Here with you don't be scared, you can lose yourself Close your eyes the coast is clear, I will guard you well You're the reason I get through You were there for me I'm here for you
К следующей весне Билл понемногу взял себя в руки. Бросил пить, перестал питаться сигаретным дымом вместо завтрака и ужина и даже сделал генеральную уборку в запущенной за год квартире. Мистер Грей время от времени присылал ему тексты на перевод. Естественно это были не ответственные правительственные документы, а обычные тривиальные заказы – Билл мог и сам их найти на фрилансерских сайтах. Он прекрасно понимал, что Грей таким образом просто заботится о нём, и молча выполнял заказы. Как-то в очередной раз разбирая бумажную почту, Билл наткнулся на конверт с маленьким изображением шведского флага в углу и зарубежными штампами. Сердце словно окунули в ледяную воду, воздух застрял где-то на полпути к лёгким. Набравшись мужества, он вскрыл конверт: внутри лежал авиабилет до Стокгольма и письмо, в достаточно официальном тоне приглашавшее в поместье Дуринссонов в Эребру. Диана видимо считает своим долгом отблагодарить его за возвращённое наследство и восстановление справедливости. За секунду до того как отправить приглашение вместе с билетом в помойное ведро, Билл случайно зацепился взглядом за подпись «Торнбьёрн "Торин" Д.» Он впился глазами в эти буквы, складывающиеся в жестокую насмешку. Какого, блять, чёрта?! Зачем так издеваться? Вспышка гнева на короткий миг затмила сознание – придя в себя, Билл обнаружил, что уже с ожесточением набирает номер, указанный там же в приглашении, чтобы высказать всё, что он думает о подобной бестактности. – Дуринссон слушает, – раздался в трубке знакомый бас. Билл застыл. Удары сердца отсчитали несколько бесконечных мгновений, и он оторопело пробормотал, обращаясь к самому себе: – У меня крыша едет?.. – Билл?! – раздался на той стороне удивлённый вздох. – Это ты? – Что за нахер? Кто это? – слабо пробормотал Билл, чувствуя как подкашиваются ноги. – Билл, прошу тебя, давай без шуток. Скажи, в чём я виноват, как я могу всё исправить? – В том, что бросил меня! – выкрикнул Билл и в ужасе отшвырнул телефон. Тело не слушалось. Осев на пол, он сорвался в истерику, вцепившись в волосы и уткнувшись лицом в согнутые колени. Переживший страстное свидание с полом мобильник призывно зазвонил. Шмыгнув носом, Билл дотянулся до телефона. – Алло? – дрожащим голосом произнёс он, одновременно желая и боясь снова провалиться в этот мираж, в это безумие. – Билл? – осторожно осведомился Торин. – Ты же умер, – испуганно прошептал Билл. – Как такое возможно? – Кто тебе это сказал?! Билл! Что с тобой такое? Ты нездоров? Снова этот очаровательный скандинавский акцент, когда он волнуется... Билл не выдержал наплыва эмоций и зарыдал в голос, крепко прижимая трубку к уху обеими руками, словно боясь выпустить из рук призрачную ниточку, протянувшуюся в прошлое. – Билл! Билли, jag behöver dig! Jag älskar dig så mycket! Om du bara visste hur mycket...* – срывающимся голосом умолял его незнамо о чём невидимый собеседник. Постепенно Билл успокоился и хрипло выдавил: – Торин? Это правда ты? – Да, да! Губы задрожали, и Билл прижал ладонь к мокрому от слёз лицу: – Я люблю тебя! – отчаянно выкрикнул он, будто старался докричаться до Торина, где бы он ни находился. Пусть даже на том свете.***
Торин и Билл сидели в бизнес-классе рейса SAS Лондон - Стокгольм. Билл, хмурясь во сне, спал в удобном кресле. Торин сидел рядом и не спускал с него глаз: золотистые волосы будто выцвели, казались тусклыми и спутанными, тёмные круги под глазами и впалые щёки придавали непривычную резкость его мягким чертам. Сердце Торина замирало, разрываясь от боли и нежности, он всей душой надеялся, что Билл быстро оправится – он сделает ради этого всё возможное. Сейчас поздняя весна, лето, считай, на пороге. В тёплое время года Швеция прекрасна. Он покажет Биллу Стокгольм. Свозит в Гётеборг и в Мальмё к морю. Боже, да куда угодно, куда бы он ни захотел! Хоть в ненастную Кируну, хоть за полярный круг! Какое же нелепое и болезненное недоразумение им пришлось пережить!.. Получив нежданный звонок от Билла, Торин, бросив все дела, полетел в Лондон и нашёл его по знакомому адресу. Оказалось, Биллу сообщили о той жуткой прошлогодней аварии, сделав поспешные выводы. Да, он был на краю, и врачи предупредили полицию, что вряд ли довезут его в больницу живым, но он выкарабкался. Фили и Кили быстро пошли на поправку, а вот ему серьёзно досталось. Провалявшись в реанимации, Торин, стараниями врачей, остался жив. Когда он пришёл в себя, то первым делом выяснил, что с племянниками всё в порядке – их к тому времени уже выписали. Но следом узнал, что Билл уехал домой и не отвечает на звонки. Эта новость здорово его подкосила. Он пытался и сам ему дозвониться, но номер оказался заблокирован. Оставалось терзаться догадками, почему Билл от него уехал, оставил его, когда всё только-только наладилось... Торин пришёл к единственному возможному выводу: что сам во всём виноват. И неустанно корил себя за то, что подверг Билла смертельной опасности, и теперь тот даже знать его не хочет. Это было больно, но справедливо, и Билл имел на такое решение полное право. И вдруг выясняется, что Билл – его драгоценный несчастный Билли – всё это время, оказывается, страдал в одиночестве, заочно его похоронив. Но теперь всё в прошлом. Впереди – Стокгольм и дорога в родной дом. Сейчас ему было, куда возвращаться. И было с кем.