Солнце для некромага

Вернувшись от Нишикидо, Томохиса отправил лиса отдыхать. Все равно раньше, чем через три дня, Джин не появится, значит, можно временно отложить эту головную боль на потом. Примерно тогда же вернется злой и язвительный Нишикидо… Тоже ожидается та еще встреча. Ямашита задумался. На первый взгляд ничего сверхъестественного вроде бы не происходило, однако в происходящем явно чувствовалась чужая воля. Томо прикусил губу. Китагава… Справиться с ним будет сложно. Вот если бы Джин не был таким легкомысленным, а Ре своевольным… Если бы у него, Ямашиты, был бы человек, на которого можно было бы положиться… такой же сильный и целеустремленный… Некромаг усмехнулся. Что-то он размечтался сегодня. Видимо, вирус, поразивший Нишикидо и Аканиши, добрался и до него. Томо нахмурился. То, что происходило, было недопустимо. Дисциплина всегда и во всем. Никаких чувств и эмоций – вот удел настоящего некромага. Кроме того, он плохо выполнял свои обязанности по отношению к Джину и Ре. Теперь, когда он наконец-то разобрался с их неповиновением, пришла и его очередь. Ямашита немного сжал барьер, освобождая угол комнаты, достал из своих вещей древнюю книгу проклятий, которую даже старик не дочитал до конца, – ибо каждое заклинание, прочитанное в ней, убивало насмерть, если не вспомнить контрзаклинание. И чем ближе к концу – тем магия становилась все сильнее. На данный момент Томо осилил только четверть книги. Наказание, придуманное им для себя, состояло из пребывания вне купола защиты до тех пор, пока не вернутся Аканиши и Нишикидо. Также он должен прочесть не менее десяти страниц книги, одновременно сдерживая всех ночных посетителей плюс несчастную обманутую графиню, и все это не сходя с места. Сжав книгу в руке, он покинул барьер, сел на кресло, придвинутое в угол, закрыл глаза, прочел заклинание и открыл книгу. Третий день подряд Тегоши наблюдал за интересным зрелищем. Кажется, его некромаг совсем сошел с ума – вместо того чтобы, как обычно, сидеть в ногах у больного и читать непонятные свитки, он покинул барьер и теперь сидел на стуле, уставившись покрасневшими глазами в странный талмуд. Оживал он только для того, чтобы перевернуть страницу или выбросить использованный амулет, которых под его ногами скопилась уже приличная кучка. Но самое страшное начиналось ночью. Юя никогда не видел, чтобы люди могли смотреть с закрытыми глазами, причем зрачки в темноте светились сквозь веки. Если бы светлый мог двигаться, он обязательно завопил и сбежал, куда глаза глядят. Теперь же ему поневоле приходилось видеть то, что не всякий взрослый маг видел за свою долгую жизнь. Еще бы – не так давно считалось, что некромагов больше не существует, а вот надо же – выжили… Целых трое. Но одно дело видеть некроманта, а другое – присутствовать во время его так называемой работы… В силу того что графиня, увидев происходящее, практически поселилась в комнате, в ней постоянно появлялись мертвяки – днем реже, ночью – чаще. Ямашите приходилось постоянно удерживать свой барьер. Он был небольшой, но прочный. Когда мертвецов набиралось более десятка, Томохиса снимал барьер и читал заклинание, при этом не отрываясь от книги. Вся комната наполнялась ошметками гнилого мяса и останками скелетов. Хорошо, что Тегоши не чувствовал запах, иначе его бы рвало не переставая. На третий день в дверном проеме показался измученный, с ввалившимися щеками и потухшими глазами Аканиши. Он с трудом дошел до барьера и в изнеможении повалился внутрь, немедленно засыпая. Измотанного Нишикидо принес на себе Уэда в сопровождении Каменаши. Лис держал в руках исписанные чем-то бурым листы пергамента. Аккуратно уложив в центре комнаты Ре, Уэда с интересом уставился в угол на Ямашиту, а Казуя подошел к лежащему Тегоши, взял его за руку и тихо поздоровался. Прошло еще минут пятнадцать и сидевший на стуле некромаг закрыл книгу, встал и восстановил границы основного барьера. При этом он умудрился задеть графиню, и та с визгом и ругательствами, неподобающими ее статусу, вылетела из комнаты. Томо был бледен и истощен не меньше своих напарников, однако не подавал и вида. Он по очереди подошел к Джину и Ре, внимательно осмотрел их, над каждым прочел какое-то заклинание, повесил на шею по амулету, потом забрал у кицуне пергамент, внимательно перечитал написанное, посчитал и удовлетворенно кивнул. - Ямашита-сан, как вы себя чувствуете? – несмотря на то, что произошло между лисом и некромагом, кицунэ в душе испытывал какое-то непонятное сочувствие к Томохисе. - Я в порядке. Этим двум пришлось гораздо труднее. Если хотите – можете забрать их. Нет – я сам о них позабочусь. - Мммм… Томохиса-сан… - подал голос Уэда. – Могу я спросить, что за книгу вы читали? - Это книга проклятий… Она досталась мне в наследство от учителя. Нет, дать почитать ее вам я не смогу… - быстро ответил он, предупреждая просьбу темного мага. – Не хочу быть ответственным за вашу смерть. Тогда Ре окончательно взбесится, и мне придется отправиться в изгнание, потому что убить его у меня не поднимется рука. - Жаль… - Уэда вздохнул с сожалением. – Я очень люблю старинные книги, искусство, архитектуру… ладно, тогда мы заберем их… а потом вернем, когда они придут в себя. Он наклонился и довольно легко перекинул через плечо лежащего без сознания Нишикидо. Казуя же просто применил магию, упаковав Джина в воздушный кокон. Парни вежливо поклонились некромагу и исчезли.