Формалин / Темная лань

Из Хаоса, источника жизни, родилась и могучая сила, всепоглощающая Любовь — Эрос. Мифы Древней Греции. Н.А.Кун

      Новое утро принесло с собой воспоминания из далёкого детства, и те скорее надуманные, чем реально существовавшие в жизни Эмилии. Девушке казалось, что она уже имела удовольствие ощущать этот приятный запах сдобной выпечки по утрам, слышать приглушённые разговоры этажом ниже и редкие просьбы Сары о сохранении тишины. Сара Хоган была воплощением всего святого, что есть в матери: её образ был пропитан кристально чистой любовью, заботой тёплых нежных рук, лаской васильковых глаз. От неё даже пахло как-то по-особенному, так, как, Эмилия была уверена, должна пахнуть мама.       Сара не хотела, чтобы Эмилию разбудили. Как и любая мать, она стремилась как можно бережнее отнестись ко сну ребёнка, и Эмилии повезло оказаться именно в этой роли. С самого пробуждения её не покидала мысль, что она вдруг вернулась в детство, только вместо отца-одиночки обрела большую и шумную семью. Впервые за долгое время она чувствовала себя свободной.       Девушка даже позволила себе понежиться в постели около получаса, щурясь от ярких декабрьских лучей, бьющих в лицо прямо через неплотно закрытые шторы. Она растянулась в груде мягких и приятно пахнущих кондиционером подушек, собирая одеяло в гармошку пальцами ног. Утро оставило в памяти неизгладимое впечатление чего-то родного, но давно забытого. С кухни доносился запах свежей выпечки, за окном уютно завывал ветер, вызывая радость от нахождения в тёплом помещении, откуда-то из-за стенки (должно быть, от соседей) доносился знакомый с детства мотив Merry Christmas. Счастливого Рождества, Эмилия Хатчерсон. Счастливого Рождества.       Она спустилась в гостиную на цыпочках, одной рукой держась за перила, а другой придавая себе равновесие. Весь дом Хоганов погрузился в рождественскую суету, разливая в груди приятное тепло. Уже с лестницы Эмилия с удовольствием заметила, что дом, который ещё вчера казался обычным и среднестатистическим, сегодня преобразился. Вдоль перил и на стенах были развешены венки и праздничные ленты, на окнах зажглись яркие гирлянды, то расцветая нежными бутонами, то угасая, чтобы снова возродиться. Над камином уже висели шесть рождественских носков, и девушка улыбнулась от осознания, что для них с Тони тоже нашлось место в этой тихой гавани.       Сара копошилась в огромных коробках с ёлочными игрушками, напевая под нос какую-то детскую песенку про Рождество. Билли и Эбигейл, скрывшись от матери за диваном, кропотливо упаковывали подарки, даже не споря друг с другом к большому изумлению родителей. Из старого граммофона родом из 80-х годов прошлого века играла мягкая музыка. Шелест и хруст мишуры, шуршание виниловой пластинки и треск камина наполняли дом по-настоящему рождественской атмосферой сказки и чуда.       Казалось, что время застыло в этом месте, растягивая такие прекрасные мгновения в нечто неповторимое. И Эми чувствовала, как трепещет её сердце, ощущала это всей своей душой. Чудо. Простое человеческое чудо.       — Счастливого Рождества, Эми, — на пороге, раскрыв дверь нараспашку, материализовались Хэппи и Тони. Оба, загруженные пакетами с продуктами и подарками, пыталась втиснуть в дом перевязанную ель.       Помещение наполнилось запахом свежей хвои и утреннего морозного утра. Эмилия в три шага спустилась с лестницы на первый этаж и, словно ребенок, ждала представления.       — Не пройдёт, — проворчал Хэппи, затормозив в дверях.       — Иди уже, — Тони чуть не запнулся о коврик у дверей, но удержал равновесие. — С тобой гениальный инженер, всё пройдёт, как надо.       Эмилия облокотилась о гардеробный столик и приветливо улыбнулась.       — Счастливого Рождества, Хэппи, — и, встретившись с добрыми глазами Хогана, рассмеялась. — Я проспала самое интересное?       — Вовсе нет, — крикнула из гостиной Сара.       Хэппи весело подмигнул и помог Старку поставить ель, прислонив её к одной из стен.       Тони отряхнул с плеч крупные хлопья снега и растёр ладони, согревая озябшие пальцы. Он выглядел как-то иначе: широко улыбался при споре с Хэппи, глаза светились счастьем, и весь его образ кричал о том, что Тони, наконец-то, счастлив. Как и она сама.       Чувство спокойствия пронизало девушку насквозь, пока она наблюдала за снимающими верхнюю одежду мужчинами. Именно этого, наверное, хотел Тони; того же хотела и она — просто видеть, что близкий им человек счастлив в этой маленькой, узкой и ограниченной реальности их мирка. Вскоре Хэппи скрылся на лестнице второго этажа, оставив девушку наедине со Старком. Мужчина стянул с шеи шарф (который всё-таки надевал по просьбе Эмилии), забросил его на вешалку и повернулся корпусом к девушке. Теплая улыбка Эмилии согрела его замёрзшие щёки.       Тони уже давно перестал видеть в ней дочь лучшего друга, но прошлой ночью девушка в его глазах словно преобразилась в нечто волшебное и прекрасное, что было скрыто раньше. Она перестала быть просто Эмилией, которую от должен был защищать в силу данного Гарольду обещания и своего супергеройского положения. Сейчас желание оградить её от враждебного мира стало потребностью, идеей фикс.       Эмилия выглядела весьма соблазнительно в серых шортах и хлопковой рубашке, но была по-прежнему домашней и ласковой. Её Тони не мог поставить и в сравнение тем девушкам, которых встречал раньше. И даже отделяющий их друг от друга возрастной барьер сгорал под натиском ярких чувств. Хотелось сохранить их, питать их чем-то, чтобы это чувство жизни вновь не пропало из сердца, чтобы Эмилия всегда освещала ему путь во тьме, сквозь мрак.       Девушка медленно подошла к мужчине и прижалась к его боку, согревая. Тони провёл рукой по нежной девичьей щеке и улыбнулся, когда Эмилия смущённо покраснела. Удивляло, как у неё получалось до сих пор смотреть на мир глазами, не тронутыми серой мутью жестокой реальности; как она, пережив столько бед, всё ещё искренне верила в людей, верила в него. Хотелось, чтобы Эмилия как можно дольше сохранила в себе этот уголёк хрупкой надежды. Шершавая мужская ладонь собрала податливые пахнущие кокосом волосы сзади. Эми с улыбкой следила за сосредоточенным мужским лицом, пока он неуклюже собирал их в косу и убирал выпавшую порядку за ухо. От его рук приятно пахло хвоей.       — У меня есть кое-что для тебя, — Старк порылся в кармане и извлёк на свет небрежно свёрнутый комок пергамента.       Искренний интерес блеснул в зелёных влажных глазах, разливаясь теплом в сердце.       — Подарки принято класть под ёлку, Тони.       Мужчина улыбнулся краешком рта и кивнул.       — Твой рождественский подарок уже там, — что-то в его голосе завораживало, заставляло смотреть ему прямо в глаза. — А это… в честь моего возвращения. Я долго думал о том, что чувствую к тебе, как воспринимаю эту ситуацию. И на слова я не очень… В общем, просто открой.       Свёрток словно обжигал ладонь, в которой оказался. От него прямо тянуло энергией атомной электростанции, способной питать город тысячелетия, а он был предоставлен одному-единственному человеку. Аккуратно поддев ногтем уголок бумаги, Эмилия развернула заветный свёрток. В свете искусственного освещения блеснул серебряный лист подвески. Дрожащими пальцами девушка подцепила цепочку и, подняв подвеску на уровень глаз, словно загипнотизированная всмотрелась в металл. Это был искусной работы миниатюрный кленовый лист. Эми в нерешительности подняла глаза и встретилась с серьезным лицом Старка.       — Её подарил моей матери отец, когда она была беременна мной, — Тони задумчиво смотрел куда-то поверх её макушки. — Отец говорил, что кленовый лист позволит матери выражать собственное я. Помогало, видимо, раз она прожила с ним столько лет.       Эмилия сморгнула слезу, утопая в мужских объятиях и чувствуя, как ладонь греет знаковый кленовый лист.       — Счастливого Рождества, мышонок…       — Счастливого Рождества, Тони…       В воздухе витало волшебство. Его можно было почувствовать в запахе ёлки и запеканки по рецепту матери Сары, можно было увидеть в счастливых улыбках Эбигейл и Билли, раскрывающих свои рождественские подарки, можно было почувствовать кончиками пальцев, прикасаясь к колючей родной щеке. Дети с воодушевлением экспериментировали с новыми игрушками, задорно смеясь и бегая по гостиной с криками восторга, Тони и Хэппи устанавливали ёлку, чтобы помочь детям нарядит её, а ближе к вечеру, уставшие, разместились в креслах со стаканами дорогого виски в руках. Эмилия вызвалась помочь Саре на кухне, а та не смогла отказаться от предложения, ко всему прочему совместная готовка должна была пойти им обеим на пользу.       Эмилия под чутким руководством Сары принялась за подготовку ингредиентов для лёгкого салата и с упованием заметила, как в душе расцветает желание петь, поэтому и сдерживать себя не стала, бубня под нос рождественские песенки. Сара с улыбкой поглядывала на неё через плечо, орудуя большим мясным ножом. Со стейками она расправлялась, нужно сказать, что надо. Вообще, Сара была ещё и прекрасным собеседником, поэтому молчать Эмилии не приходилось, и она вскоре совсем перестала поглядывает в холл.       — Со дня рождения Билли ты изменилась до неузнаваемости, душа моя, — миссис Хоган игриво подмигнула и, вытерев руки об полотенце, закрыла двери, ведущие в гостиную. — Мужчины там справятся, как думаешь?       Эми кивнула и заправила волосы за ухо. Она уже успела привести себя в божеский вид и была вполне удовлетворена тем, что получилось. К слову, заслуга её прекрасного образа лежала исключительно на Тони. Лёгкое бежевое платье сидело идеально, подчёркивая все прелести женской фигуры. Не без содействия Сары Эмилия уложила волосы в лёгкие локоны и подвела глаза. Она не выглядела как-то по-особенному, но была даже рада, что образ получился максимально естественным, подходящим как нельзя кстати для домашнего праздника.       — Так что между вами с Тони? — Сара спросила это как бы между прочим, но Эмилия замерла, высматривая подвох.       — А что между нами? — она даже стала медленнее нарезать овощи, чтобы сосредоточиться на ровном голосе миссис Хоган.       Женщина пожала плечами и продолжила подготовку стейков.       — Когда мы с Хэппи только познакомились, я и подумать не могла, что однажды рожу ему детей, — она говорила это с улыбкой, даже голос стал нежнее и интимнее. — Ох, я думала: что за недотёпа? Он вечно забывал, что я пью кофе без сахара, и так ужасно завязывал галстук. Это по-настоящему раздражало, и однажды я решила высказать всё ему в лицо. Собралась с мыслями, написала и вызубрила свой монолог на целую страницу, а когда увидела его в офисе, опаздывающего, волокущего Старку и мне кофе и какие-то бумаги, запутавшегося в собственных ногах, вдруг поняла, что хочу сказать ему совсем другое. В тот день с лёгкой руки Тони мы ужинали в самом дорогом ресторане Нью-Йорка, смеялись и чувствовали себя самыми счастливыми людьми.       — Ты тоже работала в Stark Industries? — об этом Эмилия слышала впервые, поэтому искреннее удивление отразилось на лице, в широко раскрытых глазах.       — Я была ведущим юристом у Старка. Как он говорил, была самым ценным его кадром, — женщина рассмеялась. — Его попытки соблазнения были просто провальными.       — Тони подкатывал к тебе? — это было даже забавно.       Слова Сары не вызывали негатив, а лишь разогревали интерес. Ко всему прочему, девушка уже давно решила, что прошлое Тони останется в его прошлом и никогда не перекроет путь настоящему и их будущему. Видимо, от выпитого ранее бокала вина жена Хэппи стала разговорчивей обычного, а Эмилия — более открытой для разговоров.       — До первого отказа, — ответила Сара, выкладывая стейки на форму и включая плиту. — Он и подтолкнул меня к Хэппи. Если можно так сказать, открыл глаза. Благодаря ему я имею то, что имею: я замужем за замечательным человеком, у меня двое прекрасных детей. Если бы не работа на Старка, я бы, скорее всего, переехала в Атланту и никогда не встретила Гарольда. Да и для Хэппи он сделал очень много.       — Невероятно, — улыбнулась Эмилия, заканчивая с салатом и разливая в два бокала остатки вина. — А я и подумать не могла, что вы были знакомы с Тони раньше.       — Я познакомилась с ним до встречи с Хэппи. Пришла в Stark Industries совсем юной, сразу после университета. Об Энтони Старке в то время трубили везде: самый молодой миллиардер Америки, в свои двадцать шесть он умножил вдвое достижения отца. Все одногруппницы мечтали получить должность в его компании, а повезло почему-то мне. Но знаешь, что самое главное? Что эта должность помогла мне встретить мужчину, с которым я готова пройти всю жизнь нога в ногу. А всё остальное — сущая ерунда.       — Давно вы с Хэппи вместе?       — Двенадцать лет, — отозвалась женщина. — А словно вчера отец вёл меня под венец. Время вместе летит непозволительно быстро.       Слова об отце вызвали ноющую боль в груди. Отец так многое не увидел в жизни дочери: не станцевал с ней на её свадьбе, не успел высидеть часы в роддоме, чтобы взглянуть в глаза маленькому счастью — его внуку. Эмилия скисла, что не скрылось от проницательного взгляда Сары, но женщина восприняла это как-то по-своему, поспешив тактильным контактом выдернуть девушку из размышлений.       — У вас с Тони ещё много времени, дорогая.       — Мы не…       — Милая моя, я вижу, как вы смотрите друг на друга, — вздохнула Сара, улыбнувшись. — Если это не любовь, тогда я совершенно не разбираюсь в жизни.       Оправдываться и скрывать правду не было никакого смысла, поэтому Эми дала волю эмоциям. Она впервые говорила то, что думала. Впервые позволила чувствам к Тони хлынуть на кого-то, помимо его самого.       — Я люблю его, — глаза предательски защипало, оповещая о поступлении слез и, чтобы не размазать косметику, Эмилия запрокинута голову к потолку, всхлипнула. — Люблю его так, что иногда страшно становится. Разве любовь должна быть такой…       — Болезненной?       — Адски.       — Иди сюда, милая, — и, приглашая в объятия, Сара развела руки в стороны, куда незамедлительно юркнула девушка. — Любить Тони Старка — это, я уверена, трудно и больно, но ещё волшебно. Я знаю, что вы оба боитесь, и я представляю, о чём он думает: что испортит жизнь молодой девочке, что подвергнет тебя опасности. И знаю, что ты боишься открыться новому чувству. Но вы оба делаете это, потому что нуждаетесь в любви. И, Эмилия, позвольте друг другу быть счастливыми вместе. Неважно, что вас разделяет. Важно, что вас объединяет.       — Иногда мне кажется, будто мы никогда не придем к взаимопониманию. В один момент нам хорошо вместе, а в другой — мы ссоримся на пустом, казалось бы, месте.       — Это лишь значит, что в ваших отношениях нет безразличия, — Сара была всепонимающей, и на секунду Эмилию посетило ощущение, будто она изливает чувства своей матери, которой у неё никогда не было. — Со временем вы найдёте баланс.       — Такое ощущение, будто это никогда не закончится, — ломано выразилась Эмилия, проглатывая окончания. — Погони, взрывы, это сводит меня с ума. И если бы не Тони, я бы…       — Тони защитит тебя любой ценой, тебе не о чём волноваться.       — А кто защитит его?       На этот вопрос у Сары не было чёткого ответа. Да и никто другой не смог бы ответить, потому что ни единой душе не известно, что будет в ближайшем будущем. Хотелось бы, чтобы так, как у Хэппи и Сары: уютный дом в тихом местечке, спрингер-спаниель и двое детишек; чтобы Тони возвращался с работы, а дома его ждал горячий ужин и крепкая любящая семья. Но как построить это на руинах души, осколках разбитого сердца? Как не пустить в эту сказку мрак той Эмилии Хатчерсон, которая рыдала сейчас на плече едва знакомой женщины или кричала в подушку, пока никого не было рядом. Как оставить за спиной теракт 1 сентября, Макса Пэйна, историю о связи с Озборнами? И как не впустить в новую жизнь призрак отца? Ни на один вопрос никто из ныне живущих не смог бы дать ответ. Совет — да. Только толку от него совершенно никакого.       — Я скажу тебе вот что, — отстранившись, вздохнула Сара, стирая слезы с щёк девушки напротив. — Мой муж однажды сказал мне: «У меня есть к кому возвращаться». Думаешь, я не боюсь, что однажды он не вернётся? С его то работой у Тони. Я думаю об этом каждую минуту, но от этого мне только труднее. Хочу, чтобы ты поняла кое-что. Мужчину питает любовь женщины. Если ты будешь ждать, любить, верит в него, Тони Старк будет непобедим. Для тебя. Он — часть нашей семьи, теперь и ты тоже. Поэтому сейчас ты приведёшь себя в порядок, умоешься и с широкой улыбкой пойдешь помогать мне накрывать стол. А вечером скажешь Тони о том, что ты чувствуешь. Иначе в отношениях невозможно. Расскажи ему о своих страхах, опасениях, и это поможет вам обоим, я уверяю.       Есть тысячи людей, которые готовы дарить свою любовь, но не имеют возможности сделать это. Есть те, кто стремится одарить всех, но не одаривает никого. А есть люди, как Тони и Эмилия. Они готовы любить, имеют возможности для этого, но их терзает страх перед предрассудками.       Разница в двадцать лет, если подумать, не может быть препятствием для счастья двух влюбленных, если их чувства действительно крепки и прочны. Прошлое не может вторгаться в настоящее, если для него закрыты двери. Общество не может навязывать банальные стереотипы, потому что «а кто, вообще, установил, что миллиардер не может любить студентку»? Это всё в голове. Это всё иллюзия, от которой необходимо избавиться.       Тони Старку тридцать восемь лет. С недавнего времени он не является владельцем детища, которое создал его отец, потому что в его голове нет шаблонов. Он поступает так, как велит его сердце.       Эмилия Хатчерсон скоро отпразднует свой двадцать первый день рождения. Она — лицо компании, владелец многомиллиардной корпорации, но это тяготит её больше, чем хотелось бы. Она боится будущего, но упрямо идёт ему навстречу. Потому что поступает так, как велит её сердце.       Она лежала, разместив голову на коленях Тони и, наблюдая за мужчиной, думала о словах Сары. Старк беседовал с Хэппи и Сарой на какие-то отвлечённые темы, часто затрагивающие их общее прошлое, и был, в общем-то, расслаблен. Эмилия следила за тем, как дрожат его ресницы, как от улыбки на щеках гармошкой собирается кожа, а из уголков глаз разбегаются морщинки-лучики. Он нежно зарылся пальцами в длинные мягкие волосы, отдавая часть своего умиротворения Эмилии. Девушка зевнула. Это привлекло внимание Тони, он непроизвольно улыбнулся.       Эбигейл, желая привлечь внимание Старка, к которому испытывала невероятно сильную привязанность, дёргала мужчину за руку и кричала глупую детскую песенку про чёртиков. Песня почему-то была душевой, и объяснить это было невозможно. Я тебя люблю, До чёртиков люблю, До чёртиков люблю, И песенку пою, Как чертик я пою, Как чертик я пою, И всегда, когда я сплю ты со мной       Можно было поклясться, что в глазах Тони блеснула молчаливая печаль. Настолько глубокая и чисто старковская, что у Эмилии сжалось сердце под натиском нахлынувших чувств. Она видела, как мужчина нежно относится к дочери своего друга, и если это не желание завести свою семью блеснуло в карамельных радужках, тогда что? А Эми, преодолевая тошнотворный ком в горле, пытаясь сглотнуть его, чтобы не задохнуться от эмоций, видела себя на месте Эбигейл. Глупо, возможно, но в тот момент это было выше её сил, было выше их взаимных чувств.       Как мир отнесётся к новости, что избранница Тони Старка младше его вдвое? Ее будут воспринимать как его дочь, когда они будут приходить в рестораны, или как-то иначе?       Подобные мысли раздражали.       Ближе к вечеру семья Хоганов и Тони с Эмилией всё-таки разместились за накрытым столом. Не без помощи Эмилии, пусть она была не такая колоссальная, но Сара организовала прекрасный рождественский ужин. Всё, к чему прикасалась её рука, было волшебным. Сервировка стола кричала домашним уютом: клетчатые салфетки, рождественская посуда, зимний букет из веточек ели и омелы в центре, два горящих подсвечника, которые Хэппи отрыл на чердаке. Возле камина мерцала яркими огнями рождественская ель с горой подарков под ней. Эмилия тоже положила туда кое-что после прогулки с Сарой по магазинам и чувствовала радость от нахождения в доме Хэппи. Она больше любила дарить подарки, чем получать, но серебряная подвеска, простая и лёгкая, грела впадинку над ключицами, словно была самым волшебным подарком за всю её жизнь.       В камине трещали поленья, съедаемые жадным огнём; за окном свистел декабрьский ветер; под столом, сложив лапы на носочки Эмилии, вечно дремала Кейси. В груди разливалось что-то терпко знакомое, что появлялось только в Рождество — вера в чудо и надежда, что эта ночь изменит жизнь до неузнаваемости в самом положительном ключе из возможных.       Эми загипнотизировано смотрела на ярко-оранжевые ягоды рябины в зимнем букете, практически ощущая во рту их кислый вяжущий вкус. Она помнила его из детства. Память подбросила воспоминания о старом кусте рябины, растущем возле окна её старого дома в Куинсе, перед глазами всплыла картина первого снега и ярких веточек рябины на фоне белоснежного покрывала зимы. Из мыслей её выдернуло теплое прикосновение к обтянутой капроном коленке, и девушка шумно вздохнула, встречаясь с встревоженным взглядом Тони. Так хотелось, чтобы он никогда не тревожился, чтобы был, наконец, спокоен. Хотя бы в Рождественскую ночь. Она улыбнулась ему и поджала губы.       Хэппи весело рассказывал историю из молодости, изрядно подперчив её несуществующими подробностями, о чем незамедлительно сообщила Сара. Дети вполуха слушали отца, более увлечённые поеданием малинового чизкейка, чем прошлым родителей. И никто даже не заметил этого момента между двумя влюблёнными.       — Ты в порядке? — одними губами.       Но ей и не нужны были слова.       Эмилия коротко кивнула и, прикусив губу, позволила себе отпустить голову на плечо Тони. Его поддержка стоила дороже всего, что было у неё в тот момент жизни.       Хэппи закончил свой рассказ под возмущенное ворчание жены, а Эмилия неловко отвела взгляд. Ей было стыдно, что она прослушала, что была так занята собственными переживаниями, что отвлеклась. Старк, заметив её смущение, верно истолковал происходящее.       — Я расскажу тебе эту историю потом, — прошептал он девушке прямо в ухо, вызывая лёгкую щекотку и тянущее ощущение внизу живота. — Он всегда рассказывает её, и каждый раз подробности меняются.       Хоган, словно нутром чуя, что разговор идёт о нём, закончил разделывать прожаренный стейк и подозрительно сощурился. Его бусинки-глаза перебегали с Тони на Эмилию и обратно, пока не остановились где-то между ними.       — Что вы там шепчетесь? — с улыбкой спросил Гарольд.       Тони усмехнулся и приложился к виски. Эмилия рассмеялась в раскрытую ладонь.       — Я собирался рассказать Эмилии правдивую часть той истории, — Тони казалось забавным подтрунивать старого друга.       Хэппи фыркнул, но широкая улыбка говорила о том, что он не в обиде на Старка. Даже рад, что тот впервые за долгое время принял приглашение на Рождество. Возможно, только благодаря Эмилии, но всё же.       — Тебя там не было, Старк, — отмахнулся Хэппи.       — Зато был Роуди, — шах и мат.       — Роуди я бы не доверял так беспрекословно.       — Я его знаю дольше, чем тебя, — Старк с интересом наклонил голову.       Его рука всё ещё лежала на колене Эмилии, дезориентируя девушку по всем пунктам. Но это же придавало ей уверенность, что они всё делают правильно: она будто бы была предназначена, чтобы согревать девушку своим теплом, казалась такой естественной в этот момент на её колене.       — Сара? — Хэппи обратился за помощью в последнюю инстанцию, к своей жене, но особой поддержки не нашёл.       — Не втягивай меня, Хоган, — усмехнулась она, нежно погладив его по заросшей щеке.       Мужчина отмахнулся.       Это было чудесное Рождество с шутками, душевными разговорами, горячим глинтвейном и пирогом. Тони вспомнил о матери и с улыбкой предположил, что был бы рад познакомить двух главных женщин в своей жизни, если бы имел такую возможность. Вскоре дети, раскрыв с позволения родителей свои подарки, убежали наверх, и Саре периодически приходилось проверять их, когда Эби и Билли подозрительно затихали. В один из таких моментов Сара спустилась из детской с усталой улыбкой.       — Уснули, — оповестила она, призывая всех к соблюдению тишины.       Эмилия глянула на часы и с удивлением обнаружила, что стрелки на циферблате уже перевалили за полночь. Сара, опомнившись, призвала Эмилию к произнесению тоста, который девушка раз за разом пропускала. Она не знала, что говорить, ведь впервые встречала праздник в компании более двух человек. Поэтому чувствовала себя максимально неловко, когда три пары глаз с интересом ждали продолжения. И как только девушка собралась выпустить из рта очередную околесицу, тишину разрезала трель звонка. Хэппи и Сара приглянулись, Эмилия вздрогнула, хватаясь за сердце, Тони вскинул брови.       С неприкрытым интересом Сара отправилась открывать дверь позднему гостю, а Хоган и Старк нашли темой разговора припаркованную на холоде машину.       Сары не было около минуты, и Эми, заправив волосы за уши, прислушалась. Какая-то необъяснимая тревога неприятно скребла в спину, и это раздражало настолько, что хотелось пойти и проверить, кто именно посмел потревожить волшебство сегодняшней ночи. Но делать этого девушке не пришлось, потому как в дверях гостиной вслед за хозяйкой дома появилась та, кого и Эмилия, и Тони ожидали здесь увидеть меньше всего.       Вирджиния Поттс стояла, неуютно переступая с ноги на ногу, обнимая себя за плечи, и смотрела на Тони затуманенным слезами взглядом. Она выглядела испуганной, загнанной, и от той Пеппер, которую Эмилии довелось узнать, не осталось и следа. Красные глаза метались по комнате в поисках поддержки, мисс Поттс искала глаза, в которых могла найти понимание, но столкнулась лишь с раздражением в глазах Хатчерсон.       Какая ты мерзкая, Эмилия, — электрическим импульсом разнеслось в голове эхо её собственных мыслей. — Пеппер помогала тебе, а сейчас ты ведёшь себя, как последняя дрянь.       Но ничего поделать девушка с собой не могла. Она вдруг увидела в Пеппер себя или в себе увидела Пеппер, это не имело решающего значения. Ясно было только то, что Вирджиния, поборов свой страх, пришла в дом Хоганов, сделала один из самых важных для нее шагов.       Тони, замолчав на полуслове, встал. Он явно был выбит из колеи внезапным появлением женщины, но все так же молчаливо шагнул ей навстречу. Он даже не посмотрел на Эмилию, не нашёл в себе силы сделать это, хотя прекрасно знал, что могло крутиться в тот момент в голове девушки. Сейчас его задачей было кое-что другое, а с Эми, он был уверен, что разберётся позднее.       — Привет, Пепп, — обращение прозвучало трогательно и интимно.       Женщина сняла перчатки и, шагнув в гостиную, улыбнулась сквозь слезы. В глазах Старка отразилась сцена из прошлого. Он помнил заплаканные глаза Пеппер после его возвращения из плена, как помнил и эту улыбку облегчения, и сердце его разрывалось от неразрешимых противоречий.       Женщина открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же замолчала. Потом снова, и снова. Она хотела сказать так много, но не находила нужных слов. Всё слова вмиг испарились.       — Тони…       У Эмилии скрипели зубы. Она ревновала, хотя твердила себе, что доверяет Старку. Пересилить себя и свои страхи остаться ненужной, выброшенной из его жизни, было практически невозможно. Соревнование со знаменитой Пеппер Поттс было бы для нее изначально провальным. Она, кто бы что не говорил, была женщиной, которую Старк полюбил той самой важной частичкой своей души, которую не открывал никому, даже Эмилии.       — Извини, что тебе приходится отбиваться от прессы, пока я здесь… — его взгляд помутнел, но был направлен прямо в глаза Пеппер. — Ты как?       Встревоженно. Он переживал за неё, потому что Пеппер была частью его семьи, и Эмилии приходилось с этим мириться раньше, приходится и сейчас. Она не должна быть эгоисткой, но всё равно была ею. Мисс Поттс посмотрела на Эми и быстро отвела взгляд, но даже за ту секунду Эми почувствовала всю гамму чувств, которую, может без намерения, но направила на неё Пеппер. Женщина была удивлена увидеть её здесь.       — Это ерунда, — сдавленно отозвалась женщина, делая неуверенный шаг в сторону Тони. — Главное, что ты жив… О, боже, Тони…       Мужчина улыбнулся краешком рта и, сократив расстояние, заключил блондинку в крепкие объятия. Его руки на ее спине казались правильными. Они вдвоём казались правильными. Гармоничными. Словно были созданы на это. А Эми приходилось до боли закусывать щеку изнутри и отводить взгляд. Что абсолютно точно не скрылось ни от Сары, ни от её мужа.       — Что это? — Тони пальцем поддел аккуратный нос Пеппер, отчего она рассмеялась. — Вы плакали по мне, мисс Поттс?       — Это слезы радости, — тихо прошептала она. — Мне не придется искать новую работу.       Эти слова, сказанные друг другу как бы между прочим, были значимыми именно для них. Они прозвучали эхом из прошлого и затонули в тихом треске камина.       Старк и Пеппер решили продолжить разговор на кухне. И когда Тони закрывал дверь, Эмилии показалось, что он закрывал путь в его сердце. Но высказать свои опасения было некому, поэтому девушка, глотая обиду, решила зажевать стресс остатками рождественского ужина. Стара и Хэппи, переглянувшись, тоже вернулись за стол. Ужин продолжился в напряжённом молчании: Хоганы делали вид, что не произошло ничего особенного, а Эмилия, гремя столовыми приборами, так высказывала своё недовольство. Делала, как умела.       — Хватит, — Сара бросила на стол салфетку и, тяжело вздохнув, грозно взглянула на девушку. — Эмилия, в чём дело?       Девушка поспешила отмахнуться, но этим лишь разозлила мисс Хоган.       — Ведёшь себя ужасно, — высказала недовольство женщина. — Дело в Пеппер?       — Дело не в… — Эми набрала побольше воздуха в лёгкие и раздражённо закрыла глаза. — Дело не в Пеппер, а в Тони.       Хэппи, который предпочитал избегать конфликтов, а не ввязываться в них, нервно постучал указательным пальцем по столу.       — Их с Тони многое связывает, Эмилия, — осторожно начал он, поддерживая жену.       — Знаю я, что их связывает.       А вот это уже перебор.       — Да? — хмыкнул Хоган. — И что же?       — Тони был влюблен в Пеппер.       Сара закивала, словно болванчик.       — Вот именно. Был, — напомнила она. — А сейчас они бизнес-партнеры. А Тони считали погибшим. У них есть о чем поговорить.       — Почему тогда они ушли?       — Потому что это их дела, Эмилия, — нервно усмехнулся Хэппи. — Спроси об этом Тони, если это так тебя задевает, но не накручивай себя.       Согласно кивнув, девушка примирительно улыбнулась. В любом случае, у нее не было повода злиться.       — Спишь? — Тони тактично постучал в дверь, но ждать ответа не стал и зашёл в комнату.       Дверь жалобно скрипнула, отрывая от чтения одной из найденных на книжной полке книг. Девушку мучила бессонница, из-за которой в голову лез целый вагон мыслей, оставаясь на душе тяжёлым булыжником. Врать она не стала, а лишь аккуратно закрыла книгу, предварительно заложив нужную страницу, и села в постели. Тони виновато улыбнулся, словно нашкодивший котёнок, и указал пальцем на край кровати. Если это была просьба сесть, то ему разрешение не было нужно.       Теплый взгляд окутал её мягким одеялом, и тут же напряжение сошло: нервы словно вмиг расслабились, высвободившийся норадреналин клонил в сон. Кровать промялась под весом мужчины, его рука легла в непозволительной близости рядом с её ладонью. С секунду он смотрел на то, как женская ладонь выделяется в свете искусственного освещения, а затем накрыл её руку своей — большой и тёплой.       На него невозможно было злиться долго.       — Пеппер ушла? — вопрос появился на языке сам собой, обращаясь в вербальную форму.       Тони подозрительно сощурился и кивнул.       — Что она хотела?       Он задумчиво смотрел на то, как их ладони переплетаются.       — Она пришла по делу, — весьма размыто.       — И никаких левых мыслей?       — О чём ты?       — Тони, — девушка вздохнула. — Что за неотложная новость, чтобы сообщать её в Рождественскую ночь, переться за тридевять земель в дом Хэппи? Разве не принято звонить в таких случаях? Если только у неё не было других причин.       Тони удивлённо приподнял брови, но решил, что ответ на вопрос получится весьма и весьма расплывчатым.       — Кто-то слил в сеть фотографии из ресторана, они разлетелись по интернету. Правительство закидало Пеппер и тебя, кстати, исками в суд.       — В суд? — нервно переспросила девушка.       — В правительстве есть те, кто, скажем, не в восторге от моей персоны, — Старк усмехнулся. — Более чем уверен, что они накрыли фуршет в честь моей скоропостижной кончины. А сейчас предъявляют мне обвинения в инсценировке собственной смерти, а тебе — сокрытие информации по делу.       К горлу подступила тошнота. Она боялась за Тони, и страх потерять его снова был выше всего остального.       — Они не имеют права… — обида за него нашла воплощение в слезящихся глазах и дрожащих губах. — Ты столько всего делал им, а они… Как можно обвинять тебя в чем-то? Это же не преступление, у тебя не было другого выхода…       — Эй, — его ладони обхватили узкое овальное лицо, заставляя девушку посмотреть прямо в омут его глаз; когда она смотрела в них, в голове залпами грохотали орудия, которые могли разрушить девушку изнутри, если неправильно их направить. — Всё в порядке, мы разберемся с этим. Пеппер позаботилась о твоей роли во всей этой истории, тебя никто не тронет.       — Но они же не причинят тебе вреда?       Мужчина улыбнулся и, поцеловав Эмилию в краешек рта, прижал ее к груди, как маленького замёрзшего воробушка.       — Думаешь, я позволю им? Ты в безопасности, не волнуйся. Я буду рядом.       Девушка коротко кивнула, шмыгнув носом.       — Ты же Тони Старк.       На несколько долгих минут воцарилось молчание, но оно не заставляло чувствовать неловкость и не вызывало желание чем-то его заполнить. Наоборот, молчать с ним было по-своему чудесно. Тони удобно устроился, наклонившись на изголовье кровати, а Эмилия пристроилась к родному боку, накрывая себя и мужчину тёплым пледом. Мерный стук сердца в его груди умиротворял, выводя в новую реальность. Реальность, где существует только он и она. Никаких Пеппер, никаких Пейнов, никаких проблем. Только чистое, искренне движение двух душ друг к другу. В груди Тони, в этом реакторе холодного синтеза словно рождалось что-то необъяснимое, что притягивало Эмилию к нему.       Он дышал спокойно и чувствовал себя вполне счастливым. Даже если мир вокруг трещал по швам, даже если проблемы одна за другой накатывали на их пока ещё хрупкий и неукрепленный мирок, внутри было тихо и мирно. Он точно знал, что их мир устоит. Устоит и создаст ещё несколько миров, чтобы продолжить жить.       Энтони. Имя из шести букв. Тони — значит состязающийся. И Старк готов был соответствовать, бороться за каждую минуту, проведенную с девушкой, уткнувшейся носом в его шею. Он готов был кирпичик за кирпичиком строить стену вокруг неё, чтобы защитить. И не знал точно, сможет ли отпустить, если она попросит. Когда захочет уйти, когда почувствует в этом потребность — сможет ли он дать ей свободу, сможет ли жить без постоянного контроля за ней? Эмилия рано или поздно должна будет покинуть его, это подсказывало сердце. Однажды она откроет глаза и увидит перед собой человека, с которым не захочет продолжать жизнь по ряду причин. И Тони не смог бы ответить на вопрос: готов ли он будет дать ей шанс на новую жизнь? Единственное, чего он хотел — это счастья для неё, и если счастье девушки будет равноценно его несчастью, он произведет этот обмен. Но не прекратит быть её опорой, её защитой. Её щитом из титана и золота.       Пусть сейчас всё идёт своим чередом. Он вгрызётся в шею любому, кто посмеет обидеть его маленькую девочку. И не за горами расплата, которая ждёт Макса Пэйна. Не за горами возмездие для Нормана Озборна.       Эмилия. Имя из шести букв. Значит сильная. Сильная в своей решительности, в своих чувствах, но такая слабая в его руках. Девушка, которая проведет Тони через жизнь, через оставшийся её отрезок, если он попросит. Она осветит ему путь, ведь она сильная. Сильная, но надломленная. Сильная, но испуганная. Сильная, но нуждающаяся в защите. Эмилия Хатчерсон нуждалась в искуплении. Имя твоё — птица в руке, Имя твоё — льдинка на языке. Одно единственное движение губ. Имя твоё — пять букв.       Тони точно знал, что отдаст за неё жизнь, и готов был пожертвовать чем угодно, чтобы она улыбалась. Улыбалась искренне, смеялась чисто. Потому, что в моменты, когда она искренна, в её зрачках отражается его жизнь. Мячик, пойманный на лету, Серебряный бубенец во рту.       Эмилия Элизабет Хатчерсон. Её имя было выжжено на его сердце, он был клеймен ею.       Тони Старк. Он был её силой, её будущим, её настоящим. Энтони Эдвард Старк. Камень, кинутый в тихий пруд, Всхлипнет, как тебя зовут.       Энтони. В лёгком щёлканье ночных копыт Громкое имя твоё гремит.       Эдвард. И назовет его нам в висок Звонко щелкающий курок.       Старк. Имя твоё — ах, нельзя! — Имя твоё — поцелуй в глаза.       Эмилия. В нежную стужу недвижных век. Имя твоё — поцелуй в снег.       Элизабет. Ключевой, ледяной, глубокий глоток… С именем твои — сон глубок.       Старк…