***
— Эй, животное! — Алаия негодующе ударила по камерной решётке босой ногой. Её единственные ботинки забрали в качестве наказания. Тюремщики были ещё те сволочи. Особенно тот, к которому она обращалась. — Иди сюда! Хочу взглянуть в твоё лицо и плюнуть от всей души! Только плюнуть бы ядом! Презренный! — Не перестаю удивляться твоей манере общения, — с долей насмешки заметил Илай. Он стоял около стенки, опираясь о решётку спиной. Сидеть было не на чем. Один каменный пол с какой-то единственной тонкой и изодранной тряпкой. Скрещенные руки упали вдоль тела, когда до шеи парня дотянулись сухие ведьмины пальцы из соседней камеры. Мать Алаии по трагическому стечению обстоятельств находилась именно там. Гадалка воскликнула: — Что ты делаешь, мама?! — испуганные глаза робко пробежались по незнакомым чертам родного лица. Её мать была похожа на живой скелет, обтянутый сухой кожей. Холодный колючий страх побежал по венам. Разве её мать может быть такой? Цепляясь за мамины руки, она не могла освободить шею друга из цепких пальцев. Заключённая вытягивала энергию, решившись погубить неосмотрительного глупца. — Ты не можешь, мам! — голос сорвался, из глаз потекли слёзы. — Ты не… Не убийца! — уже кричала она, понимая, что мать не остановится. Та её даже не слушала. Наслаждаясь, убивая. — Не-ет! — даже оттолкнуть Илая не получалось ровно до тех пор, пока в камере не появились люди. Не только служащие «Ворона», но и другие. По сильной и уверенной энергии Аквилона она узнала бы везде. А ещё и Меркурис! Мужчины оказались рядом с ней в долю секунды и всё закончилось. Бесчувственный Илай упал на руки Аквилона, Мерк застывшим взглядом прицепился к лицу брата. А мать Алаии наконец обрела ясность зрения и способность говорить. — Ты! — старческим голосом прохрипела она и вытянула палец вперёд. — Снова ты, мальчишка. Бескровный гадёныш! Это всё из-за тебя! — надрывно орала женщина, не щадя своих сил. — Как ты посмел?! Я убью и тебя! Что ты смотришь? Да, убью! Она начала метаться по камере, а железные кандалы на ногах не затрудняли движений, будто это лёгкие погремушки, а не широкие кольца с цепями. Световые диоды, вкрученные в стену, сигнализировали о резком всплеске магии. Они же и блокировали её. Ая толком и понять ничего не успела. Не помнила, как Меркурис выводил её из камеры, не помнила бледного лица Аквилона и умирающего Илая. Но она запомнила только одно. Как её мать, обезумевшую, страшную, с пеной у рта, после тщетных попыток защититься и напасть убивал специальным кинжалом-пожирателем кристаллов прямо в сердце один из стражников. Селена раскинула руки, в последнем вздохе — липкий страх смерти. Ведьму пронзили лучи тёмных искр, а дальше её не стало. Мир потерял реальность, краски начинали блекнуть, расплываться. В голове гудело, трещало, стучало сердце, выматывая ослабевший организм панической атакой. Уже ни в чём не было смысла, она потеряла сознание. Я люблю тебя мама. Но ты убийца. В сознании длинным эхом отражались слова матери, Ая с непередаваемой болью сжималась в клубок. Она была без сознания. Снова ты? Бескровный гадёныш. Из-за тебя! И тебя убью! Зловещий голос, угрозы. Она знала Аквилона! Тело задрожало, Ая начала болезненно стонать. Но почему? Почему это произошло с ней? — Мама, — надломленным голосом тихо выдохнула гадалка, — я хотела помочь. Что же ты наделала, мама? Как нам теперь спастись? — в бреду она разговаривала с ней и видела её перед собой. Мать была жива. Но нет, Алаия точно знала, что её убили. Она всё ещё помнила до мельчайших подробностей тот кинжал. Только вот кто? Демос, наверняка это он. Да, да, да. Именно тот проклятый тюремщик лишил жизни её мать. Всё тело запылало от жажды мести, но что она могла сделать? Ненависть прокралась в сердце в полном объёме, чтобы ненавидеть всех, кого знала. Аквилона в первую очередь. Ая плыла во мраке смятения и отчаяния. Лишь стук своего взволнованного и горячего сердца вёл к выходу из этого лабиринта. — Ненавижу тебя, маг. Совсем неслышно прошептала в своём беспамятстве. Аквилону не приходилось сомневаться. Его присутствие рядом только усугубляло положение, ведь её он прекрасно слышал. Сердце его мучительно тихо разрывалось. Она бредила и металась по постели в агонии, по лицу крупными каплями скатывался пот. И это мужчину волновало в первую очередь. Неужели то злосчастное событие довело бедную девушку до грани? Лоб её был горячим, прохладная ладонь Ака стала небольшим утешением. Алаия внезапно успокоилась. Повернулась на бок и, сама того не осознавая, накрыла другую руку мага своей ладонью. Он замер в сгорбленной позе, смятённый её действиями. Нахлынувшая тревога усилилась в понимании, что больше у Аи никого нет. Она могла быть эмоциональной, впечатлительной, сильной и слабой, раздражительной и невыносимой, хрупкой — да, но не сломленной. Оказалось, что ему даже страшно представить, какой она станет после потери. Пусть ненавидит, он будет рядом. Пусть не захочет его близости, он сможет об этом позаботиться. Твёрдой рукой приведёт её к цели. И тогда она поймёт, как сильно он хотел для неё счастья. — До чего же ты, Селена, докатилась? — Ак вздохнул, опустив голову. От воспоминаний по телу пробежала тупая ноющая боль. Её глаза перестали быть похожими на людские. В них не было жизни. С возрастом она превратилась в существо ада. Вот, что делает с женщинами любовь к власти, разочарование и предательство. Аквилону было стыдно, что Ая стала свидетелем того, как изменилась мать. Ему было больно, что эта женщина совершенно не заботилась о ребёнке. Цепляясь за луч надежды, она карабкалась на свободу. Дряхлая, немощная, в своих мечтах грезила отомстить верховному. Злые намерения обернулись против неё самой. История закончилась, а имя Селены осталось. — Господин, — шурша подолом обычного платья, Терра подкралась к постели и воровато стрельнула глазами на сцепленные руки его и девчонки, — скоро настанет утро, вам бы хоть капельку отдохнуть, — прищурила глаза и пальцами — большим, указательным — показала эту самую капельку. — Успею, — сухо отозвался он, не посмотрев на неё. — Но ведь… Ой, — Терра осеклась и смущенно опустила глаза, нервно теребя фартук в руках. Стоило её господину строго посмотреть на неё, как все возмущения скатывались на нет. Но в этот раз её сильно задевал один факт. — Ведь у неё есть своя комната, господин. Вы совсем не думаете о себе. — Я безумно признателен за твою заботу, но сейчас это нужно не мне. В этом месте едва ли найдётся тот, на кого можно рассчитывать. Даже тебе до неё нет ровно никакого дела. Поэтому не создавай лишнего шума и иди отдыхать. Женщина укоризненно нахмурила брови и ступила назад. И вновь всё его внимание было привлечено к потерявшей сознание девушке. Не может быть, чтобы такой невозмутимый и благородный маг серьёзно увлёкся особой без рода и племени. Больше служанка спорить не стала, ведь чего доброго, и её заставят быть сиделкой. С чистой совестью она признала, что в таком тяжёлом случае беспокоиться о болезни было бы сверх нагрузки. Тихо прикрыв за собой дверь, Терра шустро направилась в свою комнату.Глава 5
22 ноября 2018 г. в 00:11
Сумерки сгущались стремительно быстро. За окнами прощальным хором шелестела листва. Снова брызгал унылый дождь и мелкими штришками-пунктирами мазал стёкла. Аквилон сидел в своём любимом кресле и задумчиво щёлкал ручкой. Он смотрел в окно, наблюдал, как бушующий ветер во тьме улицы срывает пожелтевшие листья. Что-то было не так. Из груди не вырывалось чувство, что что-то произойдёт. Мужчина тяжело вздохнул и, запрокинув голову на спинку, встретился взглядом с потолком. Одним движением руки он выключил ярко режущий свет и магией зажёг свечу на рабочем столе. Так-то лучше. Мягкое пламя свечи и его трепыхание успокаивали совсем немного. Ровно на столько, чтобы не мучить себя слепыми догадками. Ак устроился поудобнее, закинув ноги на подоконник, и прикрыл глаза, вспоминая разговор в столовой. Девчонка больше не попадала в его поле зрения этим днём. Может, у неё что-то случилось или просто испугалась? Нет, нет, нет. Это всё то видение. Что-то сильно беспокоило её после увиденного. Ая слишком эмоционально переносила возможности своего дара. И между тем бунтарка ещё та, думалось ему. В памяти было свежо забавное воспоминание о её неумелой конспирации.
— Как же она похожа на тебя! — с лёгкой полуулыбкой мечтательно пробормотал он в потолок, кому-то улыбнулся и тут же хмуро поддался невесёлым мыслям. О человеке, который, скорее всего, был давно на небесах.
Маг долго боролся с собой, решая заглянуть к Алаие перед сном или встретиться завтра. Противовесом и перевесом сыграло банальное нетерпение. Аквилон уж было поднялся, как в кабинет с еле сдерживаемыми слезами и воплями ворвалась Терра.
— Господи-ин! — жалобно запричитала она, подбежав и врезавшись в уголок стола округлым боком. Свеча дрогнула, и пламя мимолётно погасло от напористого вихря. — Г-господин, там это. Ну, эти, как их там?
— Терра, не мямли. Выражайся яснее, — с суровой строгостью он воззрился на свою служанку.
— К нам из тюрьмы п-пожаловали. Говорят, срочно н-нужно поговорить с главным.
У Аквилона всё внутри заледенело. Предчувствие не обмануло. Он тут же сорвался с места и полетел по ступенькам вниз, где ждала его неизвестность, что-то плохое. Радостными вестями точно не светило.
Всё вело к неизбежным событиям.
Меркурис взволнованно маячил около лестницы, возмущённо поглядывая на двух тюремщиков в чёрных плащах. Их фигуры угрожающе-опасно стояли на одном месте и за всё время ожидания не проронили и слова. Аквилон застыл, удержавшись от порывистого вздоха. Его заметил Мерк и с отчаянием воскликнул:
— Ак, ты в курсе, что происходит?!
Маг не был в курсе и его неуверенный жест — рука, зарывшаяся в волосах на затылке — сказал всё за мужчину. Спустившись вниз, Аквилон заметил нежелательных слушателей в лице профессора Корнелия, Лунаи и своей слуги, топтавшейся позади него.
«Вас тут ещё не хватало»
Тёмные фигуры ожили, люди «Ворона» сняли с себя капюшоны и поприветствовали Аквилона своим фирменным пафосно-мрачным тоном.
— Как нам известно, вы являетесь заместителем директора, — рыжий широкоплечий парень заговорил первым. — Несколько часов назад произошло чрезвычайное происшествие. Двое ваших подопечных пробрались в тюрьму, напали на стражников и пытались освободить заключённую.
В зале повисла тишина. Терра прижала к лицу ладони и замерла с открытым ртом. На лбу Аквилона выступил холодный пот, и в душу ворвалась вязкая волна страха.
Пытались освободить. Заключённую.
— Алаия, — тихо прошептал в смятении. Он не думал, что она на такое способна.
— Что, Аквилон, у тебя даже сомнений не возникло в том, что это твоя оборванка? — в такой напряжённый момент Корнелий не постыдился выпустить яд. У Аквилона и в мирные дни этот старик вызывал сплошной негатив, а сейчас он мог запросто разделаться с его дряхлой и мерзкой душонкой.
Маг будто не заметил всех этих жгучих до ненависти слов. Корнелий ещё не знал, какую оплошность совершил и как Аквилон собирался бороться с такой распущенностью. Но только не сейчас, не в присутствии двух тёмных.
— Господа тюремщики, — лёгким тоном заговорил Аквилон, — вы утверждаете, что двое наших учащихся пробрались в ваше учреждение, которое очевидно хорошо охраняется, и справились со стражами, которые, если мне не изменяет память, отличаются безукоризненной физической подготовкой. Сразу назревает вопрос — неужели в вашей темнице настолько плохая система, что любому школьнику под силу то, что вы тут сочиняете?!
— Вы зря иронизируете, господин маг, — заговорил второй незнакомец с тёмной бородой, судя по всему, старший; на лице его был огромный свежий шрам с засохшей кровавой корочкой. — Девчонка умело владеет холодным оружием, тем более с ней был парень, способности которого заявляют о нём как о хорошем бойце с редким даром телепортации. Это первый и единственный случай, когда к нам пробирается кто-либо. Увы, они молчат, нам пришлось посадить их в камеру до вашего появления.
Меркурис был шокирован рассказом, глаза его светились холодным гневом. Луная осела на софу, побледневшая от упоминания её ученика, не такого, как все; Корнелий язвительно щурился и, разделяя пальцами свою бороду, причмокивал губами, гоняя в беззубом рту кусочек вишнёвого пирога.
— Хулиганьё. Отчислить! Им самое место в этой зловонной тюрьме.
Кулаки Аквилона сжались так, что вены на руке вздулись, образовывая на кисти синие выпуклые ручейки. Но даже сейчас в нём было больше самообладания, нежели в старике, выжившем из ума. К старшим ведь нужно относиться почтительно! Слышала бы Алаия, как Корнелий относится к ней.
— Ты ничего сказать мне не хочешь? — настойчиво требовал пояснения Мерк, следуя за спутниками в такую отвратительную погоду. Чёрный зонт его, не в силах противостоять ветру, норовил вырваться из рук, круглая его шапка с тонкими спицами — изогнуться. Аквилон терпеливо вдохнул сырой воздух в лёгкие и посмотрел на друга, повернув голову в его сторону. Аквилону стало жаль парня, замёрзшего и взволнованного. — Мне только с братом проблем не хватало. Почему эта девчонка заставила его рисковать?
— Вообще-то я хотел сам спросить у Илая, почему он позволил ей осуществить её план, — резко парировал он, снова раздражаясь.
— Но это противоречит закону! Что нам делать, если Совет решит исключить их? Всё из-за неё.
— Хватит этих истерик. Не нужно искать виноватых, — сухо заметил Ак, терпение его иссякало. — Главное, чтобы с ними всё было в порядке. Ты переживаешь насчёт Совета, где последний голос всегда за мной? Или ты хочешь поддержать инициативу Корнелия?
— Но есть и другие преподаватели! — парень всплеснул руками, яростно сверкая потемневшими глазами. — Их мнение тоже будет учитываться! Не пойму вообще, почему ты её защищаешь. Кто она тебе? Таскаешься с ней по всей академии.
Аквилон нахмурил широкие брови и в задумчивости опустил голову. Две тени продолжали идти впереди и, кажется, без зазрения совести подслушивали. Самое главное, при них не затрагивать посторонних тем. Поэтому пришлось съязвить:
— Ревнуешь?
— Ты в своём уме? — практически заорал друг, бурно размахивая руками перед его лицом. — Я тебя спрашиваю, ты в своём уме?
Ак подавил усталую улыбку в серьёзном взгляде с последующим за ним утвердительным кивком головы. Меркурис безжалостно вцепился в свои волосы и завыл. В мыслях у него творился хаос, но главенствующей мыслью была только одна: нужно держаться подальше от гадалки. А лишние любовные истории только испортят репутацию. Рядом с ней он мог найти лишь эпицентр неприятностей и проблем.
— Даже представить себе не мог, насколько всё серьёзно, — продолжал фальшиво удивляться Ак. — Если ты меня боишься — зря. Я вовсе не болтливый. С тобой ей будет надёжней, и мне станет спокойней. Что скажешь?
Мерк со взглядом загнанного зверя посмотрел на друга и сокрушительно вздохнул. По взгляду и улыбке чертовски насмешливой понял — издевается.
— Ах, ты, сукин ты сын, — столько насмешек и миллион разочарований, хроническое отрицание как друга и самого близкого человека — всё это было в глазах, закатившихся на лоб. Аквилон не стал упрямиться, удержал себя в рамках приличного, всё понимающего друга и не стал напоминать, что глаза заказывают только девочки. Меркурису в этот вечер и так было непросто. Даже его кот не справился бы с такой угнетающей аурой, что говорить про обычного мага?
Дождь не утихал на протяжении всего пути, дорогу размыло, идти становилось сложнее. В сапоги попадала грязь вместе с водой, а очертания башни «Ворона» не стремились торопливо возвышаться на горизонте.
— Эй, господа! — озадаченно воскликнул Мерк, завязнув сапогом в пучине глубокой лужи. Пару раз дёрнув ногой, парень умоляюще уставился на спутников.
Аквилон молча провёл рукой в воздухе, вся лужа начала вытекать из лунки. И когда его товарищ благодарно вздохнул, продолжил путь. Мага волновал один вопрос:
— Почему мы идём через лес?
— Так быстрее, — ответил старший. — Тем более появляться в городе среди людей вместе с вами — это как минимум странно. Служащие «Ворона» и маги на службе не могут вот так просто появляться вместе. Вы должны знать это лучше всех. И спешим мы лишь потому, что вы слишком громко переживаете за девчонку, господин.
— Но как ты?..
— Догадался? — тюремщик с бородой повернул голову через плечо, продолжая идти. — Я тоже умею читать мысли, — непонятным тоном заявил он и больше не сказал ни слова. Но Аквилону было достаточно одного взгляда этих глаз, чтобы сделать некоторые выводы. Этот человек мог стать проблемой, он что-то не договаривал, и спешили они не просто так. В глубине леса изредка выли голодные волки, волны магии духов беспокоили простых животных. Мерк чувствовал это, и на фоне собственных волнений был готов взорваться новыми потоками брани.