***
Тусклый свет пробивался через плотные шторы в просторную комнату. Рядом с широкой постелью стоял небольшой мраморный столик со множеством склянок, оберегов, янтарных браслетов и каких-то пергаментов с непонятными строчками текста. Над кроватью висела хрустальная люстра, с которой необычно свисал ловец снов. На деревянном полу рядом с книжными полками стояла железная клетка с канарейкой. Ослабевшая птица не переставала метаться в заточении, ударяясь о прутья крыльями. Аквилон с сожалением смотрел на неё. Обречена на муки. Мелкие соринки пыли витали в воздухе, слабо сверкали в тонких лучах солнца. По суровому лицу верховного можно было сразу понять, какую степень недовольства он испытывал на данный момент. Сидя в постели, повалившись спиной на большие подушки, которые были аккуратно уложены слугой к изголовью кровати, мужчина с короткостриженной седой бородой презрительно наблюдал за поблёскиванием пыли на свету. Он уже забыл, когда в его комнате убирались последний раз. Обычно Креолу не доводилось обращать на это никакого внимания, пока не начало беспокоить. Сначала он начал задыхаться, потом появился глухой кашель. Но самым беспокойным событием оказалось известие об инциденте в «Вороне». Даже в его спальню слухи доходили с завидной скоростью. Именно поэтому Аквилону приходилось терпеть все нападки отца. Именно поэтому после всех слов брани Аквилон и верховный молчали в напряжении. Скоро Креола настиг новый приступ кашля, и он, уже спокойно, попросил раскрыть окно, чтобы впустить в комнату немного свежего воздуха. Аквилон поднялся с края постели и охотно выполнил просьбу. Ему самому показалось, что нечем дышать. Открыв окно, он остался стоять около него, чтобы сбросить образовавшееся напряжение в ожидании ответа отца. — Всё усугубляет лишь то, что дочь Селены не понимает, кто она и зачем находится здесь, — хрипло пробасил Креол. — Поэтому, — взглянул на настороженное лицо сына, — ты должен привести её ко мне сегодня же. Пока не поздно, она должна узнать о своём предназначении. — Но… — Ак мотнул рассеянно головой, — она не оправилась после смерти матери. Неужели мы сможем так поступить с ней? — Ты слишком много болтаешь, Аквилон. Моя воля — закон, ты помнишь об этом? Ступай и приведи Алаию сюда. Нет смысла тянуть с откровением. Мужчина укоризненно впился в отца взглядом, но тот уже со свойственным шармом сделал вид, что отрешился от всего, что могло бы вызвать в нём большее раздражение. Перечить и сопротивляться воле верховного было бесполезно, и Аквилон отчётливо усвоил это. Несмотря на противный характер правителя, он был всем для мира, в котором жил Ак. Одолеваемый самыми разными чувствами, он вышел из комнаты верховного, чтобы исполнить его поручение. И, наверное, главную роль в глубоком душевном отчаянии Аквилона сыграло банальное невезение или закон подлости, который по обычаю проявлялся во всей своей красе в самый неподходящий момент. А именно в случайно подслушанном разговоре Меркуриса и Алаии. В их обсуждении не было ничего провокационного, только нелепые шутки товарища или очередное негодование от Алаии. Негодование, конечно же, всецело предназначалось опекуну. Мерк снова смеялся над тем, как наигранно-строго Ая пародирует тон своего опекуна. Обычно уверенному в себе магу стало настолько неловко, что хотелось просто развернуться и уйти подальше от своей комнаты. Лишь бы не видеть её разъярённых зелёных глаз. Помедлив около двери с зависшей рукой, Аквилон порывисто отворил её и шагнул по направлению к постели. Всё же в этом здании он играл по своим правилам. Меркурис, находившийся подозрительно близко к гадалке, настолько смутился, что в попытке оправдаться, размахивая руками со словами: «Всё не так, как ты думаешь!» неуклюже свалился на пол. Аквилон бы даже мог усмехнуться, но этому помешал его неотрывный взгляд, прикованный к Ае. — Ты, — скрипучим голосом протянул он, приближаясь к ней, — можешь обвинять меня в чём угодно. Если, конечно, тебе станет от этого легче. Но, — остановился и навис над постелью, — ты никуда не денешься от меня, хочешь этого или нет, — зло сдёрнул с неё одеяло и отбросил его в сторону. Мерк проследил за траекторией его падения, сидя на полу и не собираясь подниматься. Кажется, он оправдывал себя тем, что вполне удобно не лезть туда, где бушует ураган. Это рано или поздно должно закончиться. А пока, наблюдая за своим злым товарищем, Меркурис уютно завернулся в кокон одеяла. Самый здравомыслящий поступок, не иначе. Но кому-то было абсолютно безразлично на здравомыслие. — Почему ты так разговариваешь со мной? — Ая сжала кулачки и воинственно развела плечи. — Да, я очень виновата перед вами, но это не повод вести себя таким образом. — Сейчас ты не в том положении, чтобы осуждать меня, — смерил её холодным взглядом. — Я пришёл забрать тебя, — но увидев её растерянность, немного смягчился. — Верховный хочет тебя видеть. — Ч-что? Но почему именно сейчас? — встрепенулся Мерк, высунув голову из одеяла. — Меня хотят исключить? — глаза лихорадочно забегали по суровому лицу. — Это конец? Ак тяжело вздохнул. Напряжение зашкаливало, а правильных и культурных слов для объяснения не осталось. — Глу-упая, забыла, что за этими стенами тебя ждёт то, от чего мы тебя спасали прошлым вечером? Думаешь, это логично с нашей стороны? Дурёха, — наклонился к ней и схватил за руку, поднимая. — Вставай. Я приказал Терре принести одежду. В этом спальном мешке ты туда не явишься. Ая молча проглотила обиду и оглядела свой «спальный мешок». Видимо, в это платье её нарядила Терра. Почувствовав головокружение, Алаия покачнулась и чуть не упала назад, но Аквилон осторожно удержал её. Она была слаба, а срывать на ней злость не стоило. Пока Терра помогала Алаие переодеться, маг с каменным сердцем представлял всё то, что может произойти после того, как Ая узнает правду. Хотя одно точно останется неизменным. Ненавидеть его ещё больше, чем сейчас, у неё не получится. Хлопнула дверь. Как только хрупкая фигура подопечной в бордовой форме показалась в конце коридора, маг стряхнул своё оцепенение и двинулся Ае навстречу. Рядом с ней шла Терра и что-то усердно объясняла. — Ты можешь быть свободна, Терра, — подняв вверх руку, махнул ладонью, жест — а-ля «удаляйся сию же минуту». Только глаза у женщины горели в таком предвкушении сплетен, что и приказ не был помехой. Волнение охватило не только гадалку, но и мужчину. Невидимым обручем стянуло грудь, не давало нормально вздохнуть. Только перед дверью спальни верховного Ак затормозил и мягко проговорил: — Подожди минутку, — опустил взгляд на её запястья. — Я хочу знать правду. Те люди из «Ворона»… Кроме этого они ещё что-нибудь делали с тобой? Ая с нескрываемым смущением поспешно замотала головой. — Как себя чувствуешь? — Как-то странно, — она пожала плечами и опустила взгляд, не выдержав открытого волнения со стороны мужчины. — Что-то болит? — Меня беспокоит предстоящая встреча. Всё так неудачно складывается, — слабая улыбка коснулась её губ. Она подняла взгляд и увидела на лице Аквилона всё отражение своих чувств. — Что бы ты ни услышала, Ая, — мягко проговорил он, — всё будет хорошо. Не бойся верховного. Набрав в грудь побольше воздуха и спрятав за спиной дрожащие руки, она шагнула за опекуном. Было искренне приятно слышать от него тёплые слова поддержки. Сердце в груди колотилось отчётливо быстро, разгоняя по венам агонию волнений. Каждый шаг преодолевался с трудом. И вот она уже стоит лицом к лицу к разгадке своей истории. Практически неделю Алаия провела в стенах этого учреждения, терзаясь различными мыслями. И ничто не могло успокоить. Но момент настал, а её трясло от предчувствия чего-то переломного и судьбоносного. Морщинистый лоб старика разгладился, когда блестящие от слёз глаза изучающе скользнули по гадалке. — Алые волосы, — хрипло протянул он восхищённым тоном. — Не бойся меня, дитя. Присядь рядом. Алаия неуверенно взглянула на опекуна, решив заручиться его поддержкой. Аквилон глазами указал на постель и сам отошёл к креслу, расположенному около окна. Птица продолжала биться в клетке. Ая неторопливо присела рядом с верховным и начала с таким же интересом изучать черты его старческого лица. Серые глаза смотрели на неё с каким-то ностальгическим выражением, почти что родным и притягательным. Гадалка даже ничуть не испугалась прикосновения жилистой руки к её. От верховного веяло ароматом леса и сухой травы, такой же аромат она уже чувствовала раньше. Забытое воспоминание, никак не желающее открыться. — Я… могу спросить? — тихо вымолвила она. Креол несколько секунд медлил, не отрывая от неё глаз, потом кивнул, похлопав ладонью по руке. — Именно для этого я тебя и ждал. Чтобы дать ответы на все вопросы или рассказать то, что поможет тебе разобраться в себе. Эти слова могли бы показаться странными, но Алаия одобрительно улыбнулась. — Я чувствую в вас знакомую мне энергию. И от этого мне совсем не кажется, что вы мне незнакомый человек. Моя жизнь на улице была сложной штукой, а мой дар временами преподносил мне какие-то знаки. Смутные видения, от которых по всему телу пробегала горячая волна. Мне до сих пор сложно понять, где начинались истинные видения, указывающие на мой путь сюда. Но я долго копалась в своих мыслях, и мне ничего так ясно не представлялось. Только оказавшись здесь, я поняла, что мои силы начали выходить за пределы возможного. — Что ты видела? — верховный сузил глаза и осторожно сжал её ладонь пальцами. Ая рассказала все свои видения, связанные с Аквилоном и академией, и пока она говорила, лицо Креола становилось более мрачным. — Ты думаешь, что видела его прошлое? — старик указал головой в сторону Аквилона. Гадалка утвердительно кивнула. А во взгляде верховного от неё не укрылось чувство разочарования. Только откуда ей было знать, что разочарован он самыми худшими своими предположениями относительно её видений? — Я что-то не так сказала? — Алаия с опаской взглянула на опекуна, ожидая с его стороны взрыв негатива, но на деле увидела подавленное угрюмое лицо. — Что с вами? Верховный шумно втянул носом воздух и неожиданно глухо закашлял, и только после приступа смог снова вздохнуть. — Ты не могла видеть прошлое, Алаия, — спокойно прокомментировал он. — И только потому, что твои видения в некоторой степени совпадают с другим предсказанием, ты по воле судьбы оказалась здесь, чтобы в дальнейшем повлиять на ход истории. Но сначала, мне кажется, нужно вернуться к истокам твоего появления на свет…Глава 6
1 декабря 2018 г. в 13:40
Нежно-розовый рассвет постепенно выцветал в колючем воздухе. Мороз пришёл неожиданно. Вместе с большими широкими лужами заледенело всё живое. Лес спал. Засохшая и пожелтевшая листва, покрытая инеем, живо переливалась в лучах солнца. Казалось — вся академия утопала в ледяном оцепенении. Но внутри неё жизнь продолжалась.
Тонкие запястья выделялись в золотистой дымке света сине-бурой окаёмкой. Позорный след насилия. Такой же знак человеческой жестокости чётко тянулся по шее. Чьи-то длинные и грубые пальцы прикасались к ней, издевались, мучили. Поражённый взгляд Аквилона, не замечающего, как в груди со всей мощью клокотала злость, невольно застыл на жутких кровоподтёках. Энергия выходила за дозволенные пределы, без которых каждому магу было бы порой сложно держаться близко к общественности. Чья-то сила могла подавить другую. Тем не менее такая проблема не действовала отрезвляюще на происходящее. Ак дышал тяжело, прерывисто. Кто посмел прикоснуться к ней? Глаза засветились ярко-серым — обычное проявление немой ярости. Вернуться в логово «Ворона» и устроить погром? Дело чести. Устроить погром и вернуться в академию со скандалом — последнее дело. Разве можно мыслить здраво? Усталость умножала негодование в тысячу раз. Только мужчина не пытался выпустить пар. Всю ночь, проведённую около постели, он думал. Боялся. Раскаивался. Сожалел. Алаия больше не бредила; жар спал, наконец пришло долгожданное успокоение. Только этим Ак себя и успокаивал. Это просто немыслимо: оставить девушку босой в таких ужасных условиях.
«Если бы я не стал заниматься её поисками, она могла оказаться там!»
Сердце забилось чаще, когда это «если» легло на возможность другого развития событий.
Но история не могла терпеть сослагательных наклонений. Пришлось отмахнуться от этой угрюмой мысли. Ощущение постороннего присутствия выдернуло мужчину из оков безрадостных рассуждений. Повернувшись вполоборота, он с некоторым удивлением воззрился на друга, по виду ничуть не уступающему в помятости и общей бодрости Аквилону.
— Меркурис, — его голос был не таким обычным. Усталый, вымученный, хриплый. — Какие вести? Илай пришёл в себя?
Мерк испытующе прищурился в надежде выведать от зама верховного, в каком положении они находятся, и если быть чуть-чуть продвинутым дилетантом, то можно не упоминать про учебное заведение, которое рисковало потерять все видимые и невидимые ордена и заслуги. Мерк не сказал, но Ак уже догадался. Поделились между собой самыми красноречивыми взглядами, решили отложить размазывание грязи в другой более подходящий день. Меркурис отошёл от двери и тяжким грузом упал в кресло. Лицо парня за ночь осунулось, под глазами ожидаемо залегли синие тени. Расслабленно вытянув ноги и положив руки на грудь, он с тенью сожаления посмотрел на спящую Аю.
— Не могу сказать, что она ни в чём не виновата, но я тоже сочувствую. Им всем хорошо досталось. И Илай, он бы сейчас меня возненавидел за такие мои нападки в сторону этой девушки. Целители говорят, что в его духовной энергии происходят странные колебания, со случившимся как-то связанные. Такое поведение не может логически обосновываться, так как противоречит теории. Его силу выпила та карга, шансы на восстановление есть. Неувязка лишь в том, что при потере энергии таких колебаний быть не должно. Либо их нет, либо всё статично. Синусоидные узлы выбиваются из ритма, стенокардия нестабильна.
Мерк не вполне расслышал, как Ак буркнул что-то. Пришлось переспрашивать.
— Никогда не встречал подобного, — положив локти на колени, он сцепил пальцы в замок и немного наклонился вперёд. На лице повисла тень сомнения. Он был озадачен услышанным. — Нужно связаться с «Вороном». Я найму городскую стражу и…
— О, магические силы, Ак! Не строй из себя дознавателя! Когда дело касается «Ворона», лучше вообще забыть про их существование. Ты забыл, что мы изрядно насолили им и теперь их главный воспылал к тебе нездоровой ненавистью? И эти его слова: «Я отдам девчонку в обмен на одного из вас! Но так как вы пришли не только за ней, но и за этим полуживым парнем…» Чтоб его пентаграмму!
— У меня прекрасная память, — холодно перебил друга мужчина. — И у меня нет настроения, — грубо, — исполнять все прихоти того недомерка! Я убью его в его же позорном кабинете и мне никто не посмеет помешать, стоит пальцем щёлкнуть.
Меркурис удручённо вжал голову в плечи и с опаской взглянул на мага. Нестабильные потоки энергии, исходившие от того, били, откровенно говоря, ниже пояса. Мерк терял своё мужество даже под сильным эмоциональным фоном. Возразить оказалось совершенно нечего.
— Н-ну х-хватит тебе. Я же не со зла. Этот индюк на самом деле много требовал, но как же спасать положение? Они обязательно заявят о себе в скором времени.
— Я постараюсь решить их вопросы как можно быстрее. И успокойся, не смотри на меня так, будто я превратился в оборотня. В тюрьму не собираюсь, и они вполне смогут обойтись без платы за ущерб. Я использую их козыри в свою пользу.
На таинственную улыбку Аквилона Меркурис смотрел бы вечно с открытым ртом, но убить много времени таким образом не удалось, потому что спустя несколько секунд в комнату зашла суетливая служанка, торопливыми шажками приблизилась к господину и выдохнула:
— Вас хочет видеть верховный. Он просил поторопиться, потому что ему нездоровится.
Аквилон перевёл отсутствующий взгляд на Терру. По мере того как смысл слов начинал проясняться, глаза его начинали лихорадочно бегать по лицу женщины.
— Нездоровится? — он приподнялся, не разрывая зрительного контакта. — Как? Только не это! Только не сейчас, — в голосе пробежала волнительная дрожь. Аквилон бросил странный взгляд на Аю и тут же прошёл мимо служанки, не сказав ни слова.
Терра многозначительно переглянулась с Меркурисом и, всплеснув в воздухе ладонями — жест отчаяния или, скорее всего, незначительности происходящего, последовала за Аквилоном. Мерк, не теряя времени, живо поднялся с места и, спрятав руки в карманы брюк, занял кресло, в котором недавно сидел Ак. Некоторое время он сидел неподвижно, мысленно погрузившись в пучину навалившихся проблем. Ранее не было подобного, чтобы что-то так сильно его тяготило. Заклинатель привык относиться ко всему с лёгкой иронией и обычно плыть по течению. Сейчас же обстоятельства складывались немного иначе и требовали конкретного подхода к решению проблемы. Всё бы ничего, но Илай… Его странное состояние не находило логического объяснения. Что же там произошло, в этой злосчастной темнице? Пронзительные глаза скользнули по телу Алаии. Она уже не спала. Мерк навалился руками на подлокотник и с тенью серьёзной грусти произнёс:
— Тебе незачем притворяться спящей.
Алаия проглотила тяжёлый ком, образовавшийся в горле, и сухими потрескавшимися губами невнятно что-то прошептала. И только потом открыла глаза, не спеша взглянуть преподавателю в лицо. Она сосредоточилась на ощущениях. Слабость. Опустошённость. Боль.
— Ты как, гадалка? — Мерк попытался вернуть её в реальность, сам не замечая, как при обращении к ней робко улыбнулся.
— Жива, — безэмоционально ответила она и набралась смелости потухшим взглядом наградить Меркуриса. — Илай? — закончить мысль не хватило духа. Но встревоженный голос пояснял суть вопроса.
— Нет, он, к счастью, жив. Только состояние не лучше твоего, Ая.
Он стал свидетелем всех мимических изменений на её лице, предшествующих эмоциональному порыву в виде слёз. Алаия втянула носом воздух, шумно выдохнула и прикрыла глаза так, как будто только что её ослепило ярким светом. Длинные ресницы увлажнились.
— Прости, — голос надломился от сдерживаемых рыданий. Плечи Аи затряслись вместе со всем её телом. Мерк совсем растерялся, когда горькие рыдания достигли его ушей. Это для него было душераздирающей пыткой. Он и забыть забыл про всю свою строгость и злобу по отношению к гадалке. Нужно было действовать, пока на заунывный «вой» не сбежалась охрана. Выставив вперёд руки, парень тихонько начал присаживаться на постель.
— Тише, тише, — мягко успокаивал он Алаию, бессмысленно поглаживая её руку, скомкавшую одеяло. Ая отрицательно покачала головой и в порыве чувств, самых жгучих и убивающих её сердце, поднялась. Их глаза оказались на одном уровне. Мерк хоть и был без очков, но заметил, как в покрасневших глазах с полопавшимися сосудиками плещется стыд и горе.
— Я их убила! Мама. Мамы больше нет! Илай сильно пострадал! Что же я наделала? — чувствуя головокружение, она опустила голову и снова громко-жалобно зарыдала. — Я не бессердечная тварь, как люди из «Ворона». Я очень хотела ей помочь.
— Ая, — Меркурис умоляюще обнял беднягу и положил ладонь на её затылок, начал бережно гладить по волосам, — мы с Аквилоном не дадим вас с Илаем в обиду. Ак не хотел бы, чтобы ты так сильно волновалась. Постарайся вдохнуть. Дыши. Тебе необходимо успокоиться. Если ты не хочешь увидеть, как меня будет убивать этот чертяга, просто послушайся меня, хорошо?
— Аквилон? — она произнесла это так, будто вспомнила его имя после долгих лет вражды. — Не хочу его видеть! — разорвав тёплые объятия, Алаия опустила взгляд на свои запястья. — Мама узнала его. Следовательно, они были знакомы. Сложно усомниться в том, что именно он обрёк её на страдания.
Парень с трудом подавил нарастающий гнев. Все невысказанные слова, казалось, можно было прочесть в тяжёлом взгляде. Только этого Ая не видела. Она была слишком озабочена своими переживаниями. Мерк точно знал, что вмешиваться не имеет права. И ведь проще всего, если со всем разберётся Ак.