Don't you ever let me go

      Воробей аккуратно отжимается от мягкого мха на подстилке, тихо-тихо перенося лапы с неё на каменный пол пещеры. Со стороны он выглядит очень глупо, но уж лучше так, чем быть застигнутым Листвичкой ещё даже не выйдя из палатки.       Прокравшись к выходу, он наконец выходит наружу, и тревога немного отпускает его, позволяя вздохнуть полной грудью.       Оказаться теперь в лесу не составляет труда, когда знаешь о секретном лазе у высокой каменной стены. Поэтому теперь Воробей быстрым шагом направляется к границе, уже не заботясь о том, как громко звучит его шаг – слышать в окутанном сном лесу попросту некому.       Шум ручья ознаменовал конечную точку маршрута грозового кота.       Ветерок пока не появился, поэтому пестрый котик сел на край берега, пытаясь унять взволнованность от встречи. Они действительно долго не виделись наедине, не говорили вслух лично друг другу многие слова, что хотелось бы сказать. Не в мыслях. Лично.       Воробей набрал в легкие воздуха до предела, пока горло его не защемило болезненной судорогой, а затем выдохнул. Помогло успокоиться? Нет.       А если он поведет себя глупо? Он слишком возбужден этой встречей, как тут держать себя в лапах?       «Да о чём я думаю? Это всего лишь он, просто теперь воитель», - уговаривал свои мысли Воробей, пока лапы беспокойно рвали свежую молодую траву под лапами.       Волнуется. Всё равно волнуется.       Наконец звуки шагов послышались на другом краю берега и сквозь заросли крапивы к границе вышел Ветерок. Его янтарные глаза просияли в свете луны, когда он заметил ожидающего его Воробья.       - Ты или…       - Я перейду, - слишком быстро и даже как-то испуганно произносит целитель, а затем корит себя за эту глупую интонацию.       «Уже веду себя глупо!»       Ветерок проглатывает остальную часть предложения и наблюдает за тем, как ловко грозовой целитель прыгает над ручьём и приземляется рядом с ним.       Не успев поднять головы, пестрый котик сглатывает, чтобы собрать всю свою уверенность во взгляде, а затем храбро вскидывает голову, направляя взгляд слепых глаз на молодого воителя племени Ветра.       - Значит, воитель? – оценивающе-насмешливо спрашивает Воробей.       - Да, - не менее важно произносит Ветерок, вскидывая голову. Взгляд свысока у него получается немного лучше, потому что Воробей ростом пониже его.       Целитель усмехается.       - По-моему всё такой же назойливый, наглый оруженосец.       Воин Ветра чуть опускает брови, но ухмылка его от того не меркнет. Теплом разливается извечно холодный янтарный блеск его глаз, когда воин наклоняется к Воробью, чтобы сказать: - Это хорошо. Значит, я всё так же нравлюсь тебе.       Пёстрый котик уводит мордочку назад из-под теплого дыхания воителя Ветра, что одними лишь безобидными словами вогнал его всего в краску.       Ветерок усмехается и, не ожидая разрешений, проводит языком между темно-серых полосатых ушек Воробья, затем зарываясь во влажную шерсть носом. Пока тот вновь не отскочил назад, смутившись его действиями, воитель спускается ниже и прижимается лбом к его лбу, соприкасаясь горбинками носа при этом.       Предсказуемо Воробей прижимает подбородок к грудке, уходя от прикосновения, но Ветерок вжимается к него сильнее, коротко глухо посмеиваясь в усы.       - Я скучал, - сообщает ему Ветерок, обдавая горячим дыханием усы.       - Мы говорим в мыслях каждый день.       - Это не одно и то же.       Целитель прикрывает глаза.       - Да, - всё же соглашается он, уводит голову в бок, чтобы уткнуться мордочкой в черную короткую шерсть на плече воина.       Тот в свою очередь прижимается подбородком к затылку Воробья.       Когда луна поднимается ещё чуть выше, они уже лежат рядом друг с другом, спиной упираясь в большой торчащий из-под земли корень ивы, что растет неподалеку от ручья. Воробей лежал на плече ветрового воителя так, что их лапы внизу сплетались между собой. Ветерок находил это красивым.       - Стрижонок, да? – в свою очередь спрашивал целитель.       - Да, её должны посвятить в начале Зеленых Листьев.       - Думаешь, Однозвёзд даст её тебе в ученицы? Кажется, этого времени мало.       Молодой воин пожал плечами, при этом потревожив лежащего на нём целителя. Воробей заворчал на него и пихнул лапой в живот.       - Да извини, я забыл про тебя, - воин примирительно лизнул грозового кота в серое ушко. – Не знаю. Но я бы хотел.       - И смог бы?       - Конечно! Я же ещё помню, как быть оруженосцем, и буду самым понимающим и терпеливым наставником во всём лесу!       - Ты помнишь, как быть занозой в лапе, а не оруженосцем, - уколол его Воробей, за то получил несильный укус в то же ушко. – Хватит мне ухо слюнявить.        - А ты не цепляйся ко мне! Между прочим, вчера Верескоглазка сказала, что я стал терпеливее. Что ты на это скажешь? А? – вызывающе спросил Ветерок, настырно тычясь лапой в серой бочок лежащего рядом котика. Тот лениво отмахивался от его лапы, задорно улыбаясь и иногда посмеиваясь.       Терпение. То, чему все эти дни пытался учить его Воробей, подумав, что для Ветерка это качество будет самым полезным. Терпение усмирит его острый язык и амбиции, жажду познавать данную Сумрачным лесом силу. Терпение даст ему возможность с пониманием относиться к соплеменникам и близким. Терпение уймет в нём всю жестокость, что попала в него во время общения с Хвостоломом.       Воробей решил не сидеть сложа лапы, раз уж решился принять выбор Пестролистой. Он не даст Ветерку стать тем, кого так опасается Гусохвост.       Их возня плавно перетекла обратно в спокойный отдых рядом друг с другом.       - Воробей, - вдруг позвал Ветерок.       - М?       Молодой воин замолчал, будто случайно назвал имя грозового целителя. Но всё же начал говорить, после того как неуверенно повозился у корня.       - Я знаю, что ты опасаешься моей силы, - говорит Ветерок и Воробей весь напрягается. – Но ты должен рассказать мне хоть что-то про неё.       - Зачем? – резко серьезнеет целитель.       - Чтобы я знал, чего ты боишься. Я не хочу жить с даром, который может быть опасен, и ничего о нём не знать.       - Ветерок, сейчас ты знаешь достаточно. Не будем об этом.       Молодой воин сощурился и чуть отстранился от пестрого котика, пытаясь заглянуть тому в слепые голубые глазки.       - На самом деле, - прижимает он ушки к голове и хмурится. – Ты не доверяешь мне даже сейчас?       Воробей отжимает голову от плеча и в смятении устремляет взгляд на Ветерка.       - Это не так.       «Нет, это так. Не полностью. Никогда не возможно полностью».       - Будто я не чувствую твои эмоции.       - Ветерок, я хочу сказать, что… - собирает всё своё мужество Воробей, но его прерывают.       - Или говоришь ты – или я иду за ответами в Сумрачный лес, - грубо отрезает Ветерок.       Светло-голубые глазки расширяются.       - Оттуда ведь моя сила? – задает риторический вопрос ветровой воитель.       Воробей нерешительно замирает над телом Ветерка, в смятении пытаясь урезонить свои мысли. Этот кот поставил ему ультиматум, неожиданно? Но к тому всё и шло, раз Воробей зарекся скрывать правду от избранника тьмы.       Ему придется ска..?       Шорох.       Воробей в один миг устремляет взгляд за свою спину, где послышался шум. И продолжает слышаться.       - Воробей?       - Кто-то идёт.       - Кроличий п… За корень, быстро! – командует Ветерок и проскальзывает за корень ивы, на котором они лежали до сего момента.       Воробей спешит за ним.       - Прижмись к земле ещё, - говорит ему ветровой воитель и кот послушно прижимается к траве. Всё же Ветерку больше понятно, видно ли их из-за большого корня или нет.       Чуть дальше от того места, где они с Ветерком встретились, громче зашуршали кусты можжевельника и на берег реки вышел кот, разглядеть которого в темноте было трудно из-за цвета шерсти. Но вот его глаза блеснули от света луны, отраженного в потоке пограничного ручья и Ветерок вздрогнул.       - Грач! – шепнул воин Ветра и шерсть его чуть приподнялась. Он устремил взгляд на прижавшегося к земле Воробья и спросил: - Ты знаешь, зачем он здесь? Из-за нас – может быть такое?       - Сейчас, подожди, - шепчет Воробей, проникая в мысли ветрового кота. И замирает без дыхания.       Как же неудачно они назначили встречу. Боялись пересечься с Львиносветом и Верескоглазкой, а пересеклись…       - Ну? – нетерпеливо заерзал Ветерок, переводя взгляд от Воробья к Грачу.       - Ветерок, я скажу, но ты останешься здесь, ладно? За корнем.       - Зачем он здесь? – ощетинился молодой воин, поняв, что договариваются с ним не просто так.       Воробей понял, что дело плохо. Единственное, что не облагалось терпением Ветерка – был Грач. Затаенная обида прорывалась бурлящим поток сквозь старые раны всякий раз, когда Ветерок тревожил их мыслью об отце. Этого Воробей никак не мог исправить. Заполнить бездну этой детской обиды он и близкие Ветерку коты смогли лишь наполовину. Остальная часть так и осталась черной и пустой.       Нельзя, чтобы Ветерок узнал, зачем Грач здесь.       - Мы должны уйти, - пробует Воробей.       - Говори.       - Ветерок, я прошу тебя.       - Снова пытаешься увильнуть? Я с места не сдвинусь, пока не скажешь, зачем мой отец здесь.       «Соври».       Нет.       Воробей открывает рот, но не знает, что сказать. Однако уже поздно.       На другом берегу, со стороны Грозового племени, раздался похожий шорох молодой весенней листвы. Немного погодя, к границе явилась кошка, блеснув яркими янтарными глазами, заметив на другом берегу пришедшего к ней кота.       Ветерок замирает тоже, узнав в пришедшей к берегу кошке Листвичку.       - Да что он о се..! – шипит Ветерок, уже готовый выпрыгнуть из-за укрытия и обнести Грача нелицеприятными словами, но Воробей прижимает его лапы к земле своей одной и смотрит почти прямо в пылающие негодованием глаза.       - Дай мне узнать, зачем они здесь. Ты уведешь их мысли в другое русло, дай мне немного времени, а заодно подумай, нужно ли тебе здесь сегодня показываться перед ними, ведь Листвичка наверняка заметила моё отсутствие в палатке, - строгим тихим тоном внушает ему Воробей, пока ситуация не получила плохой развязки.       «Нужно действовать точно, пойми ты».       Ветерок долго прожигает в коте плешь горящим от досады взглядом, а после сердито выдыхает носом, удерживая лапы от прыжка из-за корня.       - Вперёд, - зло выплевывает он.       Воробей чуть расслабляется.       - Спасибо.       - Быстро.       И не желая больше тратить времени, Воробей вторгается в поток мыслей своей наставницы, которая успела только кивнуть в знак приветствия воину Ветра, а Ветерок уже весь ощетинился, как злой от продолжительного голода зверь.       Он видит, что целительница Грозы сама искала встречи с Грачом, подолгу гуляя возле границы. Так прошли три дня, прежне чем она наконец смогла застать его одного, пьющего из ручья с пойманным у лап кроликом. Сегодня. Это было сегодня.       Грач смотрит на неё холодно, когда она приветствует его, а затем вдруг сообщает, что его сына посвятили в воители. Ни капли гордости при том не блестит в глазах воина, да и звучат его слова больше так, будто он пытается задеть кошку, а уж никак не отметить успехи родного сына. Тем не менее Листвичка всё равно его поздравляет.       - Тц, ничего отсюда не слышу, - шипит тем временем Ветерок, когда коты начинают о чём-то говорить.       Эти слова разрывают поток мыслей.       - Рано, дай ещё времени, - спешно просит котик, прежне чем вернуться к тому, на чем закончил.       Шум от остальных участников охотничьего патруля доходит до обоих котов и Листвичка успевает только уговорить Грача о встрече. Он резко отказывается, но она говорит, что это очень важно. Она клянется, что не врет. Говорит о том, что один из соплеменников нарушает Воинский закон и он важен Грачу, потому будет лучше, если расскажет об этом она именно ему.       Воин в недоумении оборачивается к ней, но в этот же момент патруль выходит к берегу и больше говорить им возможности не представляется.       «Она расскажет ему о нас с Ветерком, - понимает Воробей и сглатывает. – Думает, что если не получилось через меня всё закончить, то Грач будет ещё одним шансом. Повлияет на Ветерка».       Однако то было не всё. Не только строчками Воинского закона она собралась руководствоваться в своей сегодняшней просьбе.       Да немож…       Да нет…       Нет.       Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.       Этого не может быть!       Они не…       Он, сестра, брат…       - Всё, хватит, - рычит Ветерок и выпрыгивает из-за корня дерева, а Воробей находится в таком оцепенении от узнанного, что может лишь слабо приподнять лапу, даже близко не поднеся её к уже ускользнувшему ветровому воителю. Он съезжает по корну на траву и закрывает лапами мордочку.       Ветерок выпрыгивает из-за корня и вскоре настигает Грача, с презрением спрашивая, что он здесь делает ночью, да ещё и с грозовой целительницей.       Воробей пытается дышать хоть немного ровно.       - Вернулся к старым делам? – обвиняет отца Ветерок.       Как же Воробью хочется, чтобы он замолчал. Или не слышать этого. Что угодно, пусть это просто прекратится.       Да как всё могло так закрутиться?! Почему именно Грач?!       Листвичка удивлена неожиданным появлением сына Грача и мгновение в её глазах звучат проблески испуга, давно минувшего страха, что вновь коты всех племён узнают об её беззаконных чувствах к ветровому воителю, но она берёт себя в лапы, осознавая кто третий кот явившийся к границе и зачем сама она сюда пришла.       - Не тебе судить его за это, - строго, но сдержанно, говорит Листвичка, не сводя глаз с молодого воина.       Тот в недоумении оборачивается на неё и взгляд его проясняется. Теперь он тоже понял, зачем она здесь.       Идиот.       Он же просил его подумать.       - Грач, твой сын тот, о ком я хотела поговорить, - вновь смотрит целительница на Грача. Тот же наоборот переводит взгляд на Ветерка, который ошарашенно глядит на Листвичку.       Твой сын.       Воробью в пору было рассмеяться. Потому что здесь два его сына.       Но может лишь прерывисто дышать через распахнутый рот, давясь горькой правдой и жгучей болью.       - Уже некоторое время, он встречается здесь с моим бывшим учеником.       Твоим незаконнорожденным сыном.       - Нарушая Воинский закон.       В точности как мы много лун назад.       - Я пришла сюда попросить тебя повлиять на Ветерка…       Моего брата.       - …пока наши племена не столкнулись с последствиями, хорошо известными нам.       «Теперь скажи, что я тоже одно из этих последствий».       Но Листвичка не говорит. Она вдруг останавливает себя, лишь успев дернуть губами. Воробей хочет знать почему и видит в её мыслях образ Ветерка, пристыженно опустившего голову и смотрящего лишь себе в лапы. Он чувствует себя опозоренным, стоя там совершенно один, между ними, Листвичкой и Грачом, с укором на него взирающих. Но целительница меняется в лице, отступает, позволяя сочувствию смыть строгий облик.       Она вспоминает момент, когда её так же пристыдили на месте рядом с Грачем. Её наставница. Пепелица.       Листвичке становится жаль Ветерка и она просто не может заставить себя сказать Грачу ещё одну причину, по которой их пару нужно разделить.       Зато врать всему племени была способна.       - Я надеюсь, ты примешь меры. Потому что мне тяжело повлиять на них в одиночку.       Грач всё это время не сводил потемневших синих глаз с Ветерка, что даже носа не мог поднять и посмотреть на отца.       - Я понял, - кивнул он Листвичке, так на неё и не посмотрев.       Задерживаться целительница более не стала и неспешно ушла в чащу леса, обратно в пустую палатку.       Грач проводил её взглядом, а затем вновь перевёл тот на сына. Повисло тяжелое молчание, в котором ветровой воин не мог определиться: начать с понимания или по факту. Он тяжело выдохнул носом, понимая, что за ноша ему только что была передана.       - Идём, - сказал Грач, а затем направился вглубь территории племени Ветра. Ничего не говоря, Ветерок поплелся следом, отняв мордочку от земли лишь за тем, чтобы прожечь взглядом полным обиды большой корень ивы.       Воробей не заступился за него. Даже не вышел. Этой обиды он не заметил тоже, находясь в непонятном состоянии полной отчужденности.       Целитель поднялся, когда шаги ветровых котов стихли и выбрался из-за корней дуба. Ни на миг не задерживаясь на берегу территории соседского племени, он прыгает через шумящий ручей и торопливым шагом бредет сквозь территорию родного племени. Вскоре тот сменяется быстрой ходьбой.       Родного. Можно ли было ему теперь так думать о Грозовом племени?       Воробей безразлично пожимает плечами.       Уже неподалеку от лагеря, он успевает настичь Листвичку, идущую по тропе сквозь кусты черники.       - Стой.       Целительница резко останавливается, а затем оборачивается к своему сыну. Тот смотрит на неё со злым прищуром.       - Всё-таки ты был там? – спрашивает она. – На границе.       - Да.       - Теперь Грач знает о тебе с Ветерком. Не думаю, что он даст Однозвёзду или кому-то ещё об этом знать, однако…       - Однако Грач не знает, что я тоже его сын, - зло шипит Воробей, чьи глаза становятся ещё более ледяными и безжизненными. – Мы трое твои и его дети, а не Белки и Ежевики. И ты мне говорила о Воинском законе? Ты соврала всему племени! Продолжаешь врать Грачу, - даже ему – и пытаешься подвести меня под законы?!       Листвичка отшатывается назад из-за потока презрения, выльевшегося на неё со словами сына. Ледяные глаза его горят от огромной величины обиды и разочарования. Никогда в жизни он не ожидал узнать что-то подобное. И не желал никому. Нет, он… даже не представлял, что такое возможно. Настолько сильно исполосовать Воинский закон когтями, а после стараться сохранить его жалкие ошметки. Будто никто не заметит следов когтей.       «Как бы глубоко ты не прятал свои тайны – те всё равно найдут путь наружу», - так говорила ему Листвичка? Сколько же было лицемерия в её словах.       И ведь она молчала. Продолжала даже тогда, когда узнала, что братья полюбили друг друга и даже дошли до нарушения Воинского закона. Даже тогда пыталась сохранить своё положение, зная о ненормальности этой связи и абсолютно наплевав на то, что в последствии будет чувствовать Воробей, когда всё узнает.       Котика затошнило.       - Ты знала, что мы с Ветерком братья, - глаза застилает болью, и он почти скулит, мотая головой в осуждении: - Но даже тогда смолчала.       - Прости меня, - выдавила Листвичка. – Ты во всём прав, я… Ужасно поступила с тобой, но я лишь хотела, чтобы вы были родные в племени.       Воробей отрицательно мотает головой, всё ещё щурясь от отвращения к настоящей матери.       - Уверена, что делала “всё” для нас, а не для себя? – выплевывает он, а затем вспоминает о всех тех моментах с Ветерком, когда они вели себя явно не как братья.       Они не знали.       Как же стыдно. Ему до тошноты отвратительна мысль, что Львиносвет тоже ему брат, но никогда они… Это отвратительно.       Ему мерзко от себя из-за подобных ассоциаций.       Он вскидывает голову, прожигая Листвичку взглядом.       - Как мне теперь говорить с Ветерком? Что нужно сделать, чтобы забыть всё это?.. Мы никогда не были братьями, мы не знали, мы… - оправдания жгли ему язык и не унимали всё то сожаление и стыд от осознания насколько далеко зашли их отношения от братских.       Целительница шагнула к нему.       - Ты ни в чём не виноват, Воробей, ты не знал, - успокаивает его Листвичка, но тот лишь презрительно шипит в ответ.       - Думаешь, мне от того легче? Воспоминания просто уйдут? Исчезнут? – почти кричит пестрый кот, распушив шерсть на загривке и хвосте. – Почему именно Грач? Почему именно ты? Именно Ветерок и именно я, - он иронично цыкает и вбирает носом воздух. – Таких совпадений просто…       Листвичка не находится с ответом, но Воробей того и не ждёт. Как зло над ним издевается судьба, отнимая всё: зрение, желанную судьбу, любимую семью. Теперь, заберёт и Ветерка. Он расскажет ему, расскажет Львиносвету с Остролистой и всё рухнет, закончится, никогда не вернётся назад.       Но.       Он мог бы пожертвовать собой? Оставить счастливой жизнь в родном племени для брата с сестрой, а Ветерку ничего не говорить, просто прекратив общаться совсем. Мириться и жить с этим одному. Таковы были и мысли Листвички?       И к чему то привело?       - Ты имеешь право рассказать всем об этом, но, прошу тебя, подумай, чем может это закончится. В частности для тебя и твоих брата с сестрой.       Воробей сурово смотрит на неё, не скрывая отвращения.       - И для тебя, конечно же? – выплевывает он. – Я расскажу об этом лишь Львиносвету и Остролистой. – взгляд его становится ещё холоднее. Он сводит брови друг к другу, приподнимая голову и с твердой решительностью произнося: - Но ты покинешь пост целительницы Грозового племена.       Глаза Листвички расширяются. Судорожно вздохнув, она не может определиться куда ей смотреть от растерянности, а после замирает, приоткрыв рот.       - Я не могу.       - Сможешь, - жестко отрезает целитель.       - Как я объясню это? – в смятении дрогнет её голос.       - Воображения сделать нас котятами Белки и Ежевики хватило, - безразлично пожал плечами Воробей.       Целительница сощурилась.       - Пойми меня, я…       - Даже не собираюсь, - отрезает Воробей и шагает по направлению к лагерю. – Время тебе до Совета. Чуть больше недели. Ты ведь хотела соблюдать Воинский закон? Вот тебе и путь. Лгать и изворачиваться ты умеешь, не думаю, что составит труда обмануть Огнезвёзда.       «Во всё этом виновата ты и должна ответить».       Он огибает застывшую с опущенной головой кошку и бредёт в лагерь. Ему так холодно и пусто внутри, и уже никогда он не сможет согреться. Завтра он проснётся как обычно, в своей палатке, но ничего не вернется назад, всё будет как раньше, но по-другому.       Вряд ли сегодня у него получится заснуть.

***

      Они шли не долго, лишь на расстояние, где шум ручья не будет заглушать их разговор. Просторное поле, залитое лунным светом, где деревья росли реже, переходя из густой лесной территории Грозового племени в пшеничные поля и пустоши племени Ветра.       Ветерок шёл на расстоянии двух кошачьих хвостов от отца, уже со злобой буравя его спину. Но тот всё молчал, оставляя сына в мучительном ожидании сложного для обоих разговора.       Молодой воин не выдерживает и останавливается, прекратив шелестеть сухой травой под лапами. Грач слышит это и поворачивается к нему.       - Ну? К чему откладывать? Давай, начни с «Это нарушение Воинского закона, ему необходимо следовать, а ты своими действиями проявляешь неуважение», а потом скажи ещё, что это всё надо прекратить, пока на наше племя опять не легло клеймо позора из-за меня! Так ведь происходят такие разговоры? Хотя, тебе лучше знать, я ведь не первый кот нашего племени, переступивший именно эту часть Воинского закона.       - Замолчи.       - И ты меня собрался закону учить? Будто тебе вообще есть дело, – презрительно тянет Ветерок, а затем менее четко и слышно добавляет: - Лицемер.       - Не забывай, с кем говоришь, Ветерок! - рявкает Грач, всё же расслышав последнее слово, и Ветерок чуть отшатывается назад.       В янтарных глазах короткий испуг сменяется ненавистью, полыхнувшей ярче полной луны на небе.       - Решил вспомнить, что являешься мне отцом? – скривился Ветерок, небрежно оглядывая Грача. – Не знаю, зачем она попросила тебя повлиять на меня, ты абсолютно никто.       Тем не менее под пронзительным взглядом глубоких синих глаз он и с места не посмел бы сдвинуться.       Темно-серый воин поворачивается всем телом и неспешно идёт ближе к Ветерку. Тот медленно сглатывает, но держит суровый облик, не собираясь уступать отцу. Он никто, никогда его не было в его жизни. Лишь тогда, когда он оступался. Верно, всегда, стоило Ветерку пойти не туда, сделать что-то не верно – вот тогда он появлялся чтобы уничижить ещё больше. Именно в те мгновения, когда ему нужно была поддержка, он всегда… Помогал упасть больнее.       Сейчас он сделает то же.       Грач останавливается перед сыном, строго заглядывая ему в глаза. На этот раз взгляд Ветерка не потуплен в землю. Ему всё ещё стыдно, ужасно стыдно, что обо всем этой ночью узнал именно его отец, но… Наверно, он уже давно позабыл об этом.       Синие глаза чуть сужаются.       Никогда между ними не было правильных отношений, так и теперь ждать не стоит.       - Она попросила именно меня потому что, ты прав, я был на твоём месте. Может, ты и считаешь меня никем, но будь оно действительно так – сейчас бы уже обо всём было известно Однозвёзду, - спокойно сообщает Грач, при этом лицо его искажено раздражением. – Так что тебе лучше закрыть рот и послушать меня, пока я действительно не забыл, кем ты являешься.        Ветерок прижимает черные ушки к голове, но говорить что-то не спешит.       - Голова у тебя на плечах, ты всё понимаешь: и что нарушаешь Воинский закон, и что встречи нужно прекратить. Тем не менее, ничего не меняешь. Я знаю, как это бывает, я был таким же и…       - Нет, мы не похожи! – рявкнул Ветерок. – Я никогда не покину своё племя, я ему верен!       Глаза Грача сужаются.       - Ладно, ты думал даже об этом, хорошо, - строго чеканит он и спрашивает: - Хочешь услышать то, что тебе ещё не говорили? О чём ты даже не думал.       - Ну, удиви меня, - почти рычит Ветерок, но вскоре уже не выглядит таким уверенным, видя, как потемнели вдруг глаза отца во мраке ночи.       Холодное дуновение ветра оплело каждую шерстинку на теле Ветерка, заставив того слегка вздрогнуть. Или то было от напряжения, повисшего между отцом и сыном на поляне?       - Думаешь, так всегда будет? Эти тайные встречи и короткие разговоры на Советах, - взгляд ветрового воина становится менее четким, направленным скорее сквозь Ветерка, нежели на него. – Нет, это лишь короткий период жизни, расплачиваться за который ты будешь всё оставшееся тебе время.       «Он говорит о себе», - понял Ветерок, но самого Грача понять не стремился. Он был глупцом, убежав с Грозовой целительницей за пределы племен однажды, и Ветерок таким никогда не будет! Он - не его отец, даже если идёт тем же путем…       - Знаешь, что означает быть целителем? – отвлекает Ветерка от мыслей голос отца. Теперь тот смотрит четко на него. – Это значит всегда ставить долг и родное племя выше своих желаний и нужд.       Ветерок цыкнул. Будто он того не знал! Он прошёл с Воробьем путь от самого его ученичества и хорошо знал, от чего и какой ценой отступился Грозовой целитель, выбирая служение племени из раза в раз. Ровно как и Воробей знал всё о нём. Грач даже представить не может, насколько они с ним близки, но пытается учить его настолько элементарным вещам?       Грач замечает пренебрежительный взгляд сына и взмахивает хвостом.       - Ты не услышал.       - Я всё это знал и без тебя. Ты опоздал, - голос становится тише. – Как и всегда, впрочем. Ветровой воин нахмурился.       - Скажу понятнее – долг целителя всегда преобладает над его желаниями. А ты стоишь поперёк него. Думаешь, твоё положение стабильно?       - Ты ничего не понимаешь, - шипит Ветерок.       Они знают о своем долге перед племенами, они знают о законе и рисках. Они всё это знают и держатся друг за друга, договорившись, что никогда интересы своих племён не поставят ниже. Они были готовы к этому и вместе смогут…       - Я знаю, - твердо говорит Грач. – И поэтому ты не хочешь слушать, пускаешь мои слова по ветру и не задумываешься. Потому что я прав и то, что я скажу дальше, обязательно произойдет с тобой, этого не миновать.       - Я не наивный котенок! Я знаю, что м…       - Тебя оставят. Именно он прекратит эти встречи и ты останешься один. Потому что таков его долг. Потому что такова участь тех, кто полюбит таких, как он.       - Так не будет! – противится Ветерок, отступая назад.       - Именно так и будет. Можешь не слушать меня – с последствиями в любом случае разбираться тебе.       Кивнув своим словам, Грач отвернулся от сына, давая понять, что на этом его «отцовское» наставление завершено. Он побрел в лагерь, оставив Ветерка позади, с горящими от обиды глазами.       - Насколько ценны советы от того, кто с самого моего рождения знать меня не хотел, хотя должен был быть моим отцом? – с презрением выплевывает Ветерок в спину ветровому воину и тот вновь останавливается, в пол оборота повернув узкую темно-серую морду.       - Мать сказала тебе это?       - Благородно перекидывать всё на Сумеречницу! – шипит черный кот.       - Я не перекидываю, - на морде Грача насколько усов нервно дернулись. – Я лишь сожалению, что не заметил ничего между вами раньше, когда всё могло закончиться проще.       Ветерок высоко поднял голову, не веря словам отца. Значит за то, что он никогда не проявлял к нему даже долю тех чувств, которые обязан отец проявлять к сыну, он не сожалеет, а вот за то, что не заметил, чем занимается его сын и вовремя не отругал – да, сожалеет?..       Больно.       Кот перед ним даже мысли не допускает, что должен относиться к нему как-то по-особому. И их разговор теперь имел другое отношение – просто соплеменники, один, побывавший в подобной ситуации и познавший горький её опыт, и второй, тем же маршрутом ступающий по этому пути. Просто Грач не хочет, чтобы Ветерок вновь опозорил их племя. Просто не хочет, чтобы вновь опозорили и его самого.       Ветерок лишь надумал себе, что все речи Грача были советом, наставляющим его. Нет, это не так. Это лишь хорошо скрытое лицемерие.       Этот кот никогда не изменится, не почувствует к нему того, о чём с детства мечтал Ветерок, уже котенком понимая, что с его отцом что-то не так. Оказывается нет, с ним самим что-то не так, раз он продолжает думать, что Грач ему что-то должен. Плевал он на это, у него никогда не было сына.       Как и у Ветерка никогда не было…       Его дар ведь можно использовать и во вред. Смелая идея протолкнулась сквозь лихорадочные мысли, соблазняя своей желанностью.       Это ведь так, он умеет… Разве Грач не заслужил этого?       За все слезы его матери, за всю боль, которую он им причинил. Свой дар во вред другому он использовал на том коте, угрожающим ему с Воробьем у Гнезд Двуногих. Не похожи ли они? Чем Грач лучше того мерзавца?       Он поднимает злые от обиды глаза на отца, который медленно бредет в сторону лагеря, приказав Ветерку следовать за собой.       Котик чувствует, как холодные длинные когти скребут по позвоночнику вверх, к голове. Глубокий вдох наполняет его легкие воздухом, а тело ощутимой силой, отчаянно ищущей выхода. Как давно он не использовал её так. Пожалуй, с тех самых пор как…       Хлынувший поток силы замирает.       …их с Воробьем отношения окончательно приобрели нынешнюю форму.       Когда образ небольшого пёстрого котика встает перед глазами будто явью, этот поток застывает, словно вода в сезон Голых деревьев и больше не смеет пошевелиться.       Ветерок выдохнул и пошёл вслед за отцом.       Как бы ужасно Грач не поступал с ним и матерью или как бы ужасно с ним не поступал кто-то ещё – он не должен прибегать к этой стороне своей силы, пока всё о ней не узнает. Воробей не может так сильно опасаться её понапрасну – есть причина. И он спросит ещё раз.       Они огибают затопленный тьмой овраг и доходят до лагеря.       Воробей… Ему придётся хорошенько извиниться за то, что заставил его одного отдуваться за них перед своим отцом и этой Листвичкой!       «Стоит ли попросить его о встрече завтра? Цена вполне равная!»       Внезапно Грач остановился перед ним, всего пару шагов не дойдя до палатки воителей. Витавший в мыслях, Ветерок едва успел затормозить, чтобы в него не врезаться. Отец вновь повернулся к нему с привычным Ветерку холодным взглядом.       - Я знаю, что ты вряд ли прислушаешься ко моим словам. По крайней мере так сразу. Поэтому я запрещаю тебе покидать воинскую палатку ночью, а если увижу твою подстилку пустующей – без промедления пойду к Однозвёзду, ты понял?       Знакомая злость вновь всколыхнула неподвижный поток силы внутри него, но того было не достаточно, чтобы вывести Ветерка из себя.       - Строишь из себя отца лишь когда тебе удобно, - рычит негромко в ответ молодой воин.       - Ты понял?       - Да.       «Теперь сбежать будет сложнее, - лишь думает кот, укладываясь спать, хвала Звёздному племени, подальше от Грача. Рядом тихо сопела Верескоглазка и Ветерок с завистью посмотрел на неё. – Её с Львиносветом никто так и не заподозрил, а ведь мы с Воробьем скрывались намного лучше!»       Несправедливо.       Ветерок ложится на свою подстилку, убирая под себя лапы.       Ничего, и в этот раз они с Воробьем найдут выход. У них было много трудностей на пути и эта лишь одна из них. Они справятся, как делали и раньше. Всё будет как всегда уже завтра, когда Воробей вновь бестактно ворвется к нему в голову и мысли.       Но Воробей не появляется ни завтра, ни через день.