Тоже мне, ценитель нашелся...

Мила крутила золотое кольцо на безымянном пальце и отстраненно думала о чем-то своем. Нет, у нее совсем не было в планах выходить пока замуж. Но это стало условием Влада… Лектор монотонно читал лекцию, изредка показывая интересные слайды, но вот привычных людей рядом не было. Как и привычных стен. Как и обычных людей в обычных вещах. Вокруг нее сидели около тридцати человек медиков, среди которых была и она сама. В белых халатиках, шапочках, даже в сменной обуви — что наиболее бесило и от холода в подвале, и оттого, что с кафедры на кафедру нужно бегать, а потому и постоянно переобуваться. Теперь каблуки только по выходным или праздникам. Или когда Влад приезжал. Она ведь свалила в другой город… Байк никто не дарил, но та активно на нем ездила, и Максим не возражал, если бы подруга взяла его с собой. После того, как он, наконец, разобрался с мудаками, которые создали ему самому, его партнеру по работе и его подруге проблемы, парень стал добрее к Миле. А с учетом того, что он и так относился к ней чуть ли не наилучшим образом раньше, то после момента в Германии он вообще души в ней не чаял. И вот она уехала. Когда это случилось, ни Макс, ни Влад не могли позволить себе бросить все и уехать за ней. Это знали оба мужчины. И оба от этого бесились. Семестр Мила закончила совсем неплохо в одном универе, а начала с треском башки от кучи новой информации — уже в совсем другом. В медицинском. Возня с документами заняла немало сил и времени. По сути, половину каникул она решала «бумажные» вопросы, хотя Влад ей много в чем помог. Нужно было перевестись на заочку в «старом» учебном заведении, оформить якобы перевод с одного медицинского университета в другой (и якобы выход из академотпуска), оформиться сразу на второй курс, ибо среднее медицинское образование таки имелось — хоть что-то настоящее — и выучить за месяц все то, что люди учили четыре месяца до нового года. Влад помог очень во многом. Пожалуй, Миле пришлось бы, как и всем нормальным людям, ждать до начала следующего учебного года, но обсудив все со своим мужчиной, было принято решение, что чем быстрее — тем лучше. Особенно для последнего. Особенно когда на кону возможность обладать ею полностью, то бишь взять в жены. У него много связей и, как оказалось, немало должников. И, естественно, денег. Как бы паршиво это не казалось, но деньгами можно было решить очень многое. Суровая правда. Как и то, что Мила ощущала себя продажной. Да, своему мужчине. И да, в норме такие его действия и должны быть. Но все же, раз пришлось идти на какой-нибудь уговор — это уже часть пути против себя. Против себя ради себя самой же? Мозг не ломался, но понемногу вскипал. С другой стороны все просто и прозрачно. И даже не пришлось разыгрывать радость, когда на Новый год Владислав вместо шампанского подал ей коробочку с кольцом. Кольцо понравилось, а вот смысл заставил задуматься. Свадьбу планировать рано, ибо не может Мила пока ответить, хочет она этого по окончанию первого года учебы в медицинском или по окончанию всей учебы вообще. Но факт есть факт. Она обручена. Помолвлена. Охренеть, правда? Пришлось устраивать знакомство с родичами. В общем, если все время до Нового года казалось девушке загруженным из-за сессии, то весь январь пролетел как во сне. Ты просыпаешься, ты открываешь ежедневник, ты ебашишь по списку дел, ты отдаешь максимум физической и моральной энергии на дела и людей, ты засыпаешь. И так каждый день. Не сказать, что это было плохо. Несмотря на загруженность, Мила почерпнула для себя несколько новых навыков: стала более собрана, научилась организовывать свое и даже чужое время, научилась делать по-максимуму, начала особенно следить за порядком в жилище и даже в голове. Сама не заметила, как большинство бранной речи ушло из лексикона, как осанка стала почти всегда ровной, а стиль вернулся ближе к классике. Естественно, не всегда. Но большую часть времени. Что думал по этому поводу Влад? Ее это не сильно заботило. Да и если на чистоту, то Мила сомневалась в своем решении по поводу замужества, как и начала сомневаться в отношениях с ним. Такое бывает, наверное. У нее реально классный мужик. Иногда грубый, немногословный, часто вообще комплимента лишнего не услышишь и слов о любви, собственно, тоже. Но вот действия… Его действия говорили куда больше слов. Да, Владу ее прихоть с учебой была совсем непонятна и, возможно, даже стояла как кость поперек горла. Да, он был в жестком афиге, когда узнал, что им придется жить придет в разных городах. И да, он был в бешенстве, когда понял, сколько надо сделать для того, чтоб не ждать с ее гребанным поступлением на гребанные дофига сколько лет. Но он позлился, переварил, обдумал, а потом молча решил многие вопросы. Он ее вообще не хотел допускать до решения таких дел, но Мила никак не хотела такого исхода. Она понимала, что его денег ушло почти немеренно (по ее меркам), а потому начала откладывать, чтоб в случае чего отдать их. Мила вообще привыкла думать про «в случае чего»… Когда твой мужчина помогает тебе и поддерживает тебя — это, на самом деле, охренительно приятно. Это ослепляет, окрыляет и заставляет вырубить мозг. Мозгам так и хочется свесить свои воображаемые ножки с шеи Влада, на которой, естественно, удобно сидеть, и болтать ними, ни о чем не думая. И это круто. Но ещё круче — уметь руководствоваться своей жизнью самой. Так, как хочешь ты. Мила не настолько глупая, чтоб не понимать, что Влад, ее милый Владик и одновременно грозный Владислав Игоревич Колчанский, с радостью загребет управление ее жизнью в свои большие руки и уже не захочет отдавать. Потому что он, как большинство сильных мужчин, любит управлять, любит полное подчинение. Не зря же его собственные студенты деспотом обзывают, в самом то деле. Мила знала, что такие парни могут превратить тебя в марионетку, если у тебя есть склонности к ленивому существованию. Но кому нужны марионетки? В итоге никому. Так что девушка думала. Если сможет противостоять, то так уж и быть свадьбе и этим отношениям в общем. А если нет… Надо бы всё вовремя остановить. Спрашивается, почему так мало человек на лекции? Да потому что только две группы. По четырнадцать, а с новенькой ею — уже в одной пятнадцать — особей на ее курсе. Это те люди, которые уже имеют среднее мед образование, как и Мила. Только один университет поблизости всё ещё принимал студентов на второй курс как экстернов, так что выбор был очевиден. Как и то, насколько там все серьезнее, чем то, что было раньше в жизни Милы. Но чем больше проходило времени, тем чаще Мила думала о Максиме. Да, о маме, папе... Очень не хватало родных людей рядом. И особенно — родных людей, которые без вопросов, с одного только полувзгяда, тебя понимают. Макс все собирался приехать, но никак не получалось. Он работал вместе с Владом, а потому не исключено и то, что Колчанский просто грузил его делами, чтоб избавить себя от лишней ревности. Хотя ревности и так хватало. Поначалу. Кого-то добавила в Инстаграме — он уже знает, как и то, с кем говорила и даже с кем общалась. Миле был не очень по душе такой патологический интерес. Это доказывает излишнее недоверие. А с другой стороны — она его понимала. Хоть сама Мила так не следила за жизнью своей пары, это не значило, что она не была ревнивой. Правда, не всегда в том, что казалось бы нормальным. Собственно, что-то сродни ревности она ощутила, когда узнала, что Максим общается с какой-то милой особой. Настолько милой, что в последнем их с Милой разговоре он вспоминал о незнакомке с нескрываемой нежностью. И это… Заставило завидовать. Паршивое чувство. Девушка заставила себя убраться ему раньше, чем это привело бы к плохим мыслям, но и того хватило для того, чтоб задуматься. От Влада она редко когда ощущала нежность. Точнее не так. Она ощущала нежность сама, но очень редко видела ту в отношении парня к себе. Страсть, поглощающее чувство собственности, хотя по факту никто никому принадлежать не может, иногда молчаливое понимание, карусели, спокойствие. И очень редко — нежность. Иногда Миле даже казалось, что ее собственные интересы для Влада что-то сродни потребностей зверушки. И она не могла понять, было ли так на самом деле, либо же это, как и все остальное, часть характера Владислава. Но и игнорировать себя она тоже больше не хотела. На выходных, до которых оставался день, должен был приехать Максим. С ее парнем бы тот приехал или без, но Миле нужен был человек, с которым буквально может было поговорить обо всем. Она очень надеялась, что смуглый красавчик своим всегда трезвым разумом сможет ей помочь разобраться. И девушка ждала этого, как ранее ждала начала учебы в новом универе для исполнения свой мечты. Мила ждала этого, ибо одиночество не совсем так прекрасно, как она привыкла описывать. Но Максим отзвонился тем же днём и сказал, что ему снова придется задержаться в своем святом обители — гараже на пару дней. Из-за не очень-то снежной и морозной зимы у Влада была возможность устраивать небольшие заезды, а потому у Макса была постоянная работа. Эти двое, несмотря на некоторые разногласия, сработались очень быстро, сплочённо и почти без крови, хо-хо. Типа это должно быть смешно. Но печальный факт в том, что свое чувство юмора Мила утратила практически сразу, как только обрела серьезность. И это даже не приносило дискомфорта. Но для окружающих она стала ещё большей «снежной Королевой», чем была вообще когда-либо, а в новом обществе это такое себе качество. Поняв, что проводить ещё одни выходные в одиночку (а если быть точнее, в компании соседок по квартире, пардон, по охуенно крутой квартире, которую нашла она себе сама) она не хочет, Мила решила отправиться с свой-чужой город. В город Максима и Влада, но уже не ее. Были мысли, что ее там могут даже не ждать, ибо за месяц своей милой учебы могло случиться что угодно. Но она рискнула, никому не сказав. Не на байке, который ей разрешили взять с собой, автобус — куда лучшая идея для вечера зимы. Дорога, лёгкое волнение наряду со спокойствием, неплохая музыка в наушниках. Миле даже понравились те три часа. Ещё час — чтоб добраться к гаражу Макса — первое место в ее «списке». «Что ж, если ты хотела проверить, не лгут ли тебе мальчики, вот самый что ни есть подходящий момент», — сказала себе во время завтыка перед засохшими зарослями на обители «чудес рукотворных» Максима. Снаружи даже в темноте, а было уже около одинадцати, не было видно проблесков света, но это значило равным счётом лишь то, что изоляция помещения просто идеальна во всех смыслах. Или то, что Макс спит. Или ещё где-то. Постучала. Ничего не произошло. — Лол. Собственно, что ещё происходит, когда приходишь туда, где тебя не ждут? Мила и сама отлично знала, что не званных гостей если и встречают, то настолько особенно, что потом всякого желания делать подобные «сюрпризы» не остаётся. Так как Макс на звонок не ответил, смысла оставаться там не было. Почувствовав себя немного ущербно, чего не было очень-очень давно, Мила вытащила из тайного кармана сумки давно оставленную, но запакованную пачку ментоловых сигарет, к которым не прикасалась месяца с три, набрала Влада и неспешным шагом начала путь к дороге. С каждым гудком вера в то, что и Влад не возьмёт трубку, начала возрастать. Может они вообще оба решают какие-то дела? Мила как раз доковыляла за угол гаража и решила прислониться к стенке, ибо «четверка» после перерыва (как, собственно, и раньше) сильно дала в мозг. Никотин сузил сосуды. Скоро пройдет. «Ты хоть начала снова мыслить как медик.» Показалось, что что-то щелкнуло, но внимание от этого ушло сразу же после того как девушка услышала голос Влада в телефоне. Или не только? — Привет, Мил, что-то случилось? — Добрейший вечер, — хотелось весело, на деле же получилось хрипловато и тихо. Пожалуй, сигареты таки зло. — Хотела услышать твой голос. Что делаешь? — Работаю. — Теперь уж Миле пришлось прислушаться. Ей показалось, что она услышала шаги. И… Голос. Аккуратно ступив пару шагов назад, она немного выглянула из-за угла, который обошла раньше, и остолбенела. Точнее, зависла в неудобном положении, но пошевелиться не смогла. Засохшие ветки плетучки-растения на гараже закрыли ее. Окурок выпал из ее пальцев, и та засуетилась затушить его ногой. Потом придется убрать. — Мил? — послышалось в телефоне и со стороны входа в гараж. Судорожно сообразив, девушка прикрылась массивным воротником пуховика (вот уж не найти ещё более удачного примера, когда мода оказалась практичной) и ответила: — Извини, завтыкала. Ты где-то на улице? — Да, вышел. «Нормально так вышел полуголым!» — это если говорить о внешнем виде. Хотя можно добавить и то, что вид его был слегка растрепан. - Надеюсь, не простудишься. На улице холодно. - Да нет, вполне нормально. Голос был не совсем лишён чувств, но и не такой, каким тот обычно отвечает. - Ммм. Сегодня тоже будет "собачий бег"? - Что означало, будут ли гонки. Приходилось обходить прямые слова, ибо телефоны могли прослушивать. - Нет, но я собираю собак. Вообще, первым делом она порывалась броситься ему на шею и рассказать о том, как соскучилась. Но что-то не дало ей этого сделать. Интерес? Недоверие? Страх? — Ладно, я поняла, что ты занят. Мне как раз мама звонит, — намекнула она, что хочет завершить разговор. — Понял. Потом созвонимся. Целую. — И отключился. «Мда. Вот тебе и «Привет, моя милая.» Вот тебе и «как дела?» и «как день прошел?» Хотя, Милка, когда он реально это спрашивал у тебя, а не ты сама рассказывала?» Монолог в голове пришлось прервать, когда Влад зашёл назад в помещение. Мила сорвалась с места и успела до того, как дверь захлопнулась — чистое везение. «И что бы ты делала, если он решил ее закрыть лично или хлопнуть со всей дури?» Скривив рот, девушка резонно заметила, что стоит прекращать внутреннюю панику и лишние вопросы, а сфокусироваться на том, что можно было просмотреть через манюнькую щёлочку в дверях. Тем более, что на свой же вопрос она ответила: позвонила бы снова. Из того, что можно было увидеть, была лишь часть, где ранее стояли байки. Но вот своим ещё не испорченным наушниками слухом девушка вполне нормально различала звуки. О чем, собственно, пожалела почти сразу. Потому что один голос — соблазнительный, глубокий, заставляющий таять и представлять все неприличности мира — принадлежал Владу. Таким же голосом он разговаривал, когда они оставались наедине и… Ну понятно, что делали. Второй голос принадлежал явно не представителю мужского пола. Причем, насколько явно, что Мила даже представила какую-то блондинистую, охуенно красивую суку в одном белье, лежащую на диване. И ведь судя по всему, именно в той части, где находился диван, и разговаривали. «Интересно, какую отговорку он придумает, если я сейчас ворвусь туда?» Только эта мысль заставила Милу оставаться на месте и прислушаться ещё больше, ибо если голоса разобрать ещё можно было, то вот отдельные фразы — сложновато. Звук звенящих бокалов тоже различался неплохо. — Владислав… Игоревич, — слащавый голос, который ввел ботинки Милы в симбиоз с землей. Студентка? — Так хорошо? — Ммм… Да, так хорошо. «Ок, — мысленно рассудила Мила. — Студентка, которая ему дрочит? Или это уже минет? Или они мутят какую-то хрень типа проверки самостоятельной, но всё идёт к закономерному итогу?» Надеясь, что она правильно истолковала его стихший голос как поворот в сторону… дивана, девушка включила видеосъемку на телефоне и немного высунула его из своего укрытия. Много снять не удалось, ибо Влад вдруг сказал, что чувствует спиной холод и отправился проверить, закрыл ли нормально дверь. Логично, что Мила отскочила и отбежала как ужаленная. Ее уже-непонятно-ей-кто чертыхнулся, когда понял, что дверь столько времени была незаперта, оглянулся по сторонам, а потом ушел внутрь, лишив Милу возможности узнать, что было дальше. Немного трясло. Минуту девушка просто стояла, а потом таки решилась включить видео. По прежнему только снизу одетый Влад стоял спиной к выходу, как и предполагала Мила, но закрывал лицо какой-то полулежащей брюнетки с длинными локонами (не пушистыми кудряшками, как у Милы). Длинные ноги брюнетки красиво согнуты так, чтоб обувь с высоким каблуком не пачкала обивку дивана. Колготки. Платье. На столешне стояла бутылка из-под шампанского и два бокала. Поначалу из-за спины парня не было видно даже и капли того, что там творилось, но как только Влад немного ступил в сторону, стало ясно, что девушка находилась уже без верха. Не вообще без белья, но кружевной лиф-топ и внушительный третий размерчик бюста давал понять, что просто встреча того, кто имеет столь разные сферы деятельности, в том числе и преподавание в универе, и той, кто называет его по имени и отчеству, почти в полночь — да, это говорит о многом. Например о том, что у ее женишка, похоже, фетиш на студенток. Собственно, о женихах… Появилась, конечно, мысль сдать кольцо в ломбард (а за бриллиант дадут неплохую сумму, которая явно не помешает студентке двух вузов, в которых гребут только на одни пособия хрен знает сколько). Но вспомнив о том, что в какой-то программе слышала, будто украшения, особенно обручальные, несут свою энергетику, Мила все же решила поступить благороднее — оставить колечко Владу. Даже не поняла, откуда такие заморочки. Надо бы написать записку и в ней указать, что как раз ему по размеру будет для использования на член. Конечно, это неправда. «Все равно теперь надо забирать вещи с его квартиры. Заодно и ключи оставлю.» — Вот тебе и любовь. Минут десять простояв под стеной, Мила поняла, что пустила несколько слезинок и то, что игнорирует свой жужукающий телефон. — Ммм, Максик, Мила на связи. — Я понимаю, что ты не любишь, когда тебя игнорят, но пять раз не брать телефон — это жёстко. Я уверен, что специально. — Так… Получилось. Ты дома? — Подожди, Максик? — Только дошло. — Ты что-то употребляла? — Ха-ха, как смешно. Так ты дома или нет? — Да-а, но зачем тебе это, если ты в другом городе? — С подозрением спросил тот. — Или нет? — Какой догадливый. У меня есть несколько незаконченных дел, после которых я бы не прочь переночевать в улетной квартире, которая в случае чьей-то — даже не знаю чьей — смерти будет моей. Не желаешь помочь старой подруге? Мила наконец-то сдвинулась с места, направляясь в сторону подъезда Максима. Даже не заметила машины Влада на стоянке. — Помочь убить себя? Нет уж, пока не хочу. — Макс… — голос сорвался, Мила даже остановилась на секунду. — Я понимаю, что уже поздно и что возможно впервые за день приросшая задница к кровати уже не отлипнет до утра, но хотя бы можешь одолжить байк? Я поднимусь по ключи. — Где ты? — уже серьезно. — Под твоим подъездом. — Набери номер квартиры. Мила послушалась, и через секунду «сезам» открылся. — Ты знал, что Влад у тебя в гараже? — С порога спросила Мила и, не спрашивая разрешения, прошла внутрь. — Эээ, нам иногда приходится там зависать. Я разрешил ему там бывать. Даже твой ненаглядный признал, что это шикарное место как для того, чтоб что-то скрыть. — Мда, точнее и не скажешь. — Мила горько усмехнулась и прошлась по квартире. — Так ты не знал, что он там? — Что он там сегодня — нет, не знал. Что ты ищешь? — Ничего. Удостоверившись, что Максим один (а точнее, что и он не зависает с какой-то бабой) Мила успокоилась и присела на край кресла. Если смотреть как Влад трахает другую ей не хотелось из-за собственной боли, то Максу она попросту не хотела мешать. Скинула пуховик с рюкзаком прямо за себя и начала рассматривать Максима. — Ты странная. — А ты голый. — Почти голый. «Ну да, боксеры, которые даже форму члена не особо скрывают — это тоже одежда.» Туда она старалась не смотреть. А вот бутылку с виски на баре не заметил бы только слепой. — И почти пьяный. — Это обмен фактами? — Первый начал. Максим поднял брови. — Можешь не приебываться к словам? У Милы не было лишних сил на бесполезные споры, она и так еле держалась, чтоб не показывать, насколько ей паршиво и как сильно хотелось выпить залпом оставшуюся половину бутылки. — Одолжи байк, а? — А такси уже не катит? — Во-первых, я теперь очеееееень экономлю деньги, а во-вторых, я хочу ветер в лицо, волосы назад и гнааааааааааааать. — Может расскажешь для начала, что ты здесь делаешь, что таки делает твой дебил в моем гараже, с какого хрена тебе понадобился байк, и раз уж на то пошло, то почему вместо соединения возлюбленных в моем «обители чудес» ты сейчас торчишь здесь? — Потому что в твоём «обители чудес» сейчас мой уже бывший дебил воссоединяется с очередной студенткой. — Очередной? Студенткой? — Первой была я, если ты не забыл. Ну, или не первой. Отвечая на твой второй вопрос, задам встречный: кто ещё будет называть Влада Владиславом Игоревичем, а не Безымянным? Студенты, правильно. Кстати, только сейчас задумалась над тем, какое хреновое у него прозвище. — Мой любимый диван… — Поздно, — пожала плечами Мила. — Может ты таки наденешь что-то? — Смущаю? — Слегка усмехнулся. — Немного. — И чем же? Раньше ты даже внимания не обращала. — А ты хотел, чтоб обращала? — Не исключено. Максим прошел в свою спальную по вещи. Вышел в теплых черных джинсах и черном гольфе. Мила даже клипнула. — Минимализм. Шикарно. Подошла, обняла, отошла. — Что? Я не была готова обнимать голого тебя. — Из-за того, что это я? — А почему? — Максим направился в коридор, и Мила последовала за ним. — Потому что ты мой друг. — Потому что я стал твоим секси другом, да? — Ты же сам знаешь. Сомневаюсь, конечно, что ты бы смутился, если бы обнимал меня в одном белье, но я бы смутилась. И куда делась та ненормальная девчонка? — Я бы не смутился, — поправили ее. — У меня бы встал. — В этом я тоже сомневаюсь. Я же не модель. — А я говорил, что мне по кайфу модели? — Ты понял, о чем я. — Нет. Максим открыл шкаф, вытянул свою толстовку и протянул Миле. Ее взгляд выразил всю степень вопроса. — Твой длинный пуховик не годится для поездки на мотоцикле. Толстовка длинная, ее я хоть смогу придерживать, чтоб ты не простудилась… В некоторых местах. Сверху накинешь мою теплую куртку, у меня их две. — То есть ты едешь со мной? — Бля, я просто так напялил на себя эти шмотки чтоль? Да, еду. И раз уж я немно-о-ожечко бухой, то ведёшь ты. Ты же не пила? — Не успела. Максим подал куртку Миле, достал себе другую. — И куда ты ты хочешь поехать? — Сначала на квартиру к Владу, забрать вещи и оставить кое-что. — Кольцо? — Начал шнуровать ботинки. — Ага. — А вещи ты как перевозить собираешься? — Нуууу, я об этом не подумала. — Я вообще удивлен, как ты нормально мыслишь. — Это сложно. У меня в планах было сначала все сделать красиво и незаметно. До того, как он приедет… А потом только начинать страдать на полную катушку, по сто раз повторяя, что никому нельзя верить. И бухать. По сути, у меня только одна ночь на запой. Максимум две, но тогда я просто ебанусь, делая все пары на понедельник в один день. Да и плюс, одной пить не хочется. Точнее… тогда будет хуже. Я ведь сюда вообще ехала, чтоб тебя увидеть, а оно вот как вышло. — Меня? — Ты же в курсе, что только ты в курсе про большую часть тараканов в моей голове? Так вот в последнее время они начали подыхать, и я решила, что самое время навестить друга. — Много вещей? — Несколько кофт, джинс, пижама, пеньюар, бельишко, игрушки… Мне же теперь будет ещё и в таком плане одиноко. — А было одиноко в каком-то другом? — Мм, да, — беззаботно отозвалась. — В рюкзак должно поместиться. У тебя не найдется сумки или мне свою выворачивать? Максим молча достал из верхней полки черный рюкзак. — Пошли, пока твое неадекватно нормальное состояние удерживает меня от избиения одного долбоеба. И только тогда Мила заметила, что Максим очень тщательно маскировал свой гнев. Даже стало приятно. Ибо как бы она не хотела казаться быстро все забывшей и равнодушной, все равно ей пока точно не было. И то, что хоть кто-то был готов за нее заступиться, заставляло дышать ровнее.