Луна. Никому не верь

«А кто тогда? Кто? Только ты знал, что́ у меня там!» — этот вопрос не давал покоя Селен, и он вновь вернулся к ней на следующий день. Вариантов, разумеется, было немного, а если совсем уж точно, то и вовсе два. Но верить в предательство Канта так же не получалось, как и в то, что причиной ареста был Мерк. И Сел спрашивала больше из растерянности, да ещё и затем, что оставляла вероятность того, что Мерк всё-таки лжёт. Он же мог лгать, верно? Профессия обязывает! И он, следуя профессиональной этике, не мог не полезть в коробку, если у него была такая возможность. А она у него была, и не раз. Надо было на всякий случай наехать на него или, на худой конец, взять на пушку. Не факт, что сработало бы, но попробовать стоило. Ну, а пока самым верным было наслаждаться одиночеством и бездельем, к этому Сел и приступила с чуть горьковатым, подпорченным беспокойством, но всё-таки удовольствием. Мерк, как и обещал, пришёл к ней на следующий день по плану на допрос. Который длился ровно полсекунды. Это был рекордсмен среди допросов по скорости, потому что через несколько мгновений после его начала парень уже снимал с себя голубую робу (в такой форме ходил, как поняла Селен, медперсонал, точнее, единственный врач изолятора, а также посетители) и залезал под тонкое одеяло к Сел, которая к этому времени уже стала нормальной, своей температуры. — Холодная, как лягушка, — ворчал Мерк, прижимаясь к ней всем телом и жмурясь от удовольствия. Сегодня его кожа уже ощущалась обычной, тёплой, почти горячей. — Зачем одевался? — не оставалась в долгу Сел. Поворчать она тоже любила. — Так бы и вылезал из душа голый на свой допрос. Всё равно разделся! Сел старалась не думать о том, что её ждёт после окончания карантина, когда диагноз лихорадки Зет не подтвердится. Зачем портить себе подаренные судьбой дни? Говна хлебнуть полным ртом она всегда успеет. Она тоже жмурилась от счастья, греясь об горячего парня и предвкушая секс. Что, однако, не помешало ей наехать на Мерка между двумя поцелуями. — Ты знал, что́ там! — повторяла она с упорством осла. — Я не знал! Да что я, больной, лазить по твоим углам? Я вообще не в теме, что у тебя там в твоей сраной тахте лежит! — возмутился с видом праведника Мерк. И так же хотелось ему верить! — Она не сраная! Это отличная тахта! — рассердилась оскорблённая до глубины души владелица тахты, уходя в сторону от темы. Нет, ну а что! Чужое добро каждый облаять может, Мерк совсем уже краёв не видит! — Отличная, дааа. Просто супер. И снаружи и внутри. Сел, ты идиотка! И себя подставила, и меня! Если бы я только мог догадываться — всё это время, что мы трахались на пяти статьях уголовного кодекса! Мерк завёлся с полуоборота и уже отстранился к этому времени, и даже думать перестал про секс. Видимо, этот вопрос его так же задевал, как и Сел, и вообще-то давно нужно было его прояснить. Селен только успела подумать мельком о том, что допрос-таки имеет место быть, пусть и оба участника его лежали голыми в постели и только оторвались друг от друга, и губы ещё не высохли после долгого поцелуя. Чёрт, не исключено ведь, что Мерк просто не упускает возможности одним зайцем всех убить — и потрахаться, и допрос провести. Селен стало горько от осознания того, что этот вариант был вполне реален, однако и прекратить разговор она уже не могла. «Блин, я перед ним сейчас совершенно беззащитна, как снаружи, валяясь голой под одним одеялом с ним рядом, так и внутри, когда чувствую, что не могу ему соврать!» Ей стало от этой мысли совсем худо, но и пойти против себя и сказать неправду она уже не могла. — Я сама узнала только накануне, — убито произнесла она, вспомнив горячку того дня, когда вскрывала и выливала содержимое ампул в таз, складывая их в плотный пакет. И тут же с ужасом поняла, что сейчас ставит подпись под собственным чистосердечным признанием… — Угум. И тут же как последняя идиотка попёрлась выкидывать. Да знаешь ли ты, что за тобой уже вовсю камеры следили? — расстроенно проговорил службист. — Что, в подъезде? — остолбенела Селен. Ну жутко же осознавать, что за тобой установили наблюдение, жутко! — Нет. В подъезде это было бы заметно — у нас же охрана частной жизни, етит ее во все дырки! — Мерк откинулся на маленькую подушку на спину и тем самым сократил пространство обитания Селен до минимума, буквально вжав её в стену. — Снаружи их установили, на выходе. И, знаешь, твой зачётный капюшон нам очень помог, — «нам, сказал он, Нам!» — Ты в следующий раз, как пойдёшь на убийство там или ограбление банка, как-нибудь неприметнее оденься, что ли? — Как ты? — беспомощно огрызнулась Сел. Она тоже уже и думать забыла о сексе. Лежала рядом и была ни капли не возбуждёна. Наоборот, от отчаяния ей хотелось заплакать. Но такого удовольствия она, разумеется, Мерку не доставит. — В идеале — да, — даже не попытался отбить подачу офицер, который и правда одевался только в неприметные серые вещи, так, что Селен не раз думала, что встреть она парня на улице, при всех его завидных внешних данных прошла бы мимо, скользнув незаинтересованным взглядом. Разве что, может, задержала бы его на пару секунд на красивой подтянутой заднице. Мерк так к ней и приходил — неприметным, исключая тот раз, когда он взбесил Селен, умудрившись припереться к ней прямо с дежурства в форме службиста. Сел до сих пор не могла остыть после того случая. «Вот не терпелось ему, — думала она с раздражением. — Ему конечно похер, что обо мне могут сказать соседи, хотя… теперь пусть говорят что угодно, какая уж разница?» Мда уж. Реальность оказалась намного круче. Безобидная вежливая скромная Селен, какой её привыкли знать соседи, оказалась опасным государственным преступником, уголовником и будущим каторжником. Охуеть! В особенном восторге будет Арий с первого этажа, у которого не было ни девушки ни парня по причине дерьмового характера и уёбищной внешности и который ненавидел Селен за то, что та почти никогда не была одна, без пары. Правда, с тех пор, как появился Кант, калейдоскопа любовников, разумеется, уже не было, но это, кажется, только подливало масла в огонь. Как же, шлялась-шлялась, водила-водила к себе, а в результате такого парня оторвала! Сел вздохнула. Арий считал Канта завидным. Люди вообще часто судили о Канте по внешности, которая была довольно яркой и, что самое обидное, располагающей к себе. Да что там, Сел сама в своё время на неё повелась! Потом, уже позже, узнавая Кантора ближе, ей не раз приходила в голову мысль, что в случае серьёзных проблем тот может повести себя не совсем благородно. И доверить свою жизнь она бы, пожалуй, своему официальному парню не рискнула. Однако не расставаться же с человеком только по той причине, что ты предполагаешь, что гипотетически он в такой-то жизненной ситуации поведёт себя недостойно? Ведь это не более, чем твои предположения, верно? А предположения — это не факты. Тем не менее, Селен испытала даже облегчение, когда они по инициативе Канта всё же расстались. — А так-то камеры за тобой следили всю дорогу, по ходу маршрута. И идентификацию быстро провели, — продолжал рассказывать Мерк. Да поняла уже всё Селен, поняла и сама! Наружные камеры расположены по всему полису, так, чтобы ни один участок улиц не остался вне поля зрения. Власти борются с преступностью. Похвальное конечно начинание, да вот только уличные преступники, как правило, всё же всегда оказывались проворнее охранников… Вот за такими растяпами, как Сел, зато следить получалось прекрасно. Сел вздохнула ещё раз. Дура и есть. — Я сам еле смог не попасть в разработку, хорошо, что записи изъяли всего за три дня, предшествующие твоему аресту! «Мерк тогда в выхи не пришёл, — вспомнила Селен. — Сказался занятым на дежурстве. Это что же… это он знал, что ли?!» — Ты знал?! — ошеломлённая невероятной и очень горькой догадкой, воскликнула Сел. — Ты знал, что за мной установили наблюдение! — уже утвердительно, упавшим голосом произнесла она. Внутри будто всё оборвалось. Ну как так? — Конечно знал, идиотка. На тебя анонимный донос пришёл ещё за три дня перед этим, — спокойно ответил парень, не глядя на девушку. — И ты мне ничего не сказал? — убито, уже ни на что не надеясь, сказала Сел. — А что я скажу? Что скажу? Спасайся? Беги? Куда, бля? — взорвался Мерк. — Чтобы тебя тут же поймали и тогда уж — всё? Весь состав преступления налицо? Тут же как: бежишь — значит, преступник. Единственное, что я мог — это оставаться в стороне, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию и тебя страховать. Тут самое разумное — оставаться спокойным и в несознанку до последнего. Так что, в общем, ты верную линию поведения выбрала. «А если бы не выбрала? Если бы дала слабинку или просто испугалась и растерялась? Что тогда?» — Ты пойми, Сел! И сказать нельзя, потому что можно получить неадекват от тебя. И не сказать тоже нельзя. Думаешь, у меня мозги не взрывались? Ещё как взрывались! И мозги, и… — он замолчал, стараясь немного успокоиться, и когда вновь заговорил, то уже делал это без эмоций, напомнив Селен самого себя, только в комнате дознания, когда Мерк скупо задавал вопросы, глядя холодными глазами прямо в душу. — Пойми, я ведь тоже рисковал. Но я решился на тебя поставить, на то, что ты сообразишь, как надо себя вести, и выдержишь, не сломаешься. И, как видишь, не ошибся. Селен вспомнила их первый допрос. И тот взгляд, когда Мерк задал вопрос про связи. Про любовников и всё такое. Селен тогда с трудом удержалась от того, чтобы не ляпнуть от отчаяния и злости — да, мол. Есть у меня постоянный любовник. В службе охраны работает. Звать Мерк. Фамилию не помню. И посмотреть на то, как меняется лицо офицера после этих слов. Нет, ну в протокол он, разумеется, эти слова не занёс бы, хотя… камеры, запись… пожалуй, вынужден был бы занести. И тогда… Сел зажмурилась. Что-то ведь удержало её от этого шага. И Мерк впрямь рисковал, да и сама Селен ходила по краю. Если бы парня повязали, то сейчас бы Селен, пожалуй, была бы уже покойником. — Как тебя зовут? — невпопад спросила она, как раньше спрашивала про возраст. — Мерк, — удивился Мерк, — я тебя не обманывал. Он тоже уже расслабился и о чём-то задумался, автоматически поглаживая пальцем шею Селен, тихонько щекоча её и спускаясь ниже, к яремной выемке и выпирающим ключицам. Правую Селен в детстве ломала, она так и срослась, немного неровно, образовав посередине бугорок. Вот его-то Мерк с таким вниманием сейчас и изучал. — Я знаю, я хочу сказать, полное имя у тебя какое? — Полное имя у меня дурацкое, — вздохнул тот и убрал руку. — Меркурий. Мам прикололась. — Почему дурацкое? Красивое имя, — проговорила Селен. Она сама была не в восторге от своего имени. — А фамилия? Вот у меня Юджин. А у тебя? — на отставала Сел. Она была рада отойти от тяжёлой темы и сделать небольшую передышку. — Фамилия у меня мамина, — помедлив, нехотя ответил Мерк. — Лависта. — Стало быть, Лавист? — Лавист, да. Дальше эту тему Мерк, судя по всему, развивать был не намерен. Наверное, она была для него неприятна. Редко кто из детей брал фамилию матери. Это случалось в тех случаях, если отец погибал до совершеннолетия ребёнка, или же, например, в таком экзотическом варианте, как развод. Но это уж совсем фантастика. Женщин, способных пройти через этот ад, за всю историю страны насчитывалось едва ли больше двух десятков. Хотя законом был предусмотрен и такой вариант, конечно. Разводы же со стороны мужчин не принимались вовсе. Нет, скорее всего, отец Мерка умер, когда тот был ещё ребёнком. Подумав ещё пару секунд, Сел решила его поцеловать. Зря он, что ли, тут лежит, такой красивый и голый парень, в её койке? Мерк с удовольствием на это откликнулся, и уже через три минуты судьба функциональной кровати повисла на волоске. Она так азартно кряхтела и скрипела под натиском двух сильных жилистых тел, что вполне могла бы пасть смертью храбрых, не выдержав такого стресса. Объяснить такой факт поломки после допроса смертельно больного заключённого, пожалуй, было бы непросто. Это была последняя мысль, которую Сел запомнила. «Вот ведь зараза!» — после секса думать не хотелось тем более. Но тот факт, что эта близость вынесла ей мозги ничуть не в меньшей степени, чем как в тот раз, когда она ошибочно списала всё на действие препарата, не давал Селен покоя. Почему всё не так, как обычно? Почему крыша отъезжает постоянно и так же успешно, как в самый первый их раз, когда они только познакомились на сайте и на следующий день встретились? Селен в тот вечер долго не могла прийти в себя, после первого раза она лежала и боялась дотронуться до такого сказочного красавца, не слащавого, как с картинки-рекламы, а такого… настоящего. С уверенным голосом, крепкими руками, правильными чертами лица и телом, словно у легендарного Атласа, с не перекачанной, но рельефной мускулатурой, с грацией и повадками какого-то дикого зверя, красивого и опасного. Таких зверей в жизни не бывает, они живут только в трансляторе, в исторических фильмах или передачах. Сел всегда невольно сравнивала Мерка с гепардом и не могла отрешиться от фантастической картинки, по большому счёту несовместимой с её жизнью. Как сказочный гепард из транслятора никак не вязался с их настоящим миром, так же и Мерк казался инородным в её, Сел, скромной квартире. Сама же Сел если и тянула на какого-нибудь зверя, то, пожалуй что, только на кошку. Вот кошку она однажды видела живьём. Ещё в детстве, в пригороде, у деда, вернее, не у него, а у его соседа. Сел даже разрешили её погладить. Она до сих пор помнила чувство восторга, которое её охватило при касании шёлковой шкурки и ощущении горячего сильного тельца под этой полосатой шубкой. К сожалению, тот первый раз, когда она видела этого удивительного зверя, был и последним. Дед сказал ей тогда, что кошка убежала в лес. Какой такой нафиг лес? Сел хотя и была малышом, уже прекрасно знала, что лесов этих и в помине не существует. Она догадывалась, что со зверьком случилось что-то плохое. Правда, дед стоял до конца. В лес — и всё тут. Ну что ж, в лес — так в лес… — Так кто же всё-таки… Это пробормотала Селен уже спокойно, больше про себя. Ей было принципиально узнать, хотя, по сути это в её судьбе ничего не меняло. Жопа есть жопа, с какой стороны на неё ни посмотри… — Да фиг знает! — так же негромко, будто бы тоже про себя откликнулся на её безадресные слова Меркурий. — Какой-то хер, повыше тебя, темноволосый, с каре-зелёными глазами, нос прямой, небольшой, подбородок обычный… — А? Э? — Сел ненадолго потеряла дар речи, когда поняла, что перед ней нарисовался с почти фото-точностью портрет Канта. И она не нашла ничего умнее, как отреагировать на факт, который поразил её больше всего в этой ситуации, растерянным блеянием: — Дак… анонимка же? — Сел, ты чего, рухнула с крыльца? А ты как думала? Что анонимки — они такие?.. Анонимки? Мы же ведь Национальная Императорская Безопасность! Сечёшь? Или по буквам повторить? Короче, если не мы, то кто же? — он вздохнул и продолжил. — Ящик-то для доносов, конечно, анонимный. Тут никто не врёт. Но недоговаривают. А «недоговор» — это не враньё. Это недостаток информации. — И в чём он заключается? — продолжала удивляться таким чудесам Сел. — Не должен я говорить, да ну ладно. Мы и так уже друг про друга знаем столько, что на пару виселиц тянет на каждого… Ну, короче, там камера стоит, конечно. Но это не всё. Вот как разберёшь, кто какое письмо опустил? Они же все перемешаны? — Маркируют? — догадалась Сел. — Конечно, маркируют. Каждое письмо получает лазерную метку, там время проставляется. Потом, если надо, сличают с камерой и — бинго! Вот он, чел, который это письмо опустил. Ну, а потом, если надо, то по базе ищут. Это не очень быстро, зато точно. — А этого нашли? — помертвев, поинтересовалась Селен. — Пока нет. Но думаю, найдут. Если надо. — А если не надо? — Тогда нет. Так-то ты здесь, зачем кого-то другого искать? Тут судье всё ясно, вот он запрос и не дал… А ты чего всполошилась-то? Подозреваешь кого-то? Мерк мигом подобрался и насторожился как зверь, почуявший добычу. — Да неее, ну, то есть, я не уверена до конца… но вдруг это один из моих бывших… Сел сама себя ненавидела за это жалкое мычание, однако она окончательно потерялась. С одной стороны, она была зла как чёрт на Канта за его, теперь уже совершенно явное, предательство. С другой стороны… не будет ли ей ещё хуже, если она укажет на виновника? Вдруг перед судом это ухудшит её собственную участь? Что-нибудь вроде группового… по предварительному сговору… И к тому же она была уверена на все сто, что Кантор уж постарается свалить всю вину на неё, на Селен. После некоторого размышления она всё же решила не высказывать своих догадок. Однако не учла одного. Мерк, в крови у которого взыграл инстинкт преследователя, профессиональный рефлекс, почувствовав след, не собирался его упускать. — Колись давай! — он присел в койке и подтянул колени к животу. — Давай-давай, я жду! И снова этот ледяной взгляд. Снова Селен пробрала дрожь, подобно той, которую она испытала, увидев любовника в комнате дознания в первый день. Блин. Но сейчас-то она собой манипулировать всяко не даст. И тогда не дала, а уж теперь-то и подавно. — Показалось, — нагло заявила она, уставившись в эту ледяную голубизну. Удалось ли ей обмануть Лависта? Судя по всему, вряд ли. Судя по этому его скептическому: — Ну-ну, — и цепкому взгляду, сопровождающему это междометие. Селен сочла за благо на это не реагировать. Однако от тяжёлых мыслей ей уйти никак не удавалось. — Что же теперь будет? — опять больше про себя пробормотала она. — Я не знаю, — эхом откликнулся её куратор. — Сейчас пока у тебя есть перерыв, десять дней карантина. А потом… не знаю. Обычно вина автоматически доказывается. Если того, кто анонимку подкинул, не найдут. — А если найдут? — Тогда обоих посадят, — не стал врать Мерк, вздохнув. — Тут уж как-то так… — Бля, что ж делать-то? — Сел откинулась назад и прикрыла глаза. — Не надо было трахаться с кем ни попадя! — назидательно протянул офицер. Ох, чёрт! Да кто-то, похоже, ревнует? Сел молчала. Замечание было более чем справедливое. Был у неё один грешок, о котором Мерк не знал. Ещё в начале их знакомства, через пару свиданий с офицером, к ней домой пришёл Кант. Она без задней мысли впустила бывшего парня в квартиру. Она даже и заподозрить того не могла в злом умысле, да и вещи кое-какие ему оставалось забрать. И да, у них был секс. Как-то само собой вышло. Да, Сел беспринципная, беспринципная и дурная. Она и сама сейчас жалела о том, что произошло в тот день. А ведь Кантор, очевидно, приходил за препаратами, догадалась Сел. Ей тут же стало противно и больно от этой мысли. — Так и не вспомнила? — подозрительно поинтересовался Мерк. Мысли он читать умеет, что ли? — Нет, — как можно увереннее сказала Селен. Похоже, слишком уверенно. Переиграла…