seduce him with your terrible lungs.

Когда Джеймс вошёл в комнату отдыха, внутри было пусто. Вероятно, подумал он, все остальные закончили со своими пациентами раньше него и теперь находятся в пути домой или уже дома. Он вздохнул и опустился на диван, откинув голову на подушки. Рождество уже совсем близко, но у Джеймса внутри нет того волнующего и сладостного чувства нетерпения, как раньше. В прошлом году он рвался уйти с работы пораньше, чтобы успеть приготовить всё к приходу Кита, которому не повезло делать обход в рождественский вечер. По дороге домой он тщательно продумал, куда поставит свечи, куда спрячет подарок и что скажет, когда Рождество наконец наступит. Сейчас эти мысли всё ещё сидят в его голове, хотя поздравлять уже некого. Это его первое одинокое Рождество за несколько долгих лет, и с этим ничего не поделаешь. Джеймс открывает галерею с щемящим сердцем. Отдельная папка — «Кит» — всё ещё полна фотографий. Вот они едят мороженое в парке, гладят енота в контактном зоопарке, готовят вместе пасту на ужин (тогда Кит знатно перемазал волосы в томатной пасте, а на футболке Джеймса осталась прожженная дырка). Здесь же хранятся воспоминания с их самой первой встречи — это была скучная лекция на первом курсе в университете. Аудитория тогда была полна, как никогда ранее — первокурсники всегда пытаются посещать все лекции, пока не потеряют пыл и пока мысль о том, что лишний час сна будет полезнее, чем неважная лекция, не засядет в их голове до самого окончания обучения. Кит в тот день решил вздремнуть после ночной смены, а Джеймс пытался успевать записывать за лектором, но в итоге сдался и принялся просто фотографировать всё, что написано на доске. Уже вечером, просматривая фотографии, он обратил внимание на то, что на всех фотографиях был один и тот же парень — точнее, его голова, — который без зазрения совести спал на одном из первых рядов. С тех пор всё внимание Джеймса на лекциях было приковано к этому парню, а не к лектору. И эта немая слежка продолжалась бы, если бы Джеймс не попал в одну группу с Китом на биохимии. Джеймс узнавал Кита всё больше, а сам Кит нашёл Джеймса, который знал ответы буквально на все его вопросы, довольно интересным. Тяжело вздохнув, Джеймс закрывает галерею. Шесть лет всё шло к тому, что их дороги разойдутся, просто Гриффин не думал, что это случится так быстро и, к тому же, болезненно. Прошлое осталось в прошлом, но фотографии Кита он почему-то пока не торопился удалять. Немного подумав, он снял свой белоснежный халат, повесил его в свой шкафчик и, со вздохом взглянув на своё измождённое и не очень-то счастливое отражение в зеркале, направился к выходу из больницы.

***

— Есть две новости, — произнёс Кит, вернувшись в палату Лэнса. — Довольно избитый каламбур, доктор, — отозвался Лэнс. — Не шутите, когда речь идёт о моей собаке. На секунду Кит забыл, зачем он вообще сюда пришёл — он ожидал услышать всё, что угодно, но слова Лэнса, на корню пресекающие его любимый каламбур, выбили землю у него из-под ног. Но затем всё же продолжил: — Вам пока запрещено покидать стены больницы, и это плохая новость. Но я всё ещё готов ухаживать за вашей собакой, пока вы здесь. — Ох, чёрт, — Лэнс спрятал лицо в ладонях и тяжело вздохнул. — Бедный Ринго… — Ринго — это ваш пёс? — спросил Кит, подумав, что это довольно странное имя для питомца. — Да, — кивнул Лэнс. — Я не могу оставить его одного. — Но он не будет один, — покачал головой Кит. — Я готов навещать его каждый день или даже несколько раз в день. — Я не хочу напрягать вас, доктор, — Лэнс совсем раскис и стал ещё бледнее, чем раньше. — Я не в праве портить ваше Рождество, если моё собственное окончательно раздавлено дурацким воспалением лёгких. — Если бы я не хотел помочь вам, я бы сразу отказался, — развёл руками Кит, присев на край кровати Лэнса. — Уж такой я человек. К тому же, Рождество я собирался провести в одиночестве, а так хоть проведу время с пользой, заботясь о ближнем. Лэнс вздохнул и неспешно оглядел палату. Вторая кровать была свободна и аккуратно заправлена. Одна только мысль о том, что он будет лежать здесь совершенно один, без возможности завести с кем-то глупый разговор на внезапную и абсолютно бессмысленную тему, заставляла Лэнса грустить. Совершенно один, никто из друзей его не навестит, потому что все сейчас со своими семьями, счастливые, собираются отмечать Рождество. Он вспомнил о билетах на самолёт, которые остались лежать на прикроватной тумбочке дома, и расстроился ещё больше. Хотя, наверно, его мама расстроится сильнее, когда узнает, что её любимого младшего сына не будет на ежегодном празднестве в кругу семьи. — Во время праздников, — произнёс Лэнс очень тихо, — вы будете появляться в больнице хоть иногда? Меня пугает перспектива быть здесь одному. — О, вы здесь не один такой, — улыбнулся Кит. — В соседних палатах лежат такие же бедолаги, как и вы. Медсестры, к тому же, будут заглядывать каждый день, чтобы наградить вас ежедневной дозой лекарств. — Я спрашиваю про вас, доктор, — мягко подчеркнул Лэнс. — Потому что мне кажется, что мы можем стать отличными друзьями, если вы, конечно, понравитесь моему Ринго. Кита почему-то бросило в краску. Конечно, внешне это не было сильно заметно, но про себя он отметил, как его сердце непроизвольно забилось быстрее. А всё из-за чего — из-за простой фразы какого-то парня, которого он видит впервые? Всё просто — Кит был неисправимым романтиком в душе, пусть у него и были всего одни отношения, что, впрочем, совсем недавно завершились. Это часть природы Кита, от которой он не может избавиться. — Давайте так, — сказал Кит, откашлявшись и приведя мысли в порядок после внезапного нападения на его сердце, — я буду навещать вас каждый день и показывать фотографии вашего пса, чтобы вы знали, что с ним всё в порядке. По рукам? Ладонь Кита повисла в воздухе. Лэнс уставился на неё, не сразу сообразив, что должен сделать. Но в итоге, всё же пожал её, улыбаясь: — По рукам. Кит слегка улыбнулся в ответ и поднялся на ноги. — Меня, кстати, зовут Лэнс. Лэнс МакКлейн, — проговорил Лэнс быстро. — Я знаю, — кивнул Кит. Ему тут же захотелось ударить себя — зачем он вообще сказал это? Неужели нельзя было нормально ответить? Лэнс уставился на него, не зная, что сказать. Кит замахал руками, теперь уже покраснев по-настоящему. — Я видел ваше имя в больничной карте. Вот, что я имел в виду. Ему захотелось сбежать. На палату опустилась неловкая тишина. Кит подошёл к двери, собираясь повернуть ручку и выйти, но затем сказал: — Могу я узнать ваш номер телефона и адрес? Я собираюсь прямо сейчас заехать к вашему псу, так что, думаю, нам стоит быть на связи. — Да, конечно, — улыбнулся Лэнс, которому было так же неловко, начав диктовать номер телефона. — Могу я узнать ваше имя? Мне нужно как-то назвать ваш контакт… — А, меня зовут Кит, — кивнул Когане, готовый провалиться сквозь землю. — Я скину вам адрес. Позвоните мне, как только доберётесь, ладно? — Конечно, — заверил его Кит и наконец-то вышел из палаты. Сердце билось как бешеное. Эти дикие скачки его пугали — почему он всё ещё способен чувствовать что-то, хотя совсем недавно расстался? Вроде бы, стоило взять небольшой перерыв, но почему тогда его сердце так колотится из-за Лэнса? О, больше всего его беспокоило, почему именно из-за Лэнса. Переведя дыхание, Кит направился в комнату отдыха. Судя по всему, из врачей он остался один, остальные давно разошлись по домам. Настенные часы показывали четверть восьмого, до Рождества оставалось совсем немного. Кит представил, как вернётся в пустой дом, в холодильнике лишь остатки вчерашнего ужина. Ему не хотелось идти домой, поэтому знакомство с собакой Лэнса стало отличным предлогом отложить возвращение домой.

***

Выйдя из больницы, Джеймс заметил, что машина Кита всё ещё стоит на парковке. Значит, Когане всё ещё на работе. Холодало. Джеймс сильнее закутался в пальто и принял свою каждодневную выжидательную позицию. Каждый день вот уже полгода Джеймс ждёт, когда Кит сядет в автомобиль, положит свой рюкзак на пассажирское сиденье, проверит сообщения и только потом нажмёт на газ. За шесть лет Гриффин изучил Кита, как облупленного. Ему хотелось убедиться, что Кит не засиживается допоздна на работе. Джеймс сам не заметил, как это превратилось в каждодневный ритуал, причина которого был предельно проста.

Он всё ещё любил Кита и ничего не мог с собой поделать.

Выкурив две сигареты, Джеймс всё же дождался Кита. Когане сел в машину и тут же выехал со стоянки. Гриффин отметил, что сегодня он уехал в другую сторону. «Значит, едет не домой, — пронеслось в голове. — Интересно, куда или к кому?» Он знал, что теперь это его не касается. Всё, что происходит в жизни Кита Когане, не касается Джеймса уже полгода. Но разве можно заставить сердце разлюбить, а в голове поставить блокировку на все мысли о Ките? Разумеется, нет. Пройдёт ещё немало времени, прежде чем он забудет, но сейчас — сейчас он всё ещё будет проверять, пообедал ли Кит на работе и вовремя ли уехал домой. Парковочное место Кита опустело. Джеймс выкинул пустую упаковку из-под сигарет в урну и побрёл домой. И когда это он стал курить так часто?..