Формалин / Темная лань

Мы варимся в странном компоте, где лгут за глаза и в глаза. Где каждый в отдельности против, а вместе — решительно за.

      Мэри Джейн встретила испуганную подругу в сопровождении до странности потерянного Тони Старка. Рыжеволосая сомневалась, стоит ли, вообще, что-нибудь говорить, поэтому молчаливо помогла Эми надеть на себя серую, покрытую катышками, толстовку и подняла на Старка вопросительный взгляд. Тот коротко кивнул ей и, почему-то недобро прищурившись в сторону мгновенно побледневшего Паркера, жестом пригласил девушек в машину.       Чтобы добраться до той части Куинса, где располагался дом Хатчерсонов, пришлось выехать на Гранд Централ Паркуэй, непосредственно пересекающийся с Юнион Тернпайк, а затем свернуть на Коммонуэлс авеню. В целом дорога до туда занимала 20 минут, но каждое мгновение этого временного промежутка казалось вечностью.       Эми, ссутулившись, расположилась на заднем сидении, часто всхлипывала и тем самым привлекала внимание Старка, которому следовало бы фокусировать его исключительно на дороге. Она следила за быстро меняющимся пейзажем за окном, но смотрела куда-то в пустоту, пропадая в своих мыслях. Сейчас, когда жизнь девушки завернула за очередной поворот и встретилась там с тупиком, сил на сражения уже не было. И словно в подтверждение мрачных мыслей стал накрапывать мелкий дождик.       Мужчина раздражённо включил дворники, и машина наполнилась запахом средства для стекол. Старк вряд ли знал, о чем может думать школьница, получившая новость о возможной смерти отца, хотя прекрасно знал, что она могла испытывать, ведь когда в автокатастрофе погибли его родители, Тони ещё учился в университете. Опустошенность — вот описание тому, когда не знаешь, на что можно рассчитывать.       Мэри Джейн упрямо следила за дорогой, пальцы больно сжимали ручку двери, чтобы открыть ее при первой же возможности и вывалиться из автомобиля, оставив на улице все содержимое желудка. Так или иначе, показать свое состояние мистеру Старку она не могла, приходилось встревоженно поглядывать на то, как стрелка на спидометре стремительно отклоняется вправо. Если бы девушка не знала, что сейчас машину ведет народный герой, она бы в панике потребовала остановиться и высадить ее хотя бы прямо на дороге. Но мысль, что Железный человек, по идее, спасает жизни, а не губит их, в какой-то мере успокаивала.       Пообещав Мэри Джейн, что завезет ее домой, но чуть позже, Старк направил машину в сторону парковки рядом с престижными многоэтажками. Этот район Куинса отличался от места, где находился загородный дом Мартинов, он был более облагороженным и веял какой-то помпезностью. Эми с отцом жили в квартире, занимающей первый и второй этажи северного крыла, к их владениям пристыковался гараж на цокольном этаже, который, если постараться, мог вместить три машины.       Когда Tesla Roadster, принадлежащая Старку въезжала на парковку, прямо перед ней выскочил субтильного вида офицер. Миллионер, грозно просигналил и резко надавил на тормоза, грязно выругавшись. Мэри Джейн, уже намеревавшаяся покинуть салон и отстегнувшая ремень, дернулась вперёд, едва ли не встретившись лбом с бардачком, но вовремя подсуетившийся Старк спас ее от опасного столкновения с панелью автомобиля. Жёвано поблагодарив, рыжеволосая опустила глаза, принявшись рассматривать резко очерченные колени, едва выделяющиеся через плотные колготки.       Попросив девушек остаться в салоне, мужчина вышел на улицу, чувствуя на себе взгляд двух пар встревоженных глаз. Он о чем-то долго разговаривал с офицером, помешавшим ему припарковаться, а потом и вовсе исчез с поля зрения.       ЭмДжей боялась прикасаться к чему-либо без посторонней нужды. Сломай она что-то в салоне дорогущего автомобиля, ей пришлось бы всю жизнь работать на Тони Старка, чтобы покрыть, дай боже, половину компенсации за урон. Конечно, она утрировала, но почему-то подумала, что работа на Железного человека едва ли худшее, что могло произойти в ее жизни.       Она выглядела помятой, да это было вовсе неудивительно. Спроси кто-нибудь у Мэри Джейн о том, сколько она спала в последнее время, она бы честно призналась, что шесть часов… за четыре ночи. Иногда происходящее казалось ей затянувшимся коматозные сном, но отец умудрялся напоминать о реальности каждый раз, когда появлялся дома. После трагедии 1 сентября она осталась совершенно одна, прекрасно понимая, что самолично оттолкнула единственного человека, который способен был понять ее чувства. Иногда ей казалось, что вряд ли Джексон хотел бы, чтобы она выстраивала между собой и подругой мили льда, но потом в мозг навязчиво стучались мысли о несправедливости его судьбы: почему погиб он? При мысли о том, что ЭмДжей, будь у нее выбор, кто из этих двоих останется жив — Эмилия или Джексон (а она выбрала бы последнего), совесть раз за разом напоминала о себе. Она грызла дикой кошкой, изголодавшегося до плоти и крови. Разве бы она не страдала также из-за смерти своей лучшей подруги? Ведь в тот день в школьном дворе, ещё задолго до приезда мистера Хатчерсона, она думала, что потеряла их обоих, и сердце разрывалось на части вдвойне сильнее. А когда она увидела подругу живой, что-то в душе рухнуло, не вызвав необходимого облегчения, лишь тупую боль в затылке и кровоточащее сердце. Она пролежала все четыре дня в кровати, выходя из комнаты, разве что, в туалет. Еда застревала в горле, вызывая тошноту. Она думала, что, попрощавшись с Джексоном на кладбище, она сможет его отпустить, но парень даже после смерти продолжал держать ее. Ей каждую ночь снилась его добрая улыбка и то, с какой заботой он поправлял сбившуюся на голове девушки шапку после того, как сам извалял ее в куче осенних листьев. Таким она его запомнила. Жизнерадостным. Заботливым. Любящим.       Было ещё что-то, что постоянно ускользало, но именно сейчас впилось клыками в парализованный мозг. Эмилия была последней, кто видел его живым. Она не знала этого точно, но чувствовала, вспоминая окровавленную фенечку в руках испуганной маленькой девочки, чудом выжившей в аду. Эмилия была той, кто могла связать ЭмДжей с Джексоном вновь.       — Держись, — прошептала рыжеволосая, не поворачивая головы, ей было достаточно того, что она видела подругу в зеркале автомобиля.       Эмилия подняла заплаканные глаза, и что-то в груди Мэри Джейн глухо ухнуло. Впервые она видела её такой. Вмиг постаревшей на несколько лет, будто в салоне старковского автомобиля сидела не восемнадцатилетняя девушка, а избитая жизнью старуха. Хотя жизнь и так надавала многим жителям Куинса в этот сентябрь оплеух, было ощущение, что на этих двоих она отыгралась более всего.       Хатчерсон медленно закрыла глаза и одними губами прошептала «спасибо».       Сильные сердечные сокращения давили на грудь, Эми боялась даже дышать. Она хотела верить, что все это ошибка, телефонный розыгрыш или чья-то злая шутка, но никак не реальное стечение обстоятельства. Хотелось верить, что отец все ещё на работе, но каждый раз, когда девушка набирала знакомый номер — единственный, который помнила наизусть, — автоматический, до тошноты слащавый, женский голос объявлял, что абонент недоступен для входящих звонков. И как будто в утешение оператор предлагала оставить голосовое сообщение. Это навевало истеричные мысли, которые бились друг об друга, ломая хрупкие женские кости изнутри. Зачем отец вернулся домой? Что произошло? Почему она отпустила его? Почему не поехала с ним?       Сидеть в машине сил больше не оставалось, Эми шумно вздохнула и потянулась вперёд, к водительском у сидению, чтобы откинуть его и выбраться наружу. В чем был смысл двухдверных автомобилей, девушка не знала. Выбираться оказалось проблематично, а подкашивающиеся ноги никак не способствовали тому, чтобы Эми оказалась на свежем воздухе.       — Ты куда? — встревоженный голос ЭмДжей заставил на секунду задержаться в дверях.       — Не могу больше сидеть и ждать.       — Я с тобой, — обречённо вздохнула рыжая и вывалилась из дорогой машины, с присущей аккуратностью закрыв за собой дверь.       С водительской же стороны послышался громкий хлопок, мозг покинул неприятную ассоциацию с отдаленными выстрелами, которые ЭмДжей слышала во время перестрелки издалека, потому что находилась практически в самом конце толпы. Ноги подогнулись, и девушка прикрыла голову руками. На растерянный взгляд Эмилии она пожала плечами и, запахнув на груди вязаную серую кофту, осмотрелся вокруг.       На улице пахло гарью, даже несмотря на то, что от дома девушки находились на достаточном расстоянии. Они вынуждены были пробираться через ряды припаркованных машин, а когда добрались до высокого жилого дома, их встретила жёлтая ограничительная лента с надписью «ОСТОРОЖНО!» и несколько десятков офицеров. За ограждением в хаосе перемещались спасатели. Сирены полицейских машин освещали окружающие предметы — машины, деревья и людей красно-синими всполохами.       Мэри Джейн заметила, что Старк беседовал с мистером Кроссом где-то в отдалении, их фигуры были скрыты от посторонних глаз, но иногда свет мощных прожекторов выдавал местоположение мужчин. Зрение не позволяло рассмотреть что-то внимательнее, и ЭмДжей перевела взгляд на стоящую чуть дальше от нее Эмилию.       Опёршись о ствол многовекового дерева, девушка пыталась втолкнуть в лёгкие хоть немного воздуха, но по красному лицу и взбухшей на лбу вене было понятно, что попытки редко венчались с успехом. Ноги подгибались, не в силах держать в миг отяжелевшие тело, из-за этого Эмилия резко села на корточки, хватаясь одной рукой за живот, а другой — обхватывала шею. Мэри Джейн знала, что происходит с ее подругой, но не знала как помочь. Панические атаки приходили также внезапно, как новости, их за собой повлекшие.       Странно было только то, что Эми всю дорогу вынесла с неописуемым спокойствием.       — Эй, эй, эй, подруга, — Уотсон попыталась дотронуться до плеча Эми, но та ещё ниже пригнулась к земле, то ли избегая прикосновения, то ли из-за того, что приступ усиливался.       Такое случалось и с ЭмДжей, поэтому она знала только одно: пока человек сам не захочет себе помочь, приступ не прекратится. Он так и будет душить, перемалывая все чувства как соковыжималка, а остатки мякоти выплюнет за ненадобностью. Единственное, чем она могла помочь однокласснице — своим присутствием, поэтому девушка решительно опустилась рядом с Эмилией и прижала ее к груди.       В лицо Эми полоснул запах мягких сладковатый духов, так обожаемых Мэри Джейн. Создание тут же подкинуло воспоминания о небольшой светло-зеленой комнате на втором этаже дома Уотсонов. Эмилия вспомнила о широкой кровати с кованым изголовьем, на котором так приятно было лежать, укутавшись в теплый плед, поедать упаковками чипсы, запивать их бутылками колы, когда на экране ноутбука менял кадры очередной фильм с Киану Ривзом. Вспомнилось и о том, как отец привозил ее на ночные посиделки к подруге, просил девочек не сидеть допоздна за компьютером, как звонил каждый час и спрашивал, не требуется ли им его помощь.       Гарольду Хатчерсону необходимо было быть кому-то нужным. Весь его мир сомкнулся на одном единственном человечке — укутанной в пеленку новорожденной Эмилии. Все, что он когда-либо делал, он делал исключительно для нее и во имя нее. Все, о чем он мог думать — счастлива ли она, хватает ли ей только его отцовской любви, ведь девочкам нужна мать. Бизнес — и тот был только для того, чтобы Эми не нуждалась ни в чем, чтобы, если она захотела в шестнадцать машину, он мог ей купить ту, какую девочка захочет. Отвратительно розовую и отвратительно женскую. Но Эми никогда не просила сверх того, что нужно было для удовлетворения потребностей. И этим вдохновляла своего отца.       Слезы подруги, просочившиеся сквозь плотную ткань на плече, вызвали у Мэри Джейн ответную реакцию. Так они и сидели: на грязной после дождя земле, сбитые с толку, потерянные и зареванные.       — Какого… — рядом неожиданно нарисовался Тони Старк. — Что из фразы «Сидите в машине» ваши дамские мозги не восприняли?       Девушки подняли на него две заплаканные пары глаз. Сначала мужчина опешил, но вскоре вернул лицу свойственное ему спокойствие. Сказать, что Тони Старк был спокоен — грубо солгать. Он был в смятении и еле прикрываемой панике, происходящее давило туда, куда нужно было давить, чтобы довести до стадии разложения. Хоть Гарольд и Тони не общались несколько лет до этого, с того дня, как Тони попал в плен в Афганистане, когда прекратил продажу оружием, когда отгородился от друга. Хатчерсон был мужчине по-своему дорог.       — Что там? — Эми отстранилась от своей подруги и быстро поднялась на ноги, сокращая между ними расстояние.       ЭмДжей тоже решила встать с холодной земли и только сейчас почему-то в голову ударила мысль, что они оставили дорогущую машину Железного человека в самом преступном районе Нью-Йорка незапертой. Однако переживания об этом вскоре отступили, как только миллионер заговорил.       Он нахмурился, руки спрятал в карманы и не смотрел на Эми ни секунды дальнейшего разговора.       — Взрыв прогремел в половине пятого вечера, соседей дома не было, они не пострадали.       — Да, наши соседи мистер и миссис Мартин.       Старк лишь коротко кивнул. Он упорно скрывал тревогу в голосе, но Мэри Джейн, заметив ее, нахмурилась. Возможно, у девушки на фоне произошедшего начала развиваться первая стадия паранойи? Все возможно, и это было бы вовсе не странно, потому что когда с недоверием относишься к незнакомцу, даже если этим незнакомцем является публичная личность — это абсолютно нормально. Пугало другое: почему мистеру Старку так доверяла Эмилия, почему она смотрела на него, будто он — одно из надежнейших обстоятельств в ее жизни? Рыжеволосая точно знала, что Эми не знала Старка лично до трагедии, тогда что же их сблизило после нее? Почему миллионер появился в Куинсе и что им руководствовало?       Повисла какая-то долгая пауза, которая была нарушена Тони после загнанного взгляда зелёных глаз.       — Эпицентр взрыва находился, по-видимому, на кухне, там раскурочена газовая плита. В нее, скорее всего, загрузили взрывчатку.       — О, Господи, — прошептала Мэри Джейн на выдохе. — То есть это был не несчастный случай?..       Это Эми поняла ещё в тот момент, когда Старк заговорил. Как бы не была настроена на нее судьба, таких совпадений не бывает. Во всяком случае, взрыв просто должен был быть как-то связан с тем, что произошло в школе. Иначе объяснить что-либо было просто невозможно. Мозг лихорадочно перебирал мегатонны информации, разрываясь на части из-за перенагрузки.       Мужчина утвердительно кивнул, чем вверг Уотсон в ещё большее замешательство. Она перестала понимать происходящее окончательно, все ориентиры были сброшены.       — А тело? — голос Эми дрогнул, глаза наполнились слезами.       — Я не знаю, честно, — вздохнул Старк и устало провел шершавой ладонью по затылку. — Необходима экспертиза, чтобы определить личность. Но забегать вперёд не стоит, Эми, дай людям выполнить свою работу.       Через минуту девушки с посыла мужчины сидели в машине скорой помощи, санитар услужливо открыл задние двери, чтобы в салон проникал свежий воздух. Свежим его назвать было сложно, пахло жжёной пластмассой и раскаленным металлом, но хотя бы Мэри Джейн и Эмилия могли видеть все, что происходило рядом. Тони Старк около двадцати минут разрывал свой сотовый, обзванивая чуть ли не каждый вышестоящий орган в Куинсе, мужчина разве что президенту не позвонил. Эми было странно видеть такую активную позицию от человека, которого она знает несколько часов, но, тем не менее, девушка это принимала. На нее же нахлынула страшная апатия.       Она боялась того, что ждало ее впереди, за очередным поворотом.       Держа в ладонях руку Мэри Джейн, девушка вдруг снова почувствовала ту связь между ними, которая, как она думала, пропала. Конечно, понимание того, что для Уотсон каждый тактильный контакт, каждое сказанное в ее сторону слово доставляло дискомфорт, никуда не ушло. Но оно как-то сгладилось, затупилось под грузом нечеловеческой скорби.       — Твою же мать… — Старк оборвал телефонный разговор на полуслове, судорожно убрал телефон в карман и вцепился горящими глазами куда-то перед собой.       Туда, куда обзор закрывала машина скорой помощи. Эмилия вся превратилась в нерв, руки задрожали, дыхание сбилось. Она так боялась увидеть там что-то, что окончательно разрушит ее мир. Но вместо этого в воспалённое сознание пробился бархатный знакомый до боли в груди голос.       — Что здесь происходит? — отец. — Где моя дочь? Я приехал к Мартинам, чтобы забрать ее, а мне сказали про какой-то взрыв. Старк?       Мир в одночасье приобрел краски. Теперь Эми понимала, что чувствовал ее отец, томясь в ожидании неизвестности по дороге к месту трагедии. От этого трепет в душе набирал обороты.       — Папа! — она влетела в него с разбега, даже не думая затормозить, уткнулась носом в крепкую грудь и тихо всхлипнула. — Папочка, я так рада, что ты в порядке!       Не ожидавший ничего подобного мужчина опешил, восстановил пошатнувшееся из-за впечатавшейся в него дочери равновесие и широкой ладонью провел по ее затылку.       Гарольд хотел отстранить дочь от себя, чтобы заглянуть ей в глаза и убедиться, что она в норме, но девушка отрицательно закачала головой и ещё сильнее сомкнула руки на его талии. На футболке расплывалось пятно соленых слез. Хмурый взгляд поднялся к студенческому другу, но тот смотрел на него, как будто увидел приведение. Через секунду Хатчерсон заметил небольшой столб дыма, поднимающийся из окна его квартиры.       Секундное промедление, чтобы дать себе возможность актуализировать информацию.       — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь произошло? — голос стал на несколько тонов суровее.       Так как Старк снова вернулся к ругани с кем-то по телефону, продолжая обрывать трубку, а Эмилия, зажмурившись, не отлипала от отцовской руки, объяснять произошедшее пришлось Мэри Джейн. Девушка смотрела на искреннюю радость Эми с грустью в глазах, сердце разрывалось на части. Девушке хотелось, чтобы смерть Джексона также оказалась ошибкой, чтобы он появился на пороге ее дома, и она могла утонуть в его сильных надёжных руках. Вместо этого девушке приходилось объяснять разгневанному мистеру Хатчерсону про взрыв, неопознанный труп в их квартире и то, что все считали его погибшим. На последнем пункте разговора Гарольд прижал плотнее дочь, которая периодически шмыгала носом, но хотя бы больше не плакала.       К концу разговора мужчина улыбнулся ЭмДжей одной из тех улыбок, которые называют «из разряда вынужденных», но искренне поинтересовался про ее самочувствие. Девушка выглядела неважно, теперь и Эми, не занятая мыслями о смерти отца, могла позволить себе это заметить.       — Где мы теперь будем жить? — обречённо спросила Эмилия, поднимая на родителя широко распахнутые глаза; в них читалось беспокойство, смешанное с облегчением.       — Это не важно, — отмахнулся мужчина. — Главное, что с нами все в порядке.       Мэри Джейн снисходительно улыбнулась и, сказав, что должна отойти, спустилась по тротуару чуть дальше, чтобы машины спасателей закрывали ее от посторонних глаз. Она достала телефон и, посмотрев на время, спрятала его обратно в карман. Хотелось рассыпаться на паззлы и больше никогда не собираться.       Через десять минут к Хатчерсонам подошёл Тони Старк.       — Посмотреть, что творилось в подъезде, кто заходил или выходил не удастся, — вздохнул он, пожимая плечами. — Техническая комната, которая обслуживала видеонаблюдение в вашем доме, напрочь раскурочена. Но в торговом центре напротив есть камеры, я добился, чтобы они без лишней шумихи предоставили нам записи.       — Что? — любопытные глаза бегали от отца к Старку. — Мы не будем писать заявление в полицию?       — Нет, — отмахнулся Старк. — Это не несчастный случай, кто-то хотел вам навредить. Придется решать эту проблему, не привлекая особого внимания. Я устроил так, что все будут думать, будто бы взрыв произошел из-за неисправности плиты.       Эмилия выглядела так, будто ей на голову неожиданно вылили ведро воды. Она даже отстранилась от отца, но продолжила сжимать его руку.       — Именно потому, что нам хотели навредить, нужно идти в полицию! Это их работа.       Старк закатил глаза.       — Это моя работа, полиция ничего не найдет, задвигает это дело в дальний ящик стола, а вы останетесь в опасности.       — Конечно, — буркнула девушка, — Железный человек придет и спасёт нас! Ура! Только вот зачем это вам, мистер Старк?       — Тише, — отец тяжело вздохнул. — Прекращай вопить.       — Да почему ты так спокойно все воспринимаешь? — девушка сделала два шага назад, чтобы мужчины были в поле ее зрения. — Мы могли оказаться в этот момент дома, пить чай. Ты мог готовить ужин за этой плитой. Это не шутки, или ты под сорокес решил заделаться в герои? Так нам одного старпёра в железном костюме хватает.       — В моем костюме нет железа, — наигранно обиженно отозвался Старк.       — Не важно.       — Так, все, хватит, — отец вымученно вздохнул. — Оба. Эми, прекращай вести себя так. Тони хочет нам помочь.       — От чистого сердца? — не без иронии поинтересовалась Эмилия, перехватив на себе взгляд миллионера.       — От чистого сердца, — в тон ей ответил Старк. — Я помогаю своему другу, вот и все. Хочешь, я скажу, что будет?       Гарольд лбом упёрся в собственное плечо, чтобы избавиться от головной боли. Он бы хотел просто отдохнуть, но вместо этого выслушивал разборки своей дочери с Тони Старком. Наверное, ему стоило сказать что-то по этому поводу Эмилии, как-то ее упрекнуть, но девочка и без того пережила стресс. Старк же, решив не тратить время на размусоливание темы, шел напролом. В общем, со времени колледжа ничего не изменилось.       — До журналистов, падких до горячих новостей, дойдет информация о взрыве в доме выжившей в перестрелке девчонки, дочери владельца крупного бизнеса, — с каждой фразой Старк наступал, словно вколачивал эту мысль в голову Эми. — Пойдут слухи о том, что тебя пытались отправить на тот свет те, в чьих глазах ты — виновница трагедии 1 сентября. Полиция поведется на это и пойдет по ложному пути. Время (драгоценное, кстати, время) будет безвозвратно упущено.       Отец Эмилии хмуро следил за тем, как наступающими шагами Тони движется к правде, как бьёт ею прямо в лицо. Только дело было в том, что в его словах звучала истина. Гарольд и сам думал об этом, но не решался озвучивать предположения при дочери. А, оказалось, его малышка незаметно повзрослела за те пять дней после трагедии. Она смотрела на Старка вкрадчиво, переживая его слова в собственных мыслях. Она понимала и не была удивлена.       От этого отцовское сердце щемило. Ему всегда хотелось сохранить для дочери то самое чувство теплого детства, но оно утекало у него сквозь пальцы.       — Вы с Гарольдом поверите в версию полиции, которая схватит какого-нибудь пьяного дебошира, чей сын или брать погиб в школе, его обвинят во взрыве. Дело спустят на тормозах. И этим воспользуются истинные преступники. Второй раз они не промахнуться.       — Извините, — девушка виновато опустила взгляд.       Она чувствовала себя глупой до невозможности, ведь она совершенно ничего не знала об этом мире, а Энтони Старк знал. Как знал и то, что нужно продумывать все на несколько шагов вперёд. Его идеально функционирующий мозг не шел в сравнение ни с чем, и Эми вдруг почувствовала какой-то странное чувство восторга от того, что разговаривает с одним из гениальнейших людей современности. Человеком, чей мозг может за минуту сгенерировать то, на что у Эмилии ушли бы часы. И это вдохновляло, наполняло грудь терпким уважением к его словам.       — Почему ты отбрасываешь мысль о том, что взрыв могли подстроить из-за мести? — мистер Хатчерсон посмотрел на дочь, но бегло отвёл глаза. — Многие… видят в Эми виновницу всех бед.       Ответ последовал незамедлительно.       — Слишком сложно. Мстят чаще всего всего сгоряча, — заметив дернувшиеся плечи девушки, Тони пожал плечами. — Если бы я мстил, я бы выбрал машину или пистолет.       — Может, это из-за моей работы?       — Нужно проверить это, — отозвался Железный человек. — В любом случае, у нас больше нет вариантов.       После слов мужчины в голове что-то щелкнуло. Эмилия широко распахнула глаза и, словно почувствовав второе дыхание, перепрыгнула жёлтую ограничительную ленту, прошмыгнула прямо перед носом у озадаченного работника пожарной охраны и скрылась в дверях подъезда.       — Черт возьми! — донеслось ей вслед, и она с трудом узнала рассерженный отцовский голос. — Эмилия!       Квартира была обезображена до неузнаваемости, не было ни одного места здесь, которое бы не пострадало. Какая-то мебель просто сгорела, какая-то была разбита вдребезги. Стараясь не зацепляться ни на чём взглядом, Эми хотела как можно скорее добраться до ванной. Из-за отсутствия окон это помещение сохранилось практически полностью, только тюбики были смахнуты с полки, а раковина треснула. Должно быть, из-за ударной волны.       Пришлось прямо в обуви запрыгивать в ванну. Девушка чуть не упала и не разбила себе голову о керамическую поверхность, но вовремя схватилась за стену и удержала равновесие. Сердце бешено колотилось в горле, вынуждало испытывать не самые приятные ощущения подкрадывающейся тошноты, радовало только то, что каждый раз приступы удавалось сдерживать. Выходить наружу было нечему, и когда очередной спазм подбирался достаточно высоко, Эми чувствовала на основании языка горьковатый привкус желчи.       Пальцы медленно открутили три болта из четырех и сдвинули крышку вентиляции в сторону. Ладонь хаотично стала шарить внутри настолько, насколько подвода длина руки. Но ничего не попадалось. В ужасе признавая, что чертова пробирка пропала, девушка медленно осела по стене, чувствуя, что ничем хорошим эта пропажа не закончится.       — Знаешь, что? — в дверях появился отец. — Либо ты сейчас мне все сама объясняешь, либо я перерою весь Куинс и найду ответы в таких местах, о которых ты даже не представляешь.

~ ~ ~

      Она проснулась от лёгкого, практически невесомого прикосновения к незащищённой тканью платья щиколотке и резко села в постели. В нос ударил мягкий запах фиалок, смешанный с чем-то цитрусовым, вызывая замешательство. Но всего лишь на долю секунды. Когда расфокусированный взгляд с осознанностью остановился на салатово-зеленой стене с прикрепленными на нее фотокарточками из полароида и сетью разноцветных новогодних гирлянд, которые коробками тащил в этот дом Джексон, Эми сразу поняла где находится. Взволнованно-вопросительный (если такое, вообще, возможно) взгляд голубых глаз только подтвердил догадки и позволил расслабиться.       Она уснула. Впервые за такое долгое время она уснула сама, от вступившей в ее сознание усталости, от нервного напряжения, от слишком часто испытываемого в последнее время стресса. Наконец ее воспалённый мозг отдохнул, позволил телу набраться сил и отодвинул реальность хоть на какое-то время на задний план, в зону, до которой Эмилия добраться не могла. Да и не хотела. Чувство лёгкой приятной тяжести в ногах расслабляло, рассудок ещё только входил в царство реальности, поэтому ровным счётом никаких мыслей в голове девушки не было. Это не могло не радовать. Она просто сидела в кровати, чувствуя настоящую защищённость и спокойствие в комнате своей лучшей подруги, и странно, что в родной квартире этого чувства не было.       В принципе, как и квартиры с того момента, как…       — Сколько времени я проспала? — вопрос предназначался ЭмДжей, которая аккуратной стопочкой складывала на край кровати нежно-бежевый постельный комплект. Рыжеволосая отложила свое занятие и разблокировала сотовый.       — Шестнадцать часов, — ответила она, спрятала телефон в складки одеяла и продолжила то, от чего была отвлечена. — Ты уснула в машине мистера Старка.       — Ого, — искреннее удивление в голосе. — Наверное, поэтому я чувствую себя так, словно проспала пару десятков лет.       Уотсон тепло улыбнулась. Она, в отличие от подруги, практически не спала и ощущала головную боль такой интенсивности, что хотелось собственноручно раскрутить себе череп. Чтобы все, наконец, прекратилось.       Прошлым вечером, когда квартиру Хатчерсонов опечатали полицейские, а машины скорой помощи и службы спасения разъехались, Эмилия и ее отец, а также Тони Старк, стоящий к ним в категории «+1», оказались в затруднительном положении. Все были вымотаны как морально, так и физически и нуждались в полноценном сне и здоровой еде. Поэтому Мэри Джейн предложила, как ей казалось, единственный рациональный сценарий действий.       — Вы можете переночевать у меня, — нашла выход девушка, разглядывая разлетевшиеся окна многоэтажки из машины Старка.       — А как же твои родители? — встревожилась Эми.       — Не волнуйся, — рыжеволосая отмахнулась, называя адрес своего дома и, когда машина выехала с парковки на дорогу, добавила: — Мать уехала на пару дней к сестре, а отец на очередной попойке. Вряд ли он, вообще, вспомнит, что у него есть дом.       Как только Эмилия позволила себе откинуть голову назад и протянуть ноги под водительское сидение, она провалилась в сон. Как она оказалась в доме Уотсонов, почему и кем была переодета в серый вельветовый домашний костюм — для нее так и осталось загадкой. Впрочем, на ее решение не было никакой мотивировки. Какая разница как? Главное, что она находилась в безопасности.       После того, как организм взял свое, Эмилия все же чувствовала себя вымотанной. Возможно, что в вину этому можно было поставить совершенно неприспособленное к подобным скачкам сна и бодрствования сознание. Тем не менее, улучшения были на лицо: глаза загорелись живым огнем, кожа приобрела персиковый оттенок. Да и мысли стали медленно расползаться по полочкам, где им и было самое место. Конечно, вопросы, которые накопились со дня теракта никуда не делись, но сейчас они хотя бы были рассортированы на две важные группы, не заметить связь между которыми было практически невозможно.       Во-первых, на многие из них мог ответить Паркер: он знал что-то про сыворотку. Во-вторых, выяснения обстоятельств взрыва в квартире добровольно взял на себя Тони Старк. Ребром стояла важная деталь, которая сейчас отчётливо прорисовывалась. И стрельба в школе, и взрыв в квартире семейства Хатчерсонов определенно были связаны с пробиркой. Тем не менее, она пропала из квартиры (это значило, что преступники нашли то, что искали), и теперь Эми ждало объяснение перед отцом. Ей вспомнился его строгий взгляд в ванной и то, как он насильно выволок ее из квартиры и затолкал в машину. Ничего хорошего это, в общем и целом, не предвещало.       Длинный ворс ковра приятно щекотали ступни, ноги увязали в нем, словно в вязком речном иле, по щиколотки. Это вызывало непреодолимое желание лечь и утонуть в нем, зарыться в ворсинки лицом, пропустить их через пальцы, чтобы ощутить себя парящей в облаках. Из открытого окна дул слабый ветерок, принося с собой запах свежей выпечки из пекарни напротив. Эми любила это местечко и прекрасно помнила его часы работы, включая то, что в последние два рабочих часа –с 21:00 по 23:00 всем посетителям делали двадцатипроцентную скидку.       В пекарне «Сладкиий мир» работал один пекарь Рузвельт, привлекающий к себе внимание полностью зататуированными руками, и девушка-кассир Кэтти. Каждый раз, когда Эмилия в компании Мэри Джейн покупала там яблочный штрудель и мешочки с брусникой на троих, Кэтти желала девушкам приятного вечера, а Рузвельт приветливо махал руками в муке, обещая заскочить на огонек после работы. ЭмДжей нашла в дружелюбном поведении кондитера почву для шуток над подругой.       «Кажется, он влюблен в тебя по уши, — смеялась рыжеволосая, поднимаясь по скрипящей лестнице не террасу перед домом. — Дай ему шанс, не разбивай парню сердце».       Эми лишь отмахивались, этому «парню» было около сорока.       Было ощущение, будто Эмилия находится на грани сна и реальности; все вокруг казалось каким-то иллюзорным, но при этом девушка могла взаимодействовать с реальными вещами. От этого кружилась голова.       Хатчерсон остановилась у стены, которую в течение всей старшей школы ЭмДжей пополняла фотографиями своей жизни и жизни друзей. Она снимала мир на подаренный ей Эмилией после рождественских каникул полароид, иногда действительно казалось, что через объектив мир представляется другим, более ярким и запоминающимся. Все эти фотографии — частички воспоминаний, способные хотя бы на секунду вернуть любого в день, на них запечатлённый. Вот снимок с шестнадцатого дня рождения Мэри Джейн: она держит в руках пирожное с праздничной свечкой, а за ее спиной кривляется девчонка с длинной пшеничной косой и смешным праздничным колпаком на голове. Здесь же были фотографии из школы: на одной из них ЭмДжей уткнулась в учебник, на другой — на уроке химии запечатлена уснувшая Эми. На одних фотокарточках Уотсон одна, на других — с подругой. На одних они веселые, жизнерадостные, на других — сосредоточенные, на третьих — уставшие и сонные. Улыбка коснулась губ, когда глаз зацепился за фотоснимок из парка аттракционов, куда на День благодарения Эмилию и ЭмДжей возил мистер Хатчерсон.       Тогда мужчине пришлось отдать некоторую сумму денег за то, чтобы ему вернули фотографию с кричащими от ужаса на американских горках девочками-подростками. В тот День благодарения Эмилия поблагодарила подругу за то, что они есть друг у друга.       Рука непроизвольно потянулась к уголку черно-белого снимка и без особых усилий отлепила его от стены, оставляя там совершенно разбивающий общую композицию пробел. С фотографии на девушку смотрели три пары глаз, счастливые и довольные своей жизнью. Джексон приобнимал за плечи двух лучших подруг в последний день учебы, тогда как за спинами ребят творился настоящий хаос из школьников и летящих в воздухе конспектов.       Эта фотография была сделана перед тем, как друзья разъехались отдыхать: Эмилия с отцом — в знойную калифорнийскую пустыню с экскурсией по городам-призракам, Мэри Джейн — к бабушке в Вирджинию, а Джексон Мартин с семьёй — на западное побережье.       — У тебя же нет этой фотографии, — рядом оказалась Уотсон, прижимающая к груди стопку чистого белья. — Бери, если хочешь.       Рыжеволосая растянула губы в натянутой улыбке и оперлась бедром о гардероб. В груди больно щемило от нахлынувших чувств, сдерживать которые оказывалось труднее с каждым днём. Теперь она на собственном опыте знала что такое эффект закипающего чайника. Боль, обида, отчаяние копились внутри, а правда была в том, что когда-нибудь они точно вырвутся наружу, облекаясь во что-то материальное.       — Да нет, я… — Эмилия положила фотографию на компьютерный стол и одернула руку, словно от горячей плиты, — пусть будет у тебя.       — Нет, правда, — Мэри Джейн неоднозначно пожала плечами и водрузила белье в верхний ящик гардероба, — он был твоим другом.       Неприятный осадок, который только-только сел на дно и, вроде как, утрамбовался в узкую корочку в самом низу, сейчас снова был встревожен. Он стал белыми хлопьями плавать в груди, закупоривая альвеолы в лёгких.       — Хочешь, поговорим об этом?       Уотсон зажмурилась и отрицательно помотала головой. Стоило сказать, что даже разговаривать на отвлеченные темы с Эмилией для нее было адски трудно, не говоря уже о теме с Джексоном, на которую девушка поставила табу.       — Ладно, — Эми провела ладонью, огибая угол стола, — мы можем поговорить с тобой, когда ты будешь к этому готова. Правда?       — Да.       — Хорошо.       Разговор не клеился, эта неловкость рождала за собой чувство вины. Эми винила себя за то, что произошло с Джексоном, а ЭмДжей — что не могла вновь открыться подруге, несмотря на то, что знала — Эмилия поймет. Порывисто вздохнув, рыжеволосая накинула на плечи тонкий хлопковый халат и, туго завязав его на изящной тонкой талии, с вызовом посмотрела на подругу. Хатчерсон обязательно подавилась бы от такой смены настроения у любого человека, если бы в этот момент что-то жевала.       — Ладно, — Уотсон хлопнула себя по бедру. — Идём вниз, я приготовила панкейки, а мистер Старк сварил ароматный кофе. Тебе нужно подкрепиться, когда ты в последний раз ела?       Хатчерсон неоднозначно пожала плечами.       Нужно сказать, что на кухню она спустилась все же через полчаса, потратив это время на скорые водные процедуры и смену одежды. Уотсон добродушно выделила девушке малиновую футболку-поло и черные приталенные джинсы. Все же то, что девушки были одинаковой комплекции, пусть Мэри Джейн и отставала в росте на десять сантиметров, играло на руку в очередной раз. Напоследок взглянув на себя в зеркале и убедившись, что мокрые волосы уже не смогут замочить ткань на спине, Эми спустилась на первый этаж, миновала коридор и вышла в кухню-столовую, где тут же заметила на себе три пары внимательных глаз. Они смотрели на девушку несколько секунд, а затем, не сговариваясь, вернулись к своим делам. Отец продолжил читать утреннюю газету, Мэри Джейн нарезала какой-то лёгкий салат, а Тони Старк носом уткнулся в свой смартфон.       — Доброе утро, — растерянно поприветствовала Эми, не ожидавшая такого напускного к себе безразличия. — Всем.       — Ага, — отозвался Старк, так и не отрываясь от набора гневного сообщения.       Отец тоже пожелал доброго утра, а Мэри Джейн коротко кивнула, ведь они уже встречались сегодня в спальне. В нелепом молчании прошел весь завтрак, хотя завтракал полноценно только Тони, остальным и кусок в горло не лез. Наверное, предположила девушка, супергероям тоже нужно восстанавливать свои супергеройские силы, поэтому, как бы не хотела, придираться к мужчине не стала.       — Что пишут? — поинтересовалась Эмилия, хотя новости волновали ее в самую последнюю очередь.       Даже Старк оторвал от мобильника глаза, он многозначительно посмотрел на Гарольда и пожал плечами.       — Что ещё? — терпение трещало по швам и, не получив ответа и на это, девушка громко хлопнула по столу. — Да что с вами не так?       Мэри Джейн даже выронила из руки нож. Она быстро извинилась и, бросив столовый прибор в раковину, принялась кропотливо чистить лук-порей. Эмилия недовольно поджала губы, ей казалось, что каждый из присутствующих в этой комнате держат ее за дуру.       — Ты можешь не кричать? — отец нахмурился, отложив газету как можно дальше от дочери.       — А ты можешь ответить мне, что написано в этой проклятой газете? — в такт ему спросила девушка.       — Да дело не в газете, а в твоём поведении.       Отец кричал. Она редко видела его настолько разъяренным, но именно сейчас из ушей мистера Хатчерсона чуть ли не валили клубы дыма. Она понимала, что именно она вызвала в нем такую ярость, но не понимала — почему. Что произошло за то время, пока она спала?       — Что я сделала?       — Может, тебе лучше знать?       — Папа! Я абсолютно не понимаю тебя, — к горлу подступил ком обиды, она чувствовала себя так, будто ждала родителя с очередного собрания в школе, где ему должны рассказать о массовых прогулах.       — Ах, ты не понимаешь?! — мужчина встал из-за стола, опёршись ладонями о его поверхность, и склонился так низко, что Эми могла разглядеть на его носу каждую веснушку.– Почему ты лжешь мне прямо в лицо, Эмилия Хатчерсон? Что заставляет тебя скрывать от меня что-то?       — Да что я сделала? — отчаянный крик разрезал комнату на две части; в одной осталась она сама, а в другой оказались все остальные из присутствующих.       Мэри Джейн не решила поставить на стол салатницу, искренне переживая за ее сохранность. Она, как и Эми, понятия не имела о чем шла речь, но единственным желанием было сбежать от этого хаоса. Девушка уже много раз пожалела, что вообще подкинула Хатчерсонам бредовую идею пожить первое время у нее в доме. Почему-то казалось, если все продолжиться в таком же духе, ничто не убережёт и эту кухню от взрыва. Только взорвется, определенно, мистер Хатчерсон.       — Черт, — в разговор вмешался Тони Старк. — Просто расскажи ей.       Эмилия радикально ничего не понимала. Утро, начавшееся необычно хорошо для обстоятельств, которые господствовали в ее жизни несколько дней, вдруг резко превратилось в напряжённое и нервозное. Гарольд молчал, стреляя в дочь яростными взглядами, будто давая ей ещё время на то, чтобы во всем сознаться. А мозг Эмилии тем временем резко отключился, отказываясь генерировать возможные причины отцовской злости.       — Ладно, — Энтони шумно вздохнул, встал из-за стола и, обогнув его неспешным шагом, бросил перед девушкой смартфон. — Здесь два весьма интересных видео, одно из них — с твоим участием.       Он ткнул по экрану и запустил первый файл. Эмилия сначала недоуменно хлопала глазами, уставившись в пустой школьный коридор, а после того, как в кадр попали две макушки — одна рыжая, другая — пшеничная, Эмилия понимающе вздохнула. Вот в чем дело. Не увидев необходимости досматривать видео с записей школьных камер, она нажала на стоп. Через секунду экран телефона померк.       — Говорю же, очень интересно, — Старк взял на себя роль хорошего копа, пока Гарольд пыхтел, словно разъяренный огнедышащий дракон. — Разве в полиции тебя не спрашивали о том, что связывает тебя с Питером Паркером?       Девушка непонимающе нахмурилась. В голову ударила мысль, что разговор неизбежен, и ей придется рассказать правду, все же подставляя тощую задницу Паркера.       — Напомню, что за дачу заведомо ложных показаний можно схлопотать срок, тебе же уже есть 18, верно?       — Прекрасно, — девушка посмотрела сначала на отца, затем на Тони Старка, — вы вдвоем сами сдадите меня в участок или я поеду под аккомпанемент полицейских сирен?       То, что кипело в груди, называлось злобой, но злилась Эми исключительно на саму себя. Ведь она хотела рассказать все отцу, но почему-то не смогла. А теперь ей придется ещё долго слышать в свой адрес упрёки по этому поводу. Не отдавая себе отчёт, девушка выставила руки вперёд в таком положении, будто позволяла надеть на себя наручники.       — Прекрати елозничать, — свирепствовал отец.       — Не елозничаю я.       — А что ты делаешь в таком случае?       Ответа не последовало и мистер Хатчерсон скрестил руки на груди, устало прикрыв глаза. Кричать больше не хотелось, злость на дочь приобрела какую-то пассивную форму и нашла выражение в напускной отстранённость.       Мэри Джейн абсолютно не осознавала, что происходит. Она даже, если честно, сначала не понимала, о чем шел разговор, пока в него не приплыло имя Паркера. Смутно вспоминая то, как они встретились с парнем в коридоре, девушка опустилась рядом с подругой и посмотрела на нее с ожиданием. Эмилию это раздражало, словно от нее ждали какого-то подвига или того, что обязательно даст всему объяснение, но, к сожалению, такими сведениями девушка похвастаться не могла. То, что она собиралась рассказать, могло лишь запутать.       — Эмилия, послушай, — Старк удостоил девушку вкрадчивым взглядом. — Мы стараемся тебе помочь, а своими тайнами ты тормозишь наши действия. Что передал тебе Паркер? Не заставляй меня идти к нему.       Уныло отпустив глаза, Эми кивнула в знак согласия. Она и сама понимала это, но паранойя, которая заставляла видеть в окружающих только врагов, сводила с ума. Поэтому она молчала.       — Только не втягивайте в это Питера, — попросила Эмилия и, получив утвердительный кивок головой, набрала в лёгкие побольше воздуха. — Я понятия не имею что это, у нас с Питером не было возможности поговорить. Мы с ЭмДжей шли в кабинет директора, как я и рассказывала федералам и офицеру Кроссу, потому что завалили тест и побили Флеша. После этого появился Питер, он был сам не свой, пытался выгнать нас из коридора. Потом наговорил что-то про Человека-паука, но я не особо этому поверила.       — Почему? — сведенные к переносице брови Старка выражали искреннее удивление.       — Да не знаю, просто не поверила, — отмахнулась девушка. — Потом появились два амбала с пушками, и Питер вручил мне какую-то ампулу. Потом мы побежали. Дальше вы знаете.       — Подожди. Я думала, ты вернула пробирку Паркеру.       Светловолосая отрицательно помотала головой.       — Как выглядела эта ампула? — спросил отец, теперь его взгляд выражал заинтересованность.       — Обычная, пластиковая, в такие кровь в больнице берут на анализы.       — Что насчёт содержимого? — казалось, в голове Железного человека идёт целая схватка, настолько сосредоточенным выглядело его лицо.       — Там была жидкость, — подсказала Мэри Джейн. — Тягучая, серебристая. Я бы сказала, что она похожа на ртуть или что-то подобное.       Удивление в глазах Старка сменилось улыбкой на его губах. Наверное, то, как описала жидкость Мэри Джейн повергло его в шок, ведь Эмилия остановилась бы на цвете, а далее впала в ступор.       — Так ты принесла ее домой? Пробирку, в смысле? — ЭмДжей посмотрела на подругу с долей негодования.       Та повела плечами и виновато улыбнулась. А что, с другой стороны, ей оставалось делать? Выбросить в ближайшую урну? К тому же девушка вспомнила о пробирке только через двое суток после случившегося, все это время она пролежала в кармане брюк.       — Господи, Эми, почему ты раньше не сказала? — отец потянулся через стол и взял дочь за руку. — Ты хоть понимаешь, что из-за этой пробирки подвергла себя угрозе? Что тебя могли убить?       — Я понимаю.       — Твой отец прав, Эмилия! — Старк устало потёр переносицу, у него снова начала болеть голова. — Вашу квартиру взорвали только потому, что хотели добраться до внутренностей этой пробирки. Не думаю, что это хорошая штука, которая принесет миру что-то прекрасное, иначе за ней бы не охотились преступники.       — Просто пообещай мне, что впредь будешь рассказывать мне все, что с тобой происходит, хорошо? — отец выглядел встревоженным.       — Ладно, — согласилась Хатчерсон.       — Отлично, что мы с этим разобрались, — натянуто улыбнулась Мэри Джейн. — А что насчёт второго видео?       — Сами посмотрите, — Тони неопределенно махнул в сторону смартфона, предлагая девушкам самим делать выбор.       И, тяжело вздохнув, Эмилия нажала на кнопку запуска.

~ ~ ~

      Бассейн на заднем дворе дома Уотсонов навевал приятные воспоминания о проводимых здесь теплых летних деньках. Эмилия помнила время, когда в семье ее подруги не царила разруха, а отец не злоупотреблял алкоголем. Это навевало какую-то тоску, смутно похожую на то, будто Эми жалеет о чем-то не случившемся, но таком обязательном в жизни. Теперь никто не приглядывал за небольшим бассейном два на два метра, по глади застоявшейся воды плавали опавшие осенние листья, превращая поверхность в красно-желтый калейдоскоп различных оттенков этих двух цветов. Атмосфера уныния и запущенности ввергала в неописуемую апатию настолько, что сил двигаться дальше не нашлось, и Эмилия шумно опустилась на край бассейна, спустив ноги вниз.       Вода еле затрагивала стопы ног, оттого и вызывала щекотку. Но, тем не менее, на свежем воздухе хотя бы не так болела голова, переполненная рухнувшей на хрупкие плечи информацией. Девушка раздраженно прикрыла глаза, пытаясь погрузить сознание в приятный мрак. Было ощущение, что только бессознательное состояние может принести покой, во сне есть какая-то неописуемая таинственность, на разгадку которой, тем не менее, не было желания. Пусть так и останется тайной. Но как бы Эмилия не хотела уснуть, наконец-то избавиться от потоков мыслей, ничего не выходило, она и без того проспала больше полусуток.       Лёгкий осенний ветер обдувал разгоряченное лицо, холодил пылающую кожу рук. Эмилия подумала, что у нее может быть температура, но не захотела возвращаться в дом за градусником. Горло болело ещё с утра понедельника, а крики и ругань с отцом лишь ухудшили положение. Если она умрет от ангины — это будет всецело его вина. Тем не менее, девушка осознавала, что было бы неплохо принять лекарство. Жизнь и без того превратилась в сплошную мешанину из смертей, не отвеченных вопросов и человеческих тайн, не хотелось добавлять к этому коктейлю ещё и затянувшуюся простуду с осложнениями на дыхательную систему. Решив, что обратится за помощью к ЭмДжей по возвращении в дом, так как сама не понимала в лекарствах ровным счётом ничего, Эмилия позволила себе побыть одной.       Но ее желание, вероятно, не входило в планы Тони Старка.       — Можно? — низкий бархат мужского голоса привлек слишком много внимания, вынуждая Эмилию немедленно распахнуть глаза и интенсивно закивать в знак согласия.       Мужчина опустился рядом, но ноги предусмотрительно оставил на суше, наверное, переживая за свои дорогие лакированные туфли от Brioni. Девушка видела в нем народного героя на экранах телевизора, в видеороликах на YouTube, часто слушала восхищение в словах одноклассниц, которые высиживали надежду занять местечко под крылом самого богатого и привлекательного супергероя по мнению какого-то там журнала. Но сейчас Эмилия не видела на лице Тони Старка ничего, что связывало бы его с тем бородатым, излишне саркастичным и пафосным парнем в железном костюме. Стоп, не железном. Это ввергало в замешательство и заставляло неуютно ежиться под посторонним пристальным взглядом.       Весь мир гудел о развале Щ.И.Т.а, секретной правительственной организации, о гигабайтах шпионской информации, которую слила в сеть Черная Вдова. Через какое-то время интернет вспыхнул негодованием, а поводом ко всему был раскол Мстителей. Не было ни одного подростка из школы, в которой училась Эми, кто не говорил бы об этом везде, где только найдет повод; многие высказывали свое мнение на своих страницах в социальных сетях. А Хатчерсон думала о том, что супергерои — тоже люди, со своими мотивами и взглядами. Нечто подобное было весьма ожидаемо. Только вот в глубине души все никак не укладывалась одна простая мысль: что твориться с миром, если даже его защитники начали войну друг против друга?       Старк повертел в широких руках смартфон и отправил его в скользящий полет вдоль бассейна. Эмилия хотела отреагировать на этот жест, но в последний момент решила, что ее не касается то, как обращается со своими вещами миллионер, да хоть бы в воде утопил, это исключительно его дело и его деньги.       — Разговор с отцом исправил бы все недомолвки, — мужчина выжидающе смотрел на свою собеседницу, пытаясь определить по лицу то, о чем она думает.       И это далось на удивление легко. Она была юной и ещё не умела так лицемерно лгать, как лгали женщины чуть постарше. Это вызвало на губах дружелюбную улыбку.       — С каких это пор Железный человек решил переквалифицироваться на семейного психолога?       Она говорила беззлобно, тепло улыбаясь куда-то вперёд, но посмотреть на Старка так и не решалась. Всё-таки он был практически вдвое старше ее, а это должно было ставить в их общении какие-то границы и нормы. Все же мужчина вызывал симпатию, доверие и уважение. Откуда подобные чувства могли взяться в душе Эмилии, она и сама не знала, возможно, все было исключительно по той причине, что супергерои в ее голове приравнивались к надёжности и борьбе на стороне добра.       Даже если все эти качества были придуманы, а на самом деле впереди ждало сплошное разочарование, для Эми это не имело ровным счётом никакого значения. Она могла предположить, что-то, что диктуют о супергероях СМИ и то, кем они на самом деле являются — это две стороны, тем не менее, одной монеты. Чем ближе ты пускаешь человека в свою жизнь, тем больше шансов в нем разочароваться. Эми не знала, как долго Тони Старк будет в ее жизни, но она испытывала гордость и ликование за то, что имела возможность с ним познакомиться. Так или иначе, останется он в ее жизни и в жизни ее отца или вскоре уйдет, он уже сделал достаточно для того, чтобы заслужить бесконечное доверие.       — Когда-то нужно начинать, — мужчина шутливо пожал плечами. — Не до девяноста же лет я буду летать в железном костюме, надо и о пенсии подумать.       — Ваш костюм не железный, — хитрый прищур вызвал добрый грудной смех со стороны Старка.       — Верно, — согласился он. — Но, боюсь, ты уснешь где-то на второй минуте моего рассказа о его составляющих. Девочкам такое не интересно.       Эмилия рассмеялась в ответ. Ещё не с кем она не чувствовала себя настолько непринужденно, кроме отца. Ее мир начал расширять свои границы, пропуская туда новых людей. И это с одной стороны пугало до дрожи, а коленях, а с другой — радовало. Девушка думала, что общение с людьми после смерти Джексона нет-нет, да сойдёт к минимальной необходимости. А на деле — она сидела и спокойно беседовала с Тони Старком. Сколько ещё странных и неожиданных поворотов готовит ей жизнь? Пусть любопытство и терзало душу, но заглянуть вперёд не хотелось.       — Мистер Старк, — Эми обсушила ноги и подогнула их под себя, стремясь согреть.       — Просто Тони, — предложил мужчина без толики раздумий. — Звучит не так официально, ты не находишь?       — Тони, — повторила девушка, словно пробуя имя на вкус. — Хорошо.       На вкус оно было терпким, словно чай с бергамотом, но вместе с этим разбавлялось приятными сладкими нотками, тающими на кончике языка.       — У нас не было возможности познакомиться так, как это положено, поэтому… — Старк протянул руку для приветствия. — Тони Старк. Гений. Миллионер. Плейбой. Филантроп.       — Вот как, — бледная маленькая рука утонула в широкой загорелой ладони, словно кофе смешали с молоком. — Эми Хатчерсон. И я не располагаю подобными самовыдвиженческими званиями.       — Самовыдвиженческими? — мужчина нахмурился. — Такое слово, вообще, есть?       Эмилия хмыкнула и пожала плечами.       — Я только что его придумала, значит, есть.       Тони Старк удовлетворённо кивнул. Кажется, такого объяснения ему вполне хватало, чтобы не придираться больше к девушке со своими вопросами.       Периодически зацепляясь взглядом за светлое лицо с ярко выраженными болотисто-зелеными глазами, он думал о том, что жалеет, что у него нет семьи. И даже белая зависть тонула в груди тугой грустью. Гарольд Хатчерсон был сиротой, гениальность которого дала возможность поступить на факультет механики и техники в один из престижных вузов за счёт бюджетных ассигнований. Энтони Старк поступил на тот же факультет с такой же гениальностью, но за счёт денег своего отца. Гарольд, у которого до этого в жизни не было ровным счётом ничего, бросил учебу, но приобрёл нечто более ценное. Тони хотел бы, чтобы его встречали дома после работы с трепетом и чистой сердечной привязанностью, чтобы у него был тот самый человек, пусть даже один-единственный, который поддерживал бы его в любых принятых решениях, чтобы не осудил, даже если Тони ошибался.       Да, у него была Пеппер, но с ней каждый новый разлад, который приводил к очередному разъезду, вбивал между ними клин. Старк любил Пеппер, но чувствовал, насколько тяжёлый путь приходится делать женщине, чтобы идти с ним нога в ногу. Ей уже было 35, она хотела семью и детей, но Тони не мог этого ей дать; не мог только потому, что впоследствии боялся потерять из-за того, кем являлся. Такие, как Старк, неприлично одиноки даже в окружении десятка, казалось бы, друзей. Такие, как Гарольд Хатчерсон счастливы с одним жизненно необходимым человеком.       — Тони, — обращаться к нему по имени было до странности приятно. — Я хотела поблагодарить тебя.       — За что? — замешательство в карих глазах смешалось с тревогой.       — За то, что не кормлю рыб на дне реки.       — Это был всецело твой выбор, я лишь подтолкнул тебя в нужном направлении.       — Спасибо, что ты был рядом, когда мне это было необходимо, — девушка стыдливо опустила глаза, все же ей было неудобно оттого, что мужчина несколько раз становился свидетелем ее слабости. — И извини, что доставила массу проблем.       — Это моя работа, — улыбнулся Тони, задумчиво проведя ладонью по подбородку.       — Знаешь что? — Эми села в позу лотоса и повернулась лицом к Старку.       Теперь они могли видеть друг друга практически идеально, улавливать каждое, даже самое минимальное, изменение в мимике. Эми фибрами души чувствовала, что Старк ещё сыграет в ее жизни немаловажную роль, что, возможно, повлияет на ее дальнейший жизненный путь. Мужчина вопросительно поднял брови и ожидающе улыбнулся.       — Не таким я представляла самого Тони Старка.       — А каким?       — Ну, — протянула Эми. — Мне казалось, что ты немного выше и говоришь более самодовольно.       — Возможно, я просто играю роль хорошего парня, — усмехнулся он, а Эми подумала, что в каждой шутке есть доля правды.       Они ещё немного посидели возле бассейна, никто не говорил больше ни слова, надобность в этом внезапно пропала, но каждый думал о чем-то своем. Тони думал, что Гарольд Хатчерсон — настоящий счастливчик, и помочь ему нужно хотя бы просто из-за человечности, не говоря уже о том, что они старые приятели. Эмилия же рассуждала, что отец и Старк были правы в одном: пробирка представляла собой настоящую опасность, а то, что в этом был как-то замешан Питер Паркер, вызывало раздражение, его секреты порядком надоели, и с этим стоило что-то делать.       Через десять минут из дома, кутаясь в осеннее пальто, вышла Мэри Джейн. Она извинилась и, сказав, что мистер Хатчерсон просил Старка о помощи с кухонной полкой, предложила всем вернуться в дом.       — Что ж, — Тони устало потянулся, разминая шейные позвонки. — Дело-то плевое, на раз-два справимся. Мэри Джейн, ты можешь составить список того, что мы можем починить.       Девушка неловко отказалась, а Старк настоял, сделав весьма точное замечание, что это меньшее, чем они, вообще, могут отплатить. Только сейчас Эми подумала, что подруга подставляет в первую очередь себя, позволяя им остаться. Никто не даст гарантии, что следующим на воздух не взлетит дом Уотсонов.       Следующие полчаса девушки следили за тем, как двое мужчин спорят по поводу косо подвешенной полки. Эмилия вдруг решила озвучить очередную свою бредовую мысль, казавшуюся тогда наивысшей точкой ее юмористического мастерства. «Мы словно те странные семьи из новых малобюджетных голливудских сериальчиков, — девушка закинула в рот сразу целую горсть цукатов и чуть не подавилась ими. — Бранящаяся гей-парочка с двумя приемными дочерьми». Но шутка возымела успех только у Старка, который все же не сдержался и уголки губ растянули рот в смешливой улыбке. Гарольд посмотрел на дочь с искренним сомнением в ее психическом здоровье, а ЭмДжей пнула подругу под столом, вызвав у той недовольное шипение.       — Это твоя сторона идет вниз, — бубнил себе под нос Гарольд, выкручивая шуруп. — Зря стену продырявили.       — Нет, приятель, — Тони похлопал его по плечу, оперся бедром о кухонную тумбу, но продолжил поддерживать многострадальную полку. — Это ты поднял свою слишком высоко.       Эмилия и Мэри Джейн переглянулись, продолжая чувствовать себя лишними в грозящей развернуться перепалке, но сдержать улыбок всё-таки не смогли. Эми подогнула одну ногу под себя, а второй свободно болтала, иногда шаркая подошвой домашних тапок об линолеум. Она чувствовала себя странно хорошо, будто маленькая кухня Уотсонов в бирюзовых тонах стала пристанищем заблудившейся души. Уходить не хотелось, впервые за долгое время девушка чувствовала спокойствие и даже умиротворение. Но из-за этих чувств иногда, когда Эми позволяла себе отвлечься от работающих мужчин и вазочки с сухофруктами, в сердце неприятно колола совесть, ведь с момента трагедии прошло меньше недели. Мэри Джейн видела в подруге это метание, но не смола бы никак помочь, сама прекрасно понимая, что бесследно ничего не проходит. Она хотела остаться одна, но понимала, что как только эта шумиха и хаос, приносимые в дом Хатчерсонами и Старком, утихнет, в ее сознание вновь вопьется своими клешнями депрессия. Так девушка хотя бы чувствовала себя живой.       Тони недовольно хмурил брови, проявляя по отношению к другу наигранное раздражение. Он тяжело вздохнул и помог выровнять полку так, как ему казалось нужным.       — Ты уверен? — Гарольд бросил на него выжидающий взгляд. — Выглядит так, будто с нее можно будет на жопе вниз кататься.       — Да пошел ты, — фыркнул Тони, с силой вдавливая кнопку на шуруповерте. — Кто из нас закончил факультет механики, не подскажешь?       — По тебе сразу заметно, — Хатчерсон слегка надавил на полку, утяжеляя ее, чтобы проверить надёжность. — Признавайся, кто за тебя конструирует твои костюмы?       — Знаешь что, Хатчерсон? — миллионер скрестил руки на груди, ноздри, казалось, раздувались от подступающей к лицу ярости.       — Что? — в тон ему бросил Гарольд.       — Ничего.       — Вот и молчи, нам ещё дверь в гардероб чинить.       Тони и отец Эмилии тяжело опустились за стол, рассматривая свою, наверное, пятнадцатиминутную работу. Они выглядели взмыленными и раздраженными, оттого и пыхтели, как два паровоза довоенной эпохи. Четыре пары глаз упёрлись в одну точку на стене, никто не решался произнести ни слова, хотя в голове у каждого крутилась одна и та же мысль. Старк слишком дергано закинул в рот несколько цукатов, порывисто их пережевал и тяжело вздохнул.       — Кажется, она все равно неровно прибита, — голос подала Эми, но, поймав на себе раздраженные взгляды отца и Тони, подняла руки в знаке перемирия.       — Лучше помолчи, — посоветовал отец, и улыбка пробилась сквозь маску гнева.       Эми и Мэри Джейн рассмеялась, чувствуя, как тепло распространяется по груди и дарит ощущение свободного полета. Светловолосой на миг почудилось, что все ещё может вернуться на свои круги, где каждый займет свое место. «Согласно купленным билетам» — почему-то пронеслось в голове.       Ближе к вечеру, когда дел в доме не осталось, к Эми вернулось странное чувство тревоги. Хотелось выбросить его из окна и закрыть створки, но оно возвращалось через каминную трубу, со всей скорости впечатываясь между лопаток, да так, что выбивало из лёгких весь воздух. Дождавшись, когда все будут заняты более насущными делами, девушка бесшумно прошмыгнула из комнаты Мэри Джейн в коридор, спустилась на первый этаж и осторожно вышла через главную дверь. Ей крайне повезло: отец в это время принимал душ, напевая слова незамысловатой песни, Тони Старк дремал на диване, прижимая к груди подушку, а Мэри Джейн занималась стиркой. Все складывалось на удивление удачно для плохо продуманного плана.       На улице оказалось холоднее, чем можно было предположить, и Эми пожалела, что не взяла с собой куртку. Всё-таки осень вступала в законные права, принося с собой влажный холод, от которого волосы вились ещё сильнее. Но вернуться в дом за верхней одеждой девушка не могла. Если бы она показала туда хоть пятку, весь план оказался бы пустой тратой времени и нервов.       Пришлось быстро спускаться с лестницы и делать вид, что она никуда не бежит, потому что из окна соседского дома на нее недружелюбно поглядывала седая скорченная старуха с крючковатым носом. Вряд ли без лишнего шума и привлечения внимания у Эмилии вышло бы убедить пожилую женщину в том, что она не воровка, а сбегала из дома Уотсонов, пугливо озираясь, только потому, что не хотела, чтобы о ее побеге узнал родитель. Он и так злился из-за чертовой пробирки, а, узнай о побеге, и Эми не найдет во всей вселенной такого уголка, куда бы не просочился родительский гнев. План же был в том, чтобы незаметно уйти и так же незаметно вернуться.       — Куда ты собралась? — ноги Эми вросли в землю, не позволяя больше сделать ни шагу.       — Мэри Джейн, — пришлось обернуться и натянуто улыбнуться. — Тут такое дело.       Рыжеволосая с недоверием прищурилась, поставила пустой тазик на перила лестницы и быстрым шагом сбежала вниз. Она не была удивлена подобному, ведь Эмилия отличалась импульсивностью в принятии решений, но растерянность скрыть не смогла.       — Какое дело? — говорила ЭмДжей негромко, понимая, что отец о незапланированной вечерней прогулке дочери не знал ровным счётом ничего. — Ты либо объясняй, либо…       — Я иду к Питеру.       — Что? — правая бровь изогнулась практически в равнобедренный треугольник. — Ты идёшь к Паркеру? Одна? Рехнулась?       — Господи, — Эми закатила глаза. — Это же Паркер, ты чего. Я просто хочу с ним поговорить.       — А что отца не попросила?       — Они со Старком что-то скрывают, — девушка повела плечом. — Они показали мне видео, на котором был Питер. Почему они сразу к нему не поехали? Спросили бы, что он знает об этой пробирке, откуда она у него. Да и то, что было на втором видео… Питер как-то замешан в этой истории, а папа и Старк делают вид, что, вообще, он не при делах.       — В твоих словах есть логика, — кивнула Мэри Джейн. — Но, даже если они что-то скрывают, в чем я, кстати, сомневаюсь, они действуют тебе во благо.       — Я понимаю. Но мне нужна правда. Я не успокоюсь, пока не узнаю из-за чего погиб Джексон.       На секунду слова подруги выбили Уотсон из колеи. Она стояла перед Эми, чувствуя, как сильно колотится о ребра сердце, но не находила в себе сил посмотреть в зелёные глаза и увидеть там ответы. Только ответов эти глаза не знали, в них самих горело желание докопаться до истины.       — Так вот в чем дело, — вздохнула Мэри Джейн, ладонью дотрагиваясь до разболевшегося лба. — В Джексоне.       Все сразу стало понятно, будто кто-то включил прожектор и осветил пропущенный вниманием отрезок жизни. Мэри Джейн и сама хотела бы узнать, что произошло, почему в школе стреляли, но мозг был до того забит скорбью и жалостью к себе, что не уделял этому должного внимания. Ей вполне хватало знать, что стрелявшие ждут судебного слушания, что им, без вариантов, назначат пожизненное заключение. Эмилия же смотрела дальше, гораздо дальше, чем должна обычная девушка-школьница. Она понимала, что двое убийц, стрелявшие по детям, всего лишь пешки в чьей-то игре, к этому выводу девушка пришла путем долгих бессонных ночей и прокручивания событий первого сентября, начиная от первого урока, и заканчивая перестрелкой. Она искала то, что могла пропустить, и была в этом более чем уверена. Дело было в том, что только после просмотра второго видео из торгового центра, расположенного напротив ее дома, в голове родилось что-то, что могло бы объяснить происходящее.       Оставалось только найти Питера Паркера.       Да, дело было в Джексоне. В нем и ещё в тридцати одном погибшем человеке, невинных пострадавших, которые оказались не в том месте не в то время. Был ли то злой рок или написанный в книге судьбы жизненный финал –девушка не имела понятия. Но она знала другое: Паркер говорит меньше, чем знает.       — Послушай, — Мэри Джейн набрала в грудь побольше воздуха, обхватила руками плечи подруги и заставила ее посмотреть себе в глаза, — то, что произошло с Джексоном… да, он не заслуживал этого, никто не заслуживал. Но твоя геройская смерть в попытках докопаться до правды не вернёт его. Он мертв. Мне трудно, больно, но я это признаю, Эмилия. Пусть в этом разбирается Тони Старк, у него больше опыта и возможностей, чем у восемнадцатилетней девчонки из Куинса. Ты рассказала им все, что знаешь. На этом все, хватит. Отпусти это.       — Я не могу! — вдруг закричала Эми, чувствуя наступление истерики. — Тебя там не было, ты не знаешь, что я видела и что я чувствовала. Ты не знаешь, что Джексон… что…       С лица Мэри Джейн сошла вся краска, теперь, особенно в темноте, различить ее лицо на фоне серого сайдинга, было практически невозможно. Эми уже пожалела, что заикнулась о Джексоне, что вышла из дома, что заговорила с ЭмДжей, хотелось просто отрезать себе язык, чтобы никогда больше с него не слетали необдуманные фразы и слова.       Рыжеволосая вся напряглась. Скулы стали острее, глаза казались на бледном лице большими и болезненными. То, что чувствовала в тот момент Уотсон — оставалось только в ее сердце, и, наверное, останется там на всю жизнь, потому что слов для обличения подобных эмоций никто ещё не придумал. К счастью или к сожалению, но так и было.       — Джексон что? — голос дрогнул.       — Ничего.       — Говори, — прикрикнула ЭмДжей. — Мать твою, Эмилия, говори! Пока я не начала орать.       — Хочешь услышать правду? — Эми почувствовала, как нервы вытягиваются в струночку, дотронься до одной из них и прозвучит отвратительное «трынь».       В спину дунул холодный ветер, разбрасывая светлый пряди волос по лицу. Эмилия подумала, что так будет даже лучше, Уотсон не увидит ее лица, которое отражало лишь боль и презрение к окружающему. Она точно знала, что подруга не сможет простить ее, что правда разрушит этот хрупкий восстановленный баланс между ними, который и без того висел на волоске.       — Окей, — неприкрытое раздражение в голосе. — Он нашел меня, помог мне подняться. Я посылала его найти тебя, он сказал, что ты не простишь его, если он меня бросит там. Когда прозвучали выстрелы, он стоял спиной к огню, тем самым закрыл от пуль меня. Правда в том, Мэри Джейн, что он умер за меня, спасая мне жизнь. И правда в том, что он лежал не мне, умирая, последние мгновения своей жизни он чувствовал мое тепло. Мое. Он умирал без тебя.       Эмилия вдруг замолчала. Осознание того, что она сказала что-то лишнее, больно впилось под лопатки, вызывая тошноту. Говорить такие слова вовсе не хотелось; Эми, вообще, не собиралась никому рассказывать о смерти Джексона, но злость на подругу, ее не в меру сейчас увеличенное чувство ответственности привели к том, к чему привели. Слова, которые должны были остаться непроизнесенными, были сказаны. А повернуть время назад не представлялось возможным.       ЭмДжей тихо выдохнула, по щеке скатилась одинокая слезинка. Мгновенье, и девушка скрылась в дверях собственного дома, громко ими хлопнув, только рыжий хвост мелькнул в дверном проёме, словно язык пламени, и померк так же быстро, как попался на глаза. Эмилия чувствовала многотонный камень в груди, но желание от него избавиться не было тем, что помогло бы освободиться от чувства тяжести. Она так и осталась стоять перед деревянной скрипучей калиткой, бледными руками схватившись за ее ручку, пока ледяной осенний ветер резкими порывами пытался содрать с девушки одежду.       Как с деревьев падали осенние листья в этот сентябрьский вечер, так и Эми падала со скалы своей жестокости. Совсем скоро земля. Она вот-вот разобьётся.       В машине такси ей казалось, будто водитель слишком часто бросал на нее тяжёлые взгляды из-под широких густых бровей, едва тронутых сединой. Именно поэтому девушка попыталась скрыть лицо в прядях вьющихся пшеничных волос и делать вид, что пейзаж за окном действительно привлекает все ее внимание. Точного адреса Паркера девушка не знала, но знала то, что он живёт на параллельной школьному переулку улице, его дом — небольшую пятиэтажку из красного кирпича, она наблюдала по пути в школу, когда не была погружена в пролистывание новостей в соцсетях. Несколько раз она видела Паркера, который, словно сумасшедший каскадёр, выпрыгивал из подъезда, весьма пластично приземлялся на свой скейт и направлял его дворами к школе. Поэтому, договорившись, что покажет таксисту дорогу лично, она с нетерпением ждала знакомую улицу.       Когда жёлтая машина остановилась возле дома, где жил Питер, Эми поспешила расплатиться и опрометью выскочила из автомобиля. Пусть на улице и было адски холодно, но она хотя бы не чувствовала себя мишенью для испепеляющих взглядов.       На негнущихся ногах девушка поднялась в подъезд, заставляя себя хотя бы иногда поднимать глаза, а не смотреть все время под ноги. Только в тот момент, когда девушка встала на распутье четырех дверей, пришло осознание, что она даже не знает номер квартиры. Желание убежать стало подкрепляться ещё и тем, что живот от волнения сводило судорогой, Эми пожалела о том, что решила позавтракать сегодня.       Она ещё долго стояла, совершенно не зная что делать, одержимая самыми разнообразными мыслями, начиная от предстоящего (если он случится, конечно) разговора с Паркером до гнева отца и сложившихся отношений с ЭмДжей. У Эмилии было достаточно времени для того, чтобы подумать о подруге, о ее чувствах, взвесить все за и против. И если бы теперь она могла вернуться в прошлое и исправить все, взять слова назад и похоронить их в потёмках своей души, то не задумываясь сделала бы это.       Пришлось звонить в первую попавшуюся дверь. Эми думала о том, что хотя бы сможет спросить номер квартиры Паркеров, свалить все на свою забывчивость и совместный проект с Питером. Хотя, если уж и врать, то как-то правдоподобнее, школу так и не открыли после трагедии, а если бы у них с Паркером действительно был общий проект, то она, наверняка, знала бы адрес. Однако обдумать девушка ничего толком не успела, за дверью послышалось какое-то шевеление, затем — несколько поворотов дверной щеколды и щелчок. Из-за двери выглядывала смуглая женщина тридцати с лишним лет. На ее носу держались черные квадратной формы очки.       — Могу я чем-то вам помочь? — она неловко улыбнулась, словно гости в их квартире бывают настоящей редкостью.       А может, она просто ждала кого-то другого, потому что была одета в нежно-апельсиновое шёлковое платье и черные босоножки, поверх острых плеч лежал грязно-белый палантин. Эми видела ее несколько раз в школе, когда Питер попадал в какие-то неприятные истории. Должно быть, тетя Мэй. Выглядела женщина так, будто собиралась в ресторан со своим кавалером. Пришлось глупо улыбнуться, чтобы не выглядеть совершенно неотёсанный деревенщиной, которая не знает какого это — здороваться и, вообще, разговаривать.       За спиной женщины тут же послышался чей-то топот. Он нарастал, сопровождаемый редкими ругательствами, и был бы похож на детский, если бы не был таким громким. Молчание слишком затянулась, и Эмилия уже открыла рот, чтобы поприветствовать женщину и сказать первую, пришедшую на ум, околесицу, но от позорного лепета девушку спас звук бьющейся керамики. Глаза Мэй Паркер округлились до неузнаваемости, и она, виновато улыбнувшись, крикнула в квартиру:       — Что ты снова натворил, Питер?       Словно с ребенком разговаривала, ей богу. Эми бы не удивилась, если бы сейчас на пороге показался пятилетний малыш-Паркер с виноватыми глазками и пухлыми щёчками, за которые так и хотелось ущипнуть.       — Ничего, — последовал незамедлительный ответ. — Вазу. Прости, пожалуйста!       Тетя Мэй, которой совершенно не шло определение тети, она, скорее, сошла бы на старшую сестру, как-то обреченно вздохнула и повернулась в сторону Эмилии.       — Извини, — миссис Паркер заправила за ухо выбившуюся прядь волос. — Так чем я могу помочь?       — Я хотела увидеть Питера и… — но договорить девушка не успела, потому что за спиной женщины вмиг вырос Питер.       Он выглядел взволнованным и пробежавшим половину Куинса от невидимых врагов. Слегка отстранив тетю от двери, парень быстро впрыгнул в старые потрёпанные кеды и накинул на плечи куртку. Пробежав по незваной гостье встревоженным взглядом, юноша удивлённо изогнул брови, но все же схватил с вешалки ещё и толстовку. Карие глаза выражали искреннее негодование.       — Это ко мне, тетя Мэй, — быстро реабилитировался парень, выскакивая горным козлом из квартиры. — Мы с Эми собирались сходить в кино и…       Он заикнулась, встретившись с подозрительным прищуром зелёных глаз. Не раздумывая ни секунды, Питер с несвойственной ему силой развернул девушку к лестнице и та обязательно бы сосчитала лицом ступени, если бы Паркер не продолжил держать ее за плечи. Бросив на прощание застывшей в искреннем негодовании женщине то, что скоро вернётся и не забудет купить молоко, как и обещал, парень быстро поволок девушку вниз по лестничной клетке. Казалось, это уже странным образом вошло в его привычку. Успев пожелать миссис Паркер доброго вечера, Эмилия и не заметила, как оказалась на улице. За спиной щёлкнула дверь, ведущая в подъезд.       — Что ты здесь делаешь? — зло прошептал Паркер.       Он осмотрел девушку и, недовольно покачав головой, протянул ей серую толстовку. Эмилия покосилась на элемент одежды со свойственным ее взгляду недоверием, но все же толстовку взяла. Она порывистыми движениями засунула руки в рукава, накинула кофту на плечи и резко застегнула замок до самого горла. Он одежды пахло кондиционером для белья и свежей туалетной водой.       Питер осмотрелся по сторонам и, недовольно цокнув языком, накинул на голову девушке свою кепку, а сверху, для надёжности — капюшон толстовки. Девушка ощущала себя неуютно и до странного глупо, будто Паркер насмешливо издевался над ней. Но ни на лице, ни в мыслях юноши и не было ничего подобного.       — Это ещё зачем? — возмутилась Хатчерсон.       — Нечего светиться у моего дома, — отмахнулся Питер. — Ты так и не ответила: что ты здесь делаешь?       — Пришла с тобой поговорить, — раздражение взяло свое, и девушка ткнула пальцем в грудь Паркера; тот нахмурился. — Либо ты рассказываешь мне все, либо я иду в полицию.       В голове Питера боролись две стихии, изматывая и рождая желание избавиться от них. Он долго и выжидающе изучал каждое изменение на лице одноклассницы, затем недоверчиво огляделся по сторонам. Он верил: если сейчас не объяснится, то проблемы начнут расти в геометрической прогрессии, тогда и решать их будет трудно. Конечно, Хатчерсон вряд ли пошла бы в полицию, если не рассказала обо всем ещё на допросе, но незнание могло сыграть над девушкой злую шутку. Точно также, как и обладание опасной информацией. Приходилось из двух зол выбирать меньшее.       Тот район Куинса где жил Питер, не отличался особой застроенностью, высотки не давили на землю, поэтому ощущалось, будто здесь даже проще дышать. Парень схватил Эмилию за руку, не позволяя девушке испуганно выдернуть ладонь. Его рука оказалась мягкой и теплой, вызывая яркий контраст с холодным воздухом. Тем не менее, толстовка Паркера тоже грела.       — Ладно, — согласился он, потянув девушку за собой. — Идём.       — Что? — Эми уперлась в землю, второй рукой помогая себе остановить Питера. — Куда?       Парень вымученно вздохнул и остановился, он посмотрел на Эмилию, словно она сказала что-то совершенно глупое. Да, Эми знала, что Питер Паркер — один из лучших учеников в школе, отлично шарит в точных предметах и, наверное, нашел бы общий язык с таким же гениальным Старки или даже с отцом девушки, но вместе с тем он оставался самой раздражающей личностью из всех, кого Эмилия знала.       Рядом с парковки выехала машина, освещая перед собой мрачного вида двор, протяжный звук клаксонов вынудил Питера и Эми отойти с дороги, пропуская тонированный джип. Паркер ещё долго смотрел вслед удаляющемуся автомобилю, после чего перевел взгляд обратно на Эмилию. Девушка растерянно хлопала глазами, куталась в ткань толстовки из-за вечернего холода и шмыгнула носом. Питер заметил, что выглядела девушка не особо здоровой, красный нос выделялся на бледном лице, навевая мысли о зиме, глаза слезились, а на лбу выступили бисеринки пота.       — Я просто не хочу, чтобы тетя Мэй услышала наш разговор, — вздохнул парень, наклоняясь чуть ближе. — Я обещал ей не влипать в неприятности.       Пришлось согласиться и довериться однокласснику. Конечно, Эми понимала, что доверять ему было нельзя, особенно после видео с камер видеонаблюдения на торговом центре, которое показал ей Старк. Но вряд ли он мог ей навредить, всё-таки Питер — это Питер, вечно слоняющийся по школе в сопровождении Неда, подросток.       Они завернули за ближайшее здание и быстро пересекли темный двор. Эми постоянно приходилось оглядываться, за каждым поворотом чудилась опасность. Низкие каблуки тяжёлых лофтеров гулко отстукивали по мощному тротуару в такт сердцебиению. Звук шагов: одних — тихих, мягких и пластичных, других — звонких, спешащих и спотыкающихся, тонул в закоулках дворов, ещё долго гуляя среди старых каменных стен, отражаясь от них и продолжая свой путь. Ветер подгонял, будто заставлял ускориться, помогал Питеру перемещать в пространстве не только свое тело, но и дрожащее от страха тельце одноклассницы. Парень картинно закатил глаза, думая о том, что в других местах она храбрая, а когда дело действительно требует собранности — поминай ее храбрость как звали. Тем не менее, он чувствовал как холодная вспотевшую ладонь держится за него, как за спасательный круг, и крепче сжимал свою.       Наткнувшись в очередной подворотне на сурового бомжеватого вида мужчина, Паркер уступил ему дорогу и, проведя Эмилию за спиной, теперь толкал ее в спину. Когда начал моросить противный сентябрьский дождь, они уже заходили в одно из опустевших зданий. Там пахло сыростью и плесенью, а эхо от появления нежданных гостей спугнуло переживших ночь под крышей голубей. Пришлось пройти чуть дальше от входа и осмотреться по сторонам.       — Если ты решил меня убить, то знай, что я буду являться к тебе во сне, — протянула девушка, запрокидывая голову к крыше.       Ее, как таковой, и не было, лишь пара накиданных наспех друг на друга досок и обломки шифера. Шея затекла от такого положения и Эмилия попыталась размять ее, вспомнив дурацкие физкультминутки на уроках, которые проводила учительница в ее старой школе.       Питер нервно улыбнулся.       — Стой здесь, я проверю кое — что и вернусь, — в голосе читались нотки приказа, хотя какие-то неуверенные.       — Ну уж нет, — Эмилия вцепилась в предплечье Паркера, отрицательно закачала головой, — я с тобой, понял?       — Окей, только держись рядом, — хмыкнул парень.       Они прошли вдоль одной из стен и углубились в здание. Чем дальше ступали их ноги от входа, тем темнее становилось, а воображение начинало играть плохие шутки. Если в этой темноте что-то скрывалось, они бы точно этого не увидели. Было ощущение, будто наступила либо вечная ночь, либо внезапная слепота: в здание не пробивался ни один луч лунного света, а теплый фонарный отблеск, доносящийся из-за раскуроченной входной двери мелькал прямо за спиной.       Вскоре Питер нырнул куда-то вправо, лишь через минуту Эмилия поняла, что там находилась дыра в стене, которая прорисовывалось теперь в глазах только потому, что они начали привыкать к мраку. Рядом девушка ногой нащупала целую кучу кирпичей, и подумала, что вряд ли они задумывались в этом месте проектировщиками здания. Питер помог девушке перебраться в смежное помещение, где по неизвестной причине уровень пола был ниже, ей пришлось спрыгивать, поддерживаемой за талию Паркером и молиться не подвернуть лодыжку. Жизнь и так подставляла подножки, реальную пережить хотелось как-то в последнюю очередь.       — Осторожнее, — посоветовал Питер после того, как Эми в очередной раз споткнулась и впечаталась носом в его спину.       В отличие от девушки, он владел своим телом на сто процентов даже в кромешной темноте. Питер бесшумно перепрыгивал через препятствия, плавно маневрировал и держался так, будто совершает подобную прогулку по заброшенному зданию каждый вечер вместо бега. Эми и без того думала, что он уже бывал здесь раньше, потому что целенаправленно вел ее, не давая себе и секунды на размышления, мышечная память помогала Питеру заворачивать за очередной поворот и делать все очень бесшумно. А вот его спутница шума издавала много.       Когда они оказались в крохотном помещении, размеры его, наверное, совпадали с уборной для гостей в квартире Хатчерсонов, Питер остановился. У одной из стен он плавно присел и, проведя ладонью по нижней кирпичной кладке, без особых усилий вынул что-то наружу. Девушка, не долго думая, включила на телефоне фонарик. Яркий сполох холодного света озарил узкое помещение, что-то быстро промелькнуло в дальнем углу прямо за кучу сваленного хлама. Мысль о том, что здесь могут водиться крысы, запустила по позвоночнику цепочку холодных мурашек, Эми тут же от отвращения вжала голову в плечи.       Питер щурил глаза от бьющего прямо ему в глаза света телефонного фонарика, поэтому одну ладонь приложил ко лбу словно козырек, а второй продолжил сжимать то, что достал из своего тайника минутой ранее.       Даже предположить, что парень мог прятать в подобном месте, Хатчерсон не могла. Она судорожно думала о пистолете, презервативах и прочем, но когда глаза зацепились за прозрачную пробирку с серебристой жидкостью, земля ушла из-под ног.       — Какого… — Эми чувствовала, что находится на грани срыва.       — Перед тем, как начнёшь орать и попытаешься приложить меня вон той палкой по голове, — парень махнул рукой куда-то за спину Эмилии, но она не среагировала. — Позволь я все объясню.       Теперь в голове стала четко вырисовываться картинка происходящего. Все сошлось в одной точке, в одном кадре, тысячи дорог привели в одно единственное место, а от осознания происходящего голова пошла кругом. Как она раньше не догадалась, ведь все намекало, вело именно к этому. К тому, что скрывал чертов Питер Паркер. Единственное, что оставалось — услышать в его словах подтверждение собственным мыслям.       — В тот день, — начал Питер, забрал из рук Эми фонарик и выключил его. — Я шел в туалет, и случайно увидел, как в кабинете директрисы ходят два бугая, ищут что-то. Потом я увидел мисс Уилсон, я не успел предупредить ее, и она зашла туда. Потом я смутно помню, если честно. В общем, в директрису выстрелили, потом один из преступников достал эту самую пробирку из сейфа. Выбора у меня особо не было, и я ее забрал.       — Ты… — губы девушки слегка округлились, словно она хотела произнести лабиализованный «о». — Ты забрал ее? Так просто?       — Ну, не так уж и просто. Но если вкратце, то да.       Верилось как-то с трудом. Во всяком случае, в то, что Питер Паркер, который на физ-ру то ходил исключительно из надобности, смог справиться с двумя амбалами с пушками на перевес и удрать оттуда.       — Окей, — Эмилия кивнула, всё-таки видео с камер наблюдения проливали на происходящее мерцающий свет. — Как пробирка оказалась у мисс Уилсон?       — Я не всевидящий, — раздражённо бросил Паркер. — Почем мне знать.       — Почему ты мимо не прошел, не позвонил в полицию?       Питер задумался, рука непроизвольно потянулась к затылку, чтобы почесать его.       — Я звонил. Мне не поверили.       — Да как же.       — Правда.       Происходящее было похоже на затянувшийся кошмар или сюжет малобюджетного боевика, в котором Питер и Эми по какой-то причине оказались в главных ролях. Им обоим, как казалось девушке, не хотелось в этом участвовать.       — Ладно. Зачем отдал пробирку мне?       — Я думал, что так уберегу ее. К тому же, они знали, что она у меня, и обломались.       — Ты дебил? Ты нас с ЭмДжей подставил.       — Прости, — парень едва коснулся плеча девушки, но тут же одернула руку, словно чужое тело вдруг обожгло. — Да, знаю. И я чувствую вину, от которой не могу избавиться.       — Поверь, не меньше меня, — Эми тяжело вздохнула.       Питер понимающе кивнул и сел на наваленные рядом доски. Немного подумав, девушка опустилась рядом, чувствуя, насколько промерзло и просырело дерево, но обращать на это внимание не было особой надобности. Поэтому, засунув свою брезгливость как можно глубже, Эмилия решила вернуться к разговору, пока Питер был на него настроен. К тому же, она не собиралась уходить без ответов, особенно потому, что жить без них с каждым днём становилось все труднее и труднее.       Уткнувшись носом в толстовку, девушка тяжело вздохнула. Она говорила шепотом, как и Питер, но скорее не из-за того, что боялась, что их могут услышать, а из-за резкой боли в горле. Всё-таки стоило выпить лекарства. Но, здраво оценивая собственные поступки, Эми понимала, почему не начала лечение: ей казалось, будто, испытывая физический и эмоциональный дискомфорт, она заставляет себя платить за собственные ошибки.       — Тогда объясни, какого хрена ты залез в мою квартиру и что там, вообще, произошло? — в голосе сквозили металлические нотки.       Питер нахмурился. Он ещё не приблизился к той части своего рассказа, где он решил выкрасть без лишних слов пробирку из дома Эмилии.       — Притормози на минуточку, — Паркер напрягся, это Эми чувствовала даже находясь от него на расстоянии десяти сантиметров. — Откуда ты знаешь, что я был у тебя в квартире?       — Я видела видеозаписи с камер наблюдения в школе в торговом центре, откуда хорошо видно вход в наш подъезд и окна квартиры, — Эмилия прокашлялась, это отозвалось в гортани пульсирую-щей болью. — Что я могла подумать, когда увидела на записи тебя, заходящего в мой подъезд? А ещё интереснее то, что за несколько секунд до взрыва из окна кухни вылетел долбаный Человек-паук.       — Мда, со стороны все выглядит ещё ужаснее, чем было на самом деле, — Питер пожал плечами.       — Так ты объяснишься?       — Я действительно решил забраться к тебе в квартиру и забрать пробирку. Знаю, знаю, — парень выставил руки вперёд, предостерегая одноклассницу от праведного гнева. — Лучше было бы, чтобы я подошёл и попросил, но, если честно, я просто не хотел объясняться перед тобой, ведь ты обязательно потребовала бы ответов. А у меня у самого их нет. К тому же, на похоронах Джексона ты была очень подавлена.       Эмилия раздражённо выдохнула, скрывать свои чувства она не планировала, да даже если бы хотела, не смогла бы. Эмоции брали верх. Ей хотелось приложить к голове Паркера кирпич, утопить его на дне океана или забросить в космос, но он был единственный, кто знал хоть что-то. Ко всему прочему, в глубине души теплилась мысль, что он сможет ей помочь.       Выжидающе посмотрев на парня, давая понять, что ждёт от него продолжения, Эми скрестила руки на груди. Ее бросало то в холод, то в жар, что выступало наиболее яркими признаками повышенной температуры тела.       — Когда я пришел, то заметил, что дверь открыта. Я зашёл внутрь, увидел, как мужик в маске шарит по кухне, приложил его по голове хорошенько, — на этих словах в голосе проскользнула гордость. — Потом я нашел эту пробирку, пришлось поломать голову, но ты предсказуема.       — Вот как, — обижено фыркнула Хатчерсон. — Так вот чей труп нашли на кухне…       — Не обижайся, но прятать пробирку дома — высшая степень глупости, — не позволив девушке осознать сказанное, Паркер продолжил. — Когда я выходил из ванной, на кухне раздался взрыв.       Извилины в голове спешно перестраивались, пытаясь переварить информацию. Голова тяжелела и была просто ватной и неповоротливой.       — Подожди, — притормозила одноклассника Эми. — Как ты выбрался? На камерах не видно, что ты выходишь, да и на тебе царапинки нет. Взрыв был чертовски сильным, тебя бы убило и… И что там делал Человек-паук?       Со стороны Питера послышался прерывистый вздох и звук, если бы он хотел что-то сказать, но передумал. В голове Эмилии раздался громкий щелчок, ещё долго сохраняясь в черепной коробке гулом. Она наконец-то поняла, в чем дело.       — Мать твою, Паркер, — девушка и думать забыла про свое больное горло, превращая слова в крик; больше это походило на гарканье чайки. — Ты и есть Человек-паук?       Ей потребовалось достаточно времени на то, чтобы осознать эту информацию и принять ее как должное. О Человеке-пауке, герое с улиц, который помогал всем, кому только мог помочь, который потом был втянут в инициативу Мстителей и участвовал в «драке» в аэропорте, она знала достаточно. Но представляла его несколько иначе. Точно не худощавым семнадцатилеткой и точно не своим одноклассником. И точно не Питером Паркером. Когнитивный диссонанс просто вытолкнул сознание из тела, обрекая его ещё долго слоняться вокруг, пока осознание реальности происходящего не станет его частью. Питер Паркер — Человек-паук. Человек-паук — Питер Паркер. Просто уму непостижимо.       Однако с этой информацией события 1 и 5 сентября теперь не казались неразрешимой теоре-мой. Они были. И были достаточно простыми, если разобраться. Паркер украл у отпетых бандитов какое-то вещество в пробирке, даже не зная его назначения. Потом этот же самый Паркер вовлек в происходящее Эмилию, вместе с пробиркой, вручая и кучу проблем плюс ответственность за происходящее. А потом он пришел, чтобы без лишнего шума забрать то, что ни ему, ни Эми не принадлежит, хотя сам, наверняка, понятия не имел, что с этим делать, раз прятал пробирку в непонятной заброшке. Без шума, в общем-то, как часто бывает в подобных ситуациях, не получи-лось.       — Если бы я пришел чуть позднее, то это, — он поиграл пробиркой между пальцами прямо перед носом Эмилии. — Было бы в руках плохих ребят.       — Господи, Питер, — Эми, почувствовала прилив неописуемой тревоги, взяла одноклассника за руку и крепко сжала ее. — Питер! — повторила она настойчиво, чтобы парень посмотрел на ее отливающие в темноте блеском глаза. — Ты не должен в это вмешиваться, ты же… ты обычный парень, школьник, как и я. И ты не бессмертен! То, что ты надел красно-синее трико…       — То, что я надел красно-синее трико, — перебил девушку Питер. — Возлагает на мои плечи ответственность.       — Вовсе нет!       — Да, Эмилия! Если у меня есть возможность, если я могу помочь — почему я должен сидеть в стороне и смотреть, как вершится несправедливость?       Через маленькое окошко прямо под потолком брезжил лунный свет, неровно ложась на лицо Питера. Он выглядел предельно сосредоточенным, насколько Эми могла разобрать в темноте. И ей вдруг показалось, будто он внезапно стал старше. Не только физически, ведь, да, он за год из того худощавого паренька вдруг изменился в весьма мускулистого юношу, плечи стали шире, а руки — толще. Но, разговаривая с ним, Эмилия чувствовала, будто говорит со взрослым человеком, который понимает, что такое… ответственность?..       — С большой силой…       — Приходит большая ответственность, — кивнул парень. — Это точно.       Эми думала о том, как тесен мир и насколько быстро он способен сменить ориентиры. Ведь ещё меньше недели назад она возвращалась с отцом в город с полной уверенностью в том, что предстоящий учебный год пройдет по-настоящему незабываемо и с огромным багажом воспоминаний и историй, которые так хотелось рассказать Мэри Джейн и Джексону. Да, год действительно начался незабываемо, только вот забыть его хотелось больше всего на свете. Просто вычеркнуть из жизни словно неудавшуюся главу и начать все заново.       Жаль, что жизнь не способна повернуть назад, давая возможность исправить непоправимое. Да даже если бы она могла оказаться в прошлом, в одном его моменте, девушка уверена, что выбрала бы то первое сентябрьское утро, когда она нежилась под ещё тёплыми лучами солнца и не представляла о том, что готовит ей судьба.       А теперь как-то внезапно в ее жизнь влились сразу два супергероя, не сговариваясь, просто они появились тогда, когда действительно были нужны. Почему именно с ней произошло нечто подобное — никто не знал. Но это произошло, и, как правило, такое приходилось принимать через годы страдания и самокопания.       Эми почему-то подумала о том, знает ли Тони Старк о том, что Человек-паук — подросток из Куинса? Она хотела спросить у Питера в каких они с Железным человеком отношениях, почему они не работают сейчас вместе, ведь копают в одном и том же направлении. Но, осознавая, насколько странно будут звучать ее вопросы, девушка молчала.       — Питер, эти чёртовы записи отрыл Тони Старк, вы же., — девушка запеклась. — Я слышала про то, что Человек-паук…ты был на его стороне, когда Мстители распались.       — Подожди, это показал тебе мистер Старк? — даже в темноте было видно, как глаза Питера замечали по лицу собеседницы. — Откуда вы, вообще, знаете друг друга?       Хатчерсон задумчиво закусила губу.       — Да, — ответила она. — Он и мой отец учились вместе, я до всей этой истории и не знала, что папа водит с Железным человеком какие-то связи. Типа… мы не дружили семьям, не выбирались в выходные на природу, ничего такого.       Питер, казалось, начал судорожно соображать. На скулах прорисовать напряжённые желваки, взгляд стал хмурым, если не суровым. Нервно взъерошив довольно длинные волосы, парень медленно выпустил из лёгких воздух, словно помогая себе расслабиться.       За окном злобно залаяла собака, лай заставил Эми на секунду зажмуриться, пока в голову не пришло осознание, что она в безопасности. К тому же, рядом с ней сидел Человек-паук собственной персоной.       — То есть он знает, что на видео я передаю тебе ампулу? — Эми не могла быть уверена, но ей показалось, что Паркер побледнел.       Хотя, это была бы, наверное, вполне нормальная реакция.       — Мне конец, — вздохнул он после того, как девушка кивнула.       — Не убьет же он тебя, — неуверенно проговорила Хатчерсон, обнимая себя за плечи; в толстовке Питера было, конечно, тепло, но недостаточно для того, чтобы не дрожать, словно осиновый лист в эпицентре шторма.       Ответа не последовало, из-за чего слова Эми утонули в сырых стенах маленького помещения, а тихое эхо вынырнуло через дыру в стене. Здание словно стонало, настолько заунывное ветер обдувал его коридоры и темные комнаты. Наверное, раньше здесь кто-то жил, дыра в стене отсутствовала, площадь пустой сейчас комнаты занимала мебель, по существовавшему тогда полу ступали чьи-то ноги.       Эми шумно поднялась, нога подцепила пустую бутылку и та с звякающим скрежетом покатилась по камню. Звук из-за акустики в пустом помещении превратился практически в вой оповещения, какие включают в городах во время чрезвычайных ситуаций. Из-за неровностей пола звук то нарастал, то утихал. Девушка хотела направиться к выходу и тем самым заставить и Паркера подняться, но вместо этого теплые длинные пальцы схватились за рукав толстовки и потянули вниз.       — Ты с дуба рухнул, Паркер? — искренне удивилась девушка, шумно плюхнувшись обратно на холодные доски, которые служили им в качестве сидения.       — Тихо, — чужая рука закрыла Эми рот, призывая молчать.       Встревоженные глаза Питера не говорили ни о чем хорошем, и девушка больно вцепилась в его запястья руками. Она прислушалась, напрягая слух, но то ли гул стоял в ушах, то ли в голове; во всяком случае, он мешал различить хоть что-либо.       Тем не менее, Паркер, кажется, снова что-то услышал. Лицо вытянулось в овальную форму, губы на южном лице вытянулись в тонкую темную линию. Что там они говори об ответственности? Не это ли мелькнуло сейчас в глазах Питера Паркера, вызывая в несчастной Эмилии ощущение нарастающей паники.       — Так, — шепотом произнес парень, приобнимая Эми за плечи и подталкивая ее в противоположную от дыры в стене сторону. — Идем.       Перед носом оказалась проржавевшие металлическая дверь, которая не сразу была идентифицирована как дверь, потому что по цвету сливалась с кирпичной кладкой. Питер затратил около минуты на то, чтобы справиться с проржавевшей до основания и неподдающейся ручкой. Путем супергеройских навыков и знания физики, Паркеру все же удалось справиться с дверью, и он с грохотом вывалился в коридор, увлекая за собой Эмилию.       Они преодолели путь в два раза больше, нежели тот, каким пришли в ту коморку. Эми почему-то боялась даже заговорить, вцепившись в предплечье Питера, и позволяла ему вести себя к выходу. Девушка уже облегчённо вздохнула, когда коридор вдруг сменился высоким помещением — тем, куда они попали, когда только зашли в здание. Широко распахнутые створки дверей словно поторапливали, подгоняли к выходу из этого мрачного здания. Эми была уверена, что даже не узнает его, если пройдёт мимо в дневное время, да она и не собиралась больше сюда возвращаться. Одного приключения оказалось вполне достаточно для того, чтобы определить — ее не интересует изучение заброшенных зданий, тем паче в компании с Человеком-пауком.       Когда Хатчерсон уже шагнула в сторону выхода, она была остановлена вкопанным Питером. Парень стоял, грозно хмуря брови и смотря куда-то перед собой. Чувство нарастающей тревоги сжимало лёгкие, высасывая из него жалкие клочки кислорода. Из тени, бесшумно шагнув вперёд, появился мужчина. От неожиданности Эмилия вскрикнула и тут же закрыла рот ладонью, однако заметить, как сильно напряглись руки Паркера было невозможно. Он смотрел вперёд, на незнакомца, но половина внимания была прикованной к Эмилии и ее безопасности. Питер знал, что мистер Старк точно расчленит его, если он не убережёт дочь его товарища из колледжа. Так или иначе, ситуация складывалась весьма проблематичной.       — Что это двое голубков делают в подобном месте в такой поздний час? — голос незнакомца был низкий, сиплый, посаженный. — Может, мне вызвать копов?       «Было бы прекрасно» — подумала Эми, наблюдая за тем, как мужчина наступал. Они же с Пите-ром отступали, это вдруг напомнило то, как они упёрлись в стену в школьном коридоре. Когда неизвестный вышел на свет, отбрасываемый на него из открытых дверей, Хатчерсон с ужасом заметила широкий выпуклый шрам на его левой части лица, тянущийся от кончика брови до уголка губ. По телу пробежал табун неприятных мурашек.       — Знаете, — Питер подтолкнул девушку к двери. — Мы уже уходим.       Слова Питера послужили катализатором к тому, что Эми ускорила шаг и направилась к выходу, надеясь, что она все же выберется из этой ситуации живой. Почему Паркер не мог поговорить с ней в подъезде или на детской площадке? Зачем было тащить ее туда, где их обоих могут убить. Однако осознание, что Питер — всё-таки какой- никакой, но супергерой, давало повод к выживанию. Девушка уже была на подступах к выходу, когда в дверях появилась черная фигура.       — Не так быстро, детка, — второй нежданный гость скрестил руки на груди.       Его лицо Эмилия не видела, но она чувствовала прямо исходящую от этого человека опасность. Попятившись назад, девушка быстро столкнулась спиной с плечом Питера. Паркер шумно выдохнул и завел девушку себе за спину, бросая ещё монетку в копилку с надписью «Почему я могу доверять Человеку-пауку», стоило создать нечто подобное и с Тони Старком. Вместе с тем никто не запрещал класть монетки в мешочки с надписями типа «Почему мне не стоит доверять тому-то тому-то».       Свет, бьющий из арки выхода, полностью обтекал фигуру второго незнакомца, смазывая черты. Невозможно было догадаться ни о его телосложении, ни, тем более, о том, во что он был одет. Через мгновение за его спиной выросли ещё три зловещие фигуры.       Теперь заведомо провальная идея с тихим возвращением точно не обещала быть мирной и незаметной. Оставалось надеется, что они вернутся домой не на каталках скорой помощи и уж точно не в катафалке местного ритуального агентства.       — Ладно, — прошептал Питер, слегка повернув в стороны девушки корпус. — План плохой, но лучше плана нет. Я отвлекаю внимание на себя, а ты текаешь и зовёшь на помощь, как в школе, помнишь?       Как в школе не хотелось, но Эмилия обречённо кивнула. В любом случае, выбора у нее не было.       — Питер, а ты…       Парень с тяжёлым вздохом отпустил ледяную ладонь одноклассницы.       — Знаете, ребята, зря вы решили повыпендриваться, — голос Паркера прямо сквозил иронией.       Он медленно потянулся к бегунку на темно-синей куртке, более энергично потянул его вниз, сбрасывая с плеч элемент одежды. За курткой в сторону полетела худи. Только сейчас Эмилия поняла, зачем Паркер разыгрывал всю эту стриптиз-комедию, под курткой она заметила красно-синий костюм Человека-паука.       То, что происходило в течение следующих пяти минут можно было сравнить со спринтерским забегом, правда, неприспособленное к бегу в темноте тело Эми сводило судорогой, в висках пульсировала кровь. Любопытство и волнение за Паркера заставили девушку обернуться в развилке коридоров и прийти в ушах от того, насколько необычно было видеть Питера Паркера таким. Он был в меньшинстве, на него наступали сразу четверо противников, заставляя отступать, принимать тактику обороны. Но парень прекрасно понимал, что лучшая защита — это нападение, поэтому когда Эми увидела, что Питер с разбега встречает одного из нападающий ногой в живот, все опасения за него пропали. Это же Человек-паук.       Но появился ряд других. Бандитов было пятеро, а Питер боролся только с четырьмя. От ужаса волосы на макушке встали дыбом, и Эми очень повезло, что она успела прошмыгнуть в абсолютно темный коридор за секунду до того, как ее запястье обхватили бы загребущие ручищи.       Она бежала, совершенно не понимая — куда нужно бежать, что нужно делать. Глаза отказывались фокусироваться на темных контурах предметов, поэтому несколько раз девушка с разбега плечом ударилась о несущие конструкции и брошенную бесхозную мебель, которую по странным стечением обстоятельств ещё не растащили. Дыхание окончательно сбилось, Эми совершенно не умела подстраивать его под бег, ко всему прочему, ноги часто оступились, выбивая из лёгких воздух. Хотелось плакать и звать на помощь, но Эми понимала, что это она должна помочь Питеру. Пусть у него и есть супергеройские силы, он продолжал оставаться всего лишь подростком, пусть и с повышенной социальной ответственностью.       Тяжелые шаги за спиной заставляли судорожно перебирать ногами, гадая, когда же эта игра на выживание закончится. А что важнее — с какими результатами для Эмилии и ее близких. Девушка жалела о прошлой беззаботной жизни, о обычной судьбе старшей школьницы. Но, к сожалению, судьба расставила свои приоритеты.       Последнее столкновение оказалось настоящим провалом. Огромная железная балка, торчащая из стены, оказалась слишком низкой и неразличимой во мраке коридора. Поэтому и столкновения с ней лбом избежать было практически нереально. В голове словно раздались запалы пулеметных лент, ноги от нестерпимой боли подогнулись, роняя девушку лицом прямо в болотистую застоявшуюся лужу. Мерзкое ощущение затхлости на языке чуть ли не выворачивали желудок наизнанку, он неприятно спазмировал, пытаясь избавиться от своего содержимого, но безрезультатно. Трясущимися руками Эми обхватила голову, поджимая колени в груди. То, что творилось в ее голове, было сродни адскому пеклу в калифорнийской пустыне, оно выжигали серой вещество без права к возражению.       На тот короткий промежуток времени, от момента падения до того, как потные руки сомкнулись на плечах, Эми забыла собственное имя. Ей думалось, что пустота в голове была с ней всегда. Но резкий удар в спину заставил сознание вернуться с сожалением о том, что удара по голове все же не хватило до состояния полного беспамятства.       — Добегалась, дура, — прогнусавил отвратительно знакомый голос, в котором Эми узнала человека со шрамом.       Он прямо-таки вколотил ее лицом в влажную стену, вызывая жалостливые стон, не возымевшие у преступника никакого эффекта. От него пахло потом и резким одеколоном, этот убойный аромат вынуждал непроизвольно зажимать нос и выхватывать кислород ртом. Чужие руки начали судорожно обшаривать карманы девушки, впиваясь в женское тело с такой силой, что на нём обязательно останутся синяки. Не отыскав то, что хотел найти, бандит резко развернул девушку к себе лицом, предплечьем упираясь ей в горло, тем самым обрезая все возможности сбежать. Приложи он немного усилий — и тонкая шея хрустнем, навсегда останавливая в груди биение сердца.       Эмилия понимала, что, скорее всего, умрет сегодня. И от этого на глаза наворачиваются предательские слезы.       — Где она? — запах изо рта мужчины вернул рвотные спазмы, только большей интенсивности.       — Я не понимаю, — прошипела Эми, через ткань толстовки чувствуя холод металла. Нож упирался ей прямо в живот, остриём больно впиваясь в кожу. Смерть так и гуляла на периферии, почему-то не решаясь идти в наступление.       — Сука, где сыворотка? — нож впился в кожу, не причиняя, однако, никакой опасности для жизни; пока что. — Отвечай, или я перережу тебе горло до позвоночника, тварь!       Вдруг стало смешно оттого, что они не знают, что пробирки у Эми нет. Они ничего не знают.       Когда нож с новой силой впился в живот, уже действительно вызывая панику, раздался взрыв. Эми испуганно зажала голову между локтями, сползая вниз по стене. К ее счастью, бандит, не ожидавший резкой смены действий, выпустил ее из убийственной хватки. На осознание ситуации ушло около пяти секунд, пока не послышался нарастающий гул репульсоров, а за ними — ударная волна, сбившая преступника с ног и отправился его, возможно, к праотцам. Но нет, тот заводился, скуля от боли.       Перед Эмилией стоял Железный человек во всеоружии. Узкие светящиеся щёточки для глаз смотрели прямо на нее, и если железный костюм может смотреть с укором — в этот момент он именно так и смотрел. Казалось, будто то, что скрыто за этой маской, ничего хорошего не предвещает. Пластины костюма зашевелились, меняя положение, расступалась, и через несколько секунд из брони шагнул Тони Старк. Заспанный, в спортивных штанах и футболке отца Мэри Джейн.       — Защищать, — бросил он приказ броне, которая снова приняла свой прежний вид и направила репульсоры, встроенные в руки, на врага.       Старк не сказал ни слова, молча орудуя в полумраке. Затем, оттащив девушку на свет, бьющийся из ладони костюма, он совершенно бестактно задрал толстовку Эмилии и проверил живот, теплая ладонь прошлась вдоль руки, затем — перескользнула на подбородок и изучающе добралась до лба. От постороннего прикосновения по голове разошлись электрические болевые импульсы, вызывая сокращение мышц. Во весь лоб Эмилии расползалась синюшно-желтая гематома. Тони хмурился, изучая полученное девушкой ранение, напряжённо дыша.       — Тони, я… — голос сел, в голову ударили мысли о Паркере. — Питер там… ему помощь нужна и…       По ее лицу скользнул удивительно холодный взгляд карих глаз, что вызвало в груди неприятное щемление, ведь раньше они смотрели только с теплотой.       — Помолчи, — посоветовал мужчина. — Если бы Питер не позвал меня на помощь, ты бы уже давно прохлаждалась на том свете.

~ ~ ~

      Мэй Паркер поставила на стол вазочку шоколадных конфет и апельсинового печенья. Вернувшись из ресторана с букетом весьма дорогих цветов и в приподнятом настроении, она никак не ожидала увидеть на кухне своей квартиры молчаливую троицу в виде Питера, Эмилии и, о боже, Тони Старка. Хотя, нужно сказать, что особого шока у женщины появление Железного человека не вызвало, наоборот, она дружелюбно протянула ему руку, которую Старк без особых задних мыслей поцеловал.       Упрекнув Питера в том, что тот не предупредил ее о гостях, женщина напоила всех присутствующих чаем с мелиссой. Каждый тянул напиток из милых фарфоровых чашек, теряясь в собственных мыслях. Питеру было неловко от того, что пришлось втягивать в это ещё и тетю Мэй, которая совершенно не разделяла унылое настроение гостей. Эмилия пыталась справляться с пронзительной головной болью во лбу, искренне переживая, не получила ли она сотрясения. А Энтони Старк думал, как преподнести события последнего часа разгневанному Гарольду.       Выяснилось, что Питер справился с нападающими на несколько минут позже, чем появился Старк. Приехавшие стражи порядка арестовали четырех из пяти нападающих, пятого же с посыла Тони отправили на карете реанимации в местную больницу. Те же медработники обработали Эмилии травмированный лоб и крепко залепили его пластырем. В общем и целом, ситуация сложилась неловкая, но хотя бы без смертельных исходов.       — Знаете, мистер Старк, ваше появление в этом доме всегда вызывает приятные впечатления, — честно призналась Мэй Паркер, когда Тони выразил ей свои извинения за доставленные неудобства. — Жаль, что вы редко, все же, заезжаете.       — О, весьма любезно с вашей стороны, Мэй, — губы Старка дернулись в улыбке. — Боюсь, что работа отнимает большую часть жизни. Спасение мира и некоторых отдельных личностей, знаете ли, отнимает много времени.       При последних своих словах мужчина стрельнул в Эми и Питера весьма красноречивым взглядом. Чувство неловкости и собственной глупости просто-напросто выводили из состояния душевного равновесия. Да, отец Эми был наслышан о ее подвигах, наверняка, каждый раз злился на нее, но, тем не менее, он никогда не смотрел так, как смотрел сейчас Энтони Старк. Не сказать, что Эмилию когда-либо волновало чужое мнение, но что-то в этом взгляде карих глаз заставляли чувствовать себя ничтожно глупой и маленькой, пока Железный человек нависал над ней, вырастая в огромных масштабов темную фигуру, затмевающую солнечный свет. По какой-то, ещё не совсем понятной и объяснимой причине, девушка боялась разочаровать Старка. Будто он был тем, кто стоит на одной ступени с ее отцом или Мэри Джейн.       — Мэй, — обратился к женщине Тони, нехотя переводя с Эмилии свой тяжёлый взгляд, — я отлично помню ваше клубничное варенье, не могли бы вы написать мне его рецепт? Возможно, если я хорошо попрошу, моя домработница согласиться мне его сварить.       Эмилия недружелюбно посмотрела на Старка, в то время как он широко улыбался и рассыпался на комплименты тете Питера, который, кстати говоря, чувствовал из-за этого себя крайне некомфортно. Нетрудно было догадаться, что Старк любыми правдами и неправдами пытался выманить женщину из кухни, чтобы получить прекрасную возможность высказать подросткам свое отношение к окружающему. А, нужно сказать, оно было весомо как для Питера, разве что не обожествляют его Железного человека, так и для Эмилии.       — Конечно, мистер Старк, — улыбнулась тетя Мэй, быстро пробежавшись взглядом по присутствующим.       Она добавила в вазочку ещё апельсинового печенья, потрепал Питера за отросшие волосы и быстро ретировалась, оставив за собой лишь шлейф свежих духов. Паркер недовольно уставился себе на колени, а Эмилия, мучаясь от головной боли, выдавливала в чашке чаинки.       Тони проводил мученическим взглядом молодую женщину, устало потёр горбинку на носу и посмотрел на Эмилию самым проницательным взглядом из тех, которыми обладал.       — Вы оба хоть понимаете, к чему могла привести ваша самодеятельность? — голос Тони вмиг посуровел, словно тот, кто разговаривал сейчас с Питером и Эми и тот, кто ворковал с Мэй Паркер — два совершенно разных человека. — Ты, Питер? Как бы отреагировала Мэй, если бы с тобой что-то случилось, особенно после смерти твоего дяди? Обрадовалась бы она? Почувствовала бы свободу, облегчение?       Питер отрицательно покачал головой, так и не подняв на мистера Старка взгляд. Он выглядел нашкодившего котёнком, которого ругает хозяин, но, рано или поздно, он смягчиться и примет своего питомца под крыло. Паркер знал это, но дело было только в том, что он ни на секунду не пожалел о том, что сделал, ампула лежала в нагрудном кармане его куртки. Казалось, будто в этом месте на груди начинает неприятно щипать.       Посмотрев несколько секунд на Питера, Старк тяжело вздохнул, провел широкой ладонью по столу, ощущая на кончиках пальцев практически незаметные крошки печенья, и теперь вновь вернул взгляд на Эмилию. Она чувствовала себя под этим обжигающими взглядом совершенно маленькой и ничтожной, будто стоит у подножия величественной горы с заснеженными вершинами. А эти вершины — два карих глаза, которые вместо того, чтобы дарить тепло, обжигали льдом безразличия. Но Эми понимала — оно искусственное, напускное.       Но, тем не менее, по какой-то причине оно вызывало неприятный осадок.       — Ладно, — вздохнул мужчина и, опираясь о спинку скрипящего деревянного стула, поднялся на ноги, — Эмилия, жду тебя через минуту в машине.       Он больше не сказал ни слова, размеренным шагом добрался до выхода, лёгким движением сорвав с стула у стены толстовку, и открыл дверь. Эта дверь вела в квадратный коридор с лестницей и местом для велосипеда, в центре лежал тёмно-коричневый ковер, под определенным светом казавшийся бардовым. Только там, как смогла разобрать Эмилия, он встретился с Мэй Паркер, которую быстрый уход гостей вовсе не обрадовал. Она разочарованно причитала о том, что так и не успела записать рецепт и поговорить подробнее о гранте, который Старк предоставлял Питеру после окончания старшей школы. Однако мужчина умело отмахнулся от нее, списав свой скорый уход на возникшие неотложные дела и, пожелав женщине доброго вечера, скрылся за входной дверью квартиры.       Эмилия попрощалась с Паркерами более комкано, удостоив Питера напоследок тяжёлым взглядом, в котором, однако, промелькнула искорка благодарности. Она благодарила его за то, что Питер остался рядом, что немного прояснил ситуацию, что боролся против четырех бугаев, одна рука которых приравнивалась к его ноге. Питер больше не был в категории «подозрительные личности», а занимал одно из первых мест в списке тех, кому она может доверять. Все же, дружелюбный сосед Человек-паук если не в друзьях, то в соратниках точно, был большим преимуществом в борьбе за выживание. А Эми была уверена, что за жизнь — собственную и своего отца, ей ещё предстоит побороться. Как? Она не знала. Да и на вопрос «Почему?» ответов как таковых не было, но было что-то, что нашептывало: не смей расслабляться, людям доверять нельзя. Вот эту теорему она заучила на зубок, всегда четко понимая, что единственная ее защита, ее рубеж, ее крепость — это семья.       Да, возможно ее семья была за рамками американской среднестатистической. Но Гарольд Хатчерсон мог заменить кого угодно, в то время как Гарольда Хатчерсона не мог заменить абсолютно никто. Он был идеалом отца, во всяком случае, для самой Эмилии, и этим выстроил их собственный, далёкий от окружающих людей мир, подчиняющийся своим внутренним законам. Пусть, как и любые другие законы, они нарушались обеими сторонами, но, так или иначе, стороны всегда находил компромисс. В этом мире и варилась Эмилия Хатчерсон. Возможно, иногда ей не хватало матери, ее советов в общении со сверстниками. Были моменты, когда отец, каким бы он ни был идеальным родителем-одиночкой, не мог решить проблему или дать совет. Какое платье надеть: синее или чёрное? Он бы ответил, не отрывая глаз от экрана компьютера: «Да, конечно, милая!». Он не мог объяснить изменения в организме девочки, когда она вырастает в девушку. Отцу не расскажешь о ссоре с парнем, только потому, что не хочешь потом ходить к последнему в больницу ближайший месяц. А в школе, представляя свой проект «Семья — величайшее богатство», было как-то неловко из-за того, что на вопрос: «А где твоя мама?», Эмилия предпочитала отмалчиваться, рассматривая носочки своей обуви. В такие моменты хотелось, возвращаясь из школы, увидеть на кухне хлопочущую миссис Хатчерсон, которая нежно целовала бы дочь в макушку, а Эмилия рассказывала об очередном школьном дне. Но глупые иллюзии Эмилия пыталась рубить на корню.       А теперь границы ее доверия стали расширять, пропустив туда Тони Старка и Питера Паркера. Это больше настораживало, чем успокаивала, но и избавиться от чувства защищённости рядом с этими, в общем-то, практически незнакомыми людьми, было невозможно.       Прошмыгнув в узкую щель между дверью и косяком, Эмилия ещё раз махнула рукой и быстро спустилась по лестнице. Было чувство, что с каждым очередным шагом голову вновь и вновь резко заключают между молотом и наковальней. Ко всему прочему, неприятный запах затхлости после «купания» в луже вызывал практически непреодолимое желание смыть его горячей водой и целым тюбиком шампуня. В голову забралась мысль о том, что, должно быть, и миссис Паркер заметила неприятный запах, даже если не подала вида. От этого лицо залилось пунцовой краской стыда, вызывая ещё и неприятное покалывание в кончиках пальцев.       В машине оказаться хотелось меньше всего. Где угодно — в больнице, в морге, в гробу, но только не в компании слишком молчаливого для себя и слишком холодного для Эмилии человека. Поэтому, оказавшись в салоне, девушка быстро повернулась от водителя вполоборота и уставилась в окно с ожиданием, руки мертвой хваткой сцепились на ручке двери. Словно при малейшей угрозе Эми готова была выпрыгнуть из летящего по скоростной магистрали автомобиля. Хотя, чего она боялась в компании Железного человека — девушка пока не знала.       — Пристегнись, — не скрывая недовольство в голосе, бросил Старк, поворачивая ключ в замке зажигания.       Девушка суетливо потянулась к ремню безопасности, чувствуя себя невероятно глупой. Руки неприятно дрожали, вызывая нарастающий невроз, когда с третьей попытки защелкнуть замок не получилось. Старк тяжело вздохнул, выкрутив руль несколько вправо, и одним быстрым движением пристегнул ремень безопасности к креплению. Эмилия жевано поблагодарила и продолжила следить за пустынной улицей.       Старк откинулся на спинку своего сидения, левая рука скользнула куда-то под шею, разминая ее, а правая — нервно постукивала по кожаной обивке руля.       — Твой отец решительно подумывает сдать тебя в интернат для трудных подростков, — невесело усмехнулся Тони, но в этой его фразе отчего-то звучало гораздо больше правды, чем хотелось бы услышать.       — Да, его проблемы сразу бы исчезли.       Тони снова стрельнул в девушку испепеляющий взгляд, провернул ключ в замке зажигания и надавил на газ. От резкого старта Эмилию по инерции впечатало в сидение, и она нервно сглотнула. Все же инстинкт самосохранения, пусть и несколько поздновато, но давал о себе знать.       — Спасибо, — тихо поблагодарила девушка, следя за тем, как машина выезжает на людную авто-магистраль.       Мужчина несколько раз перевел взгляд с девушки на дорогу и обратно, выражая искреннее удивление, которое нашло свое полное отражение в изумлённо взгляде. Старк размял затекшую спину, раздражённо прикрыв глаза, но тут же сосредоточил все свое внимание на полосе дороги. Мимо мелькали редкие автомобили, освещая салон машины холодным светом фар, вынуждая Тони недовольно переключать свет с дальнего на ближний и щуриться. Эмилия же, напротив, решила прятаться от света, и носом уткнулась в толстовку, которую Паркер категорически отказался принимать обратно, заявив, что как-нибудь заедет за ней в свое свободное время.       На душе словно кошки скребли. Казалось, что она не должна чувствовать себя виноватой в отношении Старка, потому что всецело виновна она только перед отцом. Но ей было стыдно оттого, что Железный человек уже дважды спасал ее жизнь, дважды становился свидетелем ее слабости.       — Я осознаю, что сглупила, отправившись на встречу с Питером в одиночку и не предупредив вас с отцом. Я знаю, — девушка краем глаза заметила, что Тони сбавил скорость и боковым зрением следил за пассажирским сидением, поэтому девушка замкнулась, — знаю, что подвергла свою жизнь опасности. И папа вправе злиться на меня, но это не изменит того, что я пошла на этот шаг сознательно. Если бы я не сделала его, я бы не имела даже общей картины того, что ворвалось в мою жизнь первого сентября. Я бы повторила это снова, если нужно. И Питер…       — Питер кретин, — фыркнул мужчина, но тут же смягчился. — Его еще ждёт лекция по вопросу общения с дамами. Вести девчонку на первое свидание на заброшенную фабрику — это не из разряда «романтично». Такое себе место для свиданий.       — Это не было свиданием, — почему-то смутилась Эмилия.       — Не суть. Правда в том, что ты чуть не погибла.       — Откуда такое волнение за мою персону, мистер Старк? — голос вдруг прописался сарказмом. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.       — Хорошо, — мужчина коротко кивнул. — В следующий раз я и пальцем не шевельну, чтобы вытаскивать твою задницу из пограничной между жизнью и смертью зоны.       Эмилия наигранно рассмеялась, в то время как в голове щёлкнула неприятная мысль о том, что она играет в каком-то дешёвом спектакле с единственным зрителем. И этот зритель — чертов Энтони Старк, который фальшь за версту чует всеми фибрами своей души.       Девушка прекрасно понимала, что выходить куда-то одной, без сопровождения отца или того же самого Старка небезопасно, особенно после взрыва в квартире, который предназначен был исключительно для нее и ее отца. Но в глубине души, как это обычно бывает, яркой неоновой вывеской горела мысль: «Со мной ничего страшного точно не произойдет. Не в этот раз». Только вот однажды произошло, и ничто не мешало трагедии повториться, а фотография самой Эми могла не только красоваться на первых полосах жёлтой прессы и новостных сводках в интернете, но и навечно замереть на могильном камне местного кладбища. Возможно, это был бы быстрый конец трагичной истории, но, как правильно сказал однажды Старк — жизнь оборвется только для самого усопшего, остальным же с этим придется жить.       Пришлось прятать лицо в создаваемых носом и лбом тенях, отвернувшись от водителя. Меньше всего девушке хотелось позволить ему увидеть в своих глазах то, на что она сама ещё не решалась взглянуть прямо. Те самые розовые очки, которые скрашивали раньше ее прекрасную и практически безоблачную жизнь, разбившись 1-го сентября, повредили глаза, а через них — сознание.       Больше всего в свете последних событий Эмилия боялась сойти с ума.       — Может, стоило не тратить свое время и не лететь мне на помощь в своем костюме? — Эмилия не знала, почему начинает злиться, ведь Тони она должна быть искренне благодарна.       Она благодарила, но вместе с тем злилась, что мужчина снова показал ей ее глупость и неспособность к самостоятельному решению проблем.       — Может, стоило позволить тебе спрыгнуть с моста? — севшим голосом отозвался мужчина.       Он не смотрел на нее, но Эмилия видела, что Старк в ярости. Наверное, он ждал более развернутых слов благодарностей, какие получает изо дня в день, вместо стандартного, ещё и прожеванного «спасибо». Пальцы мужских рук крепко сжимали руль, бледнее в костяшках, брови угрожающе нависли над глазницами, а на щеках напряжённо заходили желваки.       — Вынуждена согласиться, — огрызнулась Эми.       Широкие брови мужчины медленно поползли вверх, собирая в гармошку кожу на лбу. Беглый взгляд лизнул Хатчерсон по плечу, вызывая желание спрятаться как можно скорее, но не вызывая страх.       За окнами машины пейзаж стал постепенно замедляться, пока картинка не замерла, сохраняя все же присущую реальной жизни живость.       — Ты думаешь, что это шутки? — на полном серьёзе спросил Старк.       Он замолчал, ожидая ответа, а вопрошающего взгляд давал понять, что вопрос вовсе не риторический.       — Нет?.. — неуверенно промямлила Эмилия, осознавая, что вскоре снова потерпит в рауте с этим человеком позорное поражение.       — Нет, — повторил Тони.       Он отстегнул ремень и, подогнув одну ногу под себя, повернулся к Эми вполоборота. Лицо выглядело помятым и уставшим, вмиг заставив девушку пожалеть о том, что она, вообще, села в машину, что пошла на встречу с Питером.       — Ты понятия не имеешь, кто и что от тебя хочет, но идёшь и подставляешь Паркера, приводишь преступников к его дому. Думаешь, они случайно нашли вас? — Старк прищурился, дожидаясь, когда зелёные глаза с сомнением посмотрят в его карие. — Они следили за тобой и следят, скорее всего, со дня теракта. А ты притащила их прямо к дому, где живёт ничего не подозревающая Мэй Паркер.       — О боже, — понимание начало медленно, но верно овладевать сознанием.       То, что говорил Старк — было абсолютно логичными доводами, выведенными посредством чистого наблюдения. И он не шутил, не играл, не пытался надавить на совесть, он говорил то, что знал, что видел, о чем думал. И говорил он чистой воды правду, выливая ее холодным потоком на голову Эмилии. А она думала, что подвергла опасности не только Паркеров, но и Мэри Джейн.       — Что… что теперь будет? — проговорила она тихо, себе под нос, но мужчина услышал.       — Ничего, — бросил он наотмашь, снова заводя автомобиль и направляя его на пустынную дорогу. — За домом Питера ведётся круглосуточное наблюдение и охрана, я об этом позаботился.       — А что насчёт тех, кто напал на нас?       — Я займусь этим завтра.       Коротко кивнув, Хатчерсон погрузилась в свои раздумья. Она прокручивал в голове все, что произошло с ней со дня трагедии, пыталась найти тот момент, который можно было назвать точкой невозврата. Было ли тем ее решение принять у Питера что-то, что он настойчиво вколачивал ей в руки в школьном коридоре. Или, может быть, то, что произошло сегодяшним вечером. Она не знала этого, но была уверена, что теперь старая жизнь точно мелькает тусклым светом где-то позади. С этими тяжёлыми мыслями Эми провалилась в тяжёлый, насыщенный сновидениями, сон.