Hey, imagine

Ч. 2 – Привет, – Питер, навестив Мей, нашел тебя в холле в онкологическом отделении. Ты сидела на диване, закинув голову к потолку, и коротко повернулась к Питеру. – Привет, – отвечаешь ты, чуть выровнявшись. Он садится рядом. – Как твоя тетя? – Она хорошо, спасибо. Думаю, скоро вернется домой. Ты молчишь. Паркер смотрит на тебя. А потом легко касается твоей руки своей, мягко улыбаясь. Ты дергаешься, а после и вовсе встаешь с места, сделав несколько поспешных шагов вперёд. – Питер, не надо… – Он непонимающе смотрит на тебя, встав следом. – Правда, я… я не та, кто тебе нужен. – Т/и, я думаю, что я лучше знаю… – Т/и! – Вы поворачиваетесь. Медсестра. – Ты забыла, что у тебя осмотр сейчас? Опускаешь голову. Питер в недоумении оглядывает тебя. – Так ты… – Пациент. Я пациент в этом отделении, Питер. И лучшее, что ты можешь сделать сейчас, это уйти. Ты пошла в кабинет к главврачу, где уже сидели родители, ожидая вердикт. Лейкемия. Пять лет уже. И, по словам врача, оставалось не больше месяца. Удивительно было то, что ты так живо носишься по больнице, когда, фактически, должна постоянно чувствовать изнеможение. Анализы, к сожалению, не улучшились. Иногда у тебя спрашивают ребята из отделения: «Как можно оставаться такой радостной, когда знаешь, что скоро конец?» А ты не знала. Ты не могла обмануть их всех, сказав, что ты просто живешь. Потому что ты не жила. Потому что тебе было до ужаса страшно. Ты просыпалась и засыпала с чувством страха, что это был или будет твой последний день. Ты ненавидишь это чувство. Пусть и смирилась с ним. Этой же ночью в окно палаты постучали. За стеклом Человек-паук. Паркер. Со вздохом встаешь, обуваешь тапочки, а после пропускаешь его в помещение, прикрыв входную дверь. В то время Питер снимает маску и внимательно на тебя смотрит. Хотя, скорее печально. – Т/и… – Не начинай, Питер, – он садится на твою кровать, а ты – рядом. – У меня лейкемия. Максимум месяц, – он хочет что-то сказать, но ты перебиваешь. – Нет, пожалуйста. Я же попросила. – Я знаком со Старком. Он что-то может сделать, я… – Питер, Старк не волшебник. Он не излечит меня. – Но может он сможет как-то продлить… – Мне жизнь? – Он молчит. – Глупый паучок. Питер, я готовилась к этому последние пять лет. Ты думаешь, что, даже если возможно оттянуть, это что-то изменит? – Ты, заметив огромную тоску в его глазах, берешь его лицо в руки. – Потом будет больнее, – очень тихо. – Почему ты… и Марк… почему вы… – Он накрывает своей рукой твою руку, прижимаясь к ладони щекой, словно ища спасения. – Почему вас нельзя спасти… – Так бывает, Питер, – ты видишь, как на его глазах появляются слезы. Как у всех твоих родных людей. – Иногда ты уже не хочешь, чтобы тебя спасали. Питер опустил руки, обнимая тебя за живот и прижавшись макушкой к ключицам, а ты, поджав губы, чтобы остановить подступающие слезы, поглаживаешь Паркера по волосам. Того самого Питера Паркера, в которого влюбилась за два дня. Того самого, с кем через две недели ты попрощалась.