Потерянное счастье

— ГРАДИЕНТ, ХВАТИТ!!! — крикнул хранитель АВ.       Заслышав родной голос (А: да, именно родной, они, как ни как, братья), Град вздрогнул, хотя, по сути, уже пора привыкнуть. — Прекрати разрушать! — ПаперДжем хоть и казался расслабленным, был настороже и готов в любой момент вступить в битву. — Я же знаю, что ты не такой, — уже более тихо произнёс он. — О чем ты? Конечно я такой, — Град развернулся к брату «лицом», смотря на него безразличным взглядом.       Между ними разразился бой… Хотя боем это назвать было трудно, ведь нападал только Градиент, а ПиДжи только уклонялся и ставил блоки. — Остановись! Папа не одобрил бы этого, — Пи уже в который раз за эти четыре года пытался достучаться до младшего брата. — Как же ты не понимаешь… — Град опустил голову, чтобы тень от капюшона скрыла его глазницы. — Папы нет… Он пропал… И в этом виноваты так горячо любимые тобой АВ. Не понимаю, как можно любить то, что буквально лишило тебя родителя, — Градиент выпустил очередную атаку, но снова промазал. — Гради… АВ никак не связаны с пропажей папы… — в голосе старшего слышалась безграничная забота, он пытался успокоить Градиента, но получилось лишь разозлить. — НЕТ!!! ЭТО ВИНОВАТЫ ЭТИ МЕРЗКИЕ ОШИБКИ!!! И Я ДОЛЖЕН ОТОМСТИТЬ!!! — Градиент выглядел совсем обезумевшим: зрачки сузились и дрожали, всё тело пробила крупная дрожь, на «лице» растеклась сумасшедшая улыбка.       Младший выпустил сразу несколько атак и ПаперДжем просто не смог увернуться от всех. Одна атака попала ему в ребра, немного повредив их. Град застыл, его «лицо» приобрело испуганный вид, он снова, в порыве ярости, покалечил брата… Но… Но он не хотел… Это вышло случайно. На глаза Града навернулись небольшие слезинки, хотелось подбежать и обнять родное для себя существо, разрыдаться ему в плечо и вымаливать прошения… Но глупая гордость не позволяла сделать это, и Градиент снова, скрыв глазницы под капюшоном, открыл портал и скрылся с поля боя. Он всегда так делал. А ПиДжи… А что ПиДжи? Он в который раз беспомощно смотрел, как его младший брат уходит, не сказав ни слова.

***

      Оказавшись «дома», Градиент упал на колени, схватившись за одежду в том месте, где находится душа, и громко зарыдал… Он снова один… Никому не нужный… Всеми покинутый… Хотя, если поразмыслить, то он всегда был один. У Инка просто не хватало времени, чтобы заниматься детьми. Эррору всегда было плевать на них. А ПаперДжем вечно пропадал с друзьями. Но тогда у Градиента были хоть какие-то крупицы любви и внимания родных, когда Инк вечером возвращался домой, то, как бы он не устал, всегда находил время пообщаться с семьёй, он всегда спрашивал, как прошёл день: если хорошо, то он радовался, если плохо, то просто подходил и обнимал своё чадо. А Эррор… Хоть он никогда не был хорошим отцом, но он тоже, пусть весьма грубо и неумело, пытался показать, что любит своих детей, именно к нему бежал Градиент, если ночью становилось страшно; отец, хоть и ворчал, откидывал одеяло и двигался к середине, освобождая место на кровати, чтобы пустить сына, и именно Эррор научил Гради вязать. Пусть он был плохим отцом, но оказался терпеливым учителем, во время обучения он ни разу не повысил на него голос, а просто помогал и показывал, как правильно. А ПиДжи всегда по приходу домой рассказывал, как весело он проводил время с друзьями, иногда они играли в различные игры наподобие пряток или ещё чего-нибудь. Или даже вспомнить их семейные вечера, когда они вчетвером собирались у экрана телевизора за просмотром очередного фильма. Но в тот день, когда Инк не вернулся, всё рухнуло, стало лишь счастливыми воспоминаниями, причиняющими сильную боль. Ничего уже не будет как раньше.       Немного успокоившись, скелет вытер влажные от слёз скулы. Нет, он не может появиться перед отцом в столь жалком виде, пусть тот ничего не видит уже четыре года, всё равно нельзя показаться ему жалким. Приглушённо всхлипнув, Градиент взял приготовленную ещё с вчера шоколадку и вошёл в разрыв между вселенными.       В пустоте Эррора ничего не менялось, всё то же белое пространство с синими нитями наверху и подвешенными на них куклами, всё также посредине сидит Ошибка и смотрит вперёд, если это можно так назвать, ведь он ничего не видит из-за закрывших обзор надписей «Error». — Отец… Я снова пришёл, — сказал Град, уже и не ожидания ответа.       Как он и подумал, ответом была лишь тяжёлая тишина. — Хоть поговори со мной… Мы… Мы все скучаем по папе… Но это же не повод запираться ото всех… — Град опустил голову, пытаясь сдержать слёзы. Нет, он не заплачет, не перед Эррором.       В ответ снова молчание. Гради тяжело вздохнул, его надежда на то, что отец вернётся, угасала всё больше с каждым днём. — Ладно… Я пойду… До свидания, отец… — немного дрожащим голосом произнёс сын разрушителя, в очередной раз заходя в разрыв.       Он снова ушёл, не заметив одинокую слезу, скатившуюся по ещё не высохшей скуле Эррора. Знал бы Градиент, что плачет от одиночества не он один… Но… Они сами довели себя до такого состояния… Страдать ведь можно не в одиночку. Но нет, они же сильные… Сильные придурки…