***
На часах было едва за 5 утра, и если бы Ариадну спросили, почему этим холодным воскресным утром она проснулась столь рано, девушка бы не смогла ответить. Молодая княжна зевнула и медленно села на кровати, спустив изящные маленькие ступни в ворс персидского ковра. Девушка медленно откинула с лица вьющиеся тонкие локоны и улыбнулась, несмотря на то, что погода за окном была просто ужасная и в комнате стоял полумрак. В последние пару дней такие мелочи совсем не беспокоили Ришу. Впервые за всю свою пока весьма короткую жизнь она наконец поняла, что же значило это пресловутое слова «счастье», о котором она так много читала в книгах, но как оказалось вовсе не понимала смысл. А он был донельзя прост. За эти несколько дней с чудесного воскрешения Ариадна ни на секунду не переставала радоваться. Просто, тихо, как маленький ребенок. Эфрон зевнула и нервно поерзала на постели. Вдруг ее взгляд упал на слегка покосившуюся куклу, что сидела у нее на тумбочке. Ариадна встрепенулась и поспешно поправила дорогую сердцу вещь. Вообще любой подарок ее нынешнего мужчины она берегла настолько, насколько вообще возможно. «Дядя Яков», - молодая княжна снова мечтательно улыбнулась. Боже, сколько же всего связано для нее с этим человеком. Сначала старший брат, постоянная рука помощи, да и просто тот, с кем можно поиграть в салочки, пока отцу и матери не до этого, тот кто учил ее читать, кто ездил с ней верхом. Позже пример для подражания, человек которого Эфрон обожала и всегда хотела быть на него похожей. Смелый, прямой, умный и такой родной… Ариадна безусловно любила отца, но Гуро – он ее идеал. И вот наконец, человек которого она полюбила. Молодая княжна точно помнила день, а точнее вечер, когда все случилось. Ей тогда едва исполнилось 16. Это был очередной скучный прием у какого-то графа. Скучный лишь до того момента пока один из гостей не упал замертво. Тогда Эфрон впервые увидела, как ее крестный в доли секунды превращается из светского щеголя в цветных очках в искусного, мастера своего дела. В малейших деталях Риша помнила, как Яков Петрович играючи, и весело ей подмигивая, расследовал то самое убийство минут за пять, не больше, а позже, когда они все вместе, по приглашению ее отца возвращались домой, он все спрашивал не сильно ли переживает «Золотко». Ровно с тех самых пор все началось: ее ревнивые взгляды на новых и новых спутниц своего крестного, постоянные поиски возможности поговорить, попытки впечатлить, понравится. Прошло пару лет, на лице следователя становилось все больше морщин, и это не смущало княжну, однако она практически оставила свои незаметные попытки понравится Гуро. Одним из самых страшных дней в ее жизни стал тот, когда окровавленное тело следователя занесли в их гостиную. Около получаса Ариадна сидела в какой-то кладовке, болезненно вслушиваясь в заключения лекаря, тихо рыдала и кусала губы. Но все обошлось. А после он просто перестал приходить. Пожалуй, бал графа Орлова Риша ждала как не один другой, ее вовсе не пришлось уговаривать, как это было почти всегда до этого. И она ни на секунду об этом не пожалела. Мало того, что в первые за долгое время Эфрон смогла увидеть предмет своего обожания, Яков Петрович пригласил ее на танец. У девушки кружилась голова от счастья. В ту ночь она с трудом смогла заснуть, но спала не долго. Гуро поцеловал ее. Первое что подумала молодая княжна – ее очередной сон, но вопреки все это было правдой. Дальше сплошная карусель. Отъезд крестного, почти неделя сердечных терзаний молодой княжны, письмо с признанием и наконец – страшное известие о смерти Якова Петровича. Родители говорили, что она почти сутки прибывала в каком-то странном полубессознательном состоянии. Потом, истерики, плач и успокаивающие настойки, что давали ей врачи. Но за то, что произошло потом Ариадна готова была отдать и большую цену. Его поцелуи, объятия, признания сделали ее счастливой раз и навсегда. - Бедная моя девочка, как же ты страдала. – как-то проговорил Гуро, ласково целуя девушку в висок. - Разве это важно? – улыбнувшись ответила она. Тут дверца скрипнула и это вырвало Эфрон из воспоминаний. На пороге стояла ее служанка с огромным букетом в руках. - Неужто я вас разбудила! – испуганно проговорила девушка. - Нет, Лизавета, - поспешно закивала головой Риша. – Проходи. - Вам букет с раннего утра прислали. Там и записка есть. Эфрон приняла букет и отпустила служанку. Белые гиацинты, как необычно. Княжна поспешно развернула послание, что состояло всего из одной строки.Я всегда буду любить тебя, mon ange.
Твой Яков Гуро
Девушка нахмурилась, однако не придала этому значения. Еще немного просидев в комнате, Ариадна решила пойти к матери. На удивление молодой княжны обычно деятельная Анна сейчас сидела за огромным семейным столом и пила успокаивающие травки. - Доброе утро, маменька! – радостно проговорила девушка, но увидев эти странные обстоятельства чуть смутилась. - Что-то случилось? Анна сглотнула и внимательно посмотрела на дочь. - Присядь, родная. – охрипшим голосом проговорила она. Эфрон присела на краешек стула, нервозно перебирая подол ночной рубашки. - Ты только не нервничай, Ришенька. – сбиваясь шептала Анна, держа в руках пальцы дочери. – Твой отец пошел на дуэль сегодня утром. Несколько секунд хватило княжне, чтобы два факта в ее голове сложились в ужасающее страшное уравнение. Девушка выдохнула, пытаясь просто не потерять сознание от страха. Руки ее затрясло, осанка потеряла вид, губы посинели, а глаза стали красными. - Он убьёт его. Он его убьёт! - лихорадочно начала повторять молодая княжна. Мать, увидев состояние своей дочери, в панике сгребла ее в охапку и начала ее успокаивать. - Тише дорогая. Наш папа прекрасно стреляет. Все будет хорошо. – Анна гладила дочку по волосам, обнимать. Но девушка только сильнее зарыдала, царапая себя ногтями, срывая голосовые связки. - Он убьет Якова. – задыхаясь продолжила она. – Я снова его потеряю - Что? – удивилась Эфрон. – При чем здесь Гуро? - Я была с ним. - сквозь истеричные всхлипы проговорила она.***
Все началось на рассвете, около пяти часов утра. Яков Петрович как всегда был пунктуален и ровно в назначенное время показался из экипажа. Одетый в парадный кроваво-красный плащ, чёрный сюртук и цилиндр, он с подчёркнуто идеальной остановкой гордо прошёл к своему секунданту С привычной задорной улыбкой следователь посмотрел на Александра, что демонстративно даже не повернул головы, и как-то по инерции поправил брошку Ариадны. Эфрон абсолютно точно стрелял лучше Якова, (именно поэтому первый выстрел должен был сделать Гуро) но здесь и сейчас, когда следователь вдыхал холодный морозный воздух в паре метров от барьеров, у которых они со вчерашним лучшим другом должны были биться до смерти одного из них, ему не было страшно. Вопреки всему все происходящее он рассматривал как, то что просто необходимо перетерпеть для собственного счастья. Но все же несколько нервничал, понимая, что возможно эти несколько минут - его последние. Впрочем, волнение было его направлено в большей мере даже не на себя, а на дочь своего соперника. Как она переживёт потерю любимого человека, Якову оставалось лишь догадываться, но он чётко понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но вот на место прибыл врач и противников позвали к барьеру. Секундант Якова - молоденький следователь из его отдела - подал ему пистолет и пожелал удачи. Александр и Яков встали друг на против друга. Следователь улыбался, лицо полковника же было каменное. Начали сходиться. Сделав всего два шага, в полуметре от барьеров Гуро выстрелил в воздух и на изогнутую бровь Эфрона пояснил: - Я не смогу причинить тебе вреда, если даже захочу. Риша мне не простит. Мужчина глухо зарычал и скомандовал: - К барьеру! Гуро кивнул и сократил расстояние между ними до минимального. Саша наставил на друга пистолет. Взгляд был тяжёлый, едкий, однако Яков Петрович не переставал улыбаться. Прогремел выстрел...