Take me from the dark, from the dark Забери меня из темноты, из темноты I ain't gonna make it myself Я не справлюсь сам
Его пробуждает колыхание собственного тела из-за чьих-то толчков извне и приходится открыть глаза, чтобы недовольно попросить перестать издеваться над спящим котом. Ему не нужно в рассветный патруль, он бы проснулся! Но открыв глаза он упирается в расширенные от темноты изумрудные глаза, узнавая в темном силуэте над ним Остролапку. Взгляд недовольно зацепился за спящих котов позади неё. Такая рань?! Спит даже рассветный, вон, Проныра храпит! Недовольство своё он едва не вылил шепотом на Остролапку, но заметив его более осмысленный взгляд она тут же выдала: - Я прыгнула. Ему понадобилось несколько раз моргнуть, чтобы мысленный процесс запустился и он её понял. - Через черту? - Да. Я перепрыгнула. Её. Несколько раз. Ветерок страдальчески уронил голову на подстилку, с огромным нежеланием принимая тот факт, что сейчас он встанет и пойдет на ледяную пустошь смотреть на прыжок. Тяжела его доля. Остролапке было всё равно на мороз, она шла бодро и взволнованно, от нетерпения немного подскакивая на лапах, точно оруженосец шестилунный. «Позорница», - зевая, осуждающе подумал Ветерок. Потерев глаза, он сел рядом с полоской, ещё раз проверив расстояние, чтобы Остролапка не подтасовала результаты и сел ожидать. - Я неделю приходила с рассветом сюда и вечером из лагеря уходила, когда ты был на охоте или в патруле. Смотри, - уверенно попросила она и встала за первой чертой. - Показывай уж, раз вытащила на мороз. Кошка кивнула и установив равновесие прыгнула. Приземлившись за второй чертой. Она отряхнулась от вскочившего с земли снега и с искрящейся на морде радостью посмотрела на него ожидая слов одобрения. Ладно уж. - У тебя вышло. Хорошо, - постарался сказать как можно сдержаннее Ветерок, но уже это она восприняла как самую качественную похвалу, затоптавшись лапами на месте. – Радуешься подобно котенку, грозовая. И в этот момент кошка замерла, будто мороз уже окутал всё её тело. Но глаза выдавали правду, пылая огнем. - Не называй меня так. Я ветровая. На этот раз Ветерок не сдержал ухмылки. - А вот это уже действительно хорошо. Раз уж день начался с такого бодрого старта, Ветерок решил не переставать бежать и продолжил тренировку, прикладывая уже больше усилий в объяснение формальностей боевых приемов. Рассветный патруль был очень удивлен обнаружив их тренировку. Все, кроме Проныры, он как всегда угрюмо посмотрел на Ветерка, недолюбливая его уже очень давно, и таким же взглядом одарил Остролапку, по причинам понятным. Примерно похоже на его ученицу смотрела Сумеречница, но вот сыну кивнула благосклонно, поддерживая его трудолюбие даже тогда, когда оно направлено на невзлюбленную ею кошку. Остролапка никогда не комментировала взгляды Сумеречницы. Ветерок бы никогда её в этом не поддержал и она находила это правильным. Так и сказала накануне. Скучала ли она по своим родным? - Сегодня Совет. Помнишь ведь? – спросил Ветерок когда они завершили тренировку из-за громко урчащих животом и направлялись в лагерь по протоптанной в снегу, немного мокрой тропе. Остролапка кивнула и задумчиво увела взгляд в сторону Острова Совета. - Не знаю, как себя вести и что говорить, - честно призналась она. Ветерок тоже не знал как ей вести себя. Но если они не подумают об этом, Остров Совета может вспыхнуть как произошло в одно из полнолуний. - Не думаю, что все забыли. - Я тоже, - вздохнула Остролапка. – Хочу увидеть братьев. Я видела их на границе, но избегала. Как и всех грозовых. - Ага, я помню, как в одном из патрулей к границе ты кинулась в кусты и не выходила, пока соседский патруль не прошёл. Ты затормозила всех, мне оправдываться пришлось! Можешь хотя бы делать это не когда я во главе патруля? – вспомнил Ветерок тот неловкий патруль с Осокой, Утёсницей и ими двумя. Проторчали на границе непонятно зачем, а потом Ветерок оправдывался Хмуролике, почему патруль задержался. Ну, как оправдывался, мямлил, наверно, несколько часов непонятно что, в надежде что глашатая отпустит его просто так как только её голова пойдет кругом. Да, это прокатило, к слову. - Извини, - с сожалением проговорила Остролапка, но после не оправдала своих поступков. Хотя её мотивы и так были понятны. - Забудь, - махнул хвостом Ветерок. – Держись ближе ко мне с Кроликом и всё должно быть нормально. Ну, если меня возьмут, в чём я сомневаюсь. - Почему? - Однозвёзд, - просто вбросил Ветерок и хоть недоумения в глазах кошки меньше не стало, объяснять не стал, да и не хотел. – А что? Наш болтливый Кролик составил бы тебе милую компанию. Мне кажется ты ему нравишься ещё с момента, когда мы жили в вашем лагере несколько дней. - Мне сейчас это… - аккуратно говорит Остролапка, поджав уголок губ под щеку. – Не совсем интересно. Хотя он и хороший воитель. - Хороший воитель? Ну и рецензия. У нас всё племя хороших воителей, ты разобьешь ему его кроличье сердечко. - Но что я могу ещё сказать? Не обидев. Ветерок задумчиво пошевелил усами. - Да в принципе ничего. Не поднимать эту тему – отличное решение. Скажи, что учишься, и на уме у тебя всего один кот – твой наставник. - Который ещё и мой брат, - повеселев брякнула Остролапка. Одного сильного вдоха полной грудью хватило, чтобы её беззаботная улыбка исчезла с лица. Она посмотрела на него с вопросом, но задать его не решалась уже какое-то время и сейчас не стала. В этом она не понимает его и возможно ждет, когда поймет, прежде чем поговорить. - Пошли есть. Я вижу кролика в куче. Скорее всего вчерашний, но обычно я таких и ем. - Ты же не зовёшь меня есть с тобой, - то ли вопрос, то ли факт прозвучал из уст введенной в смятение кошки, она даже отстала от него на шажок. - Как минимум все кроме нас уже позавтракали. Где я найду себе компанию? Пошли. Потом в охотничий патруль. Остролапка странно посмотрела на него, но всё же последовала за ним к еде, помогая нести кролика до ближайших кустов утёсника. - В общем, если будешь продолжать в том же духе – тебя посвятят довольно быстро, с учётом ещё и возраста, - удобно расположившись и жуя немного жесткого кролика, начал говорить Ветерок внимательно слушавшей его Остролапке, не отстающей при этом ни на кусочек. А ведь казалась равнодушной к кроликам! - Луну Однозвёзд точно подержит тебя в учениках, для приличия, но если не будешь сдавать обороты – он примет это во внимание, - объяснял Ветерок, но одна из мыслей заставила его безразличным взглядом отправиться к палатке предводителя. - Он справедлив, - холодно сказал он. - К тем, кто его не разочаровывал. Остролапка проглотила кусок и на время перестала жевать. - Ты не расскажешь, что произошло? - Это же было практически при тебе, - но больше понимания в зеленых глазах не стало. – Нет, не расскажу. Это не звучало грубо. Не звучало вообще никак. Просто он не любил делиться совсем личным, только если с Кроликом или иногда матерью. И то он теперь не мог всего говорить Сумеречнице, не хотел волновать или чувствовать её осуждение за то же избрание Сумрачном лесом. Изначально это не было его выбором, но он ведь не отказался от навязанной ему силы и следует зову сумрачных котов - это стало уже его решением. Он ведь теперь не просто хочет стать сильным воином, для сражения с противниками своего племени, он готовится биться за место, давшее ему эту силу. С противниками, в рядах которых, возможно, будет его племя. Такое можно сказать матери? Кролику он говорил сейчас больше – он воитель не конфликтный и в отличии от Ветерка на импульсивные решения не способен внутреннее, так что не полезет ни к кому с когтями и резкими вопросами. Про Сумрачный лес он тоже надеется на это, поэтому и рассказал абсолютно всё. Кроме того, что избранник. Это вряд ли можно кому-то доверить. Он и так опасается, что по глупости доверил это Воробью. Мысль началась и там же закончилась. «Мне нужно заканчивать думать о нём. Достаточно». Остролапка не стала допытываться, задумавшись над чем-то своим. - Надеюсь, братья не держат на меня зла. Я оставила их в племени со своим… поступком. И я не про Совет… хотя, и про него тоже. - Сегодня узнаешь. Надеюсь, ты не струсишь подойти. Заручившись твердым кивком, Ветерок откусил ещё кусочек, думая, что Остролапка, стала больше говорить ему и делиться с ним. И он больше позволяет ей говорить. «А говорил, что у меня аллергия на грозовых, - упрекнул себя Ветерок и тут же нашёл поблажку. – Ну, а она ведь ветровая». И диллема быстро закончилась, а сам Ветерок увлекся поздним завтраком, не заметив, как сзади подошёл кто-то из соплеменников. Понял он это по взгляду Остролапки выше его макушки. - Можно присоединиться? – послышался голос над ним и Ветерок окаменел. Он весь напрягся, покрывшись вставшей шерстью как иголками и думал, что по его реакции кошке напротив станет понятно, что всё внутри него против согласия, но тем не менее она коротко на него взглянув отвечает коту позади него: - Да, я подвинусь. Его опаляет холодом. - Нет, не стоит, - на грани сдерживаемой злобы говорит в усмешке Ветерок, поднимаясь со своего места. Он резко поворачивается к стоящему позади себя коту, безошибочно направляя свой взгляд в темно-синие глаза Грача. - Я сыт этим по горло, - выплевывает Ветерок и огибает кота, уходя едва ли наевшись от кустов утесника. «Твоей отцовской заботой», - добавляет уже в себя Ветерок. Пусть ест со своей дочерью, ему не охота нарушать семейную идиллию. Ещё секунду назад в горле был мягкий вкус кролика, а теперь стекающая будто мед горечь. Только она не обволакивает и лечит горло, а царапает, дерет, выжигает. Ему хочется, чтобы Остролапка тоже поняла его сущность. Но глядя на то как она продолжает трапезу уже с Грачом, надежда улетучивается и в глазах Ветерка отношения с этой кошкой вновь движутся по наклонной вниз. Всё же грозовая и есть грозовая. Атмосфера взволнованности ощутилась сильнее под вечер, когда почти все коты племени столпились на поляне лагеря, ожидая Однозвёзда с решением о идущих на сегодняшний Совет котах. Ветерок не особо надеялся на что-то, но всё равно сел рядом с матерью у подножья скалы. - Не думаю, что пойду сегодня туда, - признался матери Ветерок. - Почему ты так думаешь? В этом месяце ты проявил себя ничуть не хуже, чем раньше, - похвалила его этим фактом Сумеречница, а после скосилась куда-то в сторону. – К тому же, тебе дали ученицу. Наставников новопосвященных всегда берут. «Что-то мне подсказывает, что сегодня этот факт не сыграет в моем случае значимой роли». И он не ошибся. - Хмуролика, Пустельга, Белогрудка, Грач, Проныра, Стрижехвостая, Осока, Остролапка, Дроколапка, Усолап, Валунишка, Корноух, Паутинник. Выходим, - скомандовал Однозвёзд и спустился со скалы собраний, чтобы повести патруль за собой. Ветерок равнодушно оглядел веселящихся оруженосцев и поднялся, намереваясь уйти в палатку. - Как я и говорил. Пойду в палатку, не буду ждать на холоде. - Это необычно. В прошлую луну Кролика взяли вместе с Валунишкой, - нахмурилась Сумеречница и последовала за сыном. «Нет ничего необычного, мама, правда». - Ветерок! – раздался негромкий голос позади и сразу был узнан воином. Сумеречница отошла чуть в сторону, с недовольством глядя на ученицу Ветерка проходящую вперед к нему. - Иди со всеми, не выделяйся опозданием, - едва ли обернувшись, приказывает Ветерок. - Ты можешь пойти? Даже если имя не назвали… Ты же имеешь право. Белогрудка нашла странным то, что мой наставник не идёт со мной на Совет. - Нет, не могу. Однозвёзд не ошибся, он не берёт меня. - Я знаю, но… Может, ты пойдёшь? - Хочешь, чтобы его наказали из-за тебя? – спросила Сумеречница, вступив в разговор. Однако Остролапку это не спровоцировало на ссору, а лишь заставило грустно вздохнуть и признать правоту старшей воительницы. Она покачала головой и поспешила вслед за уходящем патрулем котов. Они с Сумеречницей глядели ей в след, после чего переглянулись с сомнением. - Я получу по ушам, если меня заметят. - Иди в конце. - Это справедливо, что я буду присутствовать там сегодня. - Пойдя против решения Однозвёзда, ты получишь также справедливое наказание. - То есть мнений пополам за оба решения, - вздохнул Ветерок и упрямо задумался, потому что лапы всё равно тянули его сегодня на остров. Из-за желания пойти наперекор Однозвёзду или по другим причинам он не понимал, но чувствовал, что должен там находиться сегодня. Подсознательно. Как предчувствие беды, только немного иное. Сумеречница не сводила с него янтарных глаз, внутренне осознавая тягу сына пойти именно сегодня со всеми. Даже если не до конца понимая его приоритета. - Ты пойдешь?***
На остров приходит племя Ветра, принося за собой запах пустошей и неожиданного гостя. Принюхавшись, Воробей не поверил своему обонянию, но недоумение прокатившееся по поляне убедило его проникнуть в мысли одного из котов и увидеть образ чёрной как смоль кошки, спускающейся с дерева на землю в толпе ветровых котов. «Остролистая...» - обомлел целитель и не чувствуя под ногами земли направился с приоткрытым ртом к ранее считаемой погибшей сестре, но она... Жива и здесь, с ним на Совете! Невозможно, он отвык ждать её, когда несколько раз не смог проникнуть в мысли и узнать что с ней. Потому что думал, что умерла и Львиносвета пытался убедить в правде, но это ею не было. Как же стыдно за свои слова! Он похоронил живую сестру! Стараясь гнать эти мысли от себя, он ускоряет движение лапами, пробираясь через ошеломленных котов, но, к сожалению, приходя вторым, из-за опередившего его Львиносвета. - Остролистая! - выразившееся в голосе Львиносвета замешательстве и восторг одновременно лучше всего вытаскивал наружу его состояние, он был рад сестре, он искренне ждал её именно сегодня, когда напомнил, что Ветерок должен был пойти на её поиски и привести сюда в случае успеха. Но неужели он действительно поступил так? Помощь Львиносвета он оценил действительно высоко, раз переступил через вздымающиеся к небесам горы своих принципов. Или его цель всё же иная. Он прервался, не давая мыслям о ветровом коте утянуть себя дальше происходящих сейчас событий. Его сестра! А он до сих пор молчит. - Остролапка, - поправила вдруг она, но кивнула не менее счастливо и приветливо. Её глаза сияли, она жадно оглядывала их, будто не могла насмотреться за всё время отсутствия. Воробей не видел того, что она, но чувствовал. Они все трое здесь, снова рядом. Но по-другому. Львиносвет не смотрит на него, зато заглядывает через плечо Остролапке, где проходит Ветерок, но игнорирует их всех. О чем думает Львиносвет понятно. - Ты ученица? - спросил Воробей. - Почему ты не вернулась в Грозовое племя? - перебил Львиносвет. Воробей знал ответ на него, поэтому не задал. Зато он может ответить за сестру, которая уже выглядит неловко из-за того, что по логике должна сказать в ответ. - Она бы не смогла, не поставив Огнезвезда в трудное положение. Ветерок проболтался всем об услышанном у входа в туннель, племени было бы сложно оправдать её. Особенно нашему, - сказал Воробей, не упустив возможность бросить колючку в подстилку Ветерка. Этот кот что-то задумал изменить в их с братом отношениях и он должен каждый день срывать этот сорняк, пока его корни не ушли ещё глубже в землю. - Ветерок нашёл и вернул её в племя, как и обещал, - парировал Львиносвет почти сразу. - Подождите, он рассказал всем обо мне? И что он… обещал? - опустила брови к изумрудным глазам Остролапка, в недоумении её глаза потемнели. - Он пообещал Львиносвету найти тебя в туннелях со стороны племени Ветра и привести обратно, - понятно объяснил Воробей, а потом взгляд его похолоднел при ответе Львиносвету. - Но не из добрых побуждений. - Я помог ему, если ты об этом, - было слышно в голосе Львиносвета как он сдерживает более грубый тон при сестре, но находится уже на грани. Прилив новой информации вывел ненадолго ветровую кошку из разговора. Но никто из братьев не заметил её огорченного состояния, всё внимание уделив ссоре друг с другом. - Никакая помощь не уймет его ненависти к грозовым котам. Он скрывает свои настоящие мысли, а ты веришь, стоило ему сделать что-то равноценное в ответ. Вы разменялись, но холоднокровие сохранил, похоже, только он. А ты поддался. - Знаешь, не один он так поступает, и прежде чем упрекать его в этом, подумай над собой, удивишься как вы похожи. - Что с вами... - в смятении полушёпотом проносится на устах Остролапки и братья замирают, осознавая что увлеклись спортом настолько, что перешли при ней чуть ли не на прямые оскорбления. Этого никогда не было в их отношениях, Остролапка выглядела расстроенной. - Меня долго не было рядом, простите. Если произошло что-то, что я не знаю, пожалуйста, расскажите мне. Вы не должны ссориться, сейчас, когда племена так тяжело нас принимают. «Как же ты права! - восклицает Воробей, но лишь в мыслях. Ему так не хватает сейчас Львиносвета и Остролапки, их поддержка и понимание всегда сопровождали его, помогали когда было трудно, но сейчас отношения с Львиносветом почти совсем загублены, а Остролапку он теперь увидит лишь на Советах. Пока они говорили к ним подошёл ещё один кот, что едва ли было заметно в образовавшимся напряжении внутри и снаружи их беседы. - Остролистая, - прозвучал рядом знакомый голос кошки, и названная старым именем Остролапка медленно и почти боязливо повернулась к сестре того, чьё тело оставила луны назад на границе двух племён. - Тростинка, - произнесла она с сожалением, будто уже в звук имени хотела внести всё своё раскаяние и извинение за сделанное, но жалость даже отдаленно не блеснула в глазах грозовой королевы. - Я подошла спросить зачем ты вернулась. Тебя разве не терзает совесть за клятву Воинскому закону, после его нарушения? Сменив племя не сменить шкуру, Остролистая. Но я соврала. Я подошла не за тем, чтобы спросить это. Остролапка не отнимавшая взгляда от своих лап наконец подняла его на кошку, готовая выслушать настоящее обвинение в совершенном. Это было смело, но едва ли облегчало её участь. На глазах Тростинки утренним туманом в просторном зелёном поле занялись слезы. - Зачем ты убила моего брата? - дрожащим голосом спросила Тростинка. - Что он тебе сделал? Они не говорят мне, может потому что не знают, но у тебя был мотив. Ты же не просто так... Остролапка приоткрыла рот, и на миг Воробей поверит, что она всё ей расскажет, но взгляд ветровом ученицы опустился и она покачала головой. - Прости. Это мало, но... Больше у меня ничего нет, - потухшим голосом произнесла Остролапка, на что Тростинка отреагировал так же как и раньше. Но глаза её вдруг блеснули освещенные луной. - У тебя есть жизнь, - Будто опомнившись произнесла кошка. Интонация была пугающей. - Она есть у всех нас. За исключением... Кого, Остролапка? - Уголька... Они втроём не заметили когда Тростинка успела выпустить когти, но резкое движение заставило Львиносвета прыгнуть вперёд, заслонив собой брат и сестру. - Это справедливо! - зашипела Тростинка, оттесняемая лапами Львиносвета. Он не хотел с ней сражаться, только держал, но она царапала его когтями, пытаясь добраться до кошки. Вспыхнувшая драка встрепенула поляну, некоторые ветровых двинулись с места к ним, из грозовых поспешили Ежевика и опередивший его Дым, но внезапно все коты остановились. Луна была закрыта облаками. Устремив зеленые глаза к небу, Тростинка с ненавистью выплюнула самим звёздным предкам: - Вы не можете быть против меня! - Тростинка, тише, идём со мной, - приглушенным голосом уговаривал подругу Дым, ставя её на лапы ровно, но всё так же не давая двигаться ни в чью сторону. - Дым, она убила моего брата, - жалобно попросила Тростинка, но старший воин лишь покачал головой, соглашаясь с правдой. Отпустить он её не мог, для неё Воинский закон не утратил силу, она могла оставаться ему верна как раньше, только если сдержит себя сейчас. - Ты имеешь полное право на злость, ни один закон не может запретить тебе скорбеть по брату, но убийство как долг перед собой, а не перед племенем, не поощряет ни одно правило, как и хаос во время ночи полнолуния, - не спеша говорил Дым и Воробей чувствовал, что уже его тон и внезапно возникшее в атмосфере спокойствие сменяет настроение вокруг и успокаивает Тростинку. Авторитет старшего воина действительно не пустой звук, даже он почувствовал себя спокойнее. Или это… Способность изменяющая чувства котов. Ветерок. Его запах достаточно близко, но держится позади котов. «Чего ты добиваешься делая это?» - в пустоту спрашивает Воробей, и чувствует на себе прожигающий взгляд увидеть который не способен. Кошка неохотно перестает сопротивляться и втягивает когти, не смотря ни на кого больше, кроме Дыма. - Ты отлично справляешься. Виновные всегда получают по заслугам, ты не одна из них и я рад, потому что не хочу видеть больше как ты страдаешь, - в янтарных глазах Дыма было столько любви к своей подруге, что, возможно, могла исцелить всю ядом растекшуюся в крови кошки боль и не впервые справлялась с этой задачей. - Идём? Тростинка кивнула, следуя за котом и не видя больше никого вокруг кроме него. Воробей с сожалением посмотрел на сестру, зная, что должен поддержать её, но Львиносвета посетила эта мысль быстрее. - Всё будет в порядке, - сказал он, прижавшись к ней пушистым золотистым боком, но Остролапка совсем не ощутила поддержки, не разделяя сказанное братом. - Что-то невозможно будет изменить, - осознала Остролапка и встала с места. – Я пойду к племени Ветра. Простите меня. Воробей потянулся к ней, но позволил пройти мимо себя, зная что всё равно не найдет нужных слов. Через шаг она столкнулась лицом к лицу с Ежевикой, оставшимся стоять неподалеку после обвинений Тростинки, и глянув на него всего миг, отвернулась, стыдливо пряча глаза от приемного отца. Возможно она думала, что увидит в нём презрение, которое сама к себе ощущала, но на деле в глазах глашатая Грозового племени стояла такая печаль, что вылив её на весь лес в Зеленые деревья стало бы так же холодно и белоснежно пусто как в текущий сезон. Случившееся почти год назад обрекло ни одного кота на вечную зиму внутри. Поэтому Воробей не верил в слова Львиносвета. Казалось, всё в порядке будет для всех котов в округе, кроме них троих и эта череда боли, лжи и разочарований в себе никогда не прервется. Иногда так хотелось просто уйти отсюда и стать кем-то другим. Но он остается жить здесь и терпеть. Пока луна выходила из-за облаков ещё было время поговорить и его брат считал так же. Тем более, что говорили они теперь только когда сталкивались из-за чего-то конкретного. Это неимоверно огорчало, но постепенно стало правилом. Это не значит, что Воробей не хотел разговаривать с братом немного чаще сводящих их вместе дел. - Нельзя было ссориться перед ней, - вздохнул наконец Львиносвет. - Нельзя было давать Ветерку разнести весть об Угольке по племенам, - более объемно сказал Воробей, не зацикливаясь на незначительных упущениях разговора. Проблема не в них. Золотистый воин повернул к нему массивную голову и неодобрительно оглядел. - Правда, Воробей? Винишь его? Он тебе сестру вернул из туннелей, отвел в своё племя и наставляет, но тот поступок ты вспоминаешь гораздо более охотно. Воробей неприятно сощурился. Его брат не знает ничего об этом коте, судит лишь из этих сомнительных поступков, но если бы он только знал, что Ветерок тренируется в Сумрачном лесу и был избран тем местом для своих планов – судил бы гораздо осторожнее и в большим понимаем мотивов целителя. Если он что-то задумал? Если о нём известно Воробью, то Ветерку известно о нём, возможно, и о Львиносвете, и третьем коте пророчества, которым может оказаться Остролапка, она вернулась! Если Сумрачные коты уже обо всём знают и разбивают троицу. Остролапку нетрудно отделить от них – она в другом племени, - и между прочим стараниями Ветерка! – но Львиносвета с Воробьем сложнее, только поссорив. Всё это звучало как план, на который способны обитатели Места-Без-Звёзд, но Львиносвет не знает, он никогда не поймет его! - Львиносвет, Ветерок ещё вчера кричал, как презирает нас и племя, в котором мы живем, а уже сегодня помогает. Ты думаешь это звучит последовательно? Подождите, а почему он не может рассказать? - Если ты отрицаешь факт того, что кто-то может измениться, ты отрицаешь и раскаяние нашей сестры, - отрезал Львиносвет. Что произойдет, когда все узнают об избраннике Сумрачного леса? Все поймут, что он дан им не просто так. Знать бы лишь пророчество… Нет смысла ничего говорить другим котам про Беззвездный край, не зная даже есть ли у них уже план. Пока у них есть только избранник, и это повод сказать обо всём только Львиносвету. Он ведь тоже часть пророчества звёздных предков. Упустив время своего ответа, Воробей не сразу понял, что Львиносвет всё ещё ждет и огорчен им ещё больше. - Знаешь, тогда, в палатке целителя, когда мы говорили, мне показалось ты был бы рад, не найди он Остролапку. Только чтобы и дальше продолжать говорить о нём, что вздумается, но я заблуждался, тебе не нужны для этого поводы. Наверно такие поступки для тебя больше ничего не значат, потому что твоя семья тебе равнодушна. - Львиносвет! – пораженно выдохнул Воробей, отбросив все мысли разом. - Тебе лучше сесть на своё место – предводители начинают собираться, - пресекая все дальнейшие попытки на разговор, советует Львиносвет и уходит к грозовым воителям, усаживающимся потихоньку у корней массивного дуба. Воробей не может поверить в сказанное братом, неужели он действительно уверен в циничности брата? Он никогда не желал зла своей семье, а в ситуации сложившейся сейчас, никого ближе Львиносвета с Остролапкой у него просто нет. Он пытается уберечь брата от Ветерка, даже если он зол на него, но тот уже слишком уверен, что из-за своего недоверия он говорит оттолкнуть всех мешающих ему вокруг котов, даже самых близких. Пожалуй за эти мысли есть кого благодарить. Этот кот сегодня точно на острове. Он идёт сквозь поляну Совета, чувствуя как с каждом шагом злоба в нём вскипает сильнее и непременно вырвется, стоит ему открыть рот, поэтому стоит как можно быстрее найти этого кота. Речные смотрят на него с недоумением, он свернул не к месту целителей, а к котам племени Ветра. Нет, он не заблудился, рыбомордые! Он как никогда уверен в своём пути! Запах уводит его в самый конец их мест, уже почти к берегу Озера. Но нужный голос звучит впереди, остается лишь дойти. - Ладно, в этот раз я ничего не скажу, потому что считаю правильным твоё нахождение здесь как наставника Остролапки, но это не значит, что я одобряю твоё своеволие, - прозвучал ещё и голос Хмуролики. – Держись позади всех. - Спасибо, обещаю больше не нести чепухи в отчетах за опоздавший патруль, - выдохнул Ветерок и горячо заверил глашатаю в своей честности. - Я надеялась больше не слышать таких отчетов, - напоследок справедливо сказала Хмуролика и пошла вперед, к дереву, чтобы сесть рядом с другими глашатаями. Ветерок слышемо выдохнул и наконец-то Воробей решил подойти ближе для разговора. - Ветерок! – рявкнул он не сдержавшись. Довольно сильно, некоторые ветровые коты обернулись на них. Ветерок вздрогнул и быстро обернулся к нему в один шаг подскакивая ближе и шипя подобно змее. - Тихо! Не привлекай ко мне внимание! Тш! – взволнованно затараторил Ветерок, оглядывая на ближайших котов и отдельно на одного кота стоящего на большом дубе. Воробей не понял чем вызвана эта реакция, но лишние вопросы были отброшены в сторону. Время поджимало, а встречаться с ним вне Совета он не собирался. Больше нет. - Доволен собой? Чего ты добиваешься настраивая брата против меня? – с подозрением едва ли не шипел Воробей, приподняв на загривке шерсть. - Сдался мне ты и твой брат. Сдалась мне вся твоя семейка, - с презрительной усмешкой проговорил Ветерок, но в голосе слышалось что-то отрицающее его язвительный тон. «Фальшивит», - вскоре понял Воробей и уверенность возросла в нём. - Хочешь насолить мне? Я думал, тебе уже должно было надоесть это, - не отступил целитель и немного понизил тон. - Или дело в другом? - Что ты мелешь? - Что у тебя есть ещё причины вносить раздор между мной и братом. Более высокие, - почти прямо намекал пестрый кот на совместный с Сумрачным лесом план Ветерка и тот даже не сдержал реакции удивления, зная что всё равно Воробей не увидит его лица. Важен лишь тон голоса, с ним он справится. Поэтому сначала он глухо просмеялся, а потом покачал головой, снисходительно поцыкивая сквозь клыки языком. - Воробей-Воробей, как же ты любишь свалить на кого-то свои проблемы, - напоказ понимающе протянул Ветерок, но даже сказанное им отдаленно не веяло пониманием. - Отрицаешь? - Ох, нет, - взбодрился Ветерок, немного встряхнувшись. – Мне нечего отрицать, этим сейчас занимаешься ты. Его лицо довольно растянулось в ухмылке и слышно это было даже в голосе. Воробей напрягся, не собираясь поддаваться на эту игру, но против воли слушая что говорит Ветерок. Черт, он всегда его слушает. - Поссорился с братом? Не ищи сверхъестественных причин или чьего-то вмешательства со стороны, потому что, птичка, в данном случае я не делал абсолютно ничего, чтобы принципиально ссорить вас. Может в будущем, если найдутся причины, но сейчас каков смысл? Ты прав, мне уже надоело цепляться к тебе, ты мне надоел, я не ищу с тобой встречи, не думаю о тебе, и не собираюсь как-то влиять на твою жизнь, просто потому что пока мне плевать. И у моих более “высоких” причин нет сейчас таких планов, - пропел ему на одной ноте Ветерок так уверенно, будто сам в этом был уверен. Воробью не нравилось его внимание к словам Ветерка. Но почему-то его мысль шла дальше в голове целителя и не встречала преград. Мастерское красноречие или хуже? Правда? - Так что у нас остается, Воробей? – наставнически спрашивает Ветерок, будто из их только что произошедшего урока уже стоило сформулировать вывод. – Остаешься ты, Воробей, - голос вдруг стал темным, обвиняющем. – Сейчас никто не виноват кроме тебя. Ты решил ничего не говорить Львиносвету о его котятах, я даже не просил тебя молчать. Когда я ненадолго забрал его из племени, я слышал, что он говорил о твоём поступке, и эта была далеко не благодарность в выборе сделанным за него. Ты напортачил, Воробей, никто другой. Тебе легко обвинять меня, в твоей жизни я сейчас главный враг, ты ненавидишь меня, как и я тебя, потому что так и положено котам по разные стороны небес. Но не всё можно приписать ко мне. Слова давили целителю на плечи и голову, против воли неумолимо клоня к земле. - И ещё, - на этот раз Ветерок наклонился ближе. - Меня ты потерял из-за обстоятельств, здесь ничего не исправить. А Львиносвета ты оттолкнул из-за собственного эгоизма. Хотя, наверно, здесь ничего не исправить и подавно. Воробей даже сам от себя не ожидал, что сдастся так быстро и перестанет отвечать. Но сейчас он стоит и молчит, позволяя Ветерку обойти себя и сесть куда-то подальше рядом с соплеменниками. А самому остаться замерев на прежнем месте. Лапы несут его, казалось, над снегом, он не чувствует его холода или мягкости, как и хруста от шагов. Он садится со всеми куда-то с краю и благодарит свою слепоту, что может не поднимать голову к дубу и делать вид что слушает предводителей на дереве. Он может уткнуться взглядом в землю и отстраниться от всего вокруг в свои мысли. Потому что ему так больно и нужно держать лицо во что бы то не стало. Он чувствует себя полностью разбитым, получив наконец все аспекты истины. Он виноват в ссоре с Львиносветом, своими поступками он всё определил, когда молчал каждый день, вплоть до смерти котят Верескоглазки. Обвинил Ветерка, чтобы было легче, пытался настроить против него Львиносвета и вел себя не лучше, чем созданное в голове впечатление о коварном Ветерке. Получается, Воробей лжет абсолютно всем вокруг, даже себе. Ветерок прав в своём презрении к нему, прав в своих словах – он единственный, кому действительно нельзя верить. Воробей. С даром звёздных предков. Как получилось, что коты Звёздного племени выбрали кого-то столь лживого и лицемерного кота? Как он должен удержать мир в племенах, если не может даже брата? Лапы затрясло, возможно его охладевшее жестокое сердце окончательно перестало греть тело. Но он заслужил замерзнуть здесь. Глаза так сильно жгло, он не справлялся с внутренней истерикой. Великое Звёздное племя, почему всё не может закончится быстрее? Он не выдержит слов ещё трех предводителей, он не удержит свои чувства под контролем так долго. От отчаянья не избавиться, единственное что ослабевает, это его самоконтроль, он проигрывает битву за битвой, чувствуя, как плечи иногда тоже подергивает. Голова уже слишком низко, чтобы он мог сойти за вид слушающего Совет кота. И ничего не мог поделать. Он закрывает переполненные глаза и влага копится у уголков глаз. Бесполезно. Он одинок и бесполезен. Но внезапно становится легче, а потом абсолютно легко. Безмятежное спокойствие наполняет его, похожее на действие листочков тимьяна или семян мака, но не клонит в сон и вызвано непонятным влиянием. Будто разом он взял себя по контроль и перенастроил, изменил полярность своих эмоций. Отдыхая в этом спокойствие, он перестал думать о его причинах, глубоко дыша воздухом, вдруг ставшим вновь прохладным. Он вновь чувствует. Совет шёл своим чередом и только два кота не слушали о чем говорят предводители. В конце сидящих неподалеку ветровых котов словно две яркие луны горели янтарные глаза одного из молодых воителей. За весь Совет он ни разу не отвернул голову от сидящих группой целителей, смотря лишь на одного. Это было странно, что он совсем не слушал Совет, на который так рвался.