┏─══─━══─━══─━══─━══─━══─⊱ ◆ ⊰─══━─══─━══─━══─━══─━══─┓ Правило восьмое: если вы собираетесь идти на войну, обязательно берите с собой дракона. Помните: драконы — лучшее средство для борьбы с врагами и спасения прекрасных дам. ┗─══─━══─━══─━══─━══─━══─⊱ ◆ ⊰─══─━══─━══─━══─━══─━══─┛
Уже третий день к ряду Драконье Копьё утопало в плотной дымной пелене ― разглядеть хоть что-то даже на расстоянии половины полёта стрелы было невозможно трудно, а враг, с сотню раз проклятый Зуко, мог явиться откуда угодно. Прошло немало лет со дня его прихода к власти, а жестокие восстания, организуемые изменниками, по-прежнему сотрясали земли колоний и удалённых территорий Страны Огня. Вот и теперь на южных окраинах, по обычаю отличавшихся спокойствием, кипела кровавая буря — оголтелый народ, поднятый невидимым для Зуко, врагом с остервенением прорывал немногочисленные ряды королевских воинов; мужчина хорошо помнил прошлые восстания: пусть они и были беспощадны, задавить их не было мудрой наукой — воины и маги его армии легко сметали с пути слабо подготовленных крестьян и ушедших на покой солдат. Теперь же всё было иначе — окромя старой солдатни и молодых землепашцев здесь были маги и хорошо вооружённые мужи. Опытные маги. Опытные мужи. Сбоку громыхнуло. Зуко, смачно бранясь, юркнул за разбитые покорителями земли колонны и обессиленно привалился спиной к одному из обломков. — Чтоб вам Кох кишки выжрал… Крамольная мысль «Какого дьявола я сюда притащился?» посещала его голову с поразительной частотой. В былые месяцы воинские отряды отправлялись в провинции без его поддержки. Что движело им в этот раз, он и сам не мог взять в толк. Зуко выглянул из-за колонн. Тут и там, играя незамысловатую смертельную песнь, бренчала спускаемая тетива, свистели чёрные, будто уголь, стрелы; в холодящую кровь симфонию битвы извращённо гармонично вплетался лязг закалённого металла, отбивавшего свой до безобразия простой, но до дрожи отвратительный ритм; воздух разрезал вой покоряемого огня и грохот дроблёного камня; над полем витал сладкий запах гнили. Снова громыхнуло. Громыхнуло с такой силой, что земля на краткий миг содрогнулась, а стоявшие доселе колонны обвалились с немыслимым шумом; раздался душераздирающий рёв. Зуко бросил взгляд в небо: среди вьющегося дыма и низких облаков ловко петляла массивная фигура Аппы. Вздох облегчения вырвался из мужской груди — отправленный ещё в первый день почтовый ястреб таки долетел до королевского дворца. Яркое оранжевое пламя окутало сжатые в кулаки руки, и Зуко выбежал из своего укрытия, дабы помочь уже оказавшимся на земле друзьям и остаткам военного отряда. Шаг. Второй. Прыжок. Перекат. Мужчина, почти не разбирая дороги, бежал на крики и шум битвы, что разыгралась на центральной площади средь старых храмов. Ещё прыжок. Зуко уже видел миниатюрную фигуру Тоф, крутившуюся, будто волчок, средь двух покорителей земли. Мужчина вскинул руки, приготовившись атаковать, как вдруг волна яркого пламени пронеслась над его головой, заставляя остановиться и броситься к ближайшему укрытию. — Довольно прятаться! — вторая огненная волна, словно таран, ударилась о разбитые камни. — Выходи, Лорд Огня! Тебя ожидает достойный приём! Зуко сильнее сжал кулаки, не решаясь, меж тем, покинуть укрытия. Нападавшие знали, что он будет сопровождать военные отряды. Знали, а потому призвали на помощь магов. Пламя взвыло с новой силой, оплавляя камни. Звучно выругавшись, мужчина выбежал из-за валунов, вслепую бросая огненный шар; громыхнуло, послышались дикие крики и отборная брань. Зуко вгляделся в лежащего на земле человека, подрагивающего в болезненных судорогах, — то был Изао, весьма посредственный, но достаточно умелый, чтобы оказаться в армии Страны Огня, покоритель. Зуко скривился, цветасто выругался — отцовских прихвостней хватало среди бунтовщиков; дело Озая по-прежнему жило. Мужчина собирался было броситься на помощь Тоф, как волна огня сбила его с ног, отбрасывая на добрый десяток метров к увитой плющом стене, о которую его с силой и приложило. В глазах плыло, на губах застыл вкус металла, руки и спину нестерпимо жгло; средь вони битвы послышался тошнотворный запах палёной плоти, его плоти. — Кох… Зуко едва как сумел приподняться на локте и разглядеть нападавшего — высокий, затянутый в странного вида тёмную одежду мужчина, лицо которого закрывала полумаска; янтарные глаза в свете разошедшегося по округе пламени блестели звериной яростью. Покоритель молчал — никаких едких речей, оскорблений или обвинений; казалось, сей маг был нем. Но слова и не требовались — за язык всё говорили глаза, в которых плескались удивительным образом перемешанные презрение, ненависть и капля отчаяния. Зуко знал этот взгляд. Так на него смотрел отец пред тем, как оставить на его лице клеймо позора. Так на него однажды смотрела Катара. Тогда, в Кристальных катакомбах. Катара… В груди будто что-то оборвалось. Оборвалось и замерло. Зуко дёрнул рукой — острая жгучая боль прошлась по всему телу, выгибая его дугой. Прикрыл глаза, будто это могло унять охватившую его агонию. Стоящий подле покоритель взмахнул кистями, призывая пламень. Огненная волна засияла в чёрном от дыма воздухе. Засияла и… опала. Над храмовым городом, на краткий миг, почти заглушая прочие звуки битвы, раздался леденящий душу вопль. Зуко распахнул доселе закрытые глаза. Маг не возвышался более над ним. Раздираемый едва угадываемым в плотной пелене земляной пыли и пепла зверем он выл, словно тяжело раненый вепрь. Вой… Стон… Тишина. Зуко хмуро глянул в ту сторону, откуда доносились страшные звуки мучительной смерти. Напряжение, засевшее в груди, достигло пика; на ладони здоровой руки заискрился слабый пламень. Из густоты дыма, обеспокоенно рыча, выпрыгнула знакомая змеевидная фигура — Друк приземлился аккурат подле лица мужчины. Дракон был знатно запачкан в пыль и сажу, от чего красно-золотая чешуя его, всегда сиявшая в свете огня, сделалась блёклой; с усатой морды тягучими каплями стекала кровь разодранного доселе мага; и без того худой зрачок янтарных глаз сделался совсем тонким, а желтоватые зубы были сплошь укрыты смердящей металлом красной жидкостью. — Друк?.. — Зуко с сомнением смотрел на урчащего дракона; его зверь-хранитель был до зубовного скрежета любопытным и добрым. Мужчина даже в самых безумных мыслях не мог себе вообразить, чтобы он кого-то убил. Друк мог разве что зализать до смерти. Страшно сделалось подумать, что с ним станется, когда тот вырастет… — Зуко! О Юи! — словно из неоткуда появилась Катара. Она замерла на миг, оголтело глядя на измаранного дракона и лежащего подле него Хозяина Огня. Катара… Мужчина облегчённо выдохнул. Было глупо надеяться, что эта взбалмошная девица останется сидеть во дворце. И всё же, увидеть её на поле боя, снова, было дикостью — дева всегда ратовала за мир и никогда не стремилась вмешиваться в политические конфликты. Она желала спокойной жизни, хотя Зуко и представить себе не мог, чтобы Катара забросила боевую магию и занялась, к примеру, целительством. Дух её был излишне своенравным. Но покоритель был рад, что с ней всё в порядке. — Не помню, чтобы звал тебя сюда, — Зуко со стоном перевернулся на спину и уставился на дымную завесу, что клубилась пред ним причудливыми завитками. Девушка нахмурилась; открыв висящий на поясе бурдюк, она призвала воду и опустилась на колени рядом с мужчиной. — Мне нужно приглашение, чтобы отправиться спасать твою задницу? — голубое сияние окутало девичьи руки, принося Зуко долгожданное облегчение; маг судорожно выдохнул и расслабился — боль покидала опалённую руку. — Не нужно. Я просто понадеялся на твоё благоразумие. Ты ведь не стремилась в последние годы лезть в битвы… — Не стремилась, — косо поглядывая на беспокойного дракона, Катара принялась лечить другой ожог. — Но… — Что? — Зуко сделался хмурее; Друк, будто сознавая речи, вопросительно курлыкнул и воззрился на покорительницу воды, щёки которой опалил румянец, благо незаметный среди царившей полутемени. — Ничего. Лежи спокойно, Зуко. Ты… мешаешь мне, — девушка насупилась; и хотя происходящее вокруг не располагало к сантиментам, мужчина всё же позволил себе насладиться представшим пред ним зрелищем: растрёпанная Катара, сосредоточившись, старательно глядела на его обожжённую руку, тёмные волосы, выбившиеся из причёски, завитками падали на щёки, а на лбу залегла глубокая складка. Даже теперь, измаранная в сажу, девушка была прекрасна. На мужских губах расцвела едва заметная улыбка. — Что? — Ты прекрасна. Катара на миг замерла и насупилась ещё сильнее. — Кажется, ты ударился головой, Зуко. Закончу с рукой и посмотрю, не повредился ли ты рассудком. Мужчина прыснул от смеха и болезненно застонал. — Хватит. Лежи и не дёргайся. — Я не… — взгляд мужчины зацепился за движение позади девы; в янтарных глазах полыхнуло беспокойством. — Катара. — Зуко, я же просила… — Катара! Сзади! Всё произошло в один краткий миг. Человеческая фигура, мелькнувшая среди дыма и пыли, резко взмахнула руками. Земля вздыбилась, словно испуганная кошка, и почти сразу с диким хрустом осела, проваливаясь. Звуки в одночасье смешались в яростную какофонию: девичий испуганный крик и мужской возглас, приглушённый драконий рёв и страшный треск камней… Земля, будто голодный зверь проглотила людей и дракона. Последнее, что помнил Зуко пред тем, как провалиться в беспамятство — ощущение чего-то влажного и до одури холодного, что беспощадно потянуло вниз.***
Пробуждение было тяжёлым. Диким холодом, пробиравшим до костей, сковало руки и ноги. Чтобы пошевелить хотя бы пальцем, пришлось собрать волю в кулак. Зуко застонал — щемящая боль волнами прошла по телу, вырывая тяжёлые стоны из груди. В голове нещадно гудело; на языке застыл привкус металла. — Великая Агни… — маг огня тяжело перевернулся на бок; было невыносимо, до зубовного скрежета, до мушек пред глазами больно. «Больно — это хорошо. Больно, значит жив», — так всегда говорил ему дядя. Зуко огляделся, насколько мог: он оказался в тёмном, освещённом лишь подземными кристаллами… помещении? Кругом, как видели глаза, лежали битые колонны, давно поросшие густым плющом; мерцавшие тусклым зелёным свечением каменья колючими пучками свисали с потолка и стен, даря крупицы света; поодаль, едва слышно шумя, текла подземная река. — Кох… Бой на храмовой площади… Катара… Маг земли… Что-то до ужаса холодное… Беспамятство. Катара… — мысль о покорительнице воды, словно молния, пронзила его. Зуко судорожно дёрнулся, будто мог вот так просто подняться с холодных камней и ринуться на поиски девы, которой не было рядом. Как не было и дракона. Снова стон — тяжёлый, мучительный, протяжный… Мужчина поклялся: если он выберется из подземного города, а он всенепременно выберется, собственноручно вздёрнет каждого, кто был причастен к бунту. — К-катара… — хриплый, будто замогильный, голос раздался под каменными сводами; Зуко сам себя поначалу не признал — настолько жалко он звучал. — Катара… Друк… В ответ кто-то тихо зашуршал и… курлыкнул. — Друк… пройдоха. Иди сюда несносная рептилия. Снова курлыкнуло — на сей раз недовольно и призывно. Зуко цветасто выругался — вставать ему не желалось: было холодно и больно, но раз дракон не подходил сам и звал хозяина к себе, значит, на то была причина. Мужчина тяжело поднялся на ноги, шипя и поругиваясь при каждом движении; искать Друка в полутемени было сомнительным предприятием. — Порычи хотя бы… я ни кохова хвоста не вижу. Неподалёку, на расстоянии четверти полёта стрелы, взмыло ввысь пламя. Дракон, свернувшись большим калачом, лежал подле кромки воды, вопросительно курлыкал и внимательно глядел на хозяина; Зуко показалось, будто Друк бережно обнимал что-то. — Что у тебя там? — мужчина тяжело опустился на колени возле хранителя, и тот, словно по команде, поднял крыло, открывая взору… Катару. — О Духи! Покорительница воды полулежала на драконе измятая, выпачканная в остатки сажи и грязи; платье её было разодрано, волосы донельзя растрёпаны и мокры, мокры, как и уцелевшие лоскуты её одеяния. Картинка в одночасье сложилась: они рухнули в воду, в подземную реку, что унесла их потоками явно далеко за пределы городских стен; Катара, видно, покоряя стихию, истратила крупицы сил, оставшиеся после боя и столь высокого падения. — Катара, — Зуко, напрочь позабыв о собственных ранах, коснулся девичьей руки — холодная, будто лёд. — Катара… ты слышишь меня? Тишайший стон был мужчине ответом. «Жива, — шальной мыслью пронеслось в голове. — Жива. Остальное ерунда». Дева едва приподняла голову с драконьей лапы — пред глазами плыло, и углядеть что-либо было трудно, однако знакомый голос Хозяина Огня, раздавшийся подле, заставил улетучиться все волненья и сомненья. — Зуко… Зуко, я… — Кох! — мужчина разжёг на ладони слабый пламень, тут же озаривший девичье лицо — то, что маг принял за грязь, оказалось кровью: лик Катары был знатно изодран. Гневные речи, насквозь пропитанные непристойностями, замерли на губах. Проклятия, брань и клятвы изжечь треклятую колонию Зуко оставил при себе; силы теперь ему нужны были для иного. — Катара… Катара, ты… проклятье! Нам нужно выбираться отсюда. Ты сможешь встать? Повисло многозначительное молчание. Если бы располагал момент, южанка посмотрела бы на Хозяина Огня как на идиота. Но то единственное, что она могла сделать, — лишь обречённо застонать и едва заметно покачать головой. «Молодец, Зуко! Ты бы ещё спарринг ей предложил!» Мужчина окинул взглядом место, где они оказались. На простую пещеру оно не походило вовсе: огромные потолки, увенчанные сталактитами и остатками рукотворных каменных арок; всюду валялись куски битых колонн и статуй; здесь же протекала неглубокая, но достаточно широкая река, загнанная в каменные берега. — Подземный город… Что ж, если сюда был ход, то и выход должен быть. Однако в поле зрения оного не наблюдалось. Зуко снова тяжело вздохнул: что ему делать дальше, он не имел ни малейшего понятия. Выбраться отсюда с раненой Катарой он не сможет, даже если понесёт ту на себе, от Друка толку было ещё меньше — дракон хотя и подрос, а летать со всадником пока не мог. Оставалось надеяться, что разыгравшаяся битва не была сдана, и скоро сюда прибудет всевидящая Тоф. Да! Тоф! Сильнейшая покорительница земли без труда отыщет их. Даже если эта треклятая подземная река унесла их на другой конец света. — Зуко… — шёпот заставил мужчину вздрогнуть, как от крика. — Катара? — Я… мне холодно, — дева закашлялась, сплёвывая кровь; дело было совсем скверно. Мужчина придвинулся ближе и в свете горящего на ладони пламени наконец заметил — южанка дрожала всем телом, словно лист на ветру. Друк обеспокоенно заурчал и, будто понимая, ближе прильнул к водной покорительнице; что и говорить, Зуко и сам замёрз — невольно он припомнил, как много лет назад ему пришлось плыть по заполненным ледяными водами каналам, дабы проникнуть в город Северного Племени Воды. То ещё было удовольствие. Мужчина вновь огляделся — дерева или чего-то иного, из чего можно было сложить костёр, тут не наблюдалось; из одежды на нём был лишь боевой доспех, который навряд ли защитил бы даже от холодного сквозняка. — Подожди, — словно дракон, Зуко с пару раз выдохнул пламя, раскаляя воздух вокруг; были б силы, он бы плевался огнём беспрестанно, лишь бы Катара перестала трястись, будто выловленный из вод северного океана щенок. Мужчина загасил огонь на ладони и лёг подле девы, обнимая её с другого бока. Как бы повела себя маг воды, будь она в добром здравии, Зуко не знал и знать не очень-то и хотел, однако сейчас было не до приличий: ещё во времена путешествий с командой Аватара Зуко запомнил, что печка из него была вполне себе — холодными ночами особенно мерзливые сотоварищи теряли всякий стыд и ложились подле, требуя тепла. Для Катары этого тепла у него всегда было в достатке. Дева расслабилась. Расслабилась и прикрыла глаза — два сильнейших покорителя огня точно не дозволят ей околеть до смерти в этом проклятом всеми богами и духами подземном городе. Она знала это. Знала, а потому позволила себе вымученно улыбнуться и провалиться в беспамятство. Большое кожаное горячее крыло накрыло Катару и Зуко, а обеспокоенно сопящая усатая морда уткнулась в копну каштановых девичьих волос. Опустилась тишина...❈ ═══════❖═══════ ❈