три недели в июне

все вроде бы выросли, но так и не смылось клеймо: ты не от мира сего

— Я влюбился, — доверительно сообщил Лизе Витя, когда тягомотная пара по экономике наконец-то закончилась, и они зашли за угол корпуса, чтобы покурить. Вернее курил только Виктор, но Лиза неизменно составляла ему компанию, потому что они вроде как дружили. Познакомились на прошлой сессии в институтском буфете: Витя уступил ей последний черничный кекс и даже благородно порывался за него заплатить. Но от этой идеи Калинкина наотрез отказалась. Витя, видимо восхитившись такой неподкупностью, проникся к Лизе и уселся с ней за один столик, болтая обо всякой ерунде, как будто они уже сто лет друг друга знали. Лиза слушала вполуха, но не прогоняла этого забавного парня. Она не слишком любила новые знакомства, особенно во время обеда. Но Витя ей понравился: был он какой-то лёгкий, смешливый, сыпал небанальными шутками и забавно надувал губы, пародируя мажористых девочек с первого курса. Они оба учились на заочном и виделись исключительно во время сессий, в остальное время ограничиваясь переписками в контакте или телеграмме, потому что Лиз была из другого города. Странно, но романтических чувств с её стороны к Волкову не было, хотя она видела, что на смазливого кудрявого парнишку заглядываются многие её однокурсницы. Сам же Волчара — как прозвала его Лиза по аналогии с фамилией — попыток к сближению не делал, возможно от того, что был несколько нетрадиционной ориентации. Но это не точно. Лиз никогда не заводила с ним бесед относительно предпочтений в партнёрах, поэтому его сегодняшнее откровенное заявление её несколько удивило. Она поморщила лоб, придавая лицу озадаченное выражение и глянула снизу вверх на томно курившего Витька, который сейчас явно нарочно напустил на себя романтический вид. — И кто же это? — самый банальный вопрос. Ну, а что тут ещё скажешь? — Сегодня познакомлю, — заявил Волчара, хитро глядя из-под нависших на лоб тёмных кудрей. — А меня ты спросил? — но недовольную интонацию голосу придать не получилось: ей было и правда интересно поглядеть, кто смог запасть в душу беспечному Витьку. Наверняка какая-нибудь творческая девушка, с розовыми волосами, пишущая синие розы у открытого в белую ночь окна. — Я тебя предупредил, — улыбнулся Витёк, — сегодня вечером идём в гости. Планов на вечер никаких не было, а тухнуть над конспектами в пустой квартире тётки не особо хотелось. Поэтому Лиза улыбнулась в ответ, но тут же помрачнела — следующей парой стояла античная литература, которую вела злобная Иннесса Борисовна, она же Крыса Крысовна — как окрестили её студенты за мерзкий характер и торчащие вперёд верхние зубы. — Ты представь, — жаловалась Лиза Витьку, пока они шли к аудитории, — спрашивает меня «О чём написана Одиссея?», я ей «О возвращение Одиссея», а она как заорёт «Откуда возвращение? Может он с рыбалки возвращался? Надо точнее формулировать ответы!». Нормальная нет? — В рот ебал, — кратко резюмировал Волчара, который тоже терпеть не мог Крысовну и старался на её лекциях садиться подальше, пытаясь замаскироваться под несчастный фикус, стоявший в аудитории с середины прошлого века, не иначе. *** Встретившись после занятий, Лиза и Витёк неспешно побрели вдоль набережной, думая каждый о своём, но не чувствуя отчуждения. Волчара курил, сверкал глазами и шагал чуть ли не вприпрыжку — радовался, что скоро увидит свою любовь. — Представляешь, он — актёр! «Он» — отметила про себя Лиз: значит не ошибалась, считая, что Витя больше по мальчикам. — И где он снимался? — Нет, он не такой актёр. У них свой театр, представляешь! — Витёк аж забежал вперёд, развернувшись лицом к подруге и теперь шагал вслепую, рискуя свалиться в воду или врезаться в столб. — Творческая личность, значит? — хмыкнула Лиз, вспомнив свои предположения про синие розы у окна. — Он необыкновенный, — мечтательно закатил глаза Витёк и снова зашагал рядом с Лизаветой, окрылённый и торжественный, весь в предвкушении. *** Квартира была странная: между кухней и комнатой стена проломлена, сделано что-то наподобие барной стойки. Но торчащие сбоку кирпичи и потрескавшаяся местами краска наводили на мысли о том, что хозяин забил на свою идею, так и не закончив начатое. Сам же волчаровский краш — Иван Сворлов — Лизе категорически не понравился: он был одет в какую-то голубую рубашку, чуть ли не с рюшами, слишком изящно держал сигарету в тонких пальцах и манерно поводил плечами, когда Волков отпускал очередную шуточку. «Уж этот-то точно гей», — заключила про себя Лиза, уже жалея, что согласилась на знакомство. Они вчетвером сидели на кухне, ожидая, пока вскипит чайник. Четвёртым оказался пухловатый, но симпатичный Евгений, которого Иван отрекомендовал как «Пуфик», на что тот лишь развёл руками с мягкой улыбкой, дескать «а что я сделаю?». Пуфик, в основном, молчал, заинтересованно поглядывал на Лизу и, когда еле вытерпев час ради приличия, она собралась уходить, решительно вызвался её провожать. Отвертеться не получилось, и Калинкина теперь мрачно шагала по улице, слыша рядом сопение Жени и ругая Витька последними словами — зачем только потащил её с собой — непонятно. *** — Ну и как он тебе? — Витёк спрашивает небрежно, но в голосе сквозит напряжённая заинтересованность. Они прогуливали третью пару, потому что сил слушать монотонную лекцию в душной аудитории не было уже никаких. И теперь сидели на лавочке, возле небольшого пруда, Витёк курил и болтал на отвлечённые темы, но всё-таки не удержался — влез с вопросом про своего Ваню. — Нормальный, — осторожно отвечает Лизавета, — только холодный какой-то. — Ты что?! — тут же подскакивает Волчара, — он знаешь какой… Огонь просто! И мы… в общем, тогда отмечали начало лета, и все набухались, спали вповалку — нас много было. Я на полу лежал, на матрасе. И он лёг ко мне. И мы… поцеловались! Прикинь! — Один раз только? — уточняет Лиз, вглядываясь в мелкие волны пруда. — Ну да… как-то потом неловко было, мы даже не говорили об этом больше. Ты думаешь, я ему нравлюсь? — с надеждой заглядывает в глаза Лизавете и той приходится ответить уклончиво, потому что откровенно говоря, ей показалось, что этот ледяной Иван вообще не способен испытывать какие-то эмоции. Как только Волчару угораздило влюбиться в такого? — Разве ты можешь кому-то не понравиться, а? — она треплет пушистые кудри Витька и тот весь расцветает, на щеках выступает румянец — так бывает, когда он слишком доволен. — Слууушай, — тянет он, искоса глядя на Лизу, — а пойдём сегодня вечером опять к ним? Понимаешь, этот Пуфик всё время там тусит, а так — может на тебя отвлечётся. — Ну, спасибо, всегда мечтала отвлекать на себя пухлых мальчиков, — ворчит Калинкина, но Витёк такое жалостливое лицо строит, что она не выдерживает. — Ладно, только это будет в последний раз. И поцелуй его уже сам, что ли. Чтобы мои страдания хоть как-то оправдались. Волчара сверкает своей фирменной счастливой улыбкой, чмокает Лиз в щёку и подскакивает со скамейки, распугав мирно клюющих крошки голубей. Всё-таки эта его детская непосредственность очень подкупает. Интересно, подействует ли она на Ивана? *** В этот раз они уже не сидят на прокуренной кухне, а чинно идут по улице, слушая, как "волчаровский краш" рассказывает об «актёрской карьере». Оказывается, он со своими приятелями создал передвижной театр — катаются по разным детским садам и подобным организациям и ставят сказки. В последней Сворлов играл роль Кая, и Лиза усмехается — это ему действительно очень подходит. Хотя сегодня он уже не так раздражает её. Возможно, потому что сменил рубашку с рюшами на обычную белую футболку, а, может быть, потому, что рассказывал он интересно. Витёк вон, вообще, чуть ли не в рот ему глядел, едва избегая столкновения с идущими навстречу прохожими. На улице уже темнело, когда Виктору позвонила мама и сказала, что ей срочно что-то нужно принести из аптеки. Пришлось ему оставить Лизу, которая сделала страшные глаза на прощанье, в компании Пуфика и Ивана. Те вызвались проводить девушку, и она не стала отказываться, потому что дом тётки, где она жила во время сессии, располагался в не самом благополучном районе города. Они дошли довольно быстро и остановились у подъезда, пока Иван закуривал, а Женя мило улыбался, смущённо глядя на Лиз. — Давно ты тут живёшь? — нарушил всеобщее молчание Иван, выдыхая дым и оглядывая типичный двор с детской площадкой посередине, где сейчас дремал на скамейке какой-то парень. — Не очень, — обтекаемо ответила Лизавета, не хотелось распространяться, что она не отсюда, — спасибо, что проводили, ребят. Я пойду, а то завтра к первой паре. Женя кивнул и ещё шире улыбнулся, а Иван вытащил из кармана ручку и что-то быстро нацарапал, оторвав верх от сигаретной пачки. — Держи, это мой номер. Пиши, если станет скучно. Лиза машинально взяла протянутое и вдруг засмущалась, махнула рукой и быстро заскочила в подъезд, пытаясь спрятать удивление. Оказавшись дома, она зачем-то вбила в список контактов номер Ивана и нашла его в телеграмме — на аватарке он был в гриме: кудрявые волосы прилизаны и зачёсаны назад, лицо бледное, а вокруг глаз чёрные круги. «Похож на Дракулу», — подумалось Лизе. Она сама не знала, зачем написала сообщение Дракуле-Ивану, но она уже было отправлено и прочитано, судя по двойной галочке, появившейся в углу. Можно ли говорить о том, что первое впечатление обманчиво? Лиза не искала ответ на этот вопрос, но переписка с Иваном затянулась до глубокой ночи и последнее сообщение застало её спящей, до сих пор не выпустившей телефон из пальцев. «если ты не против, пойдём гулять завтра?» Лиз прочитала его уже утром, поспешно одеваясь, думая, стоит ли пропустить первую пару в пользу спокойного завтрака с кофе или лучше прийти вовремя и ограничиться приторной бурдой из автомата на первом этаже. Про Ивана как-то не особо вспоминалось во всей этой суете, поэтому сообщение осталось неотвеченным. Вернуться к нему пришлось позже, когда они сидели с Витьком в библиотеке, делая вид, что готовятся к зачёту. На самом деле, тут просто было уютно и тихо, намного лучше чем в коридорах, где носились ошалевшие первокурсники и собирались группками пугливые абитуриенты. Волчара сосредоточенно вычитывал что-то из пухлого справочника, нацепив на нос очки в тонкой оправе, которые делали его похожим на прилежного выпускника — Калинкина невольно улыбнулась. Таким он ей нравился — выглядел попроще и помягче, чем обычно. Без напускной весёлости. В сумке прожужжал телефон. Лиза вытянула его из-под тетрадей и уставилась на экран. Сообщение было от Ивана. Стало неловко. Вроде, она его игнорит, так получается. «ну так что? или ты потеряла ко мне всяческий интерес за ночь?» Она прочитала это сворловским голосом, таким ироничным и чуть холодноватым. Даже увидела его полуулыбку. Будто смотрел на неё укоризненно своими золотистыми глазами. Нужно что-то ответить. Она покосилась на Витька, который утонул в своих кудрях и чёрных строчках справочника и быстренько напечатала ответ. Через минуту телефон просигналил о новом входящем. — Кто там тебе пишет? — поднял голову Волчара, потирая переносицу. — Никто. Так… — зачем-то соврала Лиз и спрятала смартфон обратно в сумку. Почему-то ей не хотелось, чтобы Витёк знал, что она стала общаться с Иваном. Она потом ему расскажет, или можно вовсе не говорить. Они просто сходят, прогуляются, может, выпьют по бутылочке яблочного сидра. Этот рафинированный Сворлов совсем ей не нравится как парень, а ему, видимо, просто нечем заняться — вот и зовёт на прогулку случайную знакомую. Успокаивала себя такими мыслями, пока не спеша шла вдоль плотинки, чтобы встретиться с Иваном у старой водонапорной башни.