***
Градиент медленно открыл глазницы, пытаясь осознать, где он находится: довольно знакомое место, но немного подзабытое, словно большой промежуток времени, его не было здесь. Оглянувшись, Гради понял что находится в своей родной комнате, где он провёл своё детство, где остались самые счастливые моменты его короткой жизни. Дверь с тихим скрипом открылась и в помещение вошёл… Инк? В его руках была не начатая капельница, видимо, он пришёл заменить почти закончившуеся. Художник настолько был поглощён размышлениями, что не заметил что его сын очнулся. — Пап… -позвал Град, тихим, немного хриплым после долгого молчания, голосом, родителя. Инк вздрогнул, пусть он и ждал… Очень ждал этого момента, тихий оклик заставил его врасплох. Он медленно повернулся к чаду, опасаясь что ему показалось, но увидев открытые глазницы сына, все сомнения сразу улетучились. — Градиент… Малыш… — творец медленно протянул руку, легонько погладив Града по черепу, затем он сел на кровать и осторожно, что-бы не задеть иглу капельницы, обнял его. — Наконец-то… Наконец-то ты очнулся… Мы долго этого ждали… — слёзы счастья хлынули из глазниц художника непрерывным потоком, наконец-то он может вздохнуть с облегчением, ведь Гради вернулся. — Я умер? — шокировано спросил Градиент, в уголках его глазнц тоже скопились маленькие слезинки. — Нет… — Инк отстранился от Града, рукой стирая слёзы. — Нет, малыш. Ты жив… — художник счастливо улыбнулся, помогая сыну принять положение сидя. Прозрачные слезинки, что робко ютились в уголках глазниц Гради, камнем сорвались вниз, оставляя влажный след на его скулах. Сам Градиент бросился родителю в объятья, утыкаясь в его футболку. — Прости меня… Прости меня, пап! Я… Я… Мне было очень больно, когда ты пропал… И… И я… Стал разрушать АВ… Мне это не нравилось… Но… Но я продолжал разрушать, потому-что был зол… Я ранил ПиДжи… Не один раз, и бывало очень сильно… Прости… — подросток уже просто рыдал, выговаривая всё что скопилось у него на душе. Град думал что, то что он сделал — непростительно, но всё равно продолжал выговариваться, ведь нести груз этой ответственности, было не под силу этому хрупкому и морально неустойчивому подросту, фактически ещё ребёнку, а рядом никого не было, что-бы высказаться. И Градиент терпел, и вся боль, всё давление, что копились у него внутри, не имея выхода. А сейчас, когда рядом тот, кого, казалось Гради потерял, всё просто вырвалось наружу вместе со слезами. — Чшш… Малыш, тебе не за что извиняться. Будь я на твоём месте, я бы, наверное, поступил не лучше, — Инк ласково гладил рыдающего сына по черепу. — Не плачь. Всё хорошо, никто на тебя не злится… — — П-правда? — Град наивным взглядом посмотрел в глазницы родителя, как обычно, излучающие заботу и нежность. — Но… Я же столько натворил… Все должны меня ненавидеть… — подросток опустил череп роняя зеленоватые слезинки. — О чём ты говоришь?! Никто тебя не ненавидит, это глупо, — художник был немного разозлён, но быстро успокоился. — Даже если кто-то и злился, то все тебя уже простили. Все заслуживают второй шанс: шанс на то, что-бы исправиться, правда не все им пользуются… Но знаешь… Измениться может каждый, даже такие личности как Найтмер или Эррор, — Инк ободряюще улыбнулся. — Отец? Разве он был подобен Найтмеру? — в глазницах подростка читалось искреннее удивление. — Я тебе больше скажу, он состоял в Bad Guy и был самым жестоким разрушителем в истории мультивселенной, — Инк улыбнулся. — Так-что, можно считать что разрушение у тебя в крови, — На этой весёлой ноте, художник вышел из комнаты, бросив напоследок что вызовет Саенса, что-бы тот осмотрел Градиента. Никто не возражал. После осмотра, учёный Санс сказал что осложнений не наблюдается, но первые дня три, Град не сможет нормально стоять на ногах, из-за слабости. Но это ещё не самое страшное что могло случиться, на что оба родителя вздохнули с облегчением. И после того как учёный ушёл Гради получи ещё порцию обнимашек и небольшой упрёк в том, что он идиот, от Эррора, что уже намного лучше видел, на мелкие детали были ещё плохо видны, а силуэты размыты, но это уже что-то. В общем, вечер, вновь воссоединившаяся семья, встретила спокойно. Вся суматоха началась вечером, когда пришёл ПаперДжем, что резко ворвался в дом с взволнованным видом. — Что с Гради?! Он жив?! Зачем приходил док?! Папа, что произошло?! — не унимался ПиДжи потряхивая Инка за плечи. — Сахарок… Всё хорошо. Градиент жив и сейчас отдыхает, — художник улыбнулся, в попытке успокоить старшего сына, но тот его даже не слушал. — Градиент! — выкрикнул Пи, срываясь с места. Новый хранитель быстро преодолел расстояние до комнаты брата и, немного дрожащими руками, открыл дверь. Он испытал просто огромный спектр эмоций, когда увидел как градиент спокойно сидит на кровати с ноутбуком на коленях. ПиДжи облегчённо вздохнул, заходя в комнату и закрывая дверь на замок, на всякий случай. — Град… — уверенно позвал брата ПаперДжем. Гради слегка вздрогнул и поднял на старшего глазницы. — ПиДжи… Я… — младший хотел что-то сказать, но был прерван бумажным, что подбежал к нему, падая рядом на кровать, крепко обнимая и бережно прижимая братишку к себе. — Прости… Если-бы я догадался раньше… Если-бы успел… — Пи наклонил голову, кладя её на плечо Градиента. — Не говори так… Это я должен извиняться. Ведь… ведь я доставил тебе много хлопот… Прости, ПиДжи. Я был эгоистом… — Град неуверенно сжал кофту брата пальцами сильнее прижимаясь к нему. — Хех… Мы оба хороши… — ПаперДжем поднял череп, немного отстраняясь, но не выпуская братика из объятий. — Ты не против? — он наклонился к «лицу» Гради, покрываясь лёгким малиновым румянцем, хитро улыбнулся. — «Не против» чего? — младший покрылся едва заметным зелёным румянцем, нет, он не понял намёка, просто его смущало, довольно короткое, расстояние между ними. — Значит не против, — сказал ПиДжи прежде чем коснуться уст брата в, пока-что, лёгком поцелуе. Скулы Градиента вспыхнули, словно лампочки на новогодней ели, но сопротивляться он не стал, слишком желанным был для него этот поцелуй, слишком велико его искушение пред братом. Не почувствовав и малейшего сопротивления, Пи плавно углубил поцелуй, проникая одним из своих языков в ротик младшего брата, тоже смущаясь, ведь для него это тоже первый поцелуй. Град пытался робко отвечать на головокружительные ласки, как-же долго он мечтал об этом, как часто представлял что ПаперДжем говорит ему три заветных слова, просто не верилось, что теперь его мечты могут стать реальностью. Поняв что Гради готов, ПиДжи подключил остальные языки переплетая их с язычками Градиента в безумном танце их, не менее безумной, любви. Сколько они так просидели? Никто не считал, он просто наслаждались друг другом, утопая в столь приятных чувствах и ощущении близости. Они не думали что будет дальше, их не волновало это, для них в приоритете то, что происходит здесь и сейчас. Это были прекрасные минуты, но им пришлось разорвать столь желанный поцелуй и отстраниться друг от друга, востанавливая сбившееся дыхание. — ПиДжи… Это было… — Градиент, словно в бреду, коснулся кончиками пальцев своих уст. — Я знаю, Гради… Я знаю… — ПаперДжем прижался своим лбом ко лбу брата. — Я… Я люблю тебя… — тихо сказал Гради, прикрывая глазницы. — И я тебя… Братишка, — с тихим смешком ответил старший. Знаете многие говорят «Мы начинаем ценить что-то, только потеряв это», так вот, эта семья поистине ценили друг друга, ведь им пришлось долго идти к своему настоящему счастью, но всё-равно они потеряли то, что ценили и старались сохранить, они потеряли друг друга… Но знаете, они, поскольку очень любят друг друга, смогли найтись сами и вернуть своё потерянное счастье… Это конец? Да, конец: конец этой истории и начало новой, светлой и счастливой.Конец.
Персонажи открыты для ваших вопросов.