***
- Я принешла, Воробей! – слышится у входа в палатку и целитель не поворачиваясь к Иглолапке подзывает её хвостом к себе. - Давай сюда, нужно постелить около стены и положить твоего брата туда. Шмелика привела Цветолапка – у него с утра поднялся жар, помешавший ученику пойти в рассветный патруль назначенный вчера Ежевикой. Хотя скорее помешала его сестра, вытолкнув его сначала из палатки оруженосцев, а после затащила в палатку к ещё спавшему Воробью. Наверняка она была безмерно горда собой за такую ярую заботу о брате.Больше скорее напоказ проявившуюся. Естественно проснувшись в таком бардаке, где Цветолапка одной лапой держит Шмелика, клянувшегося всем звёздным племенем, что ему нормально с таким жаром и высохшем как оторванный цветок на палящем солнце носом, а вторая её лапа, причем задняя, пытается разбудить Воробья нелицеприятными толчками в бок, отбившими ему синяк на ребрах, целителю было не до улыбок. Весь обозленный он рыкнул на дерущихся оруженосцев так, что те будто вросли в стены его палатки и слились с ними, вытаращив стыдливо-испуганные глаза. Сердито выдохнув, он быстренько послал Цветолапку заменить Шмелика в патруле, ведь несмотря на общий гам и неразбериху почувствовал его жар и кисловатый запах из носа ещё до того как подошёл к нему, затем остановил ученицу, попросив кого-нибудь привести ему из оруженосцев, и вновь послал. Пришла Иглолапка и благоразумно не издала почти не звука, с порога заметив как сильно её брат и сестра успели расшатать внутреннее спокойствие целителя. Сейчас по его поручению она стелила принесенный мох у стены палатки. - Я не настолько заболел, мне не нужен мох, - говорил Шмелик целителю, вытирая текший нос лапой. - Я вот сам реши насколько ты заболел и что тебе нужно. Вперед, ложись и спи, дай травам выполнить свою работу, - приказал Воробей указав лапой на подстилку. - Давай, уверена, это ненадолго, - поддержала его сестра, сев на край подстилки. - Мышеус хотел отвести меня на тренировку к Небесному дубу. Он только выздоровел, а теперь я подвел… - Он сделает это сразу после того, как ты поправишься! – вновь уверено ответила Иглолапка и Шмелик всё же кивнул ей, ложась на подстилку и широко зевая. - Отлично. Иглолапка, ты не нужна больше. Кошечка удивленно и как-то обижено глянула на него, после на брата и вновь на него, но не нашлась со словами и просто ушла из палатки, пожелав предварительно выздоровления брату. То к лучшему, не хотелось провоцировать болезнь у ещё одного соплеменника. Если он правильно почувствовал, то у Шмелика занимается белый кашель. Котик заснул быстро, дав Воробью возможность поработать в утренней тишине, пока все не встали. Оказывается Цветолапка умудрилась скинуть мать-и-мачеху с её места в выступе пещеры, и та хоть и не вся просыпалась благодаря плотному свертку, незнание сделало своё дело: наступив случайно на него лапой, Воробей разметал остатки травы по полу и сидел сейчас с кислой миной предвкушая какой разнос устроит Цветолапке, когда она придёт навестить брата. И ведь ничего не сказала! «Бестолковые оруженосцы! Если я когда-нибудь возьму ученика!..» Он почти всё собрал, когда в его палатке появился запах Пеплогривки. - Воробей, ты мне срочно нужен, - спешно и твердо проговорила она ему. С таким тоном обычно к нему шли из-за какой-то беды с соплеменником или обеспокоенные поведением котенка королевы, когда их малыш спал дольше, чем нужно. Второе было почти всегда ложной тревогой – малыши пихались во сне и не давали спать друг другу, но беспокойным матерям почти никогда не донести факты – их котенок точно болен, посмотри, Воробей, срочно, бросай еду, сон, дела! Хоть бы для разнообразия разок не пошёл. - Что-то произошло? – сразу отвлекся от дела Воробей, уставившись пустым взглядом на воительницу. - Можно сказать и так. Ты нужен к границе, - с сомнением сказала она, но границу упомянула не просто так – намекнула прибрать травы, дело не двух минут. А больше чем на две минуты Воробей вообще-то не хотел отвлекаться. - Чуть конкретнее, - слегка недовольно попросил Воробей, удивившись, как вольно Пеплогривка прошла в палатку и помогла свернуть сверток с травой. «Ага, может мне выйти? Комфортно она здесь себя чувствует», - поразился Воробей. Тем временем она положила сверток на место и целитель упустил шанс спросить, откуда она помнит куда его класть, если он только недавно выбрал ему то место, потому что она подошла ближе и шепнула ему под нос: «Там Остролапка». Она отодвинулась и подошла ко выходу из палатки. Теперь она не сомневалась, что Воробей пойдет. - Где Львиносвет? – идя с кошкой по поляне, спросил Воробей. - Нет, только ты. Я с рассветного патруля, там… пересеклись. Она сказала очень нужно тебя позвать, - рассказала всё как есть Пеплогивка и повела его сквозь лес к границе. Воробью неприятно идти без брата, но раз сестра зовёт его, то это явно что-то целительское. Тем не менее поговорить втроем ему тоже хотелось. «Наверно сейчас это срочно». Пеплогривка покинула его не дойдя немного до границы, кивнула и сказала, что последует в лагерь. Не хочет мешать. Что же, там комфортнее. - Воробей! – с нескрываемым облегчением поприветствовала его сестра с другого края берега. От осознания реки между ними вновь стало слегка грустно, но он постарался оставить разум холодным к данному факту – Остролапка не за тем позвала его. - Что-то произошло? Раз именно я. Может у Пустельги проблема? С травами ещё рано терпеть дефицит, но возможно ведь. - Это не проблема в племени, это… - сразу объяснила Остролапка и под конец замычала, потянув с ответом немножко. - Остролапка, здесь холодно. - Не вредничай, братец, тут просто… Я… немного попала впросак, - наконец вымученно созналась Остролапка, но ответов эта жертва не особо дала. - Ты что сделала? - В общем… Я пыталась скрыть раны Ветерка и похитила кое-что из запасов Пустельги. - Отлично. Что? - Нет, дело не в том, что я спутала травы. Хотя отчасти, - вновь заговорила туманно Остролапка и Воробей уже не сдержал тяжело вздоха. - Остролапка, по существу. - Я забыла, что лаванда от заражения не лечит, - вдруг выпалила чуть ли не одним звуком все слова его сестра и щелкнула зубами, наверняка зажмурившись и сильно сморщив нос от стыда. От заражения не лечит. И Воробей так понял она уже опытным путем это поняла. - Ты загноила раны? - Я загноила раны, - в ответ пробормотала Остролапка. – Я дура. Воробей выдохнул и даже усмехнулся, чем озадачил сестру. - То есть ты доделала работу звёздных котов? Ну, тогда ты точно часть пророчества, не сомневайся даже. Наверно даже побольше меня – я-то дурак спасать его полез. - Воробей, ну правда не смешно: у него теперь сильный жар, на раны смотреть страшно и этого уже за лавандой не скроешь. Мне пришлось сказать, что у него отравление. - Как ты похитила травы? - Ну, мне помогли… Я не воровала травы, меня бы не увидели. Но, Воробей, я не к тому. Подскажи травы от инфекции, Ветерку ужасно плохо, хуже, чем было. Уняв остальные любопытные ему вопросы, Воробей всё же кивнул, соглашаясь помочь сестре. Это уже не помощь Ветерку, это уже помощь ей в исправлении ошибок, такое Воробей с легкостью мог себе позволить. - Можешь использовать стебли жгучей крапивы – её всегда много у целителя, особенно в Ветре, - сосредоточено объяснил Воробей. - Ещё можешь осторожно поискать дубовые листья у него в запасах, ты хорошо помнишь, как они выглядят. Не знаю есть ли дубы на окраине ваших территорий, но если есть – он должен был набрать с осени. Остролапка выдохнула с ещё большим облегчением. Кажется она знала где и что найти, возможно даже вспомнила как раньше знала это, будучи ученицей Листвички. - Спасибо, Воробей, ты просто спас меня. Я смогу найти и… - И может ты постараешься объяснить зачем тебе это? – прозвучал вдруг новый голос на границе и Остролапка вздрогнув, обернулась к выходящей из-за ивы черной кошке. По запаху Воробей узнал Сумеречницу. - Ты крадешь травы для Грозового племени? – тут же спросила ветровая воительница, взирая на кошку с подозрением и явным нежеланием слушать оправдания. По взгляду было понятно, что услышанного достаточно. И со своей стороны она права. Остролапка замерла на месте. Она не могла сказать “нет” и оправдать себя, ведь правда тоже была секретом! Воробей нахмурился, раздумывая как помочь сестре. Пока придется тянуть время. - Грозовому племени не нужны травы – у нас их достаточно! – крикнул с другого берега Воробей, сумев перекричать шумевшую перед ним реку. - Я задала вопрос своей соплеменнице, а не грозовому коту. Будь добр не лезть в чужие разговоры, чтобы не лезли в твои, - жестко отрезает Сумеречница едва переведя взгляд на Воробья. – Хотя, можете продолжить. Когда её изгонят из племени Ветра - вы вдоволь наговоритесь в Грозовом. - Подожди, Сумеречница! – опомнившись, произнесла Остролапка и на удивление это остановило кошку, уже стремящуюся уйти от границы. Недоверчиво она вновь оглядела ученицу своего сына. - Ну, попробуй, - с явной насмешкой подначила воительница. Воробей думает, что на месте Сумеречницы уже добежал бы до лагеря и рассказал предводителю об услышанном, но в реальности она стоит и действительно ждет слов замявшейся снова Остролапки. Это не было его разговором, ему бы вообще стоило уйти, но роль у него всё же могла быть. Он проник в мысли Сумеречницы и дал себе возможность рассмотреть её позицию более полно. Её мысли совсем отличались от её настроя, он вдруг увидел её в стенах детской, разглядывающей трех котят под боком. Картинка плыла, но не из-за давности воспоминания, оно вовсе не такое, его вообще невозможно забыть. В глазах кошки были слезы, они вдруг скапнули на малышей, но из всех троих от холодной капли вздрогнул лишь один – почти угольно-черный котик, в котором ещё плохо узнавался избранник Сумрачного леса. «Его сестры… не пережили…» - слышит он голос как из-под толщи воды, Сумеречница говорит это пришедшему коту, в воспоминании видны только его лапы у подстилки королевы. «Так Ветерок не был её единственным котенком?» - удивился Воробей. Он проследит за мыслью дальше, открывая новое воспоминание, уже ближайших дней. Он видит несколько патрулей и охот, с которых Ветерок с Остролапкой идут рядом, переговариваясь и, несмотря на кисловатый вид обоих, раз за разом вновь начинающих беседу. Сумеречница часто видела их вместе за едой, иногда ещё с Кроликом. Он видит нервные попытки сестры спрятаться от грозовых патрульных на границы и одну самую неудачную – когда она сиганула в кусты репея и Ветерок, ведущий уже ветровой патруль, дотянул её до лагеря, пресекая все её попытки отодрать репей и в таком дурацком виде прогуляв по всей территории (в этот момент Воробью хотелось бы хорошенько прочесать когтями по шкуре Ветерка), а потом сел с ней вычищать её шерсть. Воспоминания обретали звуки, когда он сосредотачивался на них действительно сильно. - Подожди, Сумеречница, я вот с этой разберусь и пойду с тобой, - заверил с легкостью Ветерок, усевшись позади Остролапки вытаскивать репей. И к слову делал он это не очень щедяще. - Ай! Ветерок! - Ты ещё в ежевичный куст прыгни в следующий раз. - Да не увидела, - раздраженно сообщила Остролапка и вновь вскрикнула. – Ай! Да ты никак решил мою шерсть отодрать от репея, а не наоборот? - Что-то подумал он полезнее будет, - притворно согласился Ветерок и Остролапка уныла цыкнула, а позже зашипела от боли из-за новой колючки. - А-а-а-а, великое Звездное племя, - тяжело протянула она, взгляд её был забавно унылым. Позади неё послышался удивленный вздох. - Что? – тут же спросила кошка. - Ой, я тут выдрал колючку… В общем тут такая здоровая проплешина теперь… Целый кусок розовый! – серьезно сообщил Ветерок, чем не на шутку испугал Остролапку, тут же вывернувшую шею к спине. - Что ты сделал?! Где?! – перепугано спрашивала Остролапка, пока не услышала глухой пробивающийся сквозь насильно стиснутые губы смех этого ветрового паршивца. – Ветерок! Отличная шутка! Я столько колючек тебе нашучу в подстилку, я обещаю! Воробей услышал ещё один выдох, ближе, теплый и задорный. В том воспоминании он принадлежал Сумеречнице. И после него он всё понял. «Остролапка, - обратился он уже в мыслях к сестре, от чего её ушки дернулись к макушке. – расскажи ей правду. Можешь даже полностью, она поверит тебе». «Почему ты так считаешь? Она слышала, как мы обсуждали похищение трав!» «Доверься мне». Остролапка точно сделала усилие над собой, чтобы не обернуться к Воробью с немым вопросом серьезно ли он предлагает это. Времени мешкать оставалось всё меньше, уже стоило начать, на самом деле. - Это для Ветерка, - для начала говорит Остролапка и Воробей абсолютно солидарен с ней в том, что сказать это прежде всего просто необходимо. Теперь Сумеречницу ещё более явно бьют сомнения о немедленном возвращении в лагерь, это отражается на её морде, хоть и недоверия там больше. Она молчит, явно ожидая продолжения. Остролапка вздыхает, совсем успокоившись. Значит, будет говорить как есть. - Ты ведь знаешь, что он пошёл на последний Совет вопреки словам Однозвёзда? А возвращался он самым последним, чтобы незаметно зайти с другого входа, - рассказывает Остролапка и, находясь всё ещё в её мыслях, Воробей видел, что это и вправду то, что наплел ей Ветерок, прежде чем сбежать к Лунному озеру. Сумеречница поворачивается к кошке, прислушиваясь к её словам уже внимательнее. - Когда он долго не появлялся в лагере, я вернулась, чтобы отыскать его. Остролапка соскользнула на ложь, но ни дыханием, ни голосом не выдала себя. - Он нашёл меня весь в ранах и сказал, что столкнулся с бродягой на территории и прогнал его, но нарвался на когти его семьи. С территории он их прогнал, но выглядел… ужасно. Так, что в лагерь я его… несла, - с сожалением выдыхает Остролапка. «Остролапка, это не совсем то, что я имел в виду под расскажи всё», - сомнительно сообщает Воробей. «А как я скажу матери, что её сын – избранник умерших убийц?» - осуждающе спрашивает у него Остролапка и по части чувств Воробей не решился спорить с ней. «Для матери он всё равно будет лучшим», - просто ответил он, но постепенно приходил к тому же мнению. Возможно, он поторопился с правдой. Всё же это может шокировать и привести к кучке совершенно ненужных вопросов. Тем временем Сумеречница неопределенно качает головой, её глаза полны сурового беспокойства. - Почему ты никому не сказала? - Ветерок попросил. Ему пришлось бы объяснять своё нахождение вне лагеря, к тому же он сказал, что разобрался со всем, - убеждала воительницу в своей лжи Остролапка будто всё и вправду было так. – И я на следующее утро проверила – никаких незваных гостей. - То есть его жизнь под угрозой из-за его собственных слов? Ты всерьез восприняла его полную бравады фразу, что говорить ничего никому не нужно? Пустила на самотёк жизнь соплеменника. Такой пустоголовости ожидаешь больше от грозовых котов, а ты вроде бы ветровой становишься. Воробей хотел зашипеть на кошку, но лишь недовольно сморщил нос, не собираясь мешать сестре. - Нет, я не пустила всё на самотек – я пыталась вылечить его раны сама, раньше я была ученицей Листвички, - и тут Остролапка осеклась, случайно напомнив кошке имя ненавистной ей бывшей целительницы Грозы. - Тогда точно жди беды, - тут же отсекла Сумеречница, слегка распушив загривок. – Ты не целительница, ты покинула обучение и не можешь браться за травы, будто всегда это умела. Лишь вред принесешь, как и твоя бывшая наставница. Остролапка даже запнулась, потому что Сумеречнице тоже удалось попасть в цель – ученица уже успела навредить Ветерку и своё чувство вины уже никакой ложью не прикрыть. Ведь поэтому она и здесь, спросить помощь у Воробья. Котик вздрогнул остановившись на своей мысли и тут же вступил в разговор. - Зато я – целитель, - почти гордо сообщает Воробей, обращая внимание двух кошек к себе. – Я уже сказал, какие травы ей необходимы и она сможет найти и применить их по назначению. Если ты вправду заботишься о своём сыне, ты позволишь ей это сделать. - Благодарю за совет, целитель Грозового племени, но расстановку приоритетов я предпочту оставить за собой, - нарочито вежливо, хотя и довольно резко, ответила ему Сумеречница. Воробей фыркнул, хотя в принципе того ожидать и стоило. Для Остролапки, однако, она выбирает тон на оттенок мягче. После увиденного в её мыслях целитель думал, что та цветовая гамма и не для обычных соплеменников. - Идём, я хочу поговорить по дороге. - По дороге куда? – почти не слышно сглотнула Остролапка. - К Пустельге. Если он разрешит тебе помогать ему – я смолчу обо всём, что сегодня увидела, - сообщает Сумеречница, прищурив глаза. Огромная доля недоверия была в её действиях, но между всеми её мыслями о излишнем своевольном поведении Остролапки, горела маленькая искорка именуемая шансом, вызванная из-за доверия сына этой кошки к его новой ученице. Иначе она бы уже была у Однозвёзда. Остролапка обернулась к брату, прежде чем последовать за воительницей. - Спасибо тебе. Удачи. - Пока, - коротко ответил Воробей, но хотел бы сказать больше. Не тормозя и не оглядываясь назад, он дошёл обратно до лагеря будто не в себе. В абсолютно прямом смысле. Не выходил он из головы Остролапки так же в прямом смысле этих слов. Он прослушал весь путь ветровых котов в лагерь и в палатку Пустельги, находя забавным то, что пришли в одно место в разных частях леса они почти в одно время. Сделав вид, будто решил вздремнуть, Воробей полностью погрузился в события в лагере Ветра. - Пустельга! – позвала Сумеречница ветрового целителя, проходя в палатку впереди Остролапки. – Мне нужно поговорить с тобой. - Ты тоже заболела? Ветерок? – тут же послышался в ответ пыхтящий голос занятого кота. Он склонился над Совкой, помогая тому откашлять залипшую внутри горла слизь, а в перерывах между приступами кашля смачивал его лоб мокрой лапкой. «У него точно зеленый кашель и в придачу жар поднялся», - по привычке осмотрел глазами Остролапки Воробей кота, будто это был его заболевший. - Ветерок, - решила ответить Сумеречница. - Я думал он спит после Совета. - Ты знаешь, что он там был? - Наверно, уже все знают, - ответил целитель. – Слухи быстро расходятся. Тем более про проделки Ветерка. Сумеречница неодобрительно посмотрела Остролапке прямо в глаза. «Отлично мы скрыли его поход на Совет», - пришла Воробью в голову осуждающая мысль и он даже вздрогнул, позабыв как громко слышит мысли сестры, в отличии от голосов её окружающих. - Он съел вчера что-то не то, а сегодня поднялся сильный жар, - сказала Пустельге Остролапка и ощутимо запнулась в словах. Она хотела упомянуть нужные травы, но знания полученные сегодня вытесняли нужные для лжи. Отравление – это совсем другое. «Если бы у тебя было немного… чего-то от отравления… и лаванды от жара – я могла бы сама заняться этим и ты не отвлекался бы от Совки. Помнишь, я ведь тоже училась целительству. Нет, я не помню всех трав!» - взволновалась Остролапка так, что её морда запылала от злости на себя. Она провалится и Сумеречница всем расскажет, что видела! Потому что она вовремя не запомнила травы! Потому что беспросветно глупая идиотка! «Листья крапивы!» - не выдержал Воробей и рявкнул в её мыслях. Слушать как сестра корит себя такими словами и просто молчать… Не таким братом он себя видел. «Воробей?» - удивленно спросила она в мыслях. «Скажи всё то же самое, но с моим замечанием», - спокойно посоветовал он. - Если бы у тебя было немного… листьев крапивы и лаванды от жара – я могла бы сама заняться этим и ты бы не отвлекался от Совки, - повторила Остролапка и в слух. – Я ведь тоже училась целительству. Справлюсь. Пустельга сначала удивился, но дополнение последовавшее от ветровой ученицы заставило его вспомнить факт её обучения. Он осмотрел тяжело дышащего на подстилке Совку и сомнения во взгляде оставалось всё меньше. - Ты уверена, что он не болен? И кто ел с ним? - Как раз я, но почти ничего не съела, поэтому всё нормально, - соврала ещё раз кошка и Воробей почти физически ощутил, как ей некомфортно столько врать уже с утра. - И он точно не болен, нет кислого запаха изо рта. - Раз и это помнишь… - задумчиво произнес Пустельга, разглядывая шерсть Совки, но на самом деле обдумывая назревающее решение. - Он просыпается очень на короткое время и я никак не могу подгадать момент. Мне будет кстати твоя помощь, прости, Сумеречница, что сам не займусь этим. Кошка вновь посмотрела на Остролапку, но причин отказываться от помощи Остролапки у неё не было больше, раз, по её же условию, Пустельга дал добро. - Я сейчас принесу травы, постой тут, - попросил Пустельга и очень шустро убежал в кладовую, опасаясь оставлять Совку даже на минутку. Остролапка выдохнула не скрывая этого от Сумеречницы, а заметив её пристальный взгляд, повернулась к ней. - Я правда хочу только помочь, - обещает Остролапка настолько искренне, насколько была способна. Сумеречница с застывшим выражение на морде смотрит какое-то время на неё, а когда Пустельга возвращается, уходит первой, негромко оставив после себя слово: «Посмотрим». «Хоть я и соврала сегодня огромное количество раз, сейчас я сказала правду», - оставляет Остролапка не услышанным никому кроме неё и Воробья и то думая, что её мысли давно уже только её. Не желая разуверять её в этом, Воробей покидает её мысли, оказываясь в целительской палатке Грозы.***
Кто-то настойчиво вытягивал из-под него нагретый теплом мох вперемешку с пухом, от чего Ветерок сонно скривился и почти не разлепляя глаз махнул куда-то лапой, прося оставить его в покое. Кажется, кто-то пытался перестелить его гнездышко, переложив его на новое. Но оно ужасно холодное, будто только снаружи взято! Не-а, в снегу он спать не будет, да и смысл, наверно, спать, когда немного сонно подравшись с невидимым соперником, он почувствовал, как тело его восстановилось уже с большим успехом и раны почти не чувствуются. Хоть его состояние было немного выжатым, он поднялся на лапы и всё так же не разлепляя глаз схватил в зубы свою старую подстилку и понёс её выносить. Иными словами совсем спросони не соображал. Он так бы до границы, наверно, добрел, если бы не холод, тут же защипавший его черный носик у выхода из палатки. Уж тогда он повернулся назад и встретился с шокированным взглядом матери. - Я что-то слишком резко пошёл гулять… - пропустил сквозь мох и зубы он, глупо встав на выходе из палатки воителей. Сумеречница, замерев с подцепленным когтем мхом просто смотрела на него немигающим взглядом. Ещё бы! Сын три дня лежал без сознания и просто вот взял, встал и пошёл наружу. Наконец она вдруг кивнула его фразе и так же резко отмерла, подскачив к нему. - Куда ты направился? Твои раны… - Тс! Ты заметила? Давай внутрь, - засуетился Ветерок и вновь оказался внутри палатке вместе с матерью. Он оглядел себя не таясь, раз мать всё уже видела. А ему только предстояло: шею он не очень мог разглядеть, хотя та зудела ощутимее всего, намекая на шрам, а ещё такой прибавился на его боку, уходя к центру живота. «Вот и боевые шрамы, а то жаловался Коршуну. Но хвастаться, конечно, ими не приходится», - не особо подбодрил себя Ветерок. - Ты как? За эти дни ты впервые поднялся на лапы. «Ну, не впервые. Я дважды путешествовал к куче ночью. Это ведь не приснилось мне? Так, может быть. Нужно спросить у Однозвёзда», - успел быстро подумать воитель, а после сглотнул, смягчив пересохшее горло для ответа, но говорить всё равно было неприятно из-за боли и какого-то давящего чувства на стенки снаружи шеи. - Я чувствую себя НАМНОГО лучше. Всё жутко болело, но вроде я выкарабкался, - постарался сказать достаточно беспечно Ветерок, но беспокойство матери никогда таким приемом не унять до конца. Собственно, его тоже кое-что беспокоило. - Ты знаешь, что со мной произошло? - Остролапка сказала, что нашла тебя вне лагеря, - начала рассказывать Сумеречница, а Ветерок уже вытянулся и перестал дышать. – Сказала, что ты столкнулся с бродягами, но сумел прогнать их, выйдя из боя сильно потрепанным. Ветерок надеялся, что не слишком явно выдохнул от облегчения. Она всё же что-то придумала, все считают его раны издержками служения племени. - Она сказала, ты попросил её смолчать об этом, чтобы никто не спрашивал, почему ты был вне лагеря, ведь иначе выяснилось бы, что ты ходил на Совет. Поэтому всем Остролапка рассказала, что ты отравился довольно сильно. Так. Постойте, он сейчас сообразит. Две разные лжи? Для матери и для племени? А кто ещё и в чём в курсе? - Кто ещё в курсе правды? Да никто, учитывая, что настоящей правдой здесь и не пахнет. - Про Совет или про бродяг? - Да уж про бродяг. - Лишь я и Остролапка. - А Пустельга мои раны не видел? - Он приходил на второй день, потому что ты не выздоравливал. Остролапке удалось скрыть запах крови за лавандой, а раны побурели и я загладила их шерстью. Он ничего не заметил. - И Пустельга действительно доверил травы Остролапке? - Да, это произошло при мне. Она действительно… понимает в целительстве больше, чем я считала, - признается ему мать, слегка покачивая головой своей мысли. Она обычно не признавала заслуг Остролапки, даже когда он рассказывал про её успехи у него на обучении. Ветерок абсолютно понимал почему так происходит, нелюбовь его матери к Листвичке как семейная болезнь передалась к её котятам: и Остролапке, и Львиносвету и Воробью. Последнее его немного напрягало. Не из-за Остролапки. К тому же она замечала, что Грач хоть и не часто подходил к своей пришедшей в племя дочери, но смотрел за её делами, интересовался у других котов, но к нему, Ветерку, ни разу не подошёл спросить про её обучение. А он её наставник. Всё говорило само за себя. И Сумеречница чувствовала эту несправедливость даже больше Ветерка. Поэтому признать сейчас заслуги Остролапки для неё как сознаться в своём предательстве всему племени. Позорно, нежеланно, но должно быть высказано. Потому что, к сожалению, в этой кошке есть что-то, что нравится Сумеречнице. И куда более важнее, в ней есть что-то, что нравится Ветерку. «Свет сходится на Остролапке – она принесла меня в племя, придумала убедительную легенду, вылечила. Мне нужно поговорить с ней про произошедшее. Рассказал ли ей Воробей реальную правду? Или это он придумал легенду про бродяг? Я запутаюсь, если кто-то не разложит мне всё перед лапами», - в конечном счете понял Ветерок и взглянул на мать. - Ты мне очень помогла, я слышал твой голос, когда спал. Теперь точно знаю, что это был твой, - тепло говорит Ветерок и глаза его матери наполняются любовью к нему. Ей теперь не надо ничего отвечать. Ветерок выглядывает в лагерь, побелевший за последние дни, но всё такой же шумный. Сколько вопросов к нему у соплеменников… Как бы Однозвёзда избежать, вдруг вспомнит про Совет. И Остролапку разыскать стоит. Ещё бы Кролика, узнать, что да как. Перед Белогрудкой покрутиться, тоже, Однозвёзд говорил, она переживала. Будничные заботы в миг забили его голову, он даже позабыл про мать, которой после растерянно кивнул, но она даже не обиделась, когда он покинул палатку. Сумеречница не сказала ему где Остролапка сейчас, зато на пути ему встретилась Белогрудка, которая ответила, что Кролик забрал её с Валунишкой на тренировку. - Ты точно в порядке? Пустельгу сейчас понапрасну не нужно беспокоить, но если тебе всё ещё нехорошо... – сказала она, не закончив фразу. - Нет, я нормально себя чувствую. У тебя всё нормально? В племени ничего не успело произойти, пока я отдыхал? – с обыденной усмешкой спросил Ветерок и беспокойства значительно поумерилось в глазах Белогрудки. - Разве может что-то произойти без твоего участия? – так же насмешливо парировала она, потрепав его хвостом по макушке, прежде чем отпустить на поиски ученицы. - Увидимся, - кивнул он бывшей наставнице и посеменил к выходу из лагеря, кивая и остальным соплеменникам, подмечавшим его выздоровление. Он вообще не хотел останавливаться, целенаправленно двигаясь на пустошь, но не смог просто пройти мимо Стрижехвостой, кивнувшей ему настолько грустно, что лапы в миг отказались идти. «Что-то не так», - мелькнула в голове мысль слишком ярко, чтобы у остальных был шанс не оказаться в её тени. Пришлось свернуть с намеченного пути и оказаться перед носом черненькой воительницы. В день посвящения Остролапки он не очень здорово рявкнул на неё, будучи абсолютно расстроенным происходящими событиями, а после не извинился и особо не пересекался с ней. Когда-то подойти всё же стоило, особенно сейчас, когда малышка выглядит такой понурой. - Ты поправился! Хорошо, - попыталась изобразить свой повседневный энтузиазм Стрижехвостая, но под конец всё затухло и от того стало грустно уже ему. - Всё нормально? – не оттягивая, спросил Ветерок. - Тебе правда интересно? - Почему не должно быть? - А должно? Ветерок вздохнул. - Долго вопросами говорить будем, м? – спокойней спросил он. – Знаешь, они не особо много несут информации. Стрижехвостая опустила носик. Обычно Ветерок не задумывался над своим тоном и тем более не корил себя за него, но сейчас он четко ощутил желание дать себе лапой по затылку. От неё продолжало веять удрученностью, его дар продолжал это ловить и назойливо жужжать над ухом. «Да понял я! Но поддерживать грустных соплеменников у меня выходит хуже всего», - растерянно думает Ветерок, уже не считая плохой идеей с помощью дара помочь ей справиться с внутренним дисбалансом, но ведь его дар только временно помогает. Он уйдет – и всё вернется. Это не будет окончательным вариантом, только слова. «А Коршун говорил – красноречие никогда не было моим даром», - всё больше убеждался в глупости своей затеи Ветерок, однако доверился чему-то внутри себя. Как оказалось, это были воспоминания о Сумеречнице и неизменной поддержке перед всеми его трудностями. Она обычно садилась рядом, обвивала его лапы хвостом так, что становилось теплее от присутствия другого кота и говорить хотелось охотнее. Когда за этим же он осознал себя, уже усевшись рядом со Стрижехвостой, понял как замело тропинку назад снегом. - Так что случилось? – постарался скопировать тон матери Ветерок и вроде бы у него получилось, Стрижеховстая вновь посмотрела на него. – Мне правда интересно, иначе я бы не подошёл. - Разве я не надоела тебе? Постоянно лезу, когда ненужно, не могу перестать испытывать хорошее настроение, а тебе сейчас не до того… Я пыталась подбодрить брата с сестрой – Утёсница захворала ещё пуще, - но они, кажется, считают меня просто глупой. Им я тоже порчу настроение, - рассказала с унылым вдохом кошечка, как никогда низко опустив свои плечи и понуро свесив усы. Даже её глаза посерели, когда внутренний запал медленно затухал, и он всё это пропустил, придя на угли в месте, где раньше стояло пышное дерево. Её брат и сестра не поддерживают её мнение, мать больна и никак не может поддержать дочь, отца у неё нет и даже если она относится хорошо к каждому соплеменнику и не имеет врагом – близких друзей у неё нет. Остается лишь он, наставник, хоть и бывший. «Этот факт никогда не мешал Однозвёзду с Белогрудкой присутствовать в моей жизни». Стрижехвостая всегда отличалась бодрым настроем, легкая на подъем, она с легкостью находила себе занятие, а из-за природного дружелюбия связаны они были преимущественно с помощью всем вокруг. Она привыкла держать улыбку на лице и в хорошие дни это заражало задором или хотя бы крохотной искоркой сердца котов, но дни потяжелели, разумеется улыбка в день их печали смотрится совсем не желанно, больше неуместно. Как решить эту проблему? Если бы она больше понимала чувства других… - Ты не плохая кошка, не глупая и тем более не надоедливая, - прежде всего отрезал Ветерок, вычеркнув из её речи все ненужные слова, сказанные в порыве порицания самой себя. Теперь там осталась только проблема. Он должен объяснить ей, тем более, что теперь она не сводила с него внимательных янтарных глаз. Чувство ответственности и страх ошибиться в словах дергал за хвост, но он упрямо сидел ровно. - Настроение – самая переменчивая вещь из всех, что я знаю, ты можешь понять, что кот весел, но через секунду он уже будет грустить и ты упустишь это, как и причину почему то произошло. Насколько он будет рад по-твоему чьему-то хорошему настроению, когда у самого паршиво на душе? Кошечка шмыгнула носом и лапой от земли отмерила расстояние где-то до середины передних лап. - Вот настолько от размера кота. - Вот настолько? – удивленно пропищал Ветерок забавным голосом и Стрижехвостая не удержала уголки губ на месте. – Это ты кроликов таких с охоты тащишь, а размер его счастья будет вот таким. Он вдавил её лапу в землю, а потом ещё зарыл в снег. Ещё немного подумал и присыпал сверху немного. - Вот настолько у вас всё будет хорошо в понимании друг друга, - продемонстрировал Ветерок уже чувствуя себя более вольно, когда улыбка появилась на глазах Стрижехвостой. – И твоё хорошее настроение – не твоя проблема, а вот чувства других котов – да. Улыбка сошла с её мордочки, но лишь чтобы уступить место серьезности. - Понимай их чувства, умей оставить в покое, если того требуется, или грусти с ними. Твоё сердоболие должно быть основано не на твоём умении решать проблемы, а кота, которому ты стремишься помочь. Чтобы успокоиться кому-то нужно одиночество, кому-то компания. Кому-то минутка грусти, кому-то заряжающей радости. Ты понимаешь меня? - Тебе было нужно одиночество… - вздыхает она, вспоминая день посвящения его второй ученицы. Ветерок кивает. - А мне Остролапку пришлось тащить за собой. Разумеется я не разбирал что и кому говорю. - Ты не злишься на меня за тогда? – с надеждой спрашивает кошечка и Ветерок думает, что уже в тот день слабо злился на неё, но именно сейчас отрицательно мотает головой. - За тогда не злюсь, - подтвердил он и сам не понял, когда Стрижехвостая успела встать на задние лапы и буквально схватить его передними за шею, прижавшись грудкой на чуть-чуть. - Тогда пообедаем позже вместе? – на подъеме спросила она и даже если бы кто-то хотел бы отказать ей, не смог бы, поэтому Ветерок даже не задумывался особо над отказом. Вечер всё равно свободен. - Да. - Спасибо! Обещаю поискать тебе чибиса, хотя они уже все наверняка поулетали! Ты самый лучший наставник! – приобрел звонкости её голос и сияя новыми идеями она посеменила в лагерь. – Я забираю назад всё, что говорила о тебе! «И почему все думают, что я люблю чибисов?» Ветерок усмехнулся и облегченно вздохнул, осознав как хорошо справился с казавшемся невозможным делом. Но не прошёл он и пары шагов, как обернулся вслед ускакавшей кошечке. - Стоп. А что ты про меня говорила?! Стрижехвостая!***
Ветерку удалось покинуть лагерь без лишних вопросов. Удивительно, но к нему даже никто не пристал по пути – облегчало жизнь. А вот то, что ни Кролика, ни Остролапки не было на месте тренировок с оруженосцами – стелило тропинку острым гравием. Ну и где они? Опоздал? Должен был по пути встретить тогда. Ему было не в радость гулять долго с зудящими болью ранами, ещё и горло сильнее прихватило, будто простудой. Не мог дышать им полностью. Хотелось бы сказать, что опухло, но на ощупь как раньше тонкое и крепкое. Ничего постороннего он не ощутил, хотя иногда будто когтями давили спереди. Потом покажет Пустельге. Пришлось просто бродить по территории, сам себя он убедил, что гулял после долгого пребывания в палатке безвылазно. Ветровая территория уже почти совсем белая, изменилась под сезон. Кругом белым цвет – в глазах рябило при взгляде куда-то ещё. Разумеется когда что-то мелькнуло другого оттенка, Ветерок тут же заметил это. - Эй! – крикнул он вслед кому-то столь шустрому, понадеявшись, что это был не кролик. Ещё с кроликами он не разговаривал. Но из-за холма выглянула пара любопытных голубых глаз и уставилась своей светло-серой мордочкой на него. - Валунишка? Иди сюда, - узнав ученика своего друга, подозвал того Ветерок. - Привет! Ты уже поправился? Значит можешь забрать Остролапку, - подойдя к нему проговорил Валунишка, и в тоне того послышалась готовность, будто тот даже рад проводить его к ученице. - Надоела она тебе? – раскусил его Ветерок, но сделал это настолько понимающе и легко, что оруженосец совсем не покорил себя за правоту, наоборот, несколько раз кивнул. - Кролик всё внимание ей уделяет. И хвалит ещё много, - пожаловался котик. Тому даже просьба не понадобилась, он уже вёл его к наставнику, пока говорил. По крайней мере Ветерок так думал и следовал за ним, не уставая заинтересовано кивать, а в глубине души ухмыляться. «Кролик-Кролик, ты ж наш горе-сердцеед. Наверно Остролапка так и не сказала ему того же, что сказала мне», - припоминает ещё Ветерок разговор за едой. Они шли недолго, но Ветерку уже казалось странным, что Кролик так далеко отпустил своего ученика с тренировки. Обычно Валунишка всегда крутился рядом с ним. Возможно глядя на происходящую ситуацию котик сам захотел уйти подальше. - О, а вот и она, - заметил первым Остролапку светло-серый котик и ткнул Ветерку лапой в крадущийся черный силуэт. Они оба немного присели, потому что, судя по всему, кошка охотилась. «Выслеживает кролика? Пожалуйста, пусть это будет кролик. Когда-то же она должна его поймать». Слева Валунишка наблюдал за её действиями со скепсисом, весь нахохлившись. Ух разобиделся на соперницу. Ветерок усмехнулся и вновь увёл взгляд к Остролапке. - Остролапка? Ты где? – вдруг послышался спереди другой голос и ушки Ветерка от удивления взметнулись к голове, наверняка выдав его для внимательного взгляда. К счастью в его сторону никто не смотрел. Молодой воитель вышел из-за кустов самшита, вертя головой в поисках ученицы Ветерка. А Остролапку и не нужно было искать, в миг, когда нос воителя показался из-за кустов, она длинным прыжком перескочила через невысокий кустарник и сбила с лап наставника Валунишки, так что даже серый котик не сдержал усмешки в кучку снега, разметав её дыханием. «Просил кролика, да не такого!» - возмутился Ветерок, вскочив на лапы и уже направившись к неугомонной парочке. - Я поймала кролика! Наконец-то Ветерок не будет шипеть на меня из-за птиц! – смеялась Остролапка, закапывая свою “добычу” в снег. - Я не был готов! Не был готов! – оправдывался Кролик под ней, пытаясь отбиться лапами и раскопаться, но ученица Ветерка давила сильнее. А сам же Ветерок уселся позади всей этой возни и скривился. «То есть вот как Остролапке не интересны коты. Тренировкам она себя отдает, ну, хорошо, я запомнил». В смятении к нему тихо подошёл Валунишка. - А они долго будут?.. – смутившись, спросил котик, кажется желающий уже пойти обратно на пустошь, где нашёл его Ветерок. - Ну, ты можешь сделать вот так, - сказал воитель, после негромко прокашлялся, демонстрируя. – Теперь ты, но прям по громче. Валунишка кивнул и сделал похоже, но слишком громко – не привлек внимание, а скорее осуждающе приструнил кого-то за неподобающим занятием. Превзошёл учителя просто. Остролапка даже вздрогнула, обернувшись полностью смущенной. Кролик пытался выглянуть из-под созданного на нём сугроба, и тут же виновато усмехнулся, не увидев ученика, а узнав его голос. - Извини, Валунишка, мы шли за тобой. Просто… эм, решили потренироваться. Пока Кролик оправдывался, Остролапка уже во все глаза смотрела на Ветерка, загораясь всё больше обширной гаммой эмоций по поводу его выхода из палатки. На губах начала заниматься улыбка, сначала сконфуженная, после обрадованная, а затем снова полная смущения. Глаза её были совсем в другой палитре: восторг смешался с тусклым цветом сожаления, - Ветерок вспомнил, как она извинялась за что-то сквозь его сон. А ещё сердитость вдруг опустила её брови к глазам и засмотревшись на последние Ветерок вообще даже не понял, когда холодом обожгло его морду и ослепило. Она кинула в него снежком! - Ты сказал, что пойдешь в лагерь через другой вход! – прозвучало следом, пока Ветерок стряхивал холодный снег с морды. – А потом не появился в лагере! Валунишка в непонимании бросался взглядом от Остролапки к Ветерку, но после благородно решив, что сплавил наконец последнюю, посеменил к своему наставнику, помогая тому отряхнуться от проделок другой плохой ученицы. Та сейчас полу-обижено, полу-сердито стояла перед Ветерком. - Ну заблудился! – применил излюбленную отмазку Ветерок и как всегда она не прокатила. - Это ж как надо заблудиться, чтобы… - и кошка прикусила язык, что выдало осведомленность племени о его делах в ночь Совета. То есть никто не знал настоящей правды, раз только что она так явно и резко закрыла тему при соплеменниках. К лучшему. - Да-да, просто пойдем, есть несколько вопросов. Кролик! – крикнул он, выглянув из-за Остролапки. Тот уже поднялся на лапы и выглядел очень виноватым. - Я рад, что ты выздоровел! - Только бы хотел, чтобы я ещё поболел пару деньков, - тихо пробубнил Ветерок, дав услышать сказанное только Остролапке, сердито на него фыркнувшей. – Забираю у тебя Остролапку, раз встал на лапы. - Разве так сразу приниматься за будничные обязанности не будет вредно? - Кролик, у меня… - на всякий случай Ветерок шепнул Остролапке: - Что там у меня? - Отправление, - тихо-тихо подсказала она. - Отравление, - продолжил громким уверенным тоном Ветерок. – Не с ранами же я смертельными валялся, и не болел. Так, плохо перекусил. Так что всё в порядке. Пойдем, Остролапка. Те, кто неплохо знали Кролика, могли разглядеть в его глазах досаду. Ветерок хорошо знал Кролика. Когда они проходили мимо, он, подметив это, всё же решил близко наклониться к мордочке Кролика и прошептать в ухо: - Валунишка сердится на тебя. Проводи время с Остролапкой, но вне его поля зрения. Кролик рассеяно кивнул. Ветерок уже отстранился, но опомнившись вернулся: - Но не оставляя его на другом конце территории! Кролик снова кивнул. «Какой я сегодня сердобольный», - вздохнул Ветерок, уводя Остролапку куда-нибудь для уединенного разговора. Тем временем горло всё сильнее сдавливало, глотать было тяжеловато. Нужно бы возвратиться в лагерь, но ладно, потерпит, сначала нужно поговорить, а в лагере очень много ушей. - И как ты можешь так легко шутить про своё состояние. Ты чуть не умер, тебе было ужасно плохо, - отвернувшись, обвинила его Остролапка, не скрыв накопившегося за дни его отсутствия переживаний. - Прошло ведь, - пожал плечами Ветерок. «Ещё бы горло прошло». - Тебе… На самом деле не было так плохо, - вздохнула кошка. – Я спутала травы и заразила твои раны и от того поднялся ещё и жар. «Почти доделала работу Звёздного племени? Может мы с Коршуном ошиблись и она и вправду избранница? – усмехнулся Ветерок, совсем не виня и не переживая из-за произошедшего. – Но нет, избранный Воробей, который приходит и зачем-то не даёт мне умереть. Зачем только влез. А я зачем влез на Совете? Первый начал». Остролапка внимательно смотрела на него, удивляясь реакции. - Ты ничего не скажешь? Что я идиотка и чуть не убила тебя? Типичная грозовая? Не лезь куда не надо? Как тебе Пустельга травы доверил? – перечислила в смятении Остролапка. Ветерок ухмыльнулся. - Ну, ты вроде бы сама неплохо всё сказала, - вновь беспечно слил он часть неинтересного разговора. - Мне другое интересно: что ты знаешь о произошедшем? Как ты меня нашла? В конце концов он искал её для этих вопросов и некоторых других. А что она чуть его душу не отправила к предкам – ой, да его бы всё равно не взяли, его там не очень любят в последнее время. Остролапка вздохнула. - Воробей позвал к Лунному озеру. Я пришла и он сказал, что это сделало с тобой Звёздное племя, - выложила прямо кошка и Ветерок на миг дар речи потерял. Что, так прямо? Абсолютная правда? От Воробья? «Ты вообще не вовремя решил стать честным. Что он ещё рассказал ей? Про Сумрачный лес? А если про…» - Он сказал, это потому что ты избранник Сумрачного леса, - в этот момент добивает его Остролапка, тормозя ритм его сердца и темп шага. Он сам не понял как сначала отстал, а после и вовсе встал на месте позади кошки. Ещё никто не знал правды, кроме Воробья. Они взаимно держали пророчества друг друга за зубами, но сейчас избранник звёзд нарушил их молчаливую договоренность. Для чего? Чтобы предупредить Остролапку? Он хотел, чтобы Ветерок знал, что все избранники в курсе его принадлежности к Беззвездному краю? Остролапка тоже с даром? Неуютно живот сжался в комок, а горло совсем сильно сдавило, так, что он слышал удары сердца в ушах. Черная кошка уловила это напряжение и вся легкость их беседы сошла на нет. Она чуть опасливо не делала шагов в его сторону, пока не зная, чего ожидать после оглашения правды. - И что ты думаешь? – прорезав образовавшуюся тишину Ветерок. - Что ты… не совсем похож на избранника Сумрачного леса, - медленно отвечает Остролапка, неуверенно рассуждая в этом вопросе. Усмешка выплеснула сквозь губы. - А что, мне нужно убивать котов на право и на лево? Так ты себе его представляешь? – вызывающе звучал его новый тон. - Если ты имеешь в виду быть более жестоким – то да. Хоть Остролапка и пыталась всё как-то сгладить, Ветерок всё равно ощущал нарастающую угрозу, вдруг осознав себя в меньшинстве. Конечно, избранников звёзд уже больше! А он точно только один. И все о нём знают. А если Остролапка проболтается племени? Секреты она держать не умеет – по Совету было видно. Они-то избранники звёзд, ими будут гордиться и почитать, как предков, давших им эти дары. А на нём доброта котов резко закончится, его тут же изгонят за связь с котами нарушавшими Воинский закон. Но Звёздные предки сами его нарушают! Разговор зашёл в тупик и Ветерок даже не заметил этого, тяжело переваривая новую информацию. Ему даже не с кем посоветоваться – у него нет союзников. У него не будет союзников. Коршун говорил искать их, но они только в Сумрачном лесу, а здесь его некому поддержать. Сглотнув, Остролапка тяжелыми медленными шагами подошла чуть ближе под внимательным взглядом Ветерка. Ему казалось, что все их отношения только что были анулированы и теперь они присматриваются друг к другу как совсем незнакомые коты. Горло жмет как никогда сильно. Как избавиться от этого? Проклятый звёздами и их прямой последователь. Великолепно, дни его жизни стремительно сокращаются. Не выдержав, Остролапка чуть на шаг отошла от него и села на задние лапы. И заговорила. - Послушай, Воробей сказал, что ты знаешь о нас, о пророчестве Звёздного племени и о способностях моих братьев… - Но не о твоих, - резко вставил Ветерок, так что ушки Остролапки дернулись. - Да, - согласилась кошка, и повела мордочкой в бок, раздумывая о чём-то. Когда она вернула свой взгляд, он так же смотрел на неё в упор. – Ладно… - Ладно. Остролапка негромко постучала лапой по земле и дернула носиком. Эти бессмысленные заполнения пауз, всё Ветерок замечал моментально. - Я… - и сразу запнулась. Вздохнула и попыталась вновь. – У тебя есть дар? Какой он? Ветерок недоверчиво скривился вопросу по началу, но в конце концов пришёл к выводу, что Воробью отлично известен его дар, всё о нём, и раз он выучился внезапно честности – всё равно бы рассказал сестре по первому же спросу. Почему-то Остролапку захотелось напугать. - О, да. Есть, - важно покачал головой Ветерок, выбрав ироничный тон, от которого кончик хвоста Остролапки стал подрагивать и это было заметно. – Знаешь, я могу внушить коту любое чувство по собственному желанию. Если сейчас он ощущал радость, в следующий миг может бояться так, будто дикое животное вот-вот порвет его в клочья и тот ничего не сможет сделать. Могу толкать на поступки внушив нужное чувство, или наоборот, настоятельно отговорить его от совершения чего-то глупого, - Остролапка сглотнула и подобрала лапы к себе, в эту секунду подумав, что речь идёт о ней. На самом деле нет, но он позволит ей так считать. Тон его резко набрал темп и стал совсем мрачным. – Могу заставить кота с места не сдвинуться от страха. Могу заставить тебя почувствовать такую боль, что ты начнешь ощущать её каждой шерстинкой на теле. Могу убить тебя даже когтем не тронув. «По крайней мере так говорил Коршун». Глаза Остролапки видимо округлились, взгляд стал откровенно настороженным и испуганным. Её короткая шерсть видимо привстала на спине и загривке, и даже кончик хвоста замер. Ему удалось напугать её. Но после достижения цели как-то героем он себя не почувствовал. Ладно, внеплановая демонстрация способностей. Спокойствие. Равновесие. Он постарался передать их ей не взирая на свою легкую нервозность и раздражение, и у него безупречно вышло. Всё же с этой частью дара он более всего натренирован. - Всё, успокойся. - Как это… Ещё только что… - в смятении пыталась объяснить Остролапка, но Ветерок тут же прервал, показав лапой на всего себя. Кошка хотела ахнуть, но просто кивнула. – Понятно, как работает. Жуткий дар дал Сумрачный лес, судя по твоим словам. А вот это неожиданно разозлило. - Что? Ты вообще ничего не поняла? – рявкнул Ветерок, но из-за данного Остролапке спокойствия она даже не сразу отреагировала или не сразу это проявила. Перестарался. – Ладно, хорошо, отлично, давай разберем способности твоих братьев. Что там умеет Львиносвет? Что же, что же, - напоказ задумался Ветерок и просиял, точно вспомнил. – А-а-а, точно, он у нас одной лапой может кота убить. Уверен, не одного. Полезно для защиты племени, не спорю, вот только всегда ли он защищает племя? – вызывающе спросил Ветерок, но ответа не ждал. – Воробей. Который всё тебе и рассказал. Смотрит в мысли котов когда хочет, видит о них всё, личное любого кота – что это? Бросьте, ему дан дар подглядывать за котами – почему он не должен им пользоваться? Так посмотреть, то дары Звёздного племени такие правильные и используют их только во благо. Да любой дар можно применить как ты хочешь, как ты устроен! Но мой дар самый ужасный, конечно, так и думай. - А вообще я сказала “судя по твоим словам” и поняла, что ты можешь заставлять чувствовать абсолютно всё, не обязательно отрицательные эмоции, - внезапно осуждающе произнесла Остролапка. Наверно Ветерок побелел. - А. Тем не менее Остролапка понимающе покачала головой и никак не прокомментировала все остальные его домыслы про силы звёздных избранников, предпочтя сначала подумать, судя по виду. - Ветерок, - позвала она, будто он уже успел отвлечься, но за всё время разговора он ни разу не свел с неё взгляда. – А ты уверен, что твой дар дан Сумрачным лесом? О нём есть пророчество? Ведь только звёздные коты дают их. Он уже хотел ехидно ответить, что уж за все луны всё же смог узнать силы какой стороны ему даны, но внезапно горло сжало совсем сильно и через миг он понял что никакая эта была не болезнь. «Она что-то знает! Подыграй ей, она пытается вывести тебя на решение, будто ты имеешь принадлежность к их пророчеству!» - зашептало ему в правое ухо настойчивое шипение Кленовницы и когда она закончила – её когти, теперь Ветерок точно знал, что это было, немного отпустили, давая говорить, но не давая почувствовать себя свободным. Как давно она здесь?! Холодом пробило его тело, ему никак не ослушаться приказа Кленовницы, а когда узнает пророчество он – узнает весь Сумрачный лес. Ох. Остролапка, молчи! Опасаясь даже думать о возможности вывернуться из этой ситуации, Ветерок пустой оболочкой выполняет приказ сумрачной кошки. Сейчас это неотвратимо. - Нет, мне бы сказали, если бы оно было. - Может тебя просто водят за нос? – тут же остро спросила кошка. – Это ты сказал Воробью, что твой дар из Сумрачного леса? Потому что думал так? - Воробей сказал, что вы трое – полный состав пророчества, и мне там места нет, - бьет наугад Ветерок, потому что точно не знает, считает ли Воробей Остролапку третьей избранницей и конечное ли это количество. Если нет – он провалился только что. Когти сильнее впиваются в кожу на шее – Кленовница тоже это поняла. «Просто молись», - угрожающий шепот. Хочется спросить кому. Глаза Остролапки наполняются сомнением и глядя на это Ветерок мысленно прощается с Сумеречницей. В том, что Кленовница убьет его прямо здесь он вообще не сомневался. - Воробей… - тихо произносит она и Ветерок вдруг действительно взмаливается отрекшемуся от него Звёздному племени. И слышит: - …ошибается. Я не третья. Повезло. Выдыхать рано, ничего не кончено. Остролапка выглядит виноватой, а он прячет свой страх за непониманием. - Мне уже стоило сказать ему и Львиносвету, что никакого дара у меня нет, тогда возможно… Он бы обратил внимание на других котов, - качает головой Остролапка, явно намекая на него. «Спроси про пророчество!» - яростно подсказывает ему Кленовница, проезжаешь когтями вниз по шее, так, что судорога едва заметно косит его плечи на миг, однако никаких новых царапин снаружи не возникает. Пока. Он стискивает зубы, силясь держать своё тело от подобных реакций. Просто молчи, Остролапка! В голове слова расходятся, он не знает как заставить её не говорить больше ничего и не дать сумрачной кошке понять, что разговор загублен именно им. Он заставляет себя открывать рот и думать над следующей фразой. Сейчас это не просто слова – это его ходы, тщательно обдуманные, потому что иначе битва закончится ни в его пользу. Придется ставить на кон жизни избранников звёзд, но их конец хотя бы не так близок. Как эгоистично. У него не остается никакого выбора! - Может избранников и есть два? Как звучит пророчество? – спрашивает Ветерок абсолютно прямо и хвалит свой тон, в панике придуманный верно. Он не звучит так, будто от вопрошаемого знания зависит его неудачная жизнь. Остролапка мнется, но вздыхает вскоре уверено, будто это просто нужно сделать и её готовили к этому все эти дни. Ты ошибешься. Молчи, Остролапка! Сердце перестает биться, когда перед ним возникают слова: «Придут трое, кровь от крови Огнезвёзда и могущество звёзд будет в их лапах». Когти пропадают с его горла, но вздоха облегчения не слышно, потому что в ушах обоих котов и эхом по поляне расходится триумфальное шипение сумрачной кошки: - С-спасибо. Ветерок закрывает глаза, чтобы не видеть шока в глазах Остролапки. «Она слышала», - сглатывает Ветерок, думая что теперь это сделать потрясающе легко. Зато дышать трудно. Когда его глаза открыты вновь, напротив него на морде кошки написано разочарование. - Ты использовал меня… - всего несколько звуков прозвучали в этих словах. «Меня использовали», - поправляет её Ветерок не вслух, он не знает, ушла ли Кленовница. Он уводит глаза, но это тщетно: его дар улавливает ужасно горькое, до сморщинного лица, разочарование в нём, разочарование которое ощущаешь к себе. Она ужасно корила себя за доверие, толкнувшее её на это, и наверняка говорила у себя в голове что-то наподобие: «Никогда больше. Ему нельзя доверять. Никогда». А чего ещё ты ждала?! - Зачем тебе нужно было пророчество?! – повышает голос Остролапка, смело встав перед ним. – Что сумрачные коты сделают с ним?! Ветерок больше не хочет говорить. Желательно никогда. Он отодвигает переднюю лапу и смотрит на одну из ран до живота, намекая Остролапке на то, что произошло с ним. Она отшатывается, всё поняв. - То же самое… - шокировано шепчет она, и осекается. – Хуже. Ветерок глотает слюну. - Я не родственник Огнезвёзда… Ты должна была подумать… - бесцветно сообщает он, не смотря больше на Остролапку совсем. «Ты должна была молчать. Я не мог». - Должна была подумать?! Я доверилась тебе, чувствовала, что ты не позволишь этой информации навредить нам, но Воробей был действительно прав – с тобой стоило быть осторожной, стоило не доверять всего, - жестоко говорит Остролапка, прежде чем отвернуться и пойти по направлению к границе с Грозой. Она уходит больше совсем ничего не сказав и не обернувшись, ей и самой стыдно. А ещё страшно. Он чувствует следы страха на снегу и они тянутся за ней на её пути. Теперь её братьям угрожает смертельная опасность. С этой минуты не только Ветерок находится в опасной близости к пропасти, но и двое избранников звёзд. Они шагают каждый по своей узкой тропинке, а позади каждый шаг рушит её, не давая вернуться или хотя бы передохнуть на месте. Кто перестанет действовать – умрет первым, такова новая цена каждого шага. Имя третьего кота пророчества запустит их марафон и тогда замедлиться будет уже нельзя. Скоро они все будут втянуты в одну игру по разные стороны. Они уже дали этому начало.