Hey, imagine

– Спасибо, – вы с Нат берете ключи от номеров, а один передаете Сэму и Стиву. – Четыре дня на этот раз. Вот уже несколько месяцев вы в бегах. Шатаетесь из мотеля в мотель, перебираетесь из одного логова в другое. Наташа, чтобы её не узнали, подстриглась и перекрасилась, а Стив отрастил бороду. Сэм остался Сэмом, и ты не думала, что его вот так просто узнать. Ты, наоборот, волосы нарастила, вернула свой натуральный цвет, так что теперь выглядела совсем иначе. После происшествия с Барнсом, вашего заточения в тюрьме, освобождения и всего остального ты твердо решила скрыться вместе с Роджерсом, Вандой, и Сэмом. Со временем, вторая отделилась, но присоединилась Наташа. Вас четверо, вы вместе, но одновременно вам так одиноко. Ты кинула вещи на одну из кроватей и огляделась: – Мы жили в мотелях и лучше, – как бы подметила ты. – И хуже, – Романофф села на соседнюю кровать, перед этим опустив жалюзи. – Тебе идет с длинными волосами, – Она улыбнулась. – Спасибо, – ты откидываешься на мягкий матрас, со стоном потянувшись. Наташа включила радио, настроив какую-то неизвестную вам волну, где играла музыка последних годов, а потом оповестила тебя, что пойдет заказывать вашей компании ужин. Ты кивнула, Нат скрылась за дверью, оставляя тебя одну со своими мыслями. Это был восьмой мотель за последнее время. Стив не перестает перед тобой извиняться, что втянул во все это, а ты не перестаешь отвечать, что это был твой выбор. Встав с места, начинаешь раскладывать одежду по полкам, сделав музыку громче. – Привет, – ты не услышала, как он зашел. Роджерс прикрыл за собой дверь, пройдя чуть глубже в комнату. – А где Нат? – Пошла ужин заказывать, – закрываешь шкаф. Стив усмехается. – Что? – Сэм тоже пошел заказывать, – он оглядывается, ты не знаешь, что ответить. Нависает какое-то неловкое молчание. Всегда. Всегда, когда вы одни, трудно найти тему для беседы. Это раздражало и напрягало, ведь до разногласий Стива и Тони вы с первым были хорошими друзьями. – У нас даже радио нет в номере. – Не повезло, – ты улыбаешься, кинув взгляд на аппарат, откуда доносилась музыка. Сейчас быстрая композиция сменилась на медленную, к слову, одну из твоих любимых. – Потанцуем? – Вдруг задает вопрос Роджерс, заставая тебя врасплох. – Что? – Он протягивает руку. – Вот так просто? Сейчас? – Почему нет? – Он улыбается. Ты, хоть и недоверчиво глядишь на него, все равно вкладываешь свою руку в его ладонь, вторую кладя на широкое плечо. Твои ладошки такие маленькие, а пальцы такие тонкие, в сравнении с его, ты невольно усмехаешься, а после опускаешь взгляд на ноги, покачиваясь под музыку. Роджерс дышит тебе в макушку, чуть наклонив голову. – Как долго нам еще придется убегать от всего этого? – Очень тихо спрашиваешь ты. – Я иду за тобой, Стив, – ты чуть подняла голову. – Не подумай, что это возмущение. Я знала, на что подписываюсь, когда становилась на твою сторону. Так было правильно, – если бы ты посмотрела на него, то увидела бы всю ту вину в его глазах. – У меня уже спина болит от кроватей в мотелях, – ты стараешься перевести все в шутку, но не выходит. Роджерс вдруг начинает медленно, легонько и осторожно поглаживать твою спину. – Прости меня, – в очередной раз произносит он. Ты хочешь вновь напомнить ему, что он не должен извиняться, но вместо этого молчишь. – Прости, что из-за меня ты… вы все попали в тюрьму, – он говорит тихо. – За то, что теперь мы все вне закона, должны бежать. Я виноват перед тобой… – Ты не должен извиняться, сколько мне раз повторять? – Ты поднимаешь на него глаза, улыбаясь. – Стив, мы все следуем не просто за тобой. Мы следуем за своими принципами, мы от них не отступаем. Мы все верим в свои убеждения, – ты тыкаешь пальчиком в его грудь. – И верим тебе. И доверяем тебе. Пойми, наконец, что не надо извиняться. Роджерс шумно выдыхает, смотрит на тебя, а потом резко наклоняется, неожиданно прильнув к губам. Это был спасительный поцелуй, словно кислород для вас обоих. Ты обвила руками его шею, а Стив притянул тебя к себе за талию, крепко прижав к его телу. Он больно кусал твои губы, шумно выдыхая, оттягивал их зубами, а потом, словно извиняясь, нежно проводил по ним языком. Лишь когда кислорода стало критически не хватать, он отпрянул. – Я… – Ох, хоть за это не извиняйся, – прерываешь ты его, шепча в губы. Стив замолкает, улыбается. – Тебе идет борода, – ты проводишь рукой по его лицу. – А тебе идут длинные волосы, – таким же тоном произносит Роджерс, а после тянется к тебе за новым глотком кислорода.