Don't you ever let me go

      Проснулся Воробушек рано утром, о чем говорила влажная прохлада снаружи палатки. Сегодня было уже значительно холоднее: выцветшая благодаря сезонному холоду трава покрывалась легким налетом инея, а по вершинам стен лагеря проносились порывистые ветра, со свистом проникающие в щели между камнями. Когда солнце поднимется чуть выше, начнёт немного теплеть, но идти придётся уже сейчас.       Приходится подняться с нагретой теплом его тела подстилки, отряхнуть шерсть от приставших кусочков мха и идти к границе. На раскачку времени не было.       Если бы вчера удалось вернуться чуть раньше, он бы обязательно приготовил два свертка с травами путников заранее, пока Листвичка не видит, но явился в палатку он, когда уже начала подниматься луна, что не укрылось от внимания его наставницы.       - Так поздно? Совсем ничего не нашёл? – спрашивала она, потому что по легенде её ученик отправился собрать немного медуницы рядом с границей племени Ветра, где на стыке территорий она ещё могла произрастать.       Похоже она подумала, что из-за резкого похолодания оставшиеся полезные листки увяли и стали непригодными. Что же, она сама подала идею.       - Я долго искал, но ничего полезного там не было, - подтвердил догадку Листвички Воробушек и, создавая видимость серьезной усталости, сразу лёг спать.       Теперь нужно было тихо-тихо развернуть четыре листа плюща с нужными растениями и быстренько смешать их, не разбудив при этом Листвичку и, что менее вероятно, Маковинку, переехавшую к ним по причине серьезных ухудшений. Она тяжело дышала заложенным носиком, хрипя на вдохе и ещё сильнее на выдохе.       «Уже сегодня она поправится, остается подождать совсем немного», - заверил себя Воробушек и больше зарекся ни на что не отвлекаться.       Тихонько выбрав из запасов нужные свертки, он аккуратно развернул каждый и отобрал отмеренное количество в другой сверток, который понесёт на границу. Пока он решает набросать сразу две порции в один лист, а разобраться уже за пределами палатки, на границе, где прерывающиеся моментами дыхание Листвички не кололо холодным испугом сердце.       В напряжении он быстро завернул четыре сверка, как было положено, и начал укладывать их по местам. Всё, он закончил, получилось, осталось только…       - Воробушек? Что ты делаешь? – послышался помятый голос его наставницы, и Воробушек замер, когда холодок испуга пробежался по позвоночнику.       Под лапами у него лежал завернутые в лист плюща две порции трав путников и не уложенные на место цветки маргаритки. Как назло ничего, что бы он мог с успешностью применить не по желанному сейчас назначению и обмануть наставницу таким образом.       Но либо он выкручивается, либо тратит время тут с ней, объясняя, что, куда и зачем он делает. По завершении рассказа она его точно никуда не отпустит.       - Пришла Тростинка и сказала, что Ромашке всю ночь нездоровится и сейчас стало хуже. Я отнесу кое-что и вернусь, - старается не выдать себя голосом Воробушек, изображая свою рутинную речь.       Он заматывает сверток с маргариткой плотнее, чтобы спросонья целительница не поняла, что он укладывает на место, и специально кладет сверток к замотанным листьям одуванчика, делая вид, что брал именно их.       Она долго молчит, прежде чем положить голову обратно на лапы и прикрыть глаза. Кажется, она поверила.       Воробушек подхватывает сверток в зубы, спеша покинуть палатку, пока кошка не учуяла что он всё-таки понёс наружу.       - Воробушек, - окликает она его тихо, не поднимая головы.       Он поворачивает к ней, чувствуя, как вспотели подушечки на его лапах.       - Когда ты вернешься? – пробормотала она.       - Отнесу и вернусь, - попробовал сказать непринужденно Воробушек.       - Нет, Воробушек, - на этот раз речь звучала четче и серьёзней от чего котик сглотнул. – Когда ты вернешься?       Она всё поняла. Узнала запах трав путника и сделала вывод.       Он в нерешительности замер одной половиной снаружи, другой внутри, сделать шаг в какую-либо сторону не смея, пока в воздухе висит этот вопрос. Ему ответить правду? Нужно было решаться.       - К середине дня, - отвечает честно Воробушек, посчитав постыдным теперь как-то отпираться или продолжать развивать идею с больной королевой.       - Тебе есть, с кем пойти?       - Да.       - Когда вернешься – жду объяснений, - строго закончила она, и котик вздохнул с облегчением.       Наконец он смог сделать последний шаг из палатки и пройти в секретный давно найденный благодаря Львинолапу проход, по которому быстро умыкнул в лес, направляясь к границе. Листвичка отпустила его так просто, будто понимала, что ему важно было уйти прямо сейчас. И позволила, несмотря на его ложь.       Чувство благодарности омрачал стыд за своё поведение.       Громко шурша листвой в спящем ранним утром лесу, он спешил к границе, где как обычно безустанно тек прохладный ручей.

***

      Проснуться удалось даже слишком рано, солнце слабого лучика ещё не показало из-за горизонта, хотя размыло молоком лазурное небо. Тучи постепенно сковывали ясное небо над головой, но даже дураку понятно, что в такой холод не дождя от них ждать.       Ветерок думал, что если вновь сомкнет глаза – проспит дольше положенного, поэтому решил просто полежать, не смыкая глаз до рассвета.       Вересколапки больше с ними в палатке не было – из-за болезни она вновь переехала в палатку целителей, поэтому с Крольчишкой они тут теперь одни. Ночь выдалась холодной, поэтому оба оруженосца сдвинули подстилки ближе. Всю ночь черный котик прослушал храп этого дурня прямо под ухом и взмолился всему Звёздному племени, чтобы Вересколапка быстрее оклемалась и вернулась обратно греть его, потому что вот с этим балдой спать рядом просто невозможно! Он уже мох готов был ему в рот напихать, лишь бы хоть немного поспать.       А теперь он и вовсе бодрствует до рассвета, когда мог бы прекрасно поспать ещё! Но конечно нужно было проснуться когда не надо. Уже с утра день пропах неудачей.       В конец разозлившись на храп на всех нотах Крольчишки, он зло пихнул того в бок и поднялся, выходя из палатки. Ладно, пойдет пораньше и подождёт там.       У границы шумел ручей, отражая в непрерывно бегущей воде малиновый рассвет. Ждать нужно было ещё какое-то время, поэтому Ветерок просто улегся под куст крапивы, согревая мягкую траву своим теплом. Он смотрел на бегущую воду и разбивающиеся об камни небольшие волны, брызги от которых разлетались на прибрежную гальку и траву. Редкая травка рядом с берегом сильнее покрылась инеем, а в некоторых местах даже примерзла к камням.       После долбящего по ушам храпа Крольчишки грохочущий шум ручья казался успокаивающим мурлыканьем королевы для своих котят. Полусонное сознание Ветерка быстро поддалось этой колыбельной, и он вскоре засопел прямо там, на границе, позабыв обо всём на свете.       - Тебя уже из племени выгнали? Проснись, говорю, - пришёл в сонное сознание знакомый голос, и Ветерок ещё слабо соображающий после сна смог только сонно заморгать в ответ.       Его выгнали из племени?.. Почему?..       - Ветерок, - тянет всё тот же голос, владелец которого ещё и неприятно тычет ему в бок лапой. Ветерок отталкивает его, укладываясь спать вновь. Настырная лапа наконец прекращает толкать его, и Ветерок с удовольствием перекладывает мордочку другой стороной, засыпая на теплых лапах. И кто только додумался его будить так рано?       Он накрывает холодный носик хвостом, укрывая мордочку от прохлады.       В тот же момент что-то отвратительно ледяное и мокрое шлепается ему на морду, в миг промочив всю шерсть на ней, и Ветерок взвизгивает, стряхивая лапой какой-то широкий мокрый листок. Присмотревшись он узнает лист лопуха.       Зло повернувшись к коту, который посмел это сделать, он с удивлением узнает Воробушка.       - Воробушек? – прищуривается он, не поняв, откуда он тут взялся вообще, а потом раздражение расходится по телу, и он задается вопросом-восклицанием: «Да какая разница?! Он облил меня холодной водой!». – Ты из ума выжил?! Я спал!       - Ты меня лапой в живот пихнул.       - А ты мне весь бок продавил своими тощими лапами!       - Нечего спать здесь. Как вообще можно заснуть, когда ручей так громко грохочет всего в двух лисьих хвостах? – непонятливо склонил голову Воробушек, махнув хвостом на бурно текущий ручей позади.       - Это ты ещё храп Крольчишки не слушал, - с обреченной ухмылкой ответил Ветерок, принимаясь затирать лапами взмокшую шерсть.       Воробушек пожал плечами и пододвинул к ветровому оруженосцу развернутый лист плюща с какими-то разнообразными травами. Запах от них шел смешанный, неясный, может хоть на вкус они будут ничего? Но Ветерок всё равно с радостью поел бы что-нибудь мясное и теплое.       - Свои я уже съел.       - Что это, говоришь?       - Травы путников. Придадут сил и усмирят голод, - как на вопрос наставника, четко ответил Воробушек. – Проглатывай быстрей, они не слишком приятные на вкус.       Ветерок кивнул и наклонился, слизывая поданные ему травы. Один раз сомкнув зубы, он полностью убедился в правоте Воробушка – вкус был ещё тот, язык мгновенно связало от горечи. Через силу проглотив всё, он ринулся к ручью, промывая рот от ужасного вкуса.       - Высшая степень гадости! – отплевавшись, воскликнул Ветерок.       - И высшая степень полезности. Идти нам не близко.       Ветровой оруженосец окинул худого пестрого котика взглядом, задержавшись на впалом животе.       - Давай договоримся: если на обратном пути действие трав закончится, а рядом будет что-нибудь пригодное для охоты – я поймаю тебе еду, и ты поешь.       - Нет, мы не будем ни на что отвлекаться.       - Мне насильно тебе дичь в рот запихивать? – приподнимается шерсть Ветерка в раздражении. От грубых слов оруженосца, Воробушек хмурится.       «Да он что, не понимает, что скоро отъесться будет нечем? Ещё и обижается».       Потому что ему важны слова, которые Ветерок использует, сам же об этом говорил.       Воспоминания о том разговоре в Грозовом лагере не позабылись, тогда Воробушек ясно дал понять, что Ветерку, прежде всего, нужно следить за словами, за тем, как и что он говорит ему, потому что «Ты можешь как угодно смотреть на меня – с обожанием, с ненавистью, мне всё одно, я слышу лишь твои слова, я не вижу. В конечном итоге только твои слова определяют моё отношение к тебе».       Только слова определяют отношение.       Хорошо.       - Я переживаю, что вскоре племена начнут голодать, а ты уже тощий как ивовый прут, - будто огонь разжегся на его морде, настолько обдало каждую шерстинку жаром смущения. Он даже взгляд отвёл, чтобы не видеть реакции Воробушка, потому что тогда он окончательно проглотит все нужные мягкие слова и сменит их гораздо более привычной самоуверенной грубостью. – Я пытаюсь заботиться, ладно? Почему бы тебе просто не представить себя на моем месте. Когда наступит холод, и куча с добычей опустеет, что с тобой будет? Я не хочу в полную луну прийти на Совет и узнать, что ты не пришёл. Что ты вообще больше…       Он перестал говорить, когда горло обожгло горечью, сравнимой с той от трав путников. Запить такую уже не получится.       Теперь, когда он вроде бы всё сказал, можно было вновь смотреть на Воробушка. Переведя на него взгляд, Ветерок увидел в голубых глазах сожаление. Значит, на этот раз пестрый котик понял его правильно.       «Точные слова он и правда воспринимает лучше», - просветлели янтарные глаза Ветерка.       - Когда мы закончим с этим и вернёмся домой, - с расстановкой начал Воробушек, глядя на ветрового оруженосца. – Я хорошо поем, обещаю. Но пока травы не будут в лагере – я просто не смогу заставить себя проглотить ни куска.       Воробушек надеялся на понимание Ветерка, поэтому говорил так осторожно. Но черный котик понял и кое-что ещё, слова между строчек, которые нетрудно додумать.       - Ты потому и исхудал так?       Пёстрый котик удивлен этой догадкой. Но всё же он кивает.       - Жить в ожидании смертельной болезни – такое себе удовольствие, мне не понравилось.       - Жить в презирающем тебя окружении котов тоже так себе.       - Неудачный у нас был месяц, - усмехнулся Воробушек, и Ветерок тоже коротко рассмеялся.       Обстановка стала полностью разряженной, и без лишних слов они бок о бок пошли по хорошо известному им обоим пути.       Солнце уже поднималось за их спинами, и слабо-слабо согревало их шерсть теплом. Вскоре оно скроется за темными тучами, и даже этого источника тепла у них не будет.       - Остролапка всё тоже мне дичь сует, буквально в лапы, - решает немного поговорить Воробушек, когда они покидают территорию племен и выходят к просторному пшеничному полю, от которого остались лишь вырубленные короткие стебли у самой земли. – Однажды она не увидела, чем я занимаюсь – а я траву перебирал – и бросила мышь прямо мне в лапы, на травы. Листья крестовника ещё можно было отмыть от крови, а почти все ягоды можжевельника пошли на выброс.       - Правда? – посмеялся в усы Ветерок. – Ты, конечно, мышь не съел?       - Пошёл листья мыть.       - Ну конечно, то важнее, - произнес ветровой оруженосец и оглядел поля. Когда он в сезон Зеленых Листьев был здесь, всё выглядело лучше: золотой колос рос к самому небу, наливаясь солнцем и приятным теплым запахом. Сейчас же всё будто умерло, оставив вместо густых солнечных полей потемневшие жалкие обрубки. – Это место видало лучшие дни.       Они ступили на колючие остатки колосьев и пошли вперед, быстро привыкая мягкими подушечками лап к грубому покрытию. Однако Воробушек всё равно морщился от жесткой травы, привыкший, очевидно, к мягкой лесной траве.       - Не могу оценить вид этого поля, но идти по нему удовольствия мне не приносит. Эти стебли исколят мне все лапы.       Шипя от особо острых концов бывших колосьев, они пошли по полю, делая широкие шаги.       Справа Ветерок замечает знакомое полуразрушенное Гнездо Двуногих, спереди всё так же прикрытое двумя огромными широкими ветвями. Именно там приютил его на ночь тот забавный старик, Пурди. Где он теперь? После забега в их лагерь, он больше не видел его, но надеялся, что всё же коту удалось убежать от псов.       «Тем более что псов он оставил в нашем лагере», - скривился Ветерок.       Ему бы полагалось ненавидеть этого кота за то, что он подверг опасности его соплеменников, но из-за воспоминаний о его добром поступке как-то не слишком выходило это делать. В любом случае он обязательно выскажет ему всё, что полагается, если вдруг когда-нибудь ещё встретит.       - Справа то разрушенное Гнездо Двуногих с двумя ветвями.       - Угу.       Они прошли уже половину огромного поля, и Ветерок на удивление заметил, что лапы его совсем никакой усталости не выдают. Будто он только из лагеря вышел. Наверно, он мог бы пройти столько же пути с абсолютной легкостью.       «А травы путников – отличная штука», - оценивающе покачал он головой.       Солнце поднялось выше, оставив позади еле видимый лиловый окрас неба, всё охотнее стремясь в глубину тёмных туч. В это время их соплеменники наверняка уже встали и занялись патрулированием и поиском добычи. А может и поиском пропавших соплеменников. Интересно, у Воробушка кто-нибудь в курсе, куда, с кем и зачем он пошёл? Потому что у Ветерка нет, никто не в курсе.       - У тебя кто-нибудь знает, что ты ушёл? – спрашивает Ветерок, не сводя взгляд с земли, выискивая места куда лучше ступить лапой, чтобы не уколоть себя слишком болезненно.       - Листвичка.       - И отпустила? – с сомнением спросил Ветерок. Белогрудка бы точно не отпустила его одного никуда. Не после того, как он сбежал за территорию. Хах, он до сих пор думает о ней, как о наставнице. Однозвёзд. Это теперь его головная боль.       «Он ещё порадуется, когда меня не найдут», - фыркает Ветерок.       - Удивительно, но да. Притом я совсем ничего ей не сказал.       - Меня и на охоту-то одного еле отпускают.       - Ну, я о себе нормальное впечатление создал, - пожимает плечами Воробушек. – В своё время не кидался с когтями прямо в чужом лагере на котов другого племени.       - Уколол, молодец, - язвительно отвечает на это выступление Ветерок. – Лучше ещё что-нибудь расскажи, а то мне нечего – ты же наверняка уже обо всём знаешь, мысленный шпион.       - Да не следил же я за тобой днями и ночами, у меня и своих дел полно было, - несильно возмущается Воробушек, мечтая вообще уйти с этой темы, пока Ветерок вновь не начал дискуссию о личной территории каждого кота. – Могу сказать, что хотел через Пустельгу тебе что-нибудь передать, но в итоге передал и тебе и Вересколапке нейтральное пожелание о выздоровлении.       - О, я тоже через Вересколапку хотел тебе что-то передать, но…       - Подумал, что будет подозрительно? – догадался пестрый котик.       - Да! – засверкали глаза Ветерка, когда он понял, что они оба облажались в одинаковых ситуациях по одинаковым причинам. – Вон, передал Львинолапу извинения, прекрасная работа, просто то, о чём я мечтал!       Оба котика разразились смехом от своего глупого и абсолютно схожего поведения, прежде чем продолжили путь и разговор.       Ветер гнал облака попутно котам, идущим через поле. Ветерку очень не нравилась эта большая тёмно-серая туча, плывущая прямо над их головами. Она будто преследовала их, плывя по небу в том же размеренном темпе, в котором они шли внизу по земли. Черный котик даже хотел попросить Воробушка остановиться и пропустить её вперед, но уж слишком нервозно это звучало бы. Что он, тучки испугался?       Но от её навязчивого грозного присутствия всё равно было неспокойно. Поэтому он вновь решил заговорить с Воробушком.       - Думаешь, мы скоро вернемся?       - Хотелось бы к обеду или около того. Так я обещал Листвичке. Не хотелось бы, чтобы она забеспокоилась и рассказала племени о моем уходе, - отвечает Воробушек быстро, на выдохе. Ветерок прищуривается и замечает, что пестрый котик через силу переставляет лапы в явном признаке усталости. Кажется, даже травы не способны дать достаточно сил исхудалому коту.       - Если ты устал – нужно сказать, мы отдохнем.       Воробушек мотает головой.       - Не устал.       - Я не слепой.       - Повезло тебе.       Ветерок закатил глаза. Как он так умудряется задевать его обыденными фразами? И Воробушек хорош, мог бы уж проявить понимание и не придираться.       Этот небольшой разлад напомнил ему про отложенную уже несколько раз тему между ними. Он ведь всё помечал в уме, что должен поговорить с Воробушком по поводу его комплекса на собственные слепые глаза. Давно уже – и вот сейчас тоже - слепой котик воспринимает близко к сердцу любые упоминание Ветерка о его слепоте.       Ветровой оруженосец всматривается в светлые голубые глазки, в которых изнутри будто клубится густой туман, мешая маленькому котику видеть, как все - ясно, как делают все прочие коты. Раньше да, его заставляли чувствовать себя некомфортно эти безжизненные глаза, но они рядом с друг другом уже так давно – он привык воспринимать слепоту Воробушка как что-то совсем обычное. При взгляде на его мордочку он уже давно не заостряет прежнего нескромного внимания на глазах, так может, пора об этом сказать Воробушку?       Черный котик немного смущается и отводит взгляд в сторону, прежде чем заговорить.       - По поводу глаз хотел сказать, что… - начинает Ветерок, но закончить не успевает.       - Никаких личных тем, - отрезает Воробушек.       Ветерок возвращает уже недоуменный взгляд к нему.       - Почему? Только не говори, что у нас нет времени, нам ещё далеко идти!       - Я не хочу в какой-то момент встать по середине пути и начать пререкаться с тобой, как часто и бывает при таких разговорах.       - Ой, ну и почему же мы должны вдруг встать и начать это делать в теме твоей слепоты?       Серная шерсть Воробушка чуть приподнимается, и уже гораздо более хмуро он глядит на Ветерка.       - Я не хочу говорить об этом сейчас, - чуть ли не рыча каждое слово, говорит ему ученик целителя. Ветерок вскидывает бровь и хочет уже предложить другую тему, – в конце концов несказанного между ними очень много - но Воробушек опережает. – А если ты продолжишь - я начну спрашивать о том разговоре с Вересколапкой, из-за которого ты вынудил меня уйти из моей же палатки в лагере, или про ещё один твой «тайный» для меня разговор с ней.       Видно, что болтовня об этом злит Воробушка даже больше его собственных недостатков. Потому что он буквально выплевывает имя его подруги, к которой – теперь точно можно было заявить – он ревнует Ветерка. Последнему это очень льстит и даже веселит, потому что рассерженный котик пытается угрожать ему этой темой, считая её неудобной для Ветерка. Или может тоже пытается его разозлить этим, в любом случае ничего у него не выходит.       Ветерок с коварной ухмылкой наклоняется к ушку сердито дышащего носиком котика, и приторно-сладко проговаривает: - Да ты ревнуешь меня, птичка.       Воробушек вскидывается и отходит в сторону от ветрового оруженосца, которого такая реакция только позабавила аж до довольного мурчания. Пёстрый котик же смотрел на него сердито, высокомерно задрав носик.       - Ничего я не ревную, у неё есть Львинолап, а… - он осекается, отворачивая мордочку.       - А..? Что же не договорил? – наседает Ветерок, всё с той же коварной улыбкой до ушей нависая над пёстрым котиком. Тот плотно сжал губы и отвернулся.       - Отстань от меня.       - А я знаю, что ты хотел сказать, - довольный до крайности сообщает ему Ветерок, и тот в миг поворачивается к нему с испугом в глазах, который быстро сменяется неверием. Не верит? Правда? – Ты хотел сказать, - он наклоняется ближе, краем глаза замечая, как чуть подрагивает позади Воробушка серый кончик его хвоста. – «А у тебя есть я», не так ли?       Эта фраза в один миг вгоняет Воробушка в краску, он кричит ему в морду обиженное «Нет!» и ускоряет шаг, пока Ветерок глухо посмеивается.       Удивительно, как далеко унесся от него пёстрый котик, – это считая ещё то, что он вроде как устал – почти на пять или даже все шесть лисьих хвостов. Это он от смущения так припустил? И зачем они только травы тратили, если всё могли сделать проще.       Перейдя на бег, он смог догнать быстро идущего котика, гонимого от него обидой.       - Ну всё-всё, хватит так бежать, устанешь ещё сильнее, - пыхтит Ветерок, тормозя на ходу Воробушка до нормального, путевого шага.       - Отстань.       - Не злись, сам начал разговор о том, - взгляд слепых голубых глаз зло устремляется на него. – Ну не смотри так. Не понимаю, что такого в твоих этих «личных темах», по-моему тебе просто нравится оставлять проблемы нерешенными.       - Сейчас не время их решать.       - А когда будет время? Чего ты всё ждешь? Разве плохо стало, когда мы про твою неоправданную ревность поговорили? Небо обрушилось? Звёзды упали? – он специально завертелся по кругу, пытаясь увидеть олицетворение своих фантазий. – О, подожди-ка, - он опускается к земле и пытается сдвинуть лапку Воробушка с места. – Кажется, я нашёл одну звёздочку. А, нет, это камень.       - Всё, понял я, хватит, - отмахивает этой же лапкой Воробушек, пытаясь скрыть проблескивающую сквозь усы улыбку. – Пойдем, поле кончилось.       И действительно, в погоне за Воробушком он как-то упустил из виду, что наконец колючий колос сменился мягкой травой небольшого луга перед рощей. Наконец коты с наслаждением наступают на нормальную траву, которая кажется Ветерку мягче пуха с Пастбища.       Долго не рассеиваясь на удовольствие от осознания мягкой травы под лапами, они идут по лугу к первым растущим деревьям на своём пути, под которыми плотными слоями скопилась разноцветная палая листва.       Может, в этом маленьком лесу Воробушку будет комфортней отдыхать?       - Давай остановимся? – с надеждой на это, спрашивает Ветерок.       Пёстрый котик неуверенно раздумывает над словами ветрового оруженосца, но всё же решает покачать головой и продолжить путь.       - Ты так совсем изведешь себя, - негромко говорит Ветерок, глядя в спину серому котику. Он четко видит, как на ней уже начинает проступать очертание позвоночника.       Понятно, что лишь из-за тревоги за своё племя он так старательно игнорирует свои потребности. Тогда, может, когда они наконец заполучат эти несчастные травы, он хоть ненадолго присядет перед обратной дорогой?       Роща оказывается совсем небольшой – довольно скоро они выходят к высокому ровному забору, пахнущему свежей молодой древесиной. Но это не тот забор, за которым скрыта прозрачная палатка с травами. Тот темнее.       Заборы тянутся вправо непрерывным слоем. Только цвет дерева другой, а вдалеке, вроде бы, виднеется стена из рыжего камня.       - Вы что тут забыли? – звучит позади котов недовольный до сердитого рыка голос, и они вмиг оборачиваются.       Ветерок видит довольно крупного, плечистого кота с полосатой серой шкурой. Они с Воробушком в два раза меньше его, но ветровому оруженосцу не страшно – на этом увальне ошейник Двуногих, он домашний, стыдно с таким не справиться лесному коту.       - Молчите? Манерам не научили? – зло усмехается кот, выпуская когти. – Так я научу.       Ветерок в отвращении кривит губу и ступает вперёд, намереваясь тоже научить этого тупого кота тому, что не стоит угрожать ветровым котам.       В грудь упирает лапа Воробушка. - Не дерись, - просит он. – Мне нечем тебя лечить, а по-другому я не помогу.       Волнение читает Ветерок в его взгляде и решает на этот раз отступить от своих принципов, втягивая когти. Этому громиле просто повезло, что здесь Воробушек, который и без того на нервах из-за болезни в племенах. Но всё равно он покажет этой домашней подстилке насколько тот слаб против него.       - Ладно, - кивает черный котик Воробушку и всё равно выходит вперед.       Серый кот невпечатленно оглядывает противника в разы меньше себя.       - Мда, бить тебя как-то даже жалко, но я попробую, - угрожающе пропевает он, готовый броситься на вышедшего вперед Ветерка.       Но лапы того не успевают отжаться от земли, когда Ветерок глубоко вздыхает и с победной уверенностью смотрит прямо в темно-зеленые глаза нападающего.       А затем.       Страх.       Он чувствует, как от его черной как смоль шерсти исходит это чувство, словно утренний туман окутывая кота спереди. Тот недоуменно моргает, когда по телу изнутри ведут ледяные когти ужаса, заставляя лапы и хвост подрагивать.       «Думал, сможешь навредить нам? Трусливая домашняя игрушка, беги домой к своим хозяевам», - рычит внутри Ветерок, с триумфом ощущая, как исходящий от него страх наконец полностью окутал и сознание кота.       Для него всё заведомо было кончено.       Ветерок выгибает спину дугой, от чего домашнего котишку начинает трясти ещё сильнее, а затем пугающим голос рокочет: - Пошёл прочь, пока ещё жив.       И кот срывается с места обратно в лес, позабыв даже где живёт.       С усмешкой Ветерок приглаживает поднявшуюся на спине шерсть и поворачивается к Воробушку, чтобы тот оценил, как он быстро справился с этой глупой игрушкой Двуногих. Он поворачивается, да. Но восторга в глазах слепого котика не видит. В них ужас, ещё миг назад горевший в глазах удравшего домашнего кота.       - Воробушек? – негромко зовёт он его, чувствуя, как внешний страх, с помощью которого он отпугнул задиристого кота, пробирается ему прямо по шкуру.       Губы того дрожат, когда он пытается что-то сказать.       Ветерок не понимает, как получилось так, что Воробушка зацепило тоже. Он отходит чуть назад, уже не понимая, воздействует ли его сила на котика до сих пор, и боясь, что ответ будет положительным.       Воробушек прерывисто от испуга вздыхает и говорит: - Звёздные предки не могли наделить этим даром…       И откуда узнал о нём Воробушек… Мысли?       Мурашки прошлись по телу от этих слов. Ветерок замер, не зная, что ему делать и что сказать. Боясь даже думать, откуда тогда у него этот дар и зачем ему был дан.       Он оглядывается назад, на место, где недавно на них стоял и рычал домашний кот.       Для этого? Чтобы заставлять котов чувствовать то, что он сам захочет, чтобы они чувствовали?       Но это ведь не всегда плохо, в смысле… О-он же заставил Крольчишку почувствовать решимость, чтобы тот не сгорел в огне, и Вересколапке помог обрести уверенность, когда псы напали на их лагерь. Его дар шёл на благо, нельзя же из-за этих фактов называть его плохим?..       Он довёл чуть ли не до смертельного ужаса Воробушка. Дважды. Нет, трижды, Совет и ещё ночь у входа в туннели.       Он заставил того пятого пса обратиться в бегство тем же образом.       И этот домашний сбежал в ужасе, пытаясь сохранить свою жизнь.       Нельзя называть его плохим?       Подушечки его лап кололо мелкими длинными иглами, а ком уже стоял в горле.       Если Воробушек прав…       Если эта способность не дана звёздными предками…       О т к у д а?..       Воробушек первым отошёл от шока и поднялся от земли. Подходить к Ветерку он пока не спешил.       - Ветерок? – неуверенно позвал ученик целителя, будто боялся негативной реакции владельца названного имени.       Взгляд Ветерка был припечатан к земле.       - Ветерок.       Кто он такой?       - Ветерок, я не сержусь, - пробует говорить чуть громче Воробушек, но лишь даёт яснее понять опаску в своем голосе.       Ветерок наконец поднимает глаза на него и видит, что пёстрый котик буквально удерживает себя лапами на месте.       - Всё нормально? – четко выговорено каждое слово.       Воздух трещит от напряжения.       Потому что Ветерок молчит.       «Говори же».       - Это ведь… личная тема? – сглотнув, спрашивает Ветерок.       Воробушек кивает.       - Тогда потом?..       Он кивает вновь.       Ветерок как на иголках обходит на расстоянии в два кошачьих хвоста Воробушка, направляясь к тому темному забору впереди. За ним и должна находиться та странная палатка.