Два билета в скандинавское лето

Magnetic everything about you You really got me now You do to me so well Make me feel like someone else I don't wanna come back down I don't wanna touch the ground Hypnotic takin' over me

- Доброе утро, Билли! Уильям Бэггинс поморщился, мельком глянув на слепящий глаза экран, и снова поднёс мобильник к уху. - Мистер Грей, сейчас третий час ночи, – прохрипел разбуженный «Билли», – Вы опять попутали часовые пояса. - О, ну не сердись! – примирительно раздалось из динамика. – Я буду в Лондоне через семь часов, встретимся в «Зелёном Драконе» в девять вечера по Гринвичу. - Конечно, мистер Грей, договорились, – зевнув, пробормотал Билл, сбросил вызов и рухнул на постель. Через секунду он встрепенулся, и, пошарив в уютных складках одеяла, нащупал мобильник. К утру он рисковал начисто забыть об этом звонке, как о каком-то мимолётном сне. Поэтому, щурясь на обжигающе яркий в темноте экран, Билл поставил напоминалку, и с чистой совестью вновь уснул. *** Мистер Грей постоянно назначал встречи в каких-то андеграундных клубах или сомнительных барах на окраине. Его лицо слишком хорошо знали в приличных заведениях, а во всяких злачных забегаловках никто не обращал внимания на старика в неприметном сером костюме. Но Билл увидел его издалека. Преодолев тесный лабиринт занятых столиков, Билл подсел к мистеру Грею. - Сегодня, говорят, хорошая музыка будет, – подмигнул мистер Грей вместо приветствия. Биллу было плевать на музыку. Он пришёл сюда не дружеский вечер коротать, и Грею это прекрасно известно. Временами неуместный позитив мистера Грея жутко бесил. С другой стороны, Билл надеялся стать к его возрасту таким же непробиваемым оптимистом. - Не гляди голодным волком, Билли, – шутливо укорил его Грей, – расслабься, закажи выпить. Словно в поддержку его слов, к их столику подошёл официант: - Что будете? - А что посоветуете? – сухо осведомился Билл. - Пиво, – пожал плечами официант. - Окей. Полпинты стаута. - А мне пинту лагера, молодой человек, – доброжелательно улыбнулся Грей. Когда официант, записав заказ, ушёл, Грей достал из своего портфеля запечатанный конверт из гладкой бурой бумаги. - Вот документы. Перевод понадобится через десять дней, поэтому можешь сильно не торопиться. Убрав конверт в рюкзак, Билл мысленно выдохнул, стараясь унять дрожь в руках и не выглядеть подозрительно. Грей вёл себя абсолютно невозмутимо, а Билла всякий раз трясло. Этим документам был присвоен такой немыслимый уровень секретности, что ради них любой сотрудник иностранной разведки с радостью придушил бы Билла голыми руками. Разумеется, все надлежащие меры безопасности были соблюдены: разные страницы распределяли между тщательно отобранными, не знакомыми друг с другом переводчиками, поэтому Билл, даже если бы захотел, не смог восстановить смысл из бессвязных кусков текста. А он и не хотел. Авантюры правительства его не касались, он просто делал своё дело. За эти переводы пяти-восьми разрозненных листов платили больше, чем он бы получил за стостраничный роман. Между тем принесли пиво. На сцене шли приготовления к ночному концерту: собирали барабанную установку, подключали усилители, настраивали гитары. - Будешь сигаретку? – добродушно поинтересовался Грей, сооружая какую-то подозрительную самокрутку. – Привёз на той неделе отменный табак из Берлина. - Вообще-то я пытаюсь бросить, если Вы забыли, – язвительно процедил Билл, – и у меня неплохо получается. Пока меня не вытаскивают в очередной насквозь прокуренный бар! Ярко вспыхнула подсветка сцены. Барабаны с ходу задали чёткий ритм, грянули электрогитары. Музыка была неторопливой и достаточно мелодичной, одним словом, нормальной. Но вот вступил вокалист, и Билл замер, моментально потеряв нить разговора. В удивлении он перевёл взгляд на сцену: у микрофонной стойки в мерцающем свете прожекторов стоял длинноволосый мужчина с коротко стриженой бородой, в чёрной майке, обтягивающей мускулистое тело, простых синих джинсах и массивных ботинках с ремешками. Его голос, глубокий и низкий, заворожил Билла, окутал ореолом таинственности, наполнил тоской по чему-то запредельному и неизъяснимому. Билл позабыл, где находится: окружающая обстановка, толпа посетителей, обрывки чужих разговоров, чей-то смех и перезвон стаканов – всё перестало существовать, кроме мучительно-тягучей песни, плавящей сердце в груди. - А? – рассеянно переспросил Билл, краем сознания уловив болтовню мистера Грея. - Я говорю, группа называется «Эред Луин», – с хитрой улыбкой повторил Грей. – Колоритный у них фронтмен. - Да... Чудесный голос. Песня кончилась, по мнению Билла, слишком быстро, сменившись аплодисментами и одобрительными выкриками из зала. Началась вторая композиция, более бодрая и легкомысленная, но её пели хором двое гитаристов, а брутальный вокалист куда-то пропал. Мистер Грей засобирался, предложив подвезти Билла, но он отказался, заявив, что посидит ещё. Оставив на столе десятифунтовую бумажку – впятеро больше, чем стоило пиво – мистер Грей накинул на плечи шарф и, попрощавшись, ушёл. Песни следовали одна за другой, голоса у гитаристов были прекрасными, музыка – заводной и слаженной, но всё не то, не цепляло, не будоражило. Билл терпеливо ждал, и удача ему улыбнулась: где-то через полчаса длинноволосый рокер вышел на сцену. При его появлении сердце Билла непроизвольно забилось быстрее в приятном предвкушении. Как оказалось, не зря: он спел заключительную песню, и в ней было столько тревожной нежности и затаённой силы, что Биллу хотелось вскочить на ноги и закричать от переполнявших его чувств. Никогда на него настолько сильно не действовала музыка. И это было необъяснимо пугающее и невероятно головокружительное чувство. *** Прожекторы погасли, на сцену поднялись техники разбирать и уносить аппаратуру. Посетители «Зелёного Дракона» тоже массово стали уходить, и двое официантов сбились с ног, рассчитывая эту толпу. Билл не хотел толкаться в общем потоке. Торопиться ему было некуда, и он подождал, когда большая часть народа схлынет. Тогда он попросил счёт, расплатился за себя и за Грея, оставив всю сдачу на чай, и вышел на ночную плохо освещённую улицу. Не было ни малейшего шанса поймать в этой подворотне такси, и Билл, крепко схватившись за лямки рюкзака, зашагал в сторону проезжей части. Тусклые фонари и безлюдные переулки создавали напряжённо-гнетущую атмосферу. Он шёл между высокими стенами домов, словно по дну мрачного тесного ущелья. Магазины на первых этажах были наглухо закрыты и огорожены железными решётками, дешёвые вывески, привлекавшие внимание прохожих в вечерние часы, уже давно выключены. В округе стояла тишина, но внезапно в переулке справа раздалась возня и ругань. Билл побледнел, надеясь проскочить незамеченным мимо разбуянившихся маргиналов. Но, поравнявшись с местом событий, увидел, как четверо мужиков азартно избивают кого-то ногами. Охваченный праведным гневом, Билл отважно крикнул: - А ну-ка разбежались! Полиция уже едет! Мерзавцы среагировали молниеносно и бросились бежать. Последнему, правда, не повезло: лежащий на земле ухитрился схватить его за штанину и уронить на асфальт. Подтащив пойманного негодяя поближе, он перевернул его на спину и отвесил кулаком по лицу. Глухой удар сопровождался мерзким хрустом. Билл испуганно вжался в стену. Заскулив от боли и вырвавшись из тисков настигшей его мести, неудачливый хулиган побежал догонять своих дружков. Избитый мужчина, опираясь о стену, с трудом поднялся на ноги. - Ёбаные мрази! – выкрикнул он им вслед и сплюнул кровь на асфальт. Билл застыл на месте, не веря своим глазам: перед ним стоял тот самый красавчик, который пел в «Зелёном Драконе». Правда, сейчас назвать его «красавчиком» было сложновато: длинные волосы встрёпаны, чёрная борода в грязи, лицо измазано кровью. Ещё он оказался высоким – на голову выше Билла – и очень широкоплечим. - Вот, возьмите, – смущённо пробормотал Билл и протянул пачку бумажных платочков. - Благодарю, – глухо пробасил собеседник. Было очевидно, что в нём всё ещё кипит адреналин. Это выдавали лихорадочно блестевшие глаза, шумное дыхание и подрагивавшие руки. - Что произошло? – участливо поинтересовался Билл. - Я разговаривал по телефону, а эти крысы подкрались со спины. Что-то в его выговоре казалось Биллу смутно странным, но он списал это на пережитый стресс. - Не лучшее место для разговоров по телефону, – многозначительно хмыкнул Билл. – Тот ещё райончик. Рокер тем временем сосредоточенно ощупывал карманы своей кожаной куртки: - Вот бляди... и паспорт спиздили! - Не волнуйтесь, я тоже один раз терял. Пишете заявление, оплачиваете восемьдесят пять фунтов, и вопрос решён. - Есть проблема, – невесело усмехнулся собеседник разбитыми губами, – я не гражданин Британии. - Оу... – растерялся Билл, – а откуда Вы? - Из Швеции. И тут Билла осенило: - Погодите! У меня есть друг, который занимается международными делами, быть может, он подскажет. Билл проворно достал мобильник и мигом дозвонился: - Мистер Грей! У меня просьба. Я встретил эммм... – Билл со стыдом понял, что не знает имя своего нового знакомого, – помните сегодняшний концерт? Со мной сейчас один из музыкантов... - А, тот самый вокалист из «Эред Луин», который тебе так сильно понравился? Билл отошёл в сторону, искренне надеясь, что стоящему рядом рокеру не было слышно этого жизнерадостного возгласа. - Да-да, – скомкано ответил Билл, – у него украли шведский паспорт, Вы не могли бы посодействовать в этой ситуации? - Билли, мальчик мой, я в аэропорту, посадка через пятнадцать минут, – сообщил мистер Грей. – Сходи с ним завтра в посольство, помоги продраться через дебри британской бюрократии. Уныло простившись с мистером Греем и пожелав ему счастливого полёта, Билл вздохнул: - К сожалению, он в отъезде. Посоветовал обратиться в посольство. Кстати, меня зовут Уильям Бэггинс. А Вас? - Торин. - Это Ваш... сценический псевдоним? - Вроде того. У Билла иссяк запас гениальных идей, и он в нерешительности молчал. - Мистер Бэггинс, – нарушил тишину Торин, – могу ли я попросить у Вас телефон позвонить? - Да, разумеется, – Билл без колебаний протянул Торину свой мобильник. Набрав по памяти какой-то номер, Торин тщетно ждал ответа. Не дождавшись, он повторил попытку и вновь слушал долгие гудки. - Давай же, ну... – сквозь зубы бормотал он. Равнодушная механическая фраза «абонент не отвечает» погубила всякую надежду. - Наверное, уже вовсю бухают и не слышат звонка, – раздосадовано предположил Торин, возвращая Биллу телефон. - Кто? Ваша группа? Торин кивнул и устало прислонился к обшарпанной стене. - А в каком отеле Вы остановились? Помните адрес или название? - Ещё ни в каком. Мы собирались решить это после концерта. Обстоятельства складывались для Торина не лучшим образом. И теперь, когда Билл добровольно вмешался в эту историю, совесть не позволяла просто взять и уйти, бросив человека в беде посреди незнакомого ему города без денег, без телефона, без документов. - Может, – осторожно начал Билл, как будто сам не был уверен в том, что собирался сказать, – поедем ко мне? А завтра отвезу Вас в посольство. - Серьёзно? Спасибо, – растерянно пробормотал Торин. *** Вскоре они вышли на оживлённую улицу и, спустя минут десять, им удалось словить кэб. Дом Билла находился в полутора часах езды от центра Лондона – потому он так не любил поездки в город. Торин оказался крайне неразговорчивым типом. Почти всю дорогу они провели в молчании: Билл задал пару вопросов о его самочувствии, но, получив односложные ответы, оставил попытки завести беседу. Когда они добрались до коттеджного посёлка, была глубокая ночь. Нигде не горел свет – вся улица уже спала. Двухэтажный дом Билла стоял на пригорке, выделяясь этим среди соседних построек. Зайдя в дом, они разулись, повесили верхнюю одежду, и Билл провёл гостя на кухню. Торин снял с запястья резинку для волос, собрал свою внушительную гриву в хвост и наклонился умыться над раковиной. Билл протянул ему одно из кухонных полотенец. Вытершись и пробормотав слова благодарности, Торин вернул ему полотенце в бурых кровавых разводах. Билл разогрел в микроволновке куриную запеканку, которую готовил сегодня днём, и они сели за стол. При нормальном освещении он наконец-то смог рассмотреть, что глаза у Торина ярко-голубые, а чёрные волнистые волосы местами тронуты сединой. Билл впервые задался вопросом, сколько же Торину лет, но тут же вяло отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи – Биллу жутко хотелось спать, и сил уже не было ни о чём думать. Он сложил грязную посуду в раковину до утра, поднялся на второй этаж в спальню и принёс подушку и плед, чтобы устроить Торина на кухонном диване. Торин в очередной раз поблагодарил его и пожелал спокойной ночи. Глядя на своего растрёпанного и побитого гостя, Билл не мог отделаться от ощущения, что привёл домой бомжа.