу до смерти от инфекции! Это ж… мать твою! Это ж стопроцентная смерть! — Селен всё же умудрялась, несмотря на давящийся кашель, орать сквозь респиратор, потому что перепугалась даже во сне. Просто до жути перепугалась. Лихорадка Зет, хотя и, к счастью, проявлялась спорадическими очагами, всё же пугала настолько, что наиболее осторожные граждане даже в помещениях не снимали респираторов. Последние довольно надёжно защищали дыхательные пути от проникновения вируса, но без них контагиозность была почти полная: на расстоянии в полметра поражались все контактирующие. И быстрый, около двух дней, инкубационный период, и молниеносное развитие симптомов, и высокая лихорадка, и психическое и двигательное возбуждение, и галлюцинации, а затем ещё и почти неминуемая смерть — всё это, если ещё учесть отсутствие лекарств и вакцины, превращало инфекцию в кошмар для врачей и эпидемиологов, не говоря уж о больных, которые не имели никаких шансов при выставлении этого убийственного диагноза. — Ну-ну, не преувеличивай! Не стопроцентная, а всего лишь девяносто восьми, — слабо махнул рукой Мерк («Шутник херов!» — промелькнула мысль в голове у Сел). Потом помедлил немного и уверенно снял с себя респиратор. «Сон, слава всем святым, всё же это сон», — облегчённо выдохнула мысленно бедная Селен, которая почувствовал себя так, как если бы стояла на эшафоте и в последнюю секунду перед вышибанием из-под ног колоды услышала голос судьи, зачитывающего указ о помиловании. Однако червячок сомнения, который постоянно жил, пригревшись, в душе Селен и время от времени высовывался наружу, чтобы навести порядок в окружающем мире, тут же поднял голову. «Попроси его снять маску и с тебя, — посоветовал ей червячок, — один-то респиратор и дурак снять может. Защита надёжная, вирус сквозь твою мембрану и так не проникает. Это просто Мерк зассал, что второй респ надел!» Червячку необходимо было убедиться, что Селен всё-таки пришёл полный пиздец. Вот тогда он, червячок, мог бы уже начать орать во всю глотку от ужаса. А то блин, непонятно. То ли орать, то ли подождать ещё. — Поцелуй меня! — внезапно ляпнула Селен, вслед за этим тут же сама чуть не офигев от неожиданности. Такое только больной могло прийти в голову. Причём психически больной. — Зачем? — осторожно поинтересовался фантом, как видно, всё же офигев. Но не показывая пока виду. Наверное, хорошо помнил, что с психами спорить ни в коем случае нельзя. К этой мысли, видимо, они независимо друг от друга пришли оба, поэтому их диалог и был очень корректным и уважительным. Но Селен уже понесло. Мысль о поцелуе её так захватила, что она не могла подумать уже ни о чём другом. Да и возбуждение вообще-то никуда не делось. Так что одним поцелуем можно было вполне убить двух зайцев. А если повезёт — так даже и трёх. — Что значит «зачем»? Ты что, только со смыслом целуешься? Вообще-то поцелуи для того и существуют, чтобы целоваться просто так, безыдейно! — продолжала борзеть и наезжать Селен (впрочем, довольно вежливо) на растерявшегося Мерка. Растерявшийся Мерк! Сел пожалела, что у неё под рукой нет фотона. Это был бы зачётный снимок! Сел повесила бы его в камере на стену и любовалась бы на него под одеялом день-деньской, прерываясь только для приёма пищи. Она даже посмеялась тихонечко, там, внутри, под респиратором, пользуясь тем, что её рта не видно. Мерк, в своей растерянности, да ещё и в этой дурацкой робе, был такой милый! И Сел вдруг подумала, что ему, Мерку, не намного больше лет, чем ей самой. Таким он вдруг показался пацаном, с внезапно покрасневшими ушами, с распахнутыми от удивления глазами, с голыми ключицами, выглядывающими из глубокого выреза робы. Отсутствие форменной одежды меняло его довольно сильно. Мерк под немигающим взглядом Селен сглотнул, заставив кадык прогуляться вверх-вниз по шее. — Но я ведь заражусь, — также растерянно пробормотал Мерк из сна. «Пришла пора расставить все точки», — подначил Сел червячок. И тогда она уверенно заявила: — Во-первых, не заразишься. Потому что это сон. И мы спим. Ну я-то в любом случае. Во-вторых — я тебе уже сказала: у меня секса не было уже больше недели и мне кажется, что я сейчас сдохну. Нет, ну, а что? Идея развести фантом на секс никак не хотела покидать селин разум, да и всё, что находилось пониже него. — А в-третьих, если это всё же не сон? — поинтересовался фантом, перехватив инициативу и снова сглотнув слюну. Видимо, он очень не хотел умирать. «Какие-то продвинутые фантомы пошли, — пронеслось в голове у Селен. Всего лишь морок, плод моего больного воображения — а туда же! Цепляется за свою жалкую фантомную жизнь всеми пятью конечностями!» И она нанесла последний, добивающий удар. Всё равно ж сон! Терять нечего! — Тогда мы оба сдохнем. Ты и я. Есть, правда, ещё один вариант. Ты сейчас натягиваешь свой сраный респ и уёбываешь отсюда. И живёшь вечно. — Вечной жизни нет. Это антинаучно, — растерянно пробормотал парень. — Очевидно, ты хочешь быть первым? Брось, тем более, чего тогда стрематься? — брякнула Селен, уже не в силах оторвать взгляд от ширинки своего собеседника. Она явно показывала, что её хозяин возбуждён, причём не просто возбуждён, а готов разорвать застежку на штанах. — Давай уже, я ж вижу, что ты готов! И даже не думай, что я тебе, суке, в реале это предложу! — уже вызверилась Селен, начиная терять понемногу терпение. Парень в робе неосознанно облизнул свои сухие губы и сделал шаг вперёд. — Ну? — выдохнула Сел.