Я радуюсь дыханию каждый день, но большинство людей сознают радость дыхания, только когда у них астма или насморк.
два года назад. [У тебя нет совести, Питти.] [Ты бросил меня здесь с Ниф-Нифом] [*Эмилия Хатчерсон прикрепила фотографию*] Эмилия / 5:12 p.m.[Что это? Ты убила Хэппи?] Питер / 7:42 p.m.
[Он ответил. Я думала, что твою паучью задницу уже разодрали] [Ну, мне же нужно как-то развлекаться. К счастью, Хэппи в полном порядке] Эмилия / 7:42 p.m.[Ты еще объявление в интернете напиши, что Человек паук — это Питер Паркер. В курсе, что нас прослушивают?] Питер / 7:47 p.m.
[Боже, Питер, это Старк внушил тебе параноидальную шизофрению? Это передается воздушно-капельным путем? Я в опасности? Аа-а-а-а-а!] [Боюсь разочаровать тебя, но ты никому нафиг не сдался] Эмилия / 7:48 p.m. [Ты что, обиделся, Питти?] Эмилия / 8:12 p.m. [Питер, это была шутка, если ты не понял.] Эмилия / 8:56 p.m. [Паркер!] Эмилия / 11:32 p.m. Питер промокнул рукавом дорожку крови, стекающую из разбитой головы, и, устало отперевшись о каменную стену, запрокинул голову. Телефон выпал из рук и Питер не мог вспомнить, отправил ли он Эмилии ответное сообщение. Она будет в ярости, если нет. Накрапывал мелкий дождик, который всё равно не смывал с лица размазанную кровь. Попытка встать не удалась и, болезненно прошипев, парень вернулся в полусидячее положение. Остатки сил, которые не ушли на драку, он потратил на попытку добраться до дома, чтобы обработать раны, но энергия испарилась где-то на половине пути. Бессилие и усталость застали Паркера как раз в тот момент, когда он бесшумно прошмыгнул между двумя пятиэтажками и скрылся в углублении стены. Там было относительно безопасно. Он решил, что идти домой бессмысленно. Во-первых, у Мэй грипп и, скорее всего, она даже не заметит его отсутствия, а, во-вторых, сил добираться через весь Куинс у него уже не было. Поэтому, решив, что прикроет глаза на пару минут, чтобы восстановить дыхание, он провалился в глубокий тяжелый сон.***
Она проснулась с ощущением приближающейся катастрофы. Мэри Джейн резким движением раздвинула плотные темно-зеленые шторы, пропуская в комнату сероватый утренний свет. Небо заволокло дождевыми тучами, предвещающими ливневый дождь, поэтому первое, что девушка сделала — это достала из гардероба свой радужный зонт — наверное, единственное, что радовало её дождливой осенней порой, когда Эмилия грела бока на пляжах Лос-Анджелеса вместе с Питером Паркером. К слову, этот зонт, являющийся самым ярким элементом ее гардероба, когда-то ЭмДжей подарила Эмилия. И сейчас он вдруг напомнил о времени, когда в школу девушка ходила с радостью. Сейчас же там было так же мрачно, как в собственном доме. Любимая блузка цвета морской волны сменилась широкой бесформенной толстовской, грубые джинсы плотно обтягивали стройные длинные ноги. Иногда Мэри Джейн нравилась самой себе, в такие моменты она с улыбкой смотрела в отражение зеркала, и позволяла огненно-рыжим волосам рассыпаться по острым плечам. Она была красивая, но почему-то пыталась убедить себя в обратном. Особенно после смерти Джексона, когда весь мир вдруг сменил направление и, вместо обычного прямолинейного пути, девушка кубарем покатилась вниз. Сил на сопротивление не было, она просто плыла по течению. Тяжело вздохнув, девушка забрала волосы в тугой хвост у самой шеи и поджала губы. На стене возле зеркала остались следы от декоративного скотча, который когда-то держал фотографии их школьной жизни. Но сейчас стена пустовала, Мэри Джейн отправила фотокарточки пылиться в стоящий под столом ящик и даже планировала избавиться от него, чтобы не царапать зарубцевавшуюся рану, но каждый раз, когда собиралась это сделать, находились тысячи причин, чтобы отложить дело до следующей недели. За тридцать минут до занятий девушка спустилась из своей комнаты, застав на кухне режущую глаз картину. Матери всё ещё не было, но вот отец, зачесав редкие поседевшие волосы назад, сидел за столом и читал газету. Мэри Джейн опасливо затормозила у подножия лестницы, планируя, как же обойти его персону по траектории меньшего сопротивления, но не успела и шагу сделать, как два хрустальных огонька глаз вцепились в неё мертвой хваткой. — Пообедаешь с отцом? — спросил мистер Уотсон, криво улыбнувшись. Он был трезв, что вдруг выбило из лёгких весь воздух. Девушка посмотрела на отца прямо, стараясь вытянуть что-то, что она упустила, но ничего, кроме постаревшего осунувшегося лица так и не нашла. Когда Фрэнк Уотсон находился в постоянном алкогольном опьянении, его опухшее лицо выглядело привычным и, вроде как, даже правильным. А сейчас серьезный вид вечного алкоголика вызывал когнитивный диссонанс. Открыв в удивлении рот, девушка с трудом заставила себя сесть в дальний конец стола, предусмотрительно продумав план побега в случае, как она это называла, чрезвычайной ситуации. Сидеть на краешке стула было неудобно, но более безопасно. На столе даже стоял какой-то простой завтрак, но и он был чудом в доме Уотсонов, поэтому, решив не нарываться на неприятности, девушка положила себе на тарелку тост и приняла от отца стакан молока. В последний раз она видела этого человека трезвым на своё тринадцатилетие. И это был самый счастливый день в её жизни. — Наверное, ты хочешь спросить, что произошло? — Фрэнк выглядел абсолютно нормальным, словно его подменили. Девушку так и подмывало спросить: кто он и куда он дел отца-алкоголика, но воспоминания о ярости, в которую мог прийти этот человек от любой в спешке брошенной фразы, заставляли ЭмДжей плотно поджимать губы и хмуриться. — Хочу, — кивнула Мэри Джейн, откусывая тост. — Наверное. Кусок в горло не лез, и девушка с трудом протолкнула его в желудок, запив сразу половиной страна молока. — Твой отец, наконец, нашел работу, — мужчина горделиво улыбнулся, с царским видом отпивая кофе. Он думал, что так выглядит как-то значительно, но Мэри Джейн видела в этом нагнанном пафосе лишь смехотворную пародию на нормальную жизнь, которую этот человек у неё отнял. Девушка в удивлении вскинула брови и ожидающе посмотрела на Фрэнка, дожидаясь продолжения. Он только этого и ждал, поставил кружку на край стола и сложил руки перед собой. — Три дня назад ко мне подошёл очень солидный мужчина и предложил работу на крупную компанию. Обещал большие деньги, — мужчина заметил скептический взгляд дочери и усмехнулся, кивая. — Да-да, я тоже сначала не поверил. Пока не получил своё первое вознаграждение. И вот… Фрэнк поднялся со стула, торопливо обошел стол вокруг и встал прямо за спиной Мэри Джейн. Она уже опаздывала, но это не имело значения, потому что страх, что отец снова поднимет на неё руку, заставил девушку вжать голову в плечи и сгорбиться. Но вместо ожидаемой боли пришло осознание, что Фрэнк, мать его, Уотсон достал из заднего кармана слишком солидных для него брюк серую продолговатую коробочку и положил ее на стол перед дочерью. ЭмДжей посмотрела в нерешительности сначала на отца, затем на коробку, затем снова на отца. — Ну же, — сухие жилистые руки легли на её плечи, поторапливая. — Открывай скорее! Надеюсь, твой старик не ошибся с подарком. Трясущимися руками девушка развязала атласную ленту, которой была перевязана коробочка и открыла крышку, отложив ее в сторону. На мягкой бархатной подушке внутри лежал изящный кулон в виде лисицы на серебряной цепочке. — Подумал, что моей рыжей лисе понравится её тотемное животное, — самодовольно объявил мужчина, и, не дожидаясь действий дочери, легко надел ей кулон на тоненькую болезненно-бледную шею. Когда Фрэнк вернулся во главу стола, Мэри Джейн подняла на него ошарашенный взгляд. Сказать, что происходящее повергло её в шок — значит не произнести ни единого слова. Он вспомнил про тотемное животное. Девушка приложила ладонь к груди, прижимая между ней и ключицами маленькую лисицу. Такую же, какую на её тринадцатилетние подарил ей отец перед тем, как уйти в шестилетний запой. — От-откуда у тебя такие деньги? — вопрос вырвался сам собой, и в страхе девушка посмотрела на отца. Но он оставался спокоен. И этим больше всего пугал. — Я же сказал, что нашел работу, — улыбался Фрэнк. — Поверь, больше ни ты, ни твоя мать не будут ни в чем нуждаться! Захочешь новый мобильник — получишь его, захочешь съездить с друзьями на отдых — хоть завтра. Ещё долго, вплоть до того, как свернуть в переулок между жилыми домами, чтобы сократить путь до школы, Мэри Джейн думала о том, что принесет ей этот день. Чувство, что совсем скоро на неё свалиться что-то, что перенести будет невозможно, давило тяжёлым грузом. Мысли об отце и переменах в жизни нервировали, напрягали, заставляли озираться по сторонам в поисках опасности. Но вся было тихо и спокойно. А Мэри Джейн, держа в одной руке радужный зонтик, а другой прижимая кулон к груди, направлялась в сторону старшей школы Куинса с полной уверенности, что это первое, но не последнее чудо, которое принесет ей новый день.***
— Эй, парень, — его кто-то пнул по ноге, вырывая из обрывочного сна. Питер встрепенулся, подрываясь на месте и, не удержав равновесие, рухнул обратно. Воспоминания о прошедшей ночи никак не складывались в целостную картинку, мелькая перед глазами какими-то обрывочными фрагментами. Он возвращался из аптеки с лекарствами для тёти. Трое мужчин напали на беспомощного паренька в очках и с кипой бумаг. На их куртках были нашиты эмблемы Оскорп. Оскорп — что-то знакомое, кажется. Питер болезненно зажмурился, обхватывая голову руками и с каким-то облегчением замечая, что всё-таки додумался натянуть на лицо маску. Потом драка. Его сильно приложили по голове и, кажется, ранили. А всё, что происходило позже — словно покрыто туманом, который иногда, отчего-то, всё-таки прояснялся. Он не помнил, справился ли с преступниками и смог ли уберечь того, за кого вступился, но помнил, как выстрелил в кого-то из пистолета. Впервые в своей жизни. Надеясь, что никого не убил. Он ведь мог выстрелить в кого-то, кто проходил мимо или… что-то еще хуже. Питер не помнил, как и насколько долго добирался до места, где отключился, но помнил гневные сообщения Эмилии на тусклом экране его смартфона и, кажется, два или три пропущенных звонка от мистера Старка. Попытка пошевелиться закончилась провалом и темнотой в глазах. Что-то не так. — Что-то не так, — озвучил он, руками шаря вокруг, натыкаясь ладонями на камни и запекшиеся лужи крови. — Что-то не так! — Эй! — голос принадлежал девушке и оказался отдалённо знакомым, но думать в этом направлении не было ни сил, ни желания. — Ты же дружелюбный сосед… — Я человек-паук, — прорычал Питер, руками проверяя целостность ребер, потому что ему казалось, будто грудная клетка раскурочена. — Карен, что со мной? — С кем ты разговариваешь? — плеча коснулась чужая ладонь. Питера отшвырнуло от незнакомки на несколько метров. Выброс адреналина в кровь заставил сердце парня бешено качать кровь, отчего в висках зашумело, а руки мелко затрясло. Оттого, что он не видел ничего и никого вокруг, подпускать к себе кого-то было опаснее, чем когда-либо. — Мои сенсоры не регистрируют ничего, что выходило бы за рамки твоего обычного состояния, — оповестила Карен, искусственный интеллект, встроенный в его костюм Тони Старком. — Незначительная потеря крови и множественные ушибы. — Я не вижу нифига, Карен, — фыркнул Питер, как слепой котенок стараясь найти брошенный где-то рядом телефон. — Я свяжусь с мистером Старком, — заявил пользовательский интерфейс и замолк, оставляя Питера в покое. Покой — не то, чем сейчас изобиловала его подростковая жизнь. Парень выругался, поднимаясь по стенке. Все его рецепторы давали сбой. Он не ощущал ни запахов, ни вкуса крови во рту, хотя точно было уверен в том, что должен был это чувствовать. Раны не затянулись, хотя должны были зажить уже давно. За секунду до того, как Питер чуть не ударился головой о торчащую из стены балку, его поддержали ледяные дрожащие руки. — Возьми это, — и девушка, крепче обхватив парня за талию, вложила ему в ладони разбитый сотовый. — Тебе помощь нужна? — Я сам, — отозвался Паркер, но как только девушка убрала руки, пошатнулся, снова угодив в чужие объятия. — Если не трудно, можешь найти мне безопасное место? За мной скоро придут, я думаю. — Ты думаешь,. — как-то многозначительно протянула девушка, перекидывая руку Человека-паука через свою шею и позволяя ему слегка переместить вес тела на себя. — Дружелюбному соседу нужна моя помощь, угораздило же меня… — Прекрати называть меня так, — фыркнул Питер, сильнее наваливаясь на девушку, чтобы хоть как-то выразить своё негодование. — Мне не нравится. — «Мне не нравится», — с улыбкой передразнила незнакомка. — Ты будешь должен мне, дружелюбный сосед. Питера снова посетило чувство, что он полный болван, если всё еще не узнал голос той, кто вызвался ему помочь. О том же думала и девушка, помогая парню в красно-синем трико, хотя планировала без особых происшествий добраться утром до школы, не пропустив первую пару по истории. Но что-то словно подтолкнуло её сменить этим утром маршрут до школы, свернув в проулок между жилыми домами, где раньше она ходить не решалась. И, как оказалась, принимала до этого правильные и рационально взвешенные решения. Просто этим странным утром всё пошло не так, как планировалось. Со стороны картина открывалась весьма ироничная. Питер Паркер не догадывался, что девушка, помогающая ему присесть на скрипящую скамейку, была той самой Мэри Джейн Уотсон, на которую он положил глаз уже в пятом классе. А ЭмДжей понятия не имела, что, помогая Человеку-пауку, она помогает странному Питеру Паркеру, новому другу Эмилии. *** — Питер, можно вопрос? — Тони, и без того нервный и напряженный, ладонью как-то по-отечески стукнул Питера по лбу. — Ты идиот? Это сейчас модно? Паркер виновато опустил глаза, стараясь не обращать внимания на улыбающегося чуть поодаль стола Роуди и двух молодых лаборантов. — Откуда я знал? — парень пожал плечами, бросая маску к своим ногам. — Карен ничего не сказала, что с оптикой какие-то неисправности. — И ты не попытался снять маску? — хмыкнул мистер Старк, поясницей упираясь в металлический стол, и устало помассировал переносицу. — Наверное, моя ошибка. И мне стоило напечатать инструкцию перед тем, как дарить тебе костюм с наворотами. Недовольный взгляд Паркера проел в Старке дыру, но потом парень вновь вернул вид нашкодившего щенка и вздохнул, позволяя одному из научных работников Stark Industries обработать его раны. Старк точно не собирался говорить парнишке, что чуть не заработал инфаркт дважды за последние сутки: в первый раз, когда на Эмилию напали в его особняке в Лос-Анджелесе, а во второй раз, когда Пятница сообщила о внезапно ослепшем Питере. Не отойдя от ссоры с Эмилией Хатчерсон, Тони поспешил прибыть в Нью-Йорк в собственном костюме, пренебрегая удобствами. Всё, чтобы окончательно убедиться, что ошибся в выборе стажёра. Во всяком случае, в данный момент Питер точно не готов быть Человеком-пауком. И Тони предстояло сказать ему об этом лично. — Я попытался бы, — Питер оправдывался, заламывая пальцы. — Но там была девчонка. Не мог же я показать ей своё лицо, мистер Старк. — Что за девчонка? — Не знаю, — спустя минутное замешательство ответил Паркер. — Я же ничего не видел. — Просто прекрасно, — Тони закатил глаза, устало вздыхая. Как долго ещё будет продолжаться этот цирк? Питера доставили в башню сразу же, как один из костюмов прилетел по координатам, которые получила Пятница. Что побитый и испуганный Питер Паркер делал в трех километрах от своего дома, в самом дальнем от него частном секторе Куинса — оставалось задачкой не из легких. И Старк собирался спросить у Паркера об этом, но Парень опередил его самым странным способом. Он резко встал, всё еще не восстановив свою координацию и ориентацию в пространстве, так как потерял много крови, и, толкнув в локоть одного из лаборантов, поспособствовал тому, что поднос со звоном металла о мрамор упал на пол. Тони уже в третий раз за последние несколько минут закатил глаза. — Питер, ты бы лучше сидел на жопе ровно, — посоветовал миллиардер, позволяя Адаму, — лаборанту, убрать осколки стекла и вытекшую из ампул жидкость. — Еще убьешься ненароком. А мне потом объясняй твоей тётушке, что ты просто глупый уродился. Кажется, Паркер пропустил гневное, переполненное сарказмом замечание мужчины. — Могу я позвонить с вашего сотового? — спросил он своего наставника, виновато улыбаясь. — Эмилия уроет меня, если я не перезвоню в ближайшее время. Старк тяжело вздохнул, кивая научным работникам, чтобы они оставили его наедине со своим горе-стажёром. Роуди тоже, вдоволь понаблюдавши за столкновением Человека-паука и Железного человека, поспешил удалиться. — Необходимость звонить Эмилии у тебя, Питер, пропала. — Это в каком смысле — пропала? — парень уже и думать забыл о недавно инциденте, сосредоточив внимание на персоне своей подруги. Во всяком случае, Эмилия для него стала той, кого он готов был пустить в зону комфорта. И сейчас, даже без паучьего чутья, Питер явственно ощущал, что что-то не так. Мистер Старк напряжённо хмурился, пальцами барабаня по металлической поверхности какого-то лабораторного стола. Он порывистым движением расстегнул пуговицу на пиджаке, ослабил галстук и даже снял такие привычные очки с затемненными стеклами. За ними он прятался от мира, редко кому позволяя взглянуть в его глаза. Наверное, потому что глаза могут о многом сказать. И не обязательно быть гением, чтобы понять это. Питер смотрел на Старка снизу-вверх, ощущая, какое давление может оказывать на него этот человек. Как из щедрого наставника он превращается в требовательного родителя. Почти отца. Почти. Мужчина выдвинул один из высоких стульев в центр помещения, прямо напротив сидящего Паркера. Металлические ножки заскрежетали по полу, нервируя. Тони шумно уместился рядом с юношей, не разрывая зрительного контакта. Надеялся, что Паркер догадается сам. — Для большей безопасности Гарольд решил переехать в Европу, — Старк скрестил руки на груди. — Они будут жить под поддельными именами, с фальшивыми документами, чтобы до них не добрались. Надеюсь, ты понимаешь, что до таких мер довела ваша с Эмилией самодеятельность? — Мы не… — Помолчи сейчас, Питер, — Тони помассировал виски. — У тебя закончилось право голоса. Ты доигрался в героя, поздравляю. Кем ты себя, вообще, возомнил? Тем, кто может влезать в проблемы, которые тебя не касаются? Питер, ты, черт возьми, школьник. Вот и займись этим. Подтяни оценки в школе, уделяй больше времени своей тёте. Запишись в кружок какой-нибудь, если так подгорает, но не лезь никуда, — он выглядел действительно разгневанным; таким Питер его никогда не видел. — И это я ещё не спрашиваю тебя о том, кто тебя так отделал. — Вы разве не понимаете, мистер Старк? — Питер уличил момент, чтобы вставить свои пять копеек, Тони изогнул в удивлении бровь. — Я не должен сидеть сложа руки. То, что у меня есть силы, обязывает меня помогать людям. Старк резко поднялся, наступая. — Переводи старушек через дорогу, снимай котов с деревьев, если некуда энергию направить. Но раз и навсегда уясни: то, что ты получил силы — это не твоё достижение. Ты — случайное стечение обстоятельств, Питер. И иногда я думаю, что лучше бы этот паук укусил кого-нибудь постарше. Возможно, он был прав. Но на тот момент Паркер лишь чувствовал, что от него пытаются отмахнуться, как от назойливой мухи. Старк, пусть и был тем, кому Питер доверял без лишних слов, он также был самым категоричным человеком. Рано или поздно его терпение должно было лопнуть. И это случилось в день, когда он чуть не потерял Эмилию. Но винил он не её, а Питера. Сам не знал — почему. Просто у Паркера была удаль, были способности, а Хатчерсон приходилось барахтаться самой. И она выживала в этом хаосе с везением, словно носила с собой кроличью лапку. — Ты не супергерой, Питер, — Старк выдохнул раздражение через нос. — Займись тем, что принесет тебе пользу. — То есть я больше не стажируюсь в Stark Industries? — уныло спросил Паркер. Старк закатил глаза. — Я не забираю у тебя пропуск, Паркер. Ты умный парень, стажируйся, сколько душе угодно, но только в роли Питера Паркера, а не Человека-паука.***
Фэш Томпсон всё ещё оставался самым мерзким учеником школы. Мэри Джейн всё ещё была девочкой, к которой старались не подходить. Питер Паркер по прежнему слонялся везде в странном виде в компании Нэда. Ничто в старшей школе Куинса не менялось, за исключением, пожалуй, появившегося в холле школы мемориала, к которому постоянно приносили живые цветы, памятные вещи и детские игрушки. Мэри Джейн тоже принесла туда кое-что однажды днём, специально опоздав на урок, чтобы никого не застать в коридоре. Она присела рядом с доской, на которой в черных рамках висели тридцать две фотографии с траурными лентами и на карай стола сложила стопочкой то, что с трудом отрывала от сердца. Футболку школьной футбольной команды. Джексон Мартин был нападающим, капитаном команды, номером 11. Фотографию. На ней улыбающийся во все тридцать два Джексон крепко прижимает к груди маленькую рыжеволосую принцессу — Мэри Джейн, которой в тот день исполнилось шестнадцать. Крошечный снежный шар. Подарок Мартина на тот самый шестнадцатый день рождения, то, что больнее всего было отрывать от сердца. Легче не стало ни в тот день, ни в последующие, особенно когда приходилось проходить холл, чтобы перейти из кабинета в кабинет. Ноги непроизвольно замедляли шаг, а глаза высматривали вечно смеющееся смуглое лицо с родинкой на щеке. Оно так и замерло, оказавшись последним, что сделал Джексон за свои семнадцать лет — это было фото на водительские права, оказавшееся чуть ли не самым ярким и эмоциональным в его жизни. Мэри Джейн с завидным упорством просидела три урока, наблюдая за тем, как Фэш ковыряется карандашом в ухе. Она с искренним отвращением на лице посмотрела на сидящую за соседней партой одноклассницу, которая точно так же кривилась от наблюдаемой ею картины. Улыбнувшись друг другу, девушки вернулись к записям. Миссис Сангстер рассказывала о синтезе искусств в творчестве Гофмана, зачитывая фрагменты из текста, пока добрая половина класса с плохо скрываемой скукой клевала носом в открытые на случайных страницах учебники. Единственное, о чем могла думать Уотсон, чтобы не думать об отце — это побитый жизнью или кем похуже Человек-паук, которого она встретила абсолютно случайным образом. Рука непроизвольно рисовала на поляк привычную маску членистоногого героя, каких в тетрадях школьниц навалом, и никак не могла отделаться от мысли, что где-то слышала этот голос. Явно юный, и девушка билась об заклад, что это был один из учащихся её школы. Все совпадало. Человек-паук несколько раз оказывался в тех местах, которые так или иначе связаны со школой. Вспомнилась стрельба 1 сентября, когда Питер заверял, что видел героя у кабинета директора. В голове с трудом укладывалась мысль, что днём какой-то подросток скучающе сидит на парах, получая замечания от учителей и, возможно, с трудом решает простейшую математическую задачку, а вечером выходит защищать мир. Девчонки любят добродушного соседа. Парни мечтают с ним познакомиться. И неужели никто не предполагает, что он может сидеть с ними на уроке зарубежной литературы? Девушка оглядела класс, чуть пригнувшись, чтобы не привлекать внимание миссис Сангстер. Обычные. Совсем. Ничего особенного. Вот Фэш мерзко чешет свою задницу, вот новый капитан футбольной команды под партой строчит сообщение сидящей на соседнем ряду подружке, вот нелепый Питер Паркер храпит за своей партой, пуская слюни на страницы учебника. Мэри Джейн нахмурилась и, вытащив из пенала ластик, бросила его в парня. Паркер испугано дернулся, встрепенулся, словно птенчик, и сонным взглядом осмотрел помещение. Натянутый на лицо капюшон серой толстовки с изображением Мстителей скрывал половину его лица. Питер посмотрел на девушку с искренним возмущением и пожал плечами, одними губами спрашивая: «Чего тебе?». Девушка быстро достала из кармана свой мобильник и покрутила им перед своим лицом, Питер понимающе кивнул, нагнувшись к рюкзаку. Прячась за широкой спиной Фэша, Мэри Джейн принялась набирать сообщение Паркеру. [Я весь день пытаюсь дозвониться до Эмилии. Она не берет трубку и не отвечает на мои сообщения. Я начинаю волноваться. Поэтому, Питер, я обращаюсь к тебе. Кажется, вы ездили на отдых вместе, так как оба связаны с мистером Старком: ты у него стажируешься, не так ли? Не мог бы ты сказать, где сейчас Эмилия и всё ли с ней в порядке? Вы же вернулись вместе? Или нет?] Эмилия / 10:16 a.m.[Уже не стажируюсь.] Питер Паркер / 11:16 a.m.
Суровым взглядом Мэри Джейн посмотрела на вновь уткнувшегося в учебник лицом Паркера. Он отчего-то всё больше и больше начинал её раздражать. [Ты ответишь на мой вопрос?] Эмилия / 11:17 a.m. Телефон юноши завибрировал, привлекая внимание миссис Сангстер. Она терпеливо относилась к скучающей и даже спящей на её уроках публике, но до нервного тика не любила, когда ученики на её уроках пользовались мобильными устройствами. Женщина считала их злом, которое рано или поздно поработит мир, а главным виновником этого объявила Тони Старка и его безумно-гениалтные идеи. К слову, она была не так уж далека от правды и с упованием и гордостью заявляла, что предвидела ситуацию с Альтроном задолго до этого. Может, и было в ней что-то странное, но точно не экстрасенсорные способности, о которых она твердила после этой истории каждому встречному. Заметив на себе кислотный взгляд преподавателя литературы, Питер тяжело вздохнул и, посмотрев на экран телефона, закатил глаза. Наверное, прочитал её сообщение. — Мистер Паркер! — учительница положила книгу листами вниз и шагнула между рядами, чтобы лучше видеть нарушителя порядка. — Правило насчёт ваших гаджетов, вы забыли? — Нет, мэм, — Питер скис. — Неужели вы не понимаете? — все знали, что шарманка затянется надолго, поэтому отложили ручки и уже с интересом подперли головы руками. — Если мы откажемся от мобильных телефонов на время учебного процесса, то количество информации, получаемой вами, резко увеличиться. — Если есть чему увеличиваться, — прогнусавил Фэш, устремив на Паркера хитрый взгляд. Этот гаденыш точно схлопочет когда-нибудь. И Мэри Джейн отчего-то очень хотела на это посмотреть. — Именно, мистер Томпсон, — кивнула преподаватель. — Мистер Паркер, вы, если я не ошибаюсь, стажируетесь у господина Старка? — Да. — Будьте добры, играйте там со своими игрушками, только старайтесь не уничтожить мир, иначе супергероям, на которых у современной молодежи какая-то пандемия, некого будет спасать. — Хорошо, мэм, — кивнул Питер. Мэри Джейн виновато ему улыбнулась, тот отмахнулся, садясь за парту. Они оба собирались вернуться к своим прежним занятиям: Мэри Джейн — рисовать человека-паука, Питер — дремать после бессонной и болезненной ночи, когда миссис Сангстер обернулась к Питеру снова. — И, мистер Паркер, снимите свой капюшон, — попросила она. — Это акт неуважения к труду преподавателя и к вашим одноклассникам. Другого выбора у парня не было, и Питер стянул капюшон, позволяя Уотсон хмуро осмотреть его лицо. Огромный синяк под глазом, рассеченная бровь, кровоподтёки и царапины. Что-то кольнуло девушку в бок, заставляя актуализировать внимание на полученной информации и, плотно сжав губы, девушка отвернулась от Питера Паркера, не возвращаясь к нему взглядом вплоть до конца урока. На следующей перемене, когда Мэри Джейн писала уже, наверное, сотое сообщение своей без вести пропавшей подруге, по громкоговорителю объявили важное сообщение. — Внимание, учащиеся и сотрудники старшей школы Куинса! При поддержке министерства спорта и туризма, Колумбийского университета спорта и Stark Industries, сегодняшний день официально войдёт в историю как день памяти Джексона Мартина, капитана футбольной команды нашей школы. Сегодняшний день откроет ежегодные соревнований между командами школ за кубок лидеров сезона. Соревнования будут носить имя Джексона Мартина. Спасибо за внимание! За обедом Мэри Джейн впервые почувствовала себя одиночкой. Она, разрывая салфетку на мелкие кусочки, с хмурым видом следила за единственным подносом, который стоял на металлической поверхности стола. Раньше этот столик всегда занимала безумно шумная и, как говорила директриса, невосприимчивая к мнению окружающих троица. Джексон, Мэри Джейн и Эмилия. Никто, в том числе и они сами, не понимали, на чем была построена их странная дружба. Эмилия — дочь одного из главных спонсоров школы, была откровенно сучковатой, заносчивой, всегда со своим идеалистическим взглядом на жизнь и абсолютным непониманием того, что жизнь бывает иногда неоправданно жестока. Она на всё имела свою точку зрения и не принимала от окружающих отказа. Джексон — капитан футбольной команды, сын хороших родителей, который раз в месяц сдавал кровь в центре переливания. Вечно весёлый, вечно бедокурящий, он умел внести позитив туда, где туго звенело напряжение. Кто выпустил удава из школьного кабинета ботаники? Джексон Мартин. Кто организовал поход с костром и жареным зефиром? Джексон Мартин. Кто вывел сборную команды на уровень штата? Тоже он. Везде первый и везде правильный. Джексон Мартин получил бы спортивную стипендию, выучился на медика и стал бы прекрасным человеком. Мэри Джейн была другой. Спокойная, принципиальная. Она изо всех сил пыталась принимать правильные решения, говорить и делать правильные вещи, чтобы хоть что-то в её жизни шло по плану. Только сейчас она понимала, что действительно правильным за все семнадцать лет были эти двое. Парень, который пожертвовал собой. И подруга, ради которой он это сделал. /// — Убери эту прегадкую улыбку со своего лица, Мартин, — посоветовала Эмилия, бросив в парня гнилой виноградной. — Чего ты вечно бесишь меня? — А чего ты вечно злобная, как змея? — Джексон шире улыбнулся, зная, что ничем не обидит подругу, если скажет ей нечто подобное. — Мужика бы тебе и хорошего секса. Мэри Джейн закатила глаза, открывая учебник на случайной странице. Делать вид, что она прилежно учиться, уже надоело. — Может, мы уже займёмся докладом? — Уотсон укоризненно посмотрела на своего парня, который от этого взгляда даже перестал жевать сэндвич. Эмилия и Джексон переглянулись. Они всегда делали это. Словно и не ссорились несколько секунд назад, переходя на личности. Парень вальяжно откинулся на спинку стула и поймал ртом виноградинку, которую в него снова кинула Хатчерсон. На этот раз хотя бы свежую. — Сейчас обед, — он пожал плечами. — И завтра суббота, — подхватила Эмилия. Рыжеволосая простонала, опускаясь лицом на книгу. — Завтра суббота, — повторила она брошенную подругой фразу. — Терпеть не могу выходные. — Ты вполне можешь переночевать у меня, — предложил Джексон, пожимая плечами. — Если не хочешь возвращаться домой. — Не думаю, что твоя семья обрадуется. — Мелкие будут рады, — Джексон улыбнулся той самой улыбкой, которой улыбался только ей. — А родители? — А родителям не обязательно знать, что в моей комнате спит девушка, — рассмеялся парень, но, подняв на угрожающий взгляд ЭмДжей руки, поцеловал её в щеку. — Расслабься, они не будут против. Давно пора вас познакомить. /// Она сидела под своим любимым зонтиком на переполненной трибуне школьного футбольного поля и, не моргая, следила за промокшими игроками двух команд: Горностаями — домом, и Огненными тиграми — школой из Бруклина. Табло показывало, что дом проигрывал гостям в три забитых мяча. Взмыленный новый капитан футбольной команды Эндрю Палмер явно нервничал, размахивая руками перед недовольным этим раскладом тренером. Словно с уходом Джексона сменилась целая эпоха. Наверное, на поле в этот день собралась вся школа, директор отменил последние уроки, и даже миссис Сангстер, кутаясь в грязно-желтый вязанный палантин, стояла под навесом с младшими классами. Все любили Джексона, и каждый считал своей обязанностью прийти на игру. Черлидеры исполнили в его честь свою расширенную программу, директор сказал несколько слов благодарности родителям и близким погибшего, не забыв упомянуть и о других жертвах стрельбы. Для всех Джексон стал героем, благодаря которому сердце Эмилии Хатчерсон продолжает биться. Ей придется жить за двоих. Даже те, кто не был знаком с ним, говорили о нем теплые слова. — У Джексона было большое сердце, — перед игрой пафосно заявил капитан бруклинской команды. — Мы часто пересекались на поле. Джексон Мартин — человек, который умеет… — тут он осекся, встревоженным взглядом посмотрев на сидящих на трибунах родителей Джексона, — умел выигрывать, но в равной степени он умел принимать поражения. Для меня было честью быть знакомым с героем нашего города. Он, может, и не носил красно-синее трико, но в своей жизни он делал, зачастую, гораздо большее. Слова задевали. Наверное, так и должно было быть. Но все, что было в поле зрения, напоминало о нем. Многие нарисовали плакаты, кто-то принес на игру футболки с номером 11. Это было то единственное, что могли сделать школьники, чтобы показать свое небезразличие. Только вот для Мэри Джейн это слово значило несколько другое, гораздо важнее для нее было то, что Джексон останется в памяти этих ребят даже спустя несколько лет. Ведь, если подумать, никто из них не знал его достаточно близко, чтобы однажды сказать: Джексон изменил мою жизнь. Но жизнь ЭмДжей он точно изменил. И менял её до сих пор, оставаясь напоминанием о том, что строить планы с кем-то — самое болезненное, что может произойти с подростками. Мечты о совместном обучении в университете, о проживании, о другом городе разбились об острые камни реальности, ткнув девушку в ещё более суровую действительность, чем раньше. Злая шутка судьбы заключалась в том, что у нее отняли то единственное, что было путеводной звездой, что заставляло стремиться к большему, подталкивало к побегу от родителей. Сейчас это уже не имело ровным счётом никакого смысла. — Можно? — Мэри Джейн и без того перестала следить за развитием событий на поле, поэтому не сразу осознала, что обращаются к ней. Но когда подняла голову, то столкнулась с неожиданностью в лице Питера Паркера, который, спрятав в тени капюшона своё лицо, переминался с ноги на ногу, закрывая какому-то нервному парню обзор. Питер выглядел как-то иначе в последнее время, и объяснить в чем именно заключалось это самое иначе было трудно. Она всегда знала кто он такой — странный парнишка, ботаник, с которым Мэри Джейн не общалась в силу того, что общалась с капитаном футбольной команды и чуть ли не главной стервой школы. Но что-то изменилось с наступлением сентября прошлого года, изменился Питер. Вроде не явственно, но его движения приобрели пластичность, да и мышц на теле его поприбавилось. Когда тот, кому Питер мешал смотреть игру, огрызнулся, девушка поспешила взять ситуацию в свои руки. Уж точно она не хотела, чтобы в этот день побили и так не самого везучего человека школы. — Конечно, — Уотсон подняла зонтик и отодвинулась на скамейке, позволяя Паркеру опуститься рядом. — Садись. Картина маслом: Питер Паркер и Мэри Джейн Уотсон под одним зонтиком. Питер предложил подержать зонт, Мэри Джейн отказалась. Питер протянул ей сладости, ЭмДжей тактично заверила, что уже съела норму углеводов на сегодня. Парень пожал плечами, девушка неловко улыбнулась, и они устремили свои невидящим взгляды на поле, где Горностаи всё ещё проигрывали противникам. — Они могли бы играть лучше, — вздохнул Питер через минуту молчаливого наблюдения за матчем. — Не думала, что ты любишь футбол, — чтобы как-то сгладить обстановку поделилась мыслями девушка. — Не видела тебя ни на одной игре. — Я и не люблю, — пожал плечами Паркер. — Я здесь не из-за футбола. Ударил первый раскат грома. Мэри Джейн опасливо покосилась на металлическую рукоять зонта, но не спешила его складывать. — Ты знал Джексона? — вопрос её действительно интересовал. — Мы не были знакомы, если ты об этом, — Питер спрятал руки в карманы. — Слышал, что он был отличным парнем. — Да, был. Снова напряжённое молчание и снова пропущенный мяч в воротах Горностаев. Но через секунду Питер набросил на плечи девушки, которая, не отдавая себе отчёт, мелко дрожала, свою куртку. Девушка недовольно сощурилась и предприняла попытку вернуть вещь ее законному владельцу. — Тебе нужнее, — отмахнулся Питер, оставаясь в своей серой толстовке. — Ты же пустила меня под свой зонт. Девушка улыбнулась. — Что с твоим лицом, Питер? — мучавший вопрос был озвучен, оставалось только дождаться ответа. Какое-то странное предчувствие мелькало перед глазами, но не позволяло себя поймать. Словно что-то важное было совсем рядом, на поверхности, но всё ещё оставалось незамеченным из-за невнимательности. Мэри Джейн не была глупой. Но отчего-то она не хотела складывать воедино два факта, которые, вроде бы, были очевидными. — Ерунда, упал с лестницы, — отмахнулся юноша, нервно дернувшись. Уже странно. — Правда? — девушка подозрительно сощурилась. — Ты лицом ступени собирал? — Возможно, — хмыкнул Питер. — Не хочешь, не говори. Но если тебя обижают ребята из школы, не будет стрёмно, если ты пойдешь к директору. Паркер как-то болезненно рассмеялся ей прямо в лицо, вызвав искреннее негодование. Ему пришлось тут же зарубить эту улыбку. — Нет, ЭмДжей, меня не бьют в школе. — Ладно. — Ладно. За время их «содержательного разговора» дом сравнял счёт. Трибуны оживились, все ждали только одного — когда же домашняя команда вырвет победу из когтистых лап гостей. Мэри Джейн руками влезла в предложенную Питером куртку, она всё-таки замёрзла достаточно, чтобы отодвинуть права феминисток на задний план. — Так что насчёт Эмилии? — спросила рыжеволосая. — Ты так и не ответил. — Ах, это, — и Паркер задумчиво почесал затылок. Он словно размышлял, как бы покорректнее донести до Уотсон информацию, которую отчего-то девушке приходилось тянуть из него клешнями. — Питер? — с угрозой. — Я думал, она сама скажет тебе, — виновато заявил парень, тяжело вздыхая. — Она уехала в Европу. — Ничего мне не говорила, — задумчиво произнесла девушка. — А когда вернётся? Питер помрачнел. — Не думаю, что она вернётся в Куинс в этом учебном году. Да и вообще, что вернётся в Куинс. — Это шутка? — Нет. — Какого чёрта я узнаю это от тебя? — злость на подругу неприятно колола в ребра. — Какая Европа? Почему? — Тебе, вообще, ничего не сказали? — Питер с подозрением посмотрел на девушку по свою правую руку, его брови поползли навстречу друг другу. — Не сказали что? — обиженно, почти нервно. Она чувствовала себя той, кто последней узнаёт важные новости. Хотя, если присмотреться, так оно и было. — Мистер Хатчерсон забрал документы из школы. — Просто невероятно, — фыркнула Уотсон, складывая зонт. Она ушла с поля, так и не узнав, что команда Джексона Мартина выиграла со счётом 8:6. — Эй, — Мэри Джейн обернулась, замечая, как за ней бежит мужчина в полицейской форме. При детальном рассмотрении оказалось, что это был Макс — её сосед. Хороший парень, он был старше ее на несколько лет и уже давно закончил школу. По словам матери, Макс выучился в полицейской академии и вернулся в Куинс, устроившись помощником шерифа. Всегда улыбчивый, приятный в общении парень в последнее время выглядел мрачнее тучи. Он продолжал здороваться на улице, улыбался при разговорах, но словно смотрел куда-то мимо неё, словно был так далеко от собственного тела, что до него было невозможно добраться. И всему виной трагедия, произошедшая 1 сентября 2016 года. Семья Пэйн была той самой образцово-показательной семьёй, на которую Мэри Джейн смотрела с лёгкой завистью. Мистер Пэйн не был святым человеком, он около шести или семи лет назад вышел из тюрьмы за кражу. Но ему повезло: его взял на работу Гарольд Хатчерсон. Многие в этом районе работали на Golden source, и многим Гарольд Хатчерсон дал второй шанс. Со дня, когда мистер Пэйн был принят на работу в лабораторию, жизнь в соседнем доме начала цвести, как самые красивые кустарниковые розы. Миссис Пэйн работала в детской больнице и больше всего любила детей. Милая женщина часто дарила ЭмДжей сладости, интересовалась учебой и отношениями с друзьями. Она часто спрашивала, с кем Мэри Джейн сидела за обедом, что нового узнала за ученый день. Родная мать не проявляла к ней того интереса, какой проявляла эта женщина. У четы Пэйнов было двое детей: старший — Макс, и первоклассник Эрик. Малыш не пережил свой первый учебный день. Миссис Пэйн не выдержала удара и покончила собой. А мистер Пэйн начал пить. Колесо Сансары закрутилось, перемолов Макса в своем холодном бессердечии. Девушка замедлила шаг и вскоре совсем остановилась. Она немного отошла в сторону, пропуская несущегося на полной скорости велосипедиста и спрятала руки в карманы толстовки. Осень быстро вошла во вкус, приняв корону власти. Практически все деревья в округе облысели, теперь пронзая серое дождливое небо своими ломкими прутьями. Асфальт не просыхал от обилия дождей, с газонов перед домами были убраны фигурки гномиков, в бассейнах спустили воду, убрали шезлонги. Мир посерел и помрачнел, оставляя лишь воспоминания об ушедшем лете. Но атмосфера соответствовала настроению, в котором жители города варились, как в большом адском котле. Люди пытались отойти от событий двухмесячной давности, но, сами того не понимая, лишь сгущали атмосферу. Своими разговорами и сожалеющими взглядами. В тридцать одну семью пришло горе. Более сотни человек было задето трагедией. И тысячи сочувствующих глаз встречались с ними в общественных местах: больницах, торговых центрах, парках. Макс догнал её быстро и, поравнявшись, пошел вместе с девушкой вдоль дороги. Им было по пути. Девушка улыбнулась краешком рта. — Привет, — поздоровался Макс, спрятал руки в нагрудные карманы и ответил на улыбку. — Давно не виделись. — Я заходила в эту субботу, тебя не было дома, — ЭмДжей пожала плечами. Она шла, пиная носками кожаных полусапожек опавшие листья. Почему-то в этом районе были какие-то проблемы с уборкой листвы, но ходить по разноцветному ковру было даже как-то сентиментально, что ли. Конечно, в те моменты, когда листья поднимались в воздух, а не были прибиты к асфальту лужами и грязью. — Да, точно! — Пэйн кивнул. — Я уезжал из города на некоторое время. По службе. — Понятно, — тихо отозвалась Уотсон. — Рада, что ты вернулся. — Дома все нормально? — девушка кивнула. — Отец не бедокурит? Отрицательно мотает головой и поджимает губы. Макс часто по-соседки помогал ей, когда Фрэнк начинал буянить. Все-таки представитель правопорядка хоть как-то сглаживал углы вечно пропитано мистера Уотсона. Сейчас же Мэри Джейн решила не говорить, что стала замечать за отцом странности, в любом случае, она думала, что это в скором времени сойдёт на нет. Да и Максимилиан не выглядел как человек, которого хотелось грузить чем-то. Поэтому было принято стратегическое решение о неразглашении. Макс понимающе улыбнулся, хотя за этой улыбкой, Уотсон была уверена, скрывалось что-то другое. Трудно было сказать — хорошее или плохое. Но Макс был определенно хорошим, так она думала. Хорошим человеком, с которым случилось много плохого. И эта мысль заставила девушку с тревогой посмотреть на соседа. Как он всё ещё может улыбаться? — Слышал, что ты вернулась в школу, — Пэйн почесал затылок, останавливаясь. Они как-то незаметно добрались до маленького домика, обшитого голубым сайдингом, это место Мэри Джейн уже привыкла называть домом, хотя была точно уверена, что домом должно называться что-то другое. Девушка остановилась и оперлась на зонт-трость в своих руках. Выглядит странно: серая толстовка и радужный зонт, но девушку это мало волновало. Макс несколько секунд смотрел на дом соседей, хмурясь. Но Уотсон не нашла там ничего, что требовало бы такого пристального внимания. — Я подумала, что хуже, чем школа, может быть только мой дом, — и девушка невесело усмехнулась, убирая волосы за уши. Серьезное выражение лица Макса заставило её задуматься. Он был какой-то другой. — Я могу подвозить тебя в школу, если хочешь, — предложил он. — Да нет, тут не так далеко, — Мэри Джейн махнула рукой, смущённо отводя взгляд. — Я добираюсь через парк. Уж точно она не хотела разъезжать в школу на машине помощника шерифа. Ей и без того хватало косых взглядов, которые не всегда имели дружелюбный или хотя бы сожалеющий контекст. Многие считали её той самой подружкой девчонки, которая виновата в стрельбе. Винить Эмилию было бы бессмысленно и странно, поэтому Мэри Джейн принимала то, что говорили о них обеих. — Я все равно езжу этой дорогой. — Не стоит, правда, — она проследила за проезжающей мимо машиной Маринов, встречаясь взглядом с отцом Джексона. Мужчина махнул рукой. Мэри Джейн помахала в ответ. Она никогда не думала, что горе может настолько сближать людей. И, если бы не здравый смысл и отцовская нервность, Мэри Джейн согласилась бы на предложение переехать в дом к Мартинам. С ними она чувствовала себя значимой крупицей чего-то большого, элементом большого часового механизма, без которого часы не будут работать. Да и то, что общение с Мартинами вошло в её жизнь как-то лаконично и правильно, сближало с Джексоном. Возможность бывать в его комнате, смотреть фотографии на его компьютере или просто лежать, уткнувшись в его кровать. Это хотя бы давало стимул идти дальше, а не зацикливаться на своей боли. Там, будучи рядом с Джексоном, мир приобретал краски, преображался и теплел. Там граница между реальностью и фантазией стиралась. Там Джексон все ещё был жив, дышал ей в макушку лёгким вечерним ветром сквозь форточку и ласково улыбался с фотографий. Комната все ещё пахла им, только она сохранила в себе Джексона Мартина практически полностью. Решив, что излишним будет говорить что-то еще, девушка направилась в сторону дома. Но Макс догнал её практически у входной двери. — ЭмДжей, я вот ещё что спросить хотел, — и помощник шерифа упёрся ладонями в свои бока. Из-под теплой куртки его формы выскользнул уголок оружия. Не такого, какое носят в департаменте шерифа. Уже в тот момент Мэри Джейн подозрительно присмотрелась к Максу, но мысль о том, что она знает этого человека практически с рождения, вызвала негодование. Ей то откуда знать какое оружие носят сотрудники правопорядка? Девушка мотнула головой, сгоняя наваждение. Где-то она уже точно видела нечто подобное. Но где? — Да, что? — с трудом она перевела взгляд на мужское лицо. — В школе мне сказали, что ты дружила с Эмилией Хатчерсон, это так? Девушка нахмурилась. Наверное, в её голове уже тогда замигал тревожный огонек. — Да, мы дружим, — хмуро ответила она. — Не знаешь, где она сейчас? — А что? Пэйн усмехнулся, мышца на его лице нервно дернулась. А к Уотсон вернулось ощущение приближающейся катастрофы. — Её разыскивает полиция, — Макс нервно постучал пальцами по перилам. — Не могу сказать больше, это служебная тайна. Почему-то говорить об Эмилии не хотелось. Вернее, не хотелось говорить о ней с Пэйном. У тому же, что Мэри Джейн может рассказать? Что Хатчерсон свалила в Европу? Да это не даст ничего. И, убеждая себя в том, что поступает так ради собственного спокойствия, решила включить режим Незнайки. — Она что-то натворила? — Нет, это просто штатная проверка. — Это связано с 1 сентября? — предположила ЭмДжей. — Нет, — резко отозвался Макс, кулаком стукнув по колонне. — Не задавай тупых вопросов, — и, осознав то, что потерял контроль над собой, молодой человек виновато улыбнулся. — Прости. Нам просто нужно поговорить с ней или её семьёй. Я надеялся, что ты поможешь. Так ты знаешь, где Эмилия сейчас? Мэри Джейн подозрительно прищурилась, наблюдая за каменным и абсолютно безэмоциональный лицом помощника шерифа несколько долгих секунд. Было заметно, что ему это неприятно, поэтому девушка заставила себя дружелюбно улыбнуться. Она не была уверена, что улыбка получилась хот бы немного похожей на естественную. — Нет, извини, — театрально разочаровано вздохнула ЭмДжей, открывая дверь своим ключом. — Мы с ней поссорились. Я не знаю, где она сейчас. Может, тебе стоит обратиться за помощью к её отцу? Решив не дожидаться очередного ненужного вопроса, адресованного ей, девушка быстро скрылась в доме, запирая за собой двери. Она с каким-то болезненным облегчением убедилась, что отец и мать отсутствуют и быстро поднялась на второй этаж. Из окна в коридоре прекрасно было видно, как Макс нервно курит, опираясь кулаком об одну из старых пожелтевших от постоянных дождей колонн, тушит сигарету и спешно уходит. Девушка ещё несколько секунд хмурилась, глядя на удаляющуюся по тротуару фигуру помощника шерифа, а потом раздражённо закрыла шторы. Он разозлил её своими вопросами. Хотелось пить, поэтому Мэри Джейн уже более расслабленно спустилась на кухню. Всегда было спокойно, когда она оставалась одна дома, в такие моменты не приходилось ждать криков за стеной, битой посуды и слез матери. Можно было просто наслаждаться тишиной и спокойствием. Именно в такие моменты дом отдалённо напоминал дом. Хотя она не знала, что это такое — желание возвращаться в родные стены, ленивое пробуждение в любимой кровати или прочая романтика домашнего уюта и тепла. Чаще всего в доме Уотсонов царила атмосфера ссор на почве алкоголизма отца, женской жертвенности и глупости, детской обречённости. Мойка была заставлена грязной посудой. Раздражение вновь подкралось сзади и больно ущипнуло в поясницу. Она чувствовала, словно работала в каком-то кабаке. Пришлось убирать со стола отцовскую пепельницу, закрывать оставленные открытыми ящики шкафа. Мэри Джейн недовольно пробубнила себе под нос, что ненавидит это место, пока набирала в стакан проточную воду. — Что хотел от тебя этот парень? — раздалось за спиной. Мэри Джейн испугано вскрикнула, развернулась, пальцы разжались, отправляя стакан в недолгий полет до пола. Но звука разбирающегося стекла не последовало. Питер Паркер, виновато улыбаясь, успел-таки перехватить стакан во время полета. — Паркер, какого хрена ты тут делаешь? — от возмущения дышать становилось трудно. Девушка посмотрела на стакан, затем на Питера, потом снова на стакан. Юноша бережно поставил сосуд на стол рядом. — Я проходил мимо и… — щеки Паркера залились румянцем. — Проходил мимо и — что? — негодуя спросила ЭмДжей, приложив ладонь ко лбу; сердце в груди по прежнему бешено колотилось в ребра. — Решил залезть в мой дом без разрешения? — Окно было открыто, — пожал плечами парень. — Что? — нервы окончательно сдали. — Нормальные люди заходят через двери, в курсе? Что тебе нужно? Питер пожал плечами на её реплику и спрятал руки за спиной. Сейчас он не прятал лицо в тени капюшона, поэтому Уотсон смогла рассмотреть его лицо детальнее. Синяки, царапины, порезы — все это вовсе не украшало Паркера. Да и он знал это, потому что неловко улыбался и отводил взгляд. Либо он делал это по той причине, что забрался в дом своей одноклассницы без спроса? — Я увидел, что ты разговаривала с парнем в форме, — на лицо Паркера вернулась серьезность, он даже помрачнел. — Ты нервничала, а я решил, что тебе нужна помощь. — Ты ошибся, — фыркнула девушка. — Так ты не нервничала? — что это? Ирония в его голосе? — Это в любом случае не давало тебе право вламывается в мой дом, Питер, — гневно заявила девушка, закрывая кран. — Я могла вызвать полицию. — Так кто этот парень? — кажется, ему нетерпелось получить ответ на свой вопрос. — Какой парень? — Тот, с кем ты разговаривала, — скороговоркой объяснил Питер. — Ты о Максе? — успокоившись, Мэри Джейн улыбнулась и позволила себе выдохнуть. — Наверное, я не знаю как его зовут, — Питер нервничал ещё больше, чем Пэйн пятью минутами ранее. — Ты знаешь его? Мэри Джейн неуверенно кивнула. — Да, это мой сосед, — согласилась она. — Какое, вообще, это имеет значение? — Где он живёт? — Питер… — Он работает в полиции? — Паркер, — девушка угрожающе нахмурилась. — Это допрос? — Нет, я просто интересуюсь. — Какой-то болезненный у тебя интерес, если честно. Паркер устало вздохнул и отступил на несколько шагов назад. Иногда казалось, что все вокруг просто разом посходили с ума. А сегодняшний день, вообще, принес ей слишком много пищи для ума, чтобы воспринимать всё всерьез. Что будет вечером? Объявят конец света? — Мне кажется, я видел его, — поделился подозрениями Паркер. — Говоришь, его зовут Макс? — Да, — кивнула ЭмДжей. — Кажется или видел? — Краем глаза, но это было пару дней назад в Лос-Анджелесе. Эмилия говорила, что познакомилась в Куинсе с парнем по имени Макс, а потом встретила его в Калифорнии. Это показалось мне подозрительным. Уотсон закатила глаза. — Ты паранойей не страдаешь, случайно? — чистый сарказм в голосе. — Сам сказал, что видел его краем глаза. Макс — довольно распространенное имя. — Нет, я… — Питер нахмурился, о чем-то серьезно задумавшись, — я уверен, что это был он. — Ты извини, Питер, но ты какой-то странный в последнее время, — как можно более дружелюбно высказала свои опасения Уотсон. — Уверен, что у тебя все нормально? Ты не заболел? — Нет, всё нормально, — отмахнулся Питер, отступая к выходу в коридор. — Знаешь, я, пожалуй, пойду и… у меня много дел. Тётя Мэй… я должен принести ей кое-что. В общем, мне пора, извини за вторжение. Девушка шагнула в сторону Питера, но он уже во всю прыть несся по коридору, чтобы выбраться из дома Уотсонов. — Паркер! — растерянно крикнула ему в след девушка. Но он не обернулся, вылетая из её дома. На этот раз через дверь.***
Питер не появлялся в школе последующие три дня, чем вызвал у Мэри Джейн Уотсон весьма обоснованную тревогу. В первый день она недовольно косилась на одиноко слоняющегося по школе Нэда и предполагала, что Паркер заболел. К третьему уроку в среду, когда они с Питером встречались на биологии, девушка не на шутку заволновалась, всё занятие вместо доски тараня экран своего мобильного телефона. Она не была уверена, стоило ли ей писать Питеру сообщения, ведь они не были друзьями. Но разве то, что он ворвался в её дом не значило, что она имеет право немного о нем волноваться? Поэтому на перемене после биологии девушка отправила Питеру несколько сообщений с просьбой перезвонить, когда он будет свободен, обосновав все несуществующим серьезным разговором. Было проще писать по какой-то причине, чтобы не показывать, что она волнуется за странного паренька из своей школы, хоть это было так. Но, решив, что расписывать ему домашнее задание по английскому было бы на самом деле тупо, девушка прикрылась необходимостью поговорить. В четверг, не обнаружив парня на психологии, Мэри Джейн решила разыскать того, кто мог бы быть в курсе о без вести пропавшем Паркере. Нэд рылся в своём шкафчике, заткнув уши наушниками. Уотсон искренне удивилась, зачем он их, вообще, использует, всё равно плейлист этого парня невольно слышал весь коридор. Девушка помялась на месте, пытаясь взглядом вынудить парня развернуться, надеясь, что он так заметит её. Но в планы Лидса это, видимо, не входило. Оглянувшись, девушка заметила на себе несколько любопытных взглядов, а потом, вспомнив, что ей плевать, ткнула парня в плечо. Китаец обернулся. — Привет, — отсалютовала Уотсон, зажав учебник подмышкой. — Привет? — неуверенно отозвался Нэд. Девушка начала сомневаться, что её идея действительно хорошая, хотя несколько минут назад она казалась практически идеальной. Подойти и поинтересоваться о местонахождении Питера у его лучшего друга. Это ли не самый гениальный план? Но парень выглядел так, словно к нему подошла, по меньшей мере, королева Великобритании. — Я ЭмДжей, мы вместе ходим на английский, — Уотсон снисходительно улыбнулась. — Я знаю кто ты, — затараторил парень. — Ты, наверное, не знаешь, я… — Ты — Нэд, друг Паркера, — улыбнулась Мэри Джейн. Лидс задумчиво почесал затылок. — Почему я не могу быть Нэдом, который, не знаю, любит комиксы? В этот момент Мэри Джейн почувствовала себя крайне неловко, она только сейчас в полной мере осознала, что могла неосознанно обидеть парня. Но Лидс, кажется, не выглядел расстроенным. Наоборот, он широко улыбался и даже вытащил наушники, смотав их на плеере. — Извини, я… — Да я шучу, расслабься, — он махнул рукой. — Быть другом Питера тоже круто. А потом Нэд вытащил из шкафчика клетчатую шляпу и надел её на голову. Головной убор был ему к лицу, Мэри Джейн одобрительно кивнула и подняла пальцы вверх. Лидс посмотрел на нее с подозрительным прищуром. — Ты что-то хотела, Мэри Джейн Уотсон? Задумываться о том, почему он назвал именно так: полным именем, а не сокращением, которым она представлялась всем, не было ни желания, ни смысла. К тому же, прозвенел звонок, собирающий старшеклассников на урок. Лидс нахмурился, о чем-то серьезно задумался — наверняка вспоминал кабинет, и вернул на девушку весёлый взгляд. Нэд, как оказалось, был вечно неунывающей батарейкой, способной зарядить даже в моменты, когда мир кажется катастрофически темным и мрачным, как экран разрядившегося смартфона. — Да, я хотела спросить, — Уотсон носочком обуви принялась катать по полу бумажный шарик. — Ты не знаешь, где Питер? — Питер? — губы Лидса неестественно растянулись. Тянул время, наверное. Мэри Джейн не имела научных степеней, но она точно не была глупой. Поэтому догадаться, что Нэд наверняка будет прикрывать друга в случае чего, оказалось задачкой для первоклассника. Только зачем? Что с этим Питером Паркером, чёрт возьми, не так? И почему ЭмДжей вдруг решила, что её это касается? — Нет, Королева Елизавета, — закатила глаза девушка, но, осознав, что шутка не возымела успеха, коротко кивнула. — Да, Питер Паркер, твой друг. Так ты знаешь где он? — Я… э… — Нэд начал оглядываться, словно боялся, что кто-то услышит их разговор. И, откровенно, это раздражало. Все вокруг заваривалось в какой-то ядрёный компот из тайн, секретов, странного поведения людей. А Мэри Джейн варилась в этой кастрюле как один-единственный несчастный кусочек и пока и не знала, снится ей это или всё реально. Эмилия куда-то пропала. Конечно, Хатчерсон никогда не отличалась постоянством и могла бросить учебу. Да и никто сейчас не стал бы её винить. Но после слов Питера о её переезде в Европу первым желанием было рассмеяться этому Паркеру в лицо. Кто угодно, но только не Эмилия. Она — единственная, кто знал ситуацию Мэри Джейн изнутри, а это уже ставило девушку на ступень выше остальных. И если, зная, что единственное, что помогало Уотсон справляться с реальностью — это её дружба, Эмилия все равно уехала, то это меняло все. Меняло представление Мэри Джейн о дружбе вообще, меняло мнение о том, что родственная душа — это не какой-то миф или сказка. Хотелось верить, что у подруги были весомые причины исчезнуть. А если нет — то дружба рассыпалась к ногам оставшейся в тупике ЭмДжей без возможности восстановления. Отец тоже сходил с ума, говоря о какой-то работе. Подарил кулон, приготовил завтрак. Пахло подвохом и подкрадывающимися сзади неприятностями. Уотсон говорила себе, что это все блеф, отцу наверняка что-то нужно и не исключено, что он запросит переписать на него часть дома, которая принадлежит Мэри Джейн. Он сам взрастил в ней это семечко недоверия и презрительности, которое к восемнадцати годам разрослось во что-то масштабное. Но в глубине души, как любой ребенок, она верила в то, что Фрэнк может измениться, что его единственная дочь не является для мужчины пустым местом. Да, верилось с трудом, он в алкогольном опьянении иногда даже забывал ее имя, но Надежда маленьким огоньком от догорающего костра мелькала где-то в кромешной темноте. Она хотела этого исцеления, хотела быть Фрэнку семьёй. Несмотря на подростковые обиды, ребенок внутри девушки всё ещё помнил отца-работягу, читавшего по утрам газету. Макс Пэйн внёс сумятицу своими расспросами о Эмилии. Но, наверное, он был самым нормальным из всего, что случилось с девушкой за последнее время. Сосед был нормальным даже в своей нервозности по сравнению с ворвавшимся в её жизнь Человеком-пауком. То утро после разговора с отцом ознаменовалось встречей с Дружелюбным соседом. Раненный, нуждающийся в помощи. Герой, на которого она привыкла смотреть с экрана телевизора, сам нуждался в помощи. Она понимала, что не смогла бы дать ему то, что действительно требовалось: медицинского вмешательства. Но, оставшись сидеть рядом с потерявшим ориентацию в пространстве героем — а, если всерьез, ещё совсем мальчишкой, она сделала больше, чем предполагала. Герои — тоже люди. И Человек-паук, как окрестил его народ, не исключение. Но важно другое — за маской скрывается вполне конкретное лицо, имя, фамилия, человек. Возможно, Мэри Джейн встречала его когда-то. Но рекорды бил, определенно, Питер Паркер. Странный — это его второе имя. Мало того, он явился в школу весь побитый, так в тот же день вломился к ней в дом через окно. А после исчез на три дня, ничего не объясняя. И, как бы Мэри Джейн не убеждала себя, что надумывает ответы из воздуха, она все же предполагала, что переезд Эмилии и странное поведение Паркера всё же связаны между собой. Они подружились и это заставило задуматься, потому что такие, как Эмилия Хатчерсон не дружат с такими, как Питер Паркер. У них нет общих точек соприкосновения. Либо Мэри Джейн глубоко ошибалась. Паркер исчез — это было главное. Поэтому Мэри Джейн хмуро посмотрела на мешкающегося в нерешительности Лидса. Он пытался помочь своему другу, это похвально, но у него плохо получалось. — Нэд, прекрати дурака валять, — серьезно попросила Мэри Джейн, поправляя на плече сумку. — Вы друзья, ты точно знаешь, где Питер. Мне нужно с ним связаться. — Зачем? — парень перешел в нападение. — В каком смысле: зачем? Нужно. Подозрительный прищур маленьких узких глаз пробежался по веснушчатому лицу собеседницы. Нэду нравилась Мэри Джейн. Мало кому она не нравилась. Отзывчивая, дружелюбная и милая. Таких, как Мэри Джейн Уотсон любят везде. Только не всегда девушки вроде нее знают себе цену. — У него… ээ… корь, — лицо Лидса покрылось бардовыми пятнам. — Да, корь. Очень заразно. Он не появится в школе ближайшие… неделю, да. — Ты серьезно? — брови девушки медленно поползли вверх, показывая наивысшую степень недоверия. — Да, конечно, — закивал юноша. Уотсон подозрительно прищурилась и, приблизившись к парню лицом, несколько секунд испепеляла его взглядом. Парень сглотнул. Как и Питер, его друг не умел лгать. — Тогда позвоним ему? — предложила девушка, хитро улыбнувшись. — Сейчас? — встревоженно. — Да. Ты против? — Н-нет, — Нэд оглянулся на шкафчик, будто прикидывал, сможет ли он спрятаться там от неуместного разговора. — С чего бы мне быть против? — И я так думаю, — Мэри Джейн махнула рукой, на секунду прикрыла глаза и улыбнулась. — Давай, доставай свой дебильник. — Что доставать? — нервно рассмеялся Нэд. — Сотовый свой, говорю, доставай. Позвоним Питеру. Покрасневшие щеки Лидса почти слились с его малиновой футболкой и сейчас мало чем отличались от копны огненно-рыжих волос, счастливой обладательницей которой была Мэри Джейн. Коридор практически опустел, лишь редко мимо проносились опаздывающие на занятия студенты. Всё-таки жизнь школы медленно возвращалась в привычное русло, унося временным потоком воспоминания прошлого. Только вот в коридоре, пересекающем тот, где они с Нэдом мило беседовали, несколько месяцев назад произошла стрельба. Девушка мотнула головой, отгоняя мысли, словно назойливых мух. Парень порылся в карманах широких брюк и, не обнаружив там предмет поисков, полез в рюкзак. Он казался действительно хорошим парнем, Питеру повезло с другом. — Я тут… — Нэд замялся, достал телефон, задумчиво посмотрел на погасший экран и помахал сотовым практически перед носом Уотсон, та рассеянно отступила. — Зарядка села. Сказал он это с завидным воодушевлением. — Ничего, позвоним с моего, — нашла выход девушка. Наверное, Нэд подумал, что Мэри Джейн — самый навязчивый человек во всём Нью-Йорке, но это он ещё не был знаком с Эмилией Хатчерсон. — Я номер наизусть не помню. Чего и требовалось ожидать. Питер умеет выбирать друзей. — Не подскажешь его адрес? — У него же корь. В этот раз девушка рассмеялась, и смех даже был похож на искренний. — У меня сильный иммунитет, — победно улыбнулась она. Питер Паркер жил в районе, который в Куинсе считался самым спокойным местом для того, чтобы обосноваться в нём. Тихие парки, редко проезжающие машины, доступные цены на недвижимость. Почти прилипшие друг к другу однотипные пятиэтажки из красного кирпича окнами часто встречались в своей нелепости. Всё в этом месте прямо-таки пропахло визитной карточкой Куинса. Люди жили друг на друге, как в прямом, так и в переносном смысле, но оставались чужими настолько, что соседи не знали имён друг друга, женщины судорожно нажимали нужный этаж в лифте, несмотря на просьбы придержать двери. Наверное, так было везде, но Мэри Джейн видела в этом лицо Куинса. Любой бы прошел мимо просящего о помощи человека, боясь, что вляпается в неприятности. И это больше всего раздражало. То, как люди кричали, обвиняли супергероев в том, что те не спасли кого-то. Сложно сказать, заслужил ли Нью-Йорк своих героев, должны ли кто-то спасать жизни тем, кто даже не осознает необходимость в элементарной благодарности. Мстители спасли Нью-Йорк от инопланетного вторжения, а на следующий день их обвинили в разрушении города. Парадоксально. Разваливалось общество — разваливался союз героев. Мир всё больше вляпывался в этот хаос, но он шёл в него своими собственными ногами, зная, что герои спасут их. Надеясь на это. Только вот герои — это обычные люди, которые однажды могут не оказаться рядом. И тогда вся вина падёт именно на них. Люди так устроены — им нужно винить в своих несчастьях кого-то, чтобы не принимать факт своей вины. Мэри Джейн всегда относилась к супергероям Нью-Йорка равнодушно. Не то, чтобы ей было совершенно безразлично, но она не афишировала свою благодарность. Все эти сумасшедшие фанаты, устраивающие в честь героев парады, ванильные девочки, обсуждающие, с кем они хотят переспать: с Тором, Капитаном Америкой или Тони Старком. Вся пестрая атрибутика в виде кружек с логотипом Stark Industries, щитов Капитана Америки, масок Халка, которой были забиты витрины магазинов — лишь способ чьего-то очень продвинутого обогащения. На героях обогащается весь мир, в то время как они этот мир защищают. Мерзко со стороны людей, если подумать. Эта эпидемия супергероев проходила как-то мимо неё. Хотелось придумать для себя причину, которая объясняла бы факт её нахождения у подъезда Питера Паркера. Но в голову не лезло ничего толкового. Проходящая мимо женщина с собакой осмотрела её подозрительным взглядом, какой бросают на бездомных или уличных музыкантов, и продолжила свой путь. Пёс облаял Уотсон. Мэри Джейн уже собиралась войти в подъезд, где по словам Нэда Лидса и живёт Питер, когда столкнулась с весьма и весьма странной ситуацией. Она даже сделала несколько шагов назад, чтобы не выдать своё местонахождение, дабы избежать лишних к себе вопросов. В нескольких метрах от дома Питера Фрэнк Уотсон на повышенных тонах беседовал с Максом Пэйном. Девушка практически вжала себя в каменную стену, выглядывая из-за угла. Если отец увидит её здесь, скандала не избежать, и ей бы как можно скорее скрыться в подъезде, чтобы не попадаться ему на глаза. Но любопытство от необычной взгляду сцены заставляло стоять на месте. Мэри Джейн убрала волосы за уши, прислушиваясь. Половина слов, брошенных мужчинами, улетала вместе с ветром, теряя смысл, другая половина была сказана тихо, либо невнятно, чтобы девушка могла хоть что-то понять. Именно поэтому разговор в памяти закрепился обрывочный, практически бессмысленный, но, тем не менее, выбившись из груди весь воздух. — Он недоволен, времени мало, — говорил отец, прикуривая. — Ты нашёл девчонку? — Нет, сам узнай у своей дочери, — Пэйн размять шею. — Я должен сам поговорить с ним. — Нет, не суйся, испортишь всё дело. — Не ты командуешь, Уотсон. — Ты что ли? Тупая собака, вернувшаяся вместе с хозяйкой к подъезду, подняла вой. Наверное, она не была в восторге от шкерящейся за углом незнакомки. Мэри Джейн резко отступила назад, скрываясь в углублении стены. Сердце колотилось о ребра и бешено билось, в ушах шумела кровь, а ворвавшийся в её сознание отрывок чужого разговора расплавлял мозг, никак не желая соединяться с той информацией, которой девушка уже владела. Хотя, если подумать, сложить два и два было не так уж трудно. Собака продолжала лаять, женщина недовольно возмущалась, что любой, кому вздумается, может бродить под её окнами. Погрозив вызвать полицию, дама скрылась, уводя с собой своё мерзкое домашнее животное. Но когда Мэри Джейн вернула взгляд в переулок, ни отца, ни Пэйна уже не было. Девушка судорожно вздохнула, забирая волосы в высокий хвост и детально обдумывая план своих дальнейших действий. Она уже и думать забыла о Питере и его воображаемой кори, потому как, наконец, поняла, что та, о ком говорили отец и Макс — это, черт возьми, Эмилия Хатчерсон, её одноклассница и лучшая подруга. Что им нужно было от нее? Поэтому Макс так настойчиво интересовался её местоположением? Сложно было понять, что нужно делать дальше. Но одно было ясно, как солнышко — Эмилию нужно предупредить, и сделать это следует немедленно, так как кто знает, в чем замешаны ее отец и помощник шерифа. И, если от Фрэнка она ожидала чего угодно, причастность сотрудника правопорядка выбивала из колеи. Это могла быть какая-то ошибка, она могла что-то неправильно понять или не расслышать. Но это ли не оправдания? Застегнув парку с мерзким звуком застегивающейся молнии, девушка рванула в сторону, противоположную от той, с которой пришла. Она думала отправиться к дому Хатчерсонов и, если там действительно никого нет, любым возможным образом связаться с Тони Старком. Но её планы рухнули в тот момент, когда девушка со всего разбега влетела в чью-то грудь. От неожиданности она закрыла глаза и обхватила голову руками, готовясь к удару, но его не последовало. Девушка открыла сначала один глаз, затем второй. И, когда в сознании четко закрепилось, что перед ней стоит суровый Макс Пэйн, сердце упало в желудок. Она открыла рот, силясь что-то произнести, но не сказала ни слова. — Подслушиваешь, Мэри Джейн? — говорил словно совершенно другой Макс, не тот парень, которого она знала всю свою жизнь. — Я… — девушка замялась, мозг сам, не зависимо от её желания, сгенерировал план побега; этот рефлекс выработался у неё за долгие годы жизни с отцом-алкоголиком. — Возвращалась из школы, я и не думала подслушивать… — Школа в другой стороне, — парень хмуро осмотрел её с ног до головы. — Да, но… — руки сжались в кулачках, ногти впились в ладони, — я несу домашнее задание моему другу, — и для пущей убедительности ЭмДжей достала из рюкзака первую попавшуюся тетрадь. — Это конспекты. Макс вырвал бумаги из её рук и пролистал, как оказалось, тетрадь по биологии. Выглядел он мрачнее тучи, во всяком случае, плотно сжатые губы и угрожающе нависшие над глазницами брови прямо-таки кричали об опасности. Не в силах думать ни о чем другом, Мэри Джейн опустила взгляд на кобуру, прикреплённую к его бедрам. Заметив запуганный взгляд девочки, Макс ухмыльнулся и положил ладонь на рукоять оружия. Мысли в панике забегали по черепушке Уотсон с ультразвуковыми импульсами. Он сейчас тебя убьет, он убьет! — вопило парализованное сознание. Дура? Ты его сколько лет знаешь? Помощники шерифа не убивают школьниц. Лечи голову. Девушка нервно дернулась и принялась делать вид, что ищет что-то в сумке, пока Макс с интересом следил за её действиями. — Так как ты сказала зовут твоего друга? — парень слегка наклонил голову в бок, но руку с оружия не убрал. Он нарочно пугал ее. Мэри Джейн замерла, поднимая на него широко распахнутые глаза. — Я не говорила, — она убрала выбившиеся из хвоста волосы за ухо, возвращаясь к своему бессмысленному занятию. — Разве? — в голосе Макса проскользнули наигранное удивление. Как театрально. Но не верю! — Да, — голос дрогнул, Мэри Джейн пришлось вернуть на Пэйна взгляд, чтобы не вызвать подозрений. Да что уж, она уже их вызвала. — Его зовут Питер. — Питер Паркер? — в голосе Пэйна проскользнул интерес, а глаза загорелись зловещим огоньком. — Он живёт где-то здесь? — Д-да? — неуверенно отозвалась девушка. — А что? Вы знакомы? — Можно и так сказать. — А он сказал, что не знает тебя. — Видимо, вышло какое-то недоразумение, — и Пэйн протянул ей её тетрадь, приветливо улыбаясь. — Доберешься до дома сама или подбросить? Удивляло, как он за несколько минут разговора умудрился сменить несколько масок. В этот день Мэри Джейн точно убедилась, что с её соседом что-то не так, но, пока еще не совсем понимая — что именно, девушка продолжала видеть в его лице человека, который не мог причинить ей зла. Она дрожащими от волнения руками забрала свои конспекты по биологии и, натянуто улыбнувшись, отрицательно замотала головой. — Нет, я сама, — отмахнулась она, нервно усмехнувшись, и попятились назад. — Прогуляюсь и… подышу свежим воздухом. Это полезно для… нас. Нашего поколения, то есть. В общем… я пойду, пожалуй. К счастью и её душевному равновесию, девушка не видела, насколько взгляд Макса, брошенный ей в спину, был пропитан подозрением. Сильнее затянув шнурок капюшона, ЭмДжей ускорила шаг. Она надеялась, что события этой странной встречи никак не скажутся ни на ней, ни на Питере, к которому у Макса вдруг проснулся нездоровый интерес. Для более яркой драматичности ливанул дождь. — Мэри Джейн! — окликнул её Макс, тяжело вздыхая и делая шаг из-под навеса. Вся его куртка быстро промокла, на светлых волосах стали собираться капли осеннего дождя, иногда стекая по лбу и шее. Макс был красивым: правильные черты лица, длинный взмах ресниц, какому позавидует любая девушка, россыпь коричневых родинок-бусинок, словно кто-то махнул рядом с ним кисточкой с краской. Он был высоким и подтянутым, с военной выправкой и плавными движениями. Но все портил взгляд холодных льдинок серо-голубых глаз. Пришлось остановиться и медленно развернуться, по-идиотски растягивая губы в улыбке. — Сообщи, как доберешься. Мэри Джейн улыбнулась и направилась в сторону дома. Пока она неслась по безлюдным из-за проливного дождя улицам, на город опустился вечер. В окнах домов уютно горел теплый огонь, из натыканных повсюду забегаловок веяло теплом и уютом. В любой другой день Мэри Джейн обязательно бы зашла в свою любимую пекарню, чтобы переждать дождь: она заказала бы латте и багет, долго любуясь видом из окна, и только тогда, когда дождь закончился, отправилась домой. Стоило захватить зонт. Сейчас вся её одежда, волосы и, ЭмДжей была уверена, содержимое рюкзака промокло насквозь. Такого ливня не было уже несколько лет, на тротуаре выступили непроходимые лужи, а проезжая часть превратилась в настоящую реку. Мимо проезжали машины, и чуть ли не каждая третья бессердечно окатывала ее с ног до головы, но какая теперь разница, если она все равно вымокла? Конечно, ей бы немного здравомыслия в тот день, и Уотсон села бы в автобус, который довёз её в целости и сохранности до остановки прямо напротив дома, но, став свидетельницей необычного разговора, девушка забыла и об этом. Паранойя била по голове дубиной, заставляя во всем, что окружало ее, искать подвох. В пробегающем мимо мужчине, в сидящей на остановке компании подростков, а больше всего — в проезжающих машинах. Девушка часто оглядываясь в полной уверенности, что черный Форд едет за ней уже несколько кварталов. И, чтобы хоть как-то успокоить свои разыгравшийся на фоне стресса нервишки, девушка свернула в пустой переулок. Форд повернул следом, лишь побрасывая в костер её паники больше дров. То, что она почувствовала в тот момент — безысходность. Она хотела просить помощи у Джексона, но он смог бы помочь только в том случае, если бы выжил 1 сентября. Она корила себя, что не согласилась ехать в машине с Пэйном из-за каких-то надуманных подозрений, которые могла лишь раздуть её фантазия. Поэтому нечеловеческих усилий требовало желание перестать злиться на себя хотя бы в такой момент. Да кому ты нужна, глупая. И она обернулась, замечая, что Форд поравнялся с ней, замедляя скорость. Сердце больно кольнуло. Жизнь и так бросала в нее тухлые помидоры с начала нового учебного года, не хватало ещё и вляпаться в какие-то проблемы. В одном Мэри Джейн была права: в проблемы она вляпалась с присущим ей драматизмом. Все в жанре лучших детективов: двое огромных мужиков в черных костюмах, что-то холодное и дурно пахнущее заставило ее судорожно втягивать пары усыпляющего вещества — скорее всего, хлороформ, и медленно уползающее от неё осознание происходящего поставило точку в чреде странных событий. Вы ещё помните о чувстве приближающейся катастрофы? Так вот, девушку оно не подвело