***
— Не имеете права! — воскликнула пожилая дама, отбросив в центр стола очки, и закуталась в тёплую шаль. Аквилон перевёл на неё сдержанный холодный взгляд. — Имею, — безапелляционно отрезал он и демонстративно вышел из-за стола, встал за спиной женщины и наклонился к её уху, — по-олное право. Всё по закону. И я так желаю, мадам, — хлопнул ладонью по столу и пододвинул пальцами документ с указом и печатью. — Вашей утрате в лице возлюбленного могу лишь посочувствовать. Но поверьте моим словам, Корнелий вам не пара. — Вы… надменный юнец! Как ты смеешь надо мной насмехаться?! Через стекло в зал проникали яркие лучи солнца; нахмурившись, Аквилон прикрыл глаза, вздохнул и выпрямился. Острый нос мадам Тамори норовил столкнуться с его щекой. — Послушайте, — тихо начал он, устало проведя пальцами по волосам, — в кои-то веки не орите и просто послушайте. Я не стремился вас оскорбить. Вам не надоело, Тамори? Посмотрите, хотя бы посмотрите на этот приказ! Мне придётся распустить Совет. Я получил ответ из дворца Правосудия. — Этим ты лишь запятнаешь репутацию академии, — из-под опущенных белых ресниц на Аквилона посмотрел ещё один советник. — Смерть мага — обычное явление. И Корнелий просто спятивший учёный. Опомнитесь, ради чего вы хотите наделать шума? — Ради чего? — глаза мага вспыхнули холодным свечением. — Одного из студентов убили, а наш профессор проводит смертельные опыты. Откуда мне знать, что всё это время вы не покрывали Корнелия? Это вы двадцать лет назад из-за чёртова предсказания хотели избавиться от новорождённой дочки Селены и Панталеона. И кто же вас разубедил, Зеноб? Это вы могли закрыть на всё глаза. Но не я. Советник с пробивающейся на висках сединой заинтересованно поднял голову, задумчиво сузив глаза и сцепив пальцы в замок. Его взгляд перескочил с Зеноба на Аквилона. — Ты нашёл её? Та аловолосая девушка и правда дочь Селены? — Да, это так. По залу шелестом прошёлся ропот голосов. — Я нашёл её, как и советовала почившая провидица. Теперь, попрошу тишины, — Ак поднял руку, — в наших силах предотвратить ужаснейшие последствия. Ещё недавно я мог заблуждаться на этот счёт. Но теперь уверен, что от Корнелия необходимо избавиться. Его действия повлекут за собой гибель народа и разрушение. — Но откуда же у тебя столь непоколебимая уверенность? — спросила шестой член Совета, мудрая женщина, которая всегда говорила по делу, рассуждала трезво и предпочитала не участвовать в бессмысленных баталиях. — Корнелий — падший. И он мой дядя. У него есть причины. Я сын Элладана и Миримэ. Вам нужны доказательства?***
Сегодня ближе к ночи верховному пришло послание от людей «Ворона», что их главный скончался прошлым вечером, несколько дней пребывая в беспамятстве. Следов магии обнаружить не удалось, но оставшиеся в живых караульные обвиняли в случившемся заведующего академией. Алаия страдала от сил наследия и, как следствие, от просыпающихся временами способностей, и в этот раз она могла слышать даже из своей комнаты, как её дед допрашивал Аквилона. — Это твоих рук дело?! — разъярённо сверкнув серыми глазами, Креол притянул его к себе за ворот рубахи. Аквилон оставался спокойным и сдержанным. По его хмурому лицу блуждало отстранённое выражение. — Скажем так, — его глаза медленно пересеклись с глазами названного отца, — я хотел уничтожить Харона. — Что ты сделал с ним?! — краска сошла с лица Креола, и он встряхнул Аквилона одной рукой. — Всего лишь спрятал его сознание. Безобидное заклинание, — он выгнул бровь и скривил губы. — Однако моих сил в тот момент было недостаточно, чтобы убить таким образом. Тень догадки мелькнула в глазах верховного. — Значит, это мог сделать Меркурис? Аквилон вздохнул, когда рука отца оставила его рубашку в покое. — Не могу знать, — коротко ответил он. Но Алаия знала, что Аквилон знал. Глаза Меркуриса оставались белыми после смерти Илая. Но вчера к ним вернулся привычный аметистовый блеск. — Только этого не хватало! — поражённо воскликнул Креол. — Суда не избежать, отец! — решительно заявил Аквилон. — Это рискованно! Для нас. Для тебя. Совет не допустит… — Совет будет распущен. Я не стану верховным, если не смогу добиться справедливости! И не говори, что ждёшь от меня покорности. Моего студента убили, а твою внучку обрекли на страдания! Тебя совсем не интересует её состояние? Ну конечно, важнее узнать, сколько людей из «Ворона» мы убили! А Корнелий? Он единственный выживший падший! Я не знаю, что могло произойти с его силами за полтора века, но во время нашей битвы он себя сдерживал. Игрался со мной, как кошка с мышкой. А теперь «Ворон» не может его найти. Мы ждём, когда сбудется предсказание, но совершенно не подготовлены к предстоящему. Но даже это не повод терпеть беззаконие. У «Тёмного Ворона» слишком долго были развязаны руки. Они забыли, зачем был создан закон о разделении магии. Креол смотрел на сына долгим пронизывающим взглядом, потом, сцепив руки за спиной, отвернулся от него. — Ну, что же, я заслужил от тебя выговор. Ты прекрасно знаешь о моих слабостях. Я не заметил, как состарился, и стал искать покой. Алаия уже совсем взрослая, а я не видел её с рождения. У неё необычно яркие глаза, как были у Панталеона. Но если бы я мог почувствовать к ней привязанность… Уже давно я отказался от неё, Аквилон. Возможно, даже жалею об этом. Сейчас всё было бы проще. Но я попросил тебя стать её опекуном, и ты нашел к ней подход. Алаия — дочь моего сына. Я уверен, что она сможет выдержать всё. А ты не позволишь ей сдаться… Нам предстоит сразиться с падшим — уже не одну ночь эта мысль гложет меня. Но ты живёшь настоящим, и я понимаю, что тебе важно добиться справедливости. Раньше, лет сорок назад, я думал бы так же, не зная, как устроена вся система. Прогнило всё основание. Даже с моими связями у «Ворона» больше преимуществ. И всё же я не могу допустить, чтобы репутация академии пострадала. — Репутация… Что ты намерен предпринять? — Порой на абсолютно безоблачном небе не видно луны и звёзд. Но, удивительно, лунный свет пробивается за горизонтом. Завораживающе. В каждой ситуации можно найти выход, Аквилон. Я встречусь с одним знакомым кирином из дворца. Ты же знаешь, — верховный вполоборота повернулся к Аквилону, и в его серых глазах засветилась надежда, — эти существа не умеют лгать. Внезапно Алаия почувствовала сильный звон в ушах, она перестала слышать, словно вокруг неё распространился вакуум. Всё прошло так же внезапно, и Ая с разочарованием поняла, что её временная способность исчезла. Устало прикрыв глаза, гадалка помассировала пальцами нахмуренный лоб. Несомненно, её мать обезумела от наследия. Принять его и жить с этим — проклятие, а не дар. Слишком много частиц чужих душ, непредсказуемые способности и не всегда безобидные, непередаваемые мучения. Если её душа выдержит и не истощится, Алаия уверяла себя, что сможет привыкнуть. Её собственный дар ждал пробуждения, и она уже начала идти к поставленной цели. Распахнув глаза, Алаия опрометью подлетела к двери. Открыв её, она с удовольствием заметила лёгкое замешательство на лице Аквилона. Его рука зависла в воздухе по направлению к двери. Он не ждал, что его опередят. — Боялся, что могу разбудить, а ты даже не ложилась, — хмыкнув, Аквилон прошёл в комнату. — Я ждала твоего прихода. Ты ведь принёс для меня кое-что? — заглянув за спину мага, Ая растянула губы в довольной улыбке. — Так оно и есть, — он протянул ей толстую тетрадь. — Луная передала тебе. Алаия приняла потрёпанную тетрадь заклинаний, исписанную аккуратным женским почерком, с видом, выказывающим чуть ли не детский восторг. Её кудри весело подпрыгнули, и она счастливо улыбнулась. Это то, о чём она просила. Луная лично вела записи о демонах, в основном только о тех, кого ей приходилось убивать, делала пометки про их слабости и советы о том, как нужно читать конкретное заклинание. — Огромное-преогромное спасибо! — опустив голову, Ая села на диван и при свете луны начала нетерпеливо изучать записи. — Как она себя чувствует? Уголки губ Аквилона приподнялись в мягкой улыбке. Закрыв окно, он опёрся руками о спинку дивана и наклонился к Алаие. — Идёт на поправку. Ты снова решила превратиться в ледышку? — М? Почему ты так решил? — оторвавшись от конспекта, она с озабоченным видом повернула к нему голову. — Ая, здесь настолько холодно, что я чувствую, как по телу бегут мурашки. Наступила зима, помнишь? — Аквилон обвил руками шею Алаии. — Что-то произошло? — И да и нет, — она опустила голову, пожав плечами. — Я пыталась сосредоточиться мыслями на тебе, чтобы увидеть хоть что-нибудь. И я видела, что ты придёшь. Следом за видением начался приступ. Я задыхалась, ощущая внутри себя настоящий пожар. Открыла окно, а потом всё прекратилось. И я поняла, что могу слышать твой голос. Ты как раз был у верховного. Знаю, о чём вы беседовали. Где-то в глубине души его понимаю. Я не ждала от него сентиментальности и огромной любви. И он хотя бы говорил прямо. Мне хочется поддержать его. Корнелий — твой дядя — падший. Креол воевал за мир. И снова пройти через это всё… Мне, да и любому магу было бы страшно. А насчёт «Ворона» я с тобой согласна. Они забирают невинных, лишь бы собрать больше энергии… В общем, в суд я иду с тобой! Он вздохнул, прижавшись губами к мочке её уха. — И всё-то ты понимаешь… Но. Мне бы не хотелось, чтобы и ты в этом участвовала. Она горько усмехнулась. — Против нашей с тобой воли я и так уже в это втянута. На суде так или иначе вся правда раскроется. И меня вряд ли обойдут стороной. Потому что Илая убили только по моей вине. Его дух был силён. Он мог справиться с наследием, если бы не ловец душ. Я слабее его, и боюсь проиграть. Каждый новый приступ я думаю, как бы не сойти с ума. Каждый раз ощущения меняются. И, Аквилон, мне неспокойно, когда тебя нет рядом. Он крепче сжал руками её плечи, оставил долгий поцелуй на виске и, обойдя диван, опустился на колени перед Алаией. — Мы пройдём до конца. Ты права, вместе мы справимся. Алаия протянула к нему руку, взяла его за ладонь и встала. Аквилон поднялся следом. На её лице было отражено смирение и сочувствие. — Ты сам не свой последние дни, — она провела ладонью по его щеке, рассматривая осунувшееся лицо. — Тебе только тридцать, а выглядишь как старик, — сокрушённо выдохнула, вызывая на его лице слабую улыбку. — Ещё лет десять, и точно им стану. — Не говори так, — Ая подалась вперёд, встав на носочки, и легко коснулась его губ. Аквилон прижал её к груди и начал тягуче медленно отвечать на осторожные поцелуи. По спине Алаии пробежала волна мурашек. Ей повезло это чувствовать. Ей повезло быть рядом с ним. Его волосы оказались между её пальцами, и Аквилон на секунду остановился, прежде чем углубил поцелуй. Из горла Аи тут же вырвался приглушённый стон. Аквилон ещё не целовал её так откровенно, и появившаяся в теле слабость вперемешку с тёплым чувством томления пробудила в ней настоящую бурю смятения. Аквилон одумался, осознав, что творит, и почувствовал, как Ая борется сама с собой и не решается или не хочет оттолкнуть его. — На этом мы пока остановимся, — сделав над собой усилие, он несколько раз коротко поцеловал её напоследок и отстранился, придерживая Аю за плечи. — Ты сейчас уйдёшь? — она удивилась, когда услышала свой охрипший голос. — Останься. Не могу здесь нормально уснуть. — Не уйду, останусь. И в подтверждение его слов в двери защёлкнулся замок. Ая забралась под одеяло, сняв с себя только тёплую кофту и оставшись в комбинезоне и майке. — Иди сюда, — позвала она Аквилона, распахнув перед ним одеяло. Он присел, прислонившись к спинке кровати, и обнял Аю, уютно примостившуюся у него на груди. — Что будет с нами завтра? — тихо спросила она после долгого молчания, когда её безутешные мысли потребовали выхода. Аквилон скользнул ладонью вниз по её плечу. — Не знаю, — честно ответил он. — Кира сказала, что тебе удалось поговорить с её родителями. Аквилон кивнул. — Они хорошие люди. Её молодая мать разрыдалась, увидев меня, и долго благодарила. Они хотели отдать оставшиеся сбережения, но я убедил их, что не возьму плату за обучение. — У Киры глаза необычные, — тихо проговорила Ая, накрывая руку Аквилона ладонью. Она всегда умела находить в глазах чужих то, что не каждый мог заметить. Но Аквилон заметил. — Ощущение, что она смотрит через тебя и всё видит. — Может быть, Кира увидела во мне ад, состоящий из нескольких десятков душ. И ей стало страшно. Не потому, что она испугалась, ведь видеть мёртвых она привыкла. В её глазах я отчетливо увидела страх за другого человека. За меня. Аквилон осторожно повернулся, нависнув над ней, и серьёзно посмотрел на неё сверху вниз. — Всё это на самом деле страшно. Иначе Корнелий мог бы сам принять наследие. Я думаю, что знаю, как помочь тебе справиться с приступами. Когда мы были у тебя, ты хотела передать часть энергии мне для восстановления. — И ты сказал: «Это опасно, Ая», — она сделала копию его недовольного лица. Аквилон положил ладонь на её голову и чмокнул в лоб. — Да, это опасно, Ая, — ворча, повторил он. — Но есть один старый обычай, когда маги обмениваются энергией. Я смогу контролировать этот процесс, не подвергая тебя опасности. Глаза Аи с подозрением сузились. Она кое-что припоминала. — Древняя традиция имела место быть во время обрядов венчания. Маги после такого обмена соединялись душами. Супруги без слов могли понимать друг друга. Этот обряд принято называть «единением душ». Ты как-то упоминал об этом. Аквилон широко открыл глаза, возвращаясь памятью во времена их занятий. — Ты посмотри, я и не думал, что ты запомнишь с твоей-то памятью на такие вещи. — Как раз на такие вещи у меня отличная память! — торжественно парировала она и прижала свою ладонь туда, где билось его сердце. Аквилон заметил, как быстро лицо Алаии стало серьёзным, её брови задумчиво сошлись на переносице. Он не двигался, любуясь её сосредоточенностью. Она с каким-то непонятным интересом отмеряла ритм биения его сердца и смотрела прямо в наполненные металлическим блеском глаза. Аквилон чувствовал, как в теле горячими волнами разливается энергия от одного взгляда и теплоты её дыхания. — Аквилон, — уязвлённо прошептала она, прикрыв глаза, — почему так случилось, что я больше не слышу твоих мыслей? Ты закрылся от меня? Вся магия момента рассеялась, Аквилон почувствовал в груди тяжесть. Не потому, что Алаия об этом спросила, а потому, что в его мыслях не было ничего светлого, если они были не о ней. Он лёг на подушку, просунув руку под головой Аи, и посмотрел на гадалку. — Нет, но это к лучшему. Пока твой эмоциональный фон неустойчив, мои мысли могут пагубно отразиться на общем твоём состоянии. — Вот как, да? — Ая оживлённо подскочила, опираясь ладонью на его рёбра. — Я, кажется, поняла ход твоих мыслей, — улыбаясь, практически дотронулась указательным пальцем до его носа. — Ты боишься, как бы во время очередного приступа я случайно не подожгла тебя от обиды? Нет, скорее всего, весь мой гнев будет направлен на одного Наткхала. Ух, я бы точно его подпалила! Его хвост или даже волосы… Аквилон осторожно сжал её руку и рассмеялся. — Почему-то мне стало за него страшно. — Он всё время этого и добивается. Ждёт не может дождаться, когда я стану ведьмой. Ну, я ему устрою, — она распалилась, когда воображение нарисовало образ ухмыляющегося беловолосого демона. — Подожди, — Аквилон с озорной улыбкой сел и, прижав кулак к губам, исподлобья взглянул на Аю, — я собирался показать тебе реакцию Наткхала на его превращение. Она, немного удивлённая, придвинулась ближе и прикрыла глаза, когда ладони Аквилона легли на её лицо. Аквилон показал ей свою комнату и мечущегося по всем углам крохотного серебристого поросёнка с чёрными пятнами-кляксами на боках и пятачке.***
— Ак, он сбесился, — сделал вывод Меркурис, забравшись с ногами в кресло. — Тебе не надоело слушать его визг? О-ой, смотри! Теперь он штору подпалил. Аквилон закатил глаза и, закинув на стол ноги, безразлично махнул рукой — полыхающую занавеску охватили оковы льда. Его рабочее место, да и вся комната в целом чем-то напоминала ледяной дворец. На комоде, полках с книгами — везде был лёд. Даже пол был подобен катку. От внезапного похолодания саламандры в аквариуме сплелись в клубок и настороженно наблюдали с антрацитовым блеском в глазах за орущим поросёнком, неуклюже рассекающим по льду из угла в угол. После всех мытарств поросёнка наконец преобразили в разъярённого красавца-демона. В Аквилона тут же полетели огненные искры, и те были молниеносно направлены в камин. — Тебе заняться нечем?! — взревел Наткхал, наваливаясь руками на стол, по которому от излишнего натиска пошли трещины. — Превратить меня в свиноматку! Я просто тебя убью, Аквилон, — глаза, направленные на мага, угрожающе потемнели. — Во-первых, — Ак поднял палец вверх, — просто не убьёшь. И может быть, не совсем просто. Во-вторых, хватит портить имущество. В-третьих, был бы ты свиноматкой, тебя бы давно зарезали из-за бешенства. Вопросы какие остались? Наткхал беспомощно посмотрел на Меркуриса, а тот сделал вид, что слишком увлечён разглядыванием ногтей. Наткхал оскорблённо цыкнул и отвернулся. — Не трогал я её, сдалась мне эта ведьма! Аквилон подпёр рукой голову и снисходительно улыбнулся. — Она только учится. Тебе должно быть с ней весело. — Аквилон, — Наткхал попытался успокоиться. — Делай со мной что хочешь, хоть в рабство путаной, но только не в поросёнка. Я же говорил, у меня на шерсть аллергия. — Шерсть можно сбрить. Никогда не видел лысого поросёнка, — сжав губы, Мерк переглянулся с демоном. — Ты представь его на месте путаны, — Ак усмехнулся. — Мне бы не хотелось делать из этого плоский юмор, — Меркурис скривился. Наткхал с изумлением выгнул бровь. — Вы нормальные? — Наткхал, — Аквилон невозмутимо посмотрел на демона, — ты можешь прямо сейчас исчезнуть с моих глаз долой и не появляться до тех пор, пока я сам не позову. Только имей в виду, ещё один фокус с сознанием Алаии, и ты обречён.***
Ая улыбалась, когда Аквилон опустил руки. Ей точно понравилось представление. — Без него последние дни спокойней. На сколько его хватит, интересно? — тихо прошептала она, обхватывая его руку ладонями. — Спасибо, что выполнил обещание. — Мне нравится, когда ты улыбаешься. И если ты хочешь знать, я думаю о тебе. Не сомневайся. Она смущённо отвела взгляд, а он почувствовал себя намного лучше, чем несколько минут назад. Разговор с отцом и собрание Совета эмоционально опустошили. Но ощущение незримой связи между ним и Алаией было очевидно. Даже если теперь она не могла слышать все его мысли, они по-прежнему были связаны. Аквилон протянул руку к её лицу и дотронулся пальцами до подбородка. — Алаия… Она глубоко вздохнула, подняв на него решительный взгляд. — Я бы хотела знать, что ты чувствовал, когда передавал мне энергию. — Ты просишь меня… — Да, — быстро выпалила она, всё ещё смущённая, отбросив одеяло в сторону. — Я хочу, чтобы прямо сейчас мы обменялись энергией. Аквилон, ничего не сказав, расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке, и кожа под холодной ладонью Аи покрылась мурашками. Он прижал её ладонь своей чуть выше солнечного сплетения, замечая золотистый блеск, расползающийся по груди. Когда другая ладонь Аквилона осторожно легла на её грудь, Ая пропустила сдержанный вздох, а витиеватый узор, что тянулся по всему предплечью, озарился таким же свечением. — Боже, как ты реагируешь на меня, — его глаза с восхищением проследили за золотым мерцанием. — И мы даже не начали. По телу Аи пробежала волнительная дрожь, а в горле камнем встал вязкий комок. — Не дразни. Ближе к делу, — выдохнула она, облизав пересохшие губы. Подушечки её пальцев начинало покалывать от чужой энергии. Метка на руке Аквилона точно так же отозвалась на энергию Алаии. — Представь, что держишь яркую сферу в ладони, — он прикрыл глаза, поглаживая пальцами тыльную сторону её ладони. — Почувствуй кожей её тепло. Сконцентрируйся на ощущениях. Как только почувствуешь в ладони тепло, с силой направь скопившуюся энергию на меня. Алаия прикрыла глаза, последовав его примеру. Она не спешила, потому что была не уверена в своих силах. Внутри неё бушевала энергия, теплая волна мягко разливалась по солнечному сплетению и томительно ожидала выхода. Ая не успела как следует посмаковать момент, а из её ладони уже стремительно вырвался первый ярко-золотистый луч и плавно скользнул под кожу. Аквилон с удовлетворением улыбнулся, когда с губ Аи сорвался удивлённый выдох, и не медля направил на неё поток своей энергии, подстраиваясь под единый ритм и создав гармонию: он отдавал ровно столько, сколько получал. Духовные частицы смешались, души стали едины. Алаия почувствовала прилив радости и глубокой нежности. Невероятное, но такое знакомое ощущение всепоглощающего притяжения, безмятежного счастья. Тягучей пульсацией его энергия наполняла её изнутри, бежала по венам, артериям, капиллярам; в то время как потеря собственной энергии приносила ощущение лёгкости и приятного холодка по коже, как от летнего ветра в знойную жару. Мучительно сжавшись в водовороте чувств, Алаия уронила голову на плечо Аквилона, и он с глубоким вдохом медленно прекратил энергетический обмен. Алаия долго дышала в его рубашку, пока он молча скользил ладонью по её плечу и поправлял сползшую лямку комбинезона. В их затянувшемся молчании было что-то интимное. Аквилон чувствовал её потрясение, поэтому успокаивающе прижимался губами к её голове. — Я тоже… Тоже не мог представить… Тогда, в подземелье, у меня не было таких ощущений. — Потому как это был односторонний обмен, — Алаия закончила его мысль, приподняв голову и робко улыбнувшись ему. Несмотря на выступивший румянец, она чувствовала дикую усталость, и её потяжелевшие веки норовили закрыться. — Было невообразимо здорово, но я уже чувствую, что засыпаю сидя. Кажется, — уголок её губ приподнялся в усмешке, — маги знали толк в обрядах венчания. Теперь я знаю, что может быть интимнее первой брачной ночи. — Не могу не согласиться, — Аквилон хмыкнул, качнув головой. Алаия опёрлась рукой о его ногу выше колена и потянулась к нему; обняла за шею, кожа которой была горячей, и прижалась носом к щеке. Аквилон повернул лицо к ней и прикрыл глаза. Их губы оказались рядом, дыхание перемешалось. Ак наслаждался ароматом её тела, пока его кристалл продолжал впитывать оставшиеся частицы её души. Все чувства стали общими, поэтому и он, и она просто сидели напротив друг друга, боясь нарушить создавшуюся идиллию. Алаия мягко провела ладонью по его волосам и тихо прошептала: — Ты уже засыпаешь. У тебя был тяжёлый день. Аквилон глубоко вздохнул и открыл глаза. Он на самом деле чертовски устал. Глаза Алаии смотрели на него с пониманием, и он с благодарностью поцеловал её. — Я уйду рано утром, — сказал Аквилон, когда они улеглись. Алаия кивнула и, повернувшись к нему спиной, с наслаждением прикрыла глаза. Аквилон обнял её, и потом она сразу заснула. Не было никаких видений. Почти. Её истощённый организм принял несколько часов покоя с благоговением. И уже утром Ая проснулась совсем другим человеком. Человеком, у которого после непреодолимого на первый взгляд препятствия открылось второе дыхание. Потянувшись лёжа, Алаия повернула голову в сторону Аквилона. На губах расцвела насмешливая улыбка. — А говорил, что уйдёшь рано утром. Аквилон, лёжа на животе, подложив руку под щёку, крепко спал, а его спина незаметно вздымалась от размеренного дыхания. Алаия провела рукой по выпирающему крылу лопатки и поцеловала его плечо. Ночью Аквилон решил скинуть с себя рубашку, и от случайных мыслей, промелькнувших в голове, щёки Аи покрылись лёгким румянцем. Вчера они остановились вовремя. Поцеловав ещё несколько раз его в плечо, Алаия начала будить Аквилона, и это оказалось не так уж просто. С глубоким вздохом Ак лениво перевернулся на бок и с долей замешательства посмотрел на Аю, прислушался к лёгкому гулу в коридоре, и тогда его глаза с ужасом расширились. — Не может быть, — потрясённо выдохнув, он тут же сел и быстро-быстро растёр ладонями сонное лицо. — Я проспал всё на свете! — Не всё, только завтрак, собрание Совета — о, они явно плевались желчью в твою сторону — и первую четверть от начала занятий. Алаия встала с постели и ещё раз потянулась, закинув руки за голову. Потом повернулась, тайно наблюдая за тем, как Аквилон надевает рубашку, пытается в спешке застегнуть пуговицы и чертыхается. Он нравился ей такой: совершенно простой и немного рассеянный, с растрёпанными после сна волосами, с лёгкой небритостью на лице. Аквилон имел необычную притягательность обычного мужчины, когда не играл роль заведующего и опекуна, не читал нотаций Терре и не пытался подшучивать над Наткхалом. Алаия поняла, что слишком долго на него смотрит, когда Аквилон подошёл к ней вплотную и наклонился, чтобы заглянуть в глаза. — Но всё-таки рядом с тобой я мог спать спокойно. — Ты бы всё равно не заметил, если бы меня забрал ловец. Аквилон с непонятным блеском в глазах заправил прядь её волос за ухо и тихо выдохнул: — Мы связаны, Алаия. Я знаю, что тебе снилось этой ночью. И меня это очень тревожит.