три недели в июне

тысячи дней я искал тебя в неудачных местах. и вот нашёл. окей. это не значит, что я прав

Иван появился заранее. Увидев его высокую фигуру и золотистые кудри, Лиза облегчённо вздохнула: ту жуткую рубашку с рюшами он догадался не надевать. Может, она у него домашняя? Впрочем, какое ей дело. Сворлов улыбнулся непривычной открытой улыбкой. Видно было, что обрадовался. И Лиз опять удивилась — нравится она ему что ли? Он же гей. Или нет? — Куда пойдём? — спросила она, оглядываясь вокруг. В городе стояло самое настоящее раннее лето: зелень тополей пока не пожухла, радовала молодым глянцем, а промытое синее небо опрокидывалось в воду реки, делая её такой же синей. — Пока прямо, — кивнул перед собой Иван, и они пошли вдоль парапета, косясь на желтоклювых уток, заполонивших берег. Опасения Лизаветы по поводу того, что встреча будет скучной, быстро развеялись, потому что Сворлов оказался приятным собеседником — рассказывал много и интересно, не ждал какой-то особой реакции в ответ и не задавал раздражающих вопросов: «а чем ты занимаешься», «а о чём сейчас думаешь?» — это безусловно был большой плюс. Лиз даже начала понимать, чем он смог привлечь романтичного Волчару. При мысли о Витьке в груди что-то кольнуло. Она не могла избавиться от чувства, что предаёт друга. Хотя, и дураку ясно, что это не так. Дураку, может, и ясно, а вот Волчара способен обидеться. Он такой. Чувствительный очень и ревнивый. Лиза решила, что про эту встречу с Иваном рассказать надо обязательно и обыграть всё так, будто она пошла исключительно в волчаровских интересах. Что называется, прощупать почву. Задумавшись об этом, она на некоторое время перестала слушать Сворлова и потеряла нить его рассказа. Опять стало неловко, потому что тот, кажется, понял, что Лиза его не слушает, и взглянул на неё с какой-то печальной улыбкой. Вроде бы говоря: «окей, я догадываюсь, что тебе со мной скучно». Хотелось возразить ему, но слов подходящих не находилось. Повисло неприятное молчание. — Ты, наверное, домой уже хочешь? — проницательности Сворлову не занимать. Лиза неопределённо повела плечами. Она сама не знала, хочется ли ей уже закончить это странное свидание (?) или возобновить занимательную беседу. Но Иван, видимо, привык брать ситуацию в свои руки. — Пойдём, я провожу, — опять как-то грустно улыбнулся, но разговор продолжать не стал, комплиментами не сыпал и не пытался удержать. Лизавета сделала вывод, что ему самому скучно стало. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Она шла с надутым видом, хотя обижаться, в принципе, было не на что. А Сворлов шагал с выражением независимым, немного ссутулив плечи, но это не портило его, возможно потому, что голову он держал прямо и смотрел перед собой открыто. Лёгкий ветер развевал у лица золотисто-русые кудри, придавая Ивану вид романтического героя. Встречные девушки заглядывались. Лиза тоже немного загляделась, но тут же одёрнула себя. «Витька. Это его.» Нечего тут стрелять глазами. Простились молча, даже не дойдя до подъезда. Лиз подавила желание обернуться. Почему-то ей вдруг стало ужасно грустно и очень жалко себя. С чего бы это? Дома она не стала далеко убирать телефон. Читала конспект по зарубежной литературе, а сама всё поглядывала на экран. Ждала, что Иван напишет. Хотя было стыдно в этом признаваться даже перед самой собой. Как назло, появлялись только уведомления из группового чата, вызывавшие глухое раздражение — потому что не от того. В конце концов, она сунула телефон под подушку, разозлившись на своё глупое ожидание. *** С утра настроение тоже было не огонь. Хотелось остаться дома и бесцельно щелкать пультом от телевизора, перелистывая каналы. Телефон отключить и ноут не открывать. Выпасть из жизни на некоторое время, побыть в своём собственном мире без влюблённых витьков и манерных загадочных иванов. Ну их. Но с утра стоял зачёт по правоведению, прогуливать никак нельзя. Пришлось брать себя за шкирку, одевать, рисовать что-то незначительное на лице, идти по улице уже прогретой утренним солнцем, среди таких же полупроснувшихся людей, а потом по коридору универа, среди ещё более сонных одногруппников. Около аудитории стоял Витёк, отдельно ото всех, хмурился, глядел в телефон и недовольно мотал головой, отгоняя от лица мешавшиеся локоны. — Привет, — Лиза подошла сбоку, глядя снизу вверх на Волчару. Тот сейчас больше походил на кота, которого поднять подняли, а разбудить забыли. — Хай, — он разулыбался, даже полез обниматься, вызвав подозрительные шиканья у парочки девиц, которые имели на него недвусмысленные виды. — А я соскучился, прикинь. — Вчера же виделись, — пожала плечами Лиза, но ей было приятно, что Волков обрадовался её появлению: со вчерашнего вечера всё-таки грызла совесть за дурацкую прогулку с его Ваней. — А кажется, будто сто лет прошло. Ванька меня игнорит, прикинь? Упырь кудрявый! Не отвечает. И сообщения непрочитанные висят, хотя он онлайн постоянно. Витёк говорил будто бы даже весело, но Лиз поняла — это веселье граничит с истерикой. И ей стало как-то тоскливо. Странно было подумать, что они с Волчарой сейчас оба ждут сообщений от одно и того же человека. Но у Волкова хотя бы право на это есть. — Он занят, наверное, или не в духе. Может, сидит в вк, чтобы музыку слушать. Не грузись — он напишет, вот увидишь, — она ободряюще подержала Витька за руку повыше локтя, и он доверчиво просиял глазами. После зачёта пар не было, из универа вышли вместе. Витёк на ходу прикуривал и мрачнел с каждой минутой. Ужасно хотелось как-то утешить его, но Лиза сама чувствовала досаду: золотистые кудри Ивана не шли из головы, возникало желание написать самой, объяснить, что ей вчера не было скучно, что всё дело в волнении за Витьку. Она уже даже телефон вытащила из кармана. Как вдруг пришло оповещение. Иван. Калинкина чуть не вскрикнула — обрадовалась так, что сама себе удивилась. Открыла сообщение, покосившись на задумчиво курящего Волкова. Сворлов звал погулять сегодня, обещал, что на этот раз «скучно не будет точно». И она, не успев подумать, тут же отправила «пошли». Иван начал уточнять время и место, потому ещё пару сообщений прислал просто так — вроде и ни о чём, а вроде приятно. Лиз шла и улыбалась, почти не глядя под ноги. Это не ускользнуло от внимания Витька. — Кто пишет опять? — выкидывая окурок, спросил он. На этот раз врать не хотелось. — Иван твой, — ответила Лизавета, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее. — В смысле? — Витёк даже остановился. Лиз тоже придержала шаг. — В прямом, — внутри вновь что-то неприятно заворочалось. — И с каких пор вы общаетесь? — медленно проговорил Волчара, словно до сих пор не мог поверить в только что услышанное. — Два дня уже, — на этот раз от виноватой интонации избавиться не удалось. — Вот как… — Витёк вытащил новую сигарету, прикурил, глядя в сторону. — Да просто по-дружески, он же мне не нравится совсем. К тому же, он гей! — сказала так, что даже сама себе поверила. — Не нравится… — повторил Волчара, сглотнув. — А о чём же тогда вы так мило переписываетесь? — Да обо всякой ерунде, правда! — Лизе сейчас совсем не нравился тон приятеля, но она понимала — этого разговора было не избежать. — Пиздец! — наконец, заявил Волков, отшвыривая недокуренную сигарету. — Я тебя с ним познакомил, я тебе всё про него рассказал, а ты за моей спиной… — Что за твоей спиной? Что?! Мы просто переписывались! — Лиз тоже повысила голос. Не хватало ещё выслушивать ревнивые претензии от бисексуального друга. — Ничего, бля! Идите на хуй оба! — Витёк развернулся, и быстро зашагал на другую сторону, сунув руки в карманы. Даже его затылок с подпрыгивающими колечками тёмных кудрей выражал негодование и детскую горькую обиду. Лиз посмотрела — и ей стало жалко. — Подожди! Ви! Да стой ты! — она нагнала Волчару, когда тот уже почти перешёл дорогу под носом у бешено сигналившего автомобиля. — Что ещё? — смотрел сверху вниз, губы кривились, будто сейчас заплачет. Правда ревнует. И очень сильно. — Ничего не было, просто от скуки переписывались. Думала, может что-то узнаю об его отношении к тебе. Не дуйся, — она примиряюще прислонилась к плечу Витьки, заглянула в чёрные глаза, смотревшие с недоверием. — Точно? — видно было, что хотел поверить, но сомневался. — Да точно-точно, — она улыбнулась, чтобы показать искренность сказанного, и Витёк машинально улыбнулся в ответ. — Давай, тогда, ты не будешь больше с ним переписываться, ладно? — шмыгнув носом и отведя взгляд, проговорил Волков. — Мне это не нравится. Лиза помрачнела, но понимала — в чём-то он прав. — Ладно, — сказала, и даже поморщилась: так фальшиво прозвучало согласие. Но Витёк поверил. Он был очень сильно влюблён и, как все влюблённые, не обращал внимание на очевидные вещи.