***
– Я больше не в силах бежать. Однообразие вгоняет меня в анабиоз, – пожаловалось Время. Обсуждение насущных проблем шло своим чередом, к нашей компании присоединились ещё несколько Нечт, которых я даже не запомнила, и Дымка, ещё более вонючая, чем Раффертелинайя, вечно клубящаяся подле Эру. Мы с Сильей и Гарретом как раз играли в дурака, Аллах и Бог завели нескладную песню, Юар развлекалась придумыванием имён для личин Хельцвога-Урура и прочая... Вполне уютные дружеские посиделки. – Сыграем? – энтузиазм Смерти, казалось, неиссякаем. Он хитренько глянул на Семеро, призывая их сообразить какой-нибудь стол и побольше стульев. Музыка Эру зазвучала чуть быстрее, Раффертелинайя с подругой проворно рассеялись, освобождая центр зала. Семеро постарались на славу: огромный каменный стол дышал, источая аромат персиков и свежей древесины, наполняя кабинет чудесной энергетикой. Над его зыбкой поверхностью висела Пустота, вспыхивающая то красным, то белым, то жёлто-серебряным; Пустота притягивала к себе все чувства, хотелось ощутить её, нырнуть внутрь, поглотить... Такие Пустоты назывались Образами, из них обычно и создавались Вселенные. Эта была довольно сильной. Я уселась между Богом и Смертью, который деловито потирал руки. – Ну-с, в прошлый раз, если память мне не изменяет, как раз настала очередь Юар. – Вот ещё! Я уже была, теперь Бог. – Почему всегда я? – заныл Иегова. – Чуть что, сразу Бог! Я, между прочим... Коллега замялся, не зная, какой бы железный аргумент подобрать, а Эру вздохнул, мягко, словно молодой листик коснулся щеки, и широко раскрытыми очами посмотрел на Пустоту. Я затаила дыхание, как если бы оно и вправду у меня было. Сейчас начнётся. Процесс сотворения мира из Ничего был для меня новым, раньше-то я видела только работу над уже начатыми проектами, да и сама пока бралась только за окончание старых Вселенных Сильи, а они особой сложностью не отличались. Ощущать же деятельность такого мэтра как Эру было поистине великой честью. Время замедлилось в заинтересованности, даже Аллах придвинулся поближе. Началось. Чтобы понять, что делает Илуватар, не нужно было смотреть – только слушать. Тихое гудение, переливчатые трели и мерное постукивание смешались, Пустота поглощала звуки, наполняясь энергией, пульсируя. Она оживала. Вдруг из Пустоты раздалась музыка – первые звуки новорождённого Мира. Музыка была тихой и печальной, похожей и одновременно непохожей на мелодии её создателя, она словно бы отделилась от Эру и его энергетики. Следом возникла другая, нежная, чувственная, за ней третья – уверенная, величественная, будто сам Илуватар, и следующая – весёлая, беззаботная. Мелодии сплетались, ведомые силой мысли их творца, и рождали Музыку. Все слушатели были очарованы творением первого среди равных. Гаррет добродушно улыбнулся, почувствовав, что Эру создаёт музыкальное магическое плетение, но улыбка тут же исчезла. Интересно, почему? Бог рядом со мной сдавленно охнул, когда Музыка внезапно зазвучала громче, ближе, а Илуватар протянул руку и погрузил её в Пустоту. Я ожидала... чего? Взрыва, энергетического потрясения? Но ничего такого не произошло, только в звучании Музыки появилось что-то вроде направления. Да они же разговаривают! Илуватар разговаривает со своими творениями? Зачем? Тут в мелодии возникло ещё одно плетение, и я ощутила, как оно покидает энергетику своего творца и сливается с мелодией его Вселенной. Странно, обычно создатели оставляют плетения связанными со своей энергетической оболочкой, ну, как верёвочки от марионеток. Внутри мира может создаваться своя Магия, но она всегда так или иначе соединена с Магией первоначального Творца. Эру же полностью разорвал эту связь, наделив Музыку волей, но от этого она едва ли стала хуже. Внезапно к уже существующим звукам добавились новые, такие же прекрасные, гордые, чистые, но... другие. Словно вместо капли росы на землю упала слезинка. Эру мимолётно вскинул брови и тут же Музыка зазвучала, как дождь из росы и слёз. Но странное явление повторилось: теперь в мелодии Илуватара слышался гром, – и он опять сменил звучание, сделав его глубже и покатее. Чуждые Музыке тоны появлялись ещё и ещё, и всякий раз Творец оборачивал их в совершенство. Силья потусторонне блеснул глазами, выражая всеобщее мнение по поводу происходящего во Вселенной. Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Эру свободной рукой обернул Мир в сверкающую энергетическую оболочку, Музыка прекратилась, и оцепенение, накрывшее нас, рассеялось. Семеро заговорили все одновременно, руки Сильи заметались, не зная, куда бежать и что делать, Гаррет выглядел так, будто его ударили чем-то тяжёлым по голове. Один Смерть плотоядно глядел на Илуватара. Повинуясь внезапному порыву, я задала вопрос: – Это всё? Ты больше не прикоснёшься к этой Вселенной? Мне казалось, что Эру не собирается отвечать, но... – Это ещё не Мир. Это наполненная Пустота. Миром она станет, когда из Ничто возникнет Нечто. – Мелькор, – озадаченно выдала Юар, и Эру благосклонно кивнул ей. – Он – часть Пустоты, часть замысла, и ещё сыграет свою роль. Мир должен ожить вместе с ним. – Что ж, теперь очередь Свободы, правда? Надеюсь, это будет так же эпично. Семеро уставились на меня, а я подозрительно прислушивалась к Пустоте, вновь клубящейся над столешницей. Время пробурчало что-то вроде «замшелый кинотеатр» и медленно пошло, прилипая к моей энергетической оболочке, словно медовое. Была у него такая мерзкенькая привычка цепляться к окружающим. Видя, что всё внимание теперь приковано ко мне, я устремила взгляд на Пустоту, стараясь повторять за Эру и сделать взгляд как можно увереннее. Пустота закрутилась волчком. – Не напрягайся так, фонит, – недовольно попросил Бог. – И имей ввиду, если ты собираешься сразу же создавать нечто материальное, а не все эти вот, – он закатил глаза, – эфемерные обертоны, то учти масштаб. – И никакого плагиата! – И не затягивай всю эту наукообразную канитель, пожалуйста, – Гаррет единственный удосужился добавить «волшебное слово». Всегда знала, что работаю с грубиянами. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать советам. До сих пор я даже не задумывалась, каким хочу видеть свой первый настоящий Мир и как его создавать. После Музыки Илуватара единственное, что стало мне ясно, это то, что в моём Мире живые создания будут обладать собственной волей. Никакого контроля свыше, сниже или откуда там он. В конце концов, будет с кем поговорить на досуге. Пустота завибрировала и ощутимо стукнула меня по лбу. Один из Семеро закашлялся, видимо, пытаясь скрыть смех, хотя это было не совсем смешно, а возмутительно. Я предприняла попытку сконцентрироваться на работе, отчего Пустота завибрировала с удвоенной силой. Вдруг откуда-то из-за левого плеча я услышала вкрадчивый шёпот моего друга: – Представь что-нибудь конкретное, всеми чувствами представь. Вроде как олицетворяешь для себя стул поудобнее. Откуда Смерти знать, как создавать Миры? Нашёлся советчик! Я фыркнула, однако попыталась представить, что Пустота передо мной – это плоскость, наполненная ароматом чая и нагретого воздуха, звучащая, словно водопад из Мира Бога, шершавая, упругая, тёмная и таинственная, как магнит. Она была твёрже камня и сыпучее песка, её можно было увидеть, потрогать, осязать и обонять, она была живой. Не знаю, сколько я так сидела – Время мы считать не умеем, – но плоскость материализовалась передо мной, близкая и далёкая в одночасье. Она всё ещё находилась в Пустоте, но ею не была. Интересное вышло дело. Тут же все наперебой начали упрекать, хвалить и давать советы. – Если это планета, то сделай её круглой, дорогуша. Иначе углы будут упираться в пустоту, а это никуда не годится. – Аллах, это называется «шар»! – Глупости! Если планета будет шаром, с неё всё будет падать, неужели это непонятно? Сделай чашеобразную, чтоб внутрь налить воды. Я научу тебя, как создать прекрасную свежую воду. – А как же небо? Ну, эта штука, которая над, у меня оно голубое, как у Бога с Аллахом, и Семеро предпочитают голубое, но вот у Ыфеза оно, помнится, жёлто-белое, так что цвет в общем-то значения не имеет, то ли дело консистенция... – Прекрасно, прекрасно для первого раза! Из чего этот материал? Должен сказать, у тебя сильная фантазия. Если бы я могла испытывать боль, моя голова бы уже взорвалась он этого всего. Нет, ну в самом деле, на мою несчастную бочку – сплошные затычки! Смерть ехидно улыбнулся мне. Я поймала взгляд Эру – спокойный, как и мелодия, исходящая от него. Затем снова в упор взглянула на зачатки моей Вселенной. Теперь я знаю, что делать.Мы строили лодки, и лодки звали...
1 сентября 2018 г. в 20:28
Найти кабинет четыреста четыре оказалось сложнее, чем мы думали. Даже Время было в затруднении, хотя ему даже идти не надо было. В смысле, идти надо, но не туда, а вообще. Дело было в том, что разнесчастный кабинет был так переполнен сотрудниками нашего отдела, каждый из которых, конечно же, мыслил своё местопребывание по-особенному, что установить, где он есть не представлялось возможным. Поэтому в конце концов нам помог Случай – тот самый славный малый, появляющийся там, где его больше всего не ожидают увидеть. Случая все ощущают по-разному; я вот узрела его в образе Эльфа. Когда я бывала на Выставках Миров, то именно остроухие привлекали меня больше всех, если говорить о более-менее самодостаточных существах. Помнится, одно время даже была мода на эльфийские тела среди наших, и мы со Смертью и Замом страшно потешались над этим. Сейчас же все с основном переолицетворялись в людей, причём подходили к этому креативно: Отдел полнился мужеподобными деревьями, бородатыми Нечто и энергетическими сгустками, напропалую пропахшими ароматом мужиков. И женщин, прошу заметить, было гораздо меньше. А уж мода на бороды перешагнула все мыслимые пределы...
Но я отвлеклась. Стоило нашей команде материализоваться на пороге четыреста четвёртого, как я едва не лишилась чувств. В помещении стоял такой чад и шум, что Силья сдавленно крякнул.
– Однако же и весело тут у вас. Искрит. – Бог сегодня был в материальном облике Иеговы. Видимо, он считал, что это придаёт ему солидности, хотя на глаз разницы я не видела. Нет, правда, ощущался-то он иначе, но вид можно было и поменять. Давид нравился мне даже больше.
Перед нами услужливо материализовались пять стульев и Смерть. Приветственно блеснув глазами, явно пародируя Силью, бессменный массовик-затейник улыбнулся мне:
– Думаю, ты тут не всех знаешь? Могу помочь.
Знала я и правда не всех. Допустим, вот этот сгусток энергии – Раффертелинайя из соседнего кабинета, агитирующий за отказ от всех чувств, кроме обоняния и вкуса. Сегодня его Дымка – я бы назвала это скорее Газовым Облаком – пахла скотчем, чаем и плохой погодой. Вот уж у кого напрочь отсутствует чувство юмора: прийти на вечеринку в этом! Правда, говорят, он создаёт неплохие миры и не пропускает ни одной выставки. Позёр. А вот Семеро’ во всех своих семи обличьях, как всегда, рядом со Смертью. Кажется, они недавно закончили работу над одним проектом, как уже принялись за новый. В принципе, иметь семь материальных тел довольно выгодно, но, как по мне, это слишком. Тем более они постоянно друг друга перебивают и наступают друг другу на ноги. А это мне машет Гаррет, наш местный специалист по магии. Это он придумал всё то, что в других Вселенных называют сверхъестественным. Надо отдать Гаррету должное, его энергетические плетения функционировали практически везде и были настолько популярны, что восхищали даже сурового Аллаха, который, кстати, сидел в дальнем углу со своим собственным Солнцем и втолковывал что-то Ыфезу, все двенадцать лиц которого выражали крайнюю заинтересованность, обеспокоенность, удивление, понимание и задумчивость. Бог тоже увидел это и громко хмыкнул. Вдруг окружающий гам перекрыла Мелодия, похожая одновременно на магию Гаррета, Солнце Аллаха и блеск глаз Сильи. Ого! Подумать только, сам Эру Илуватар пришёл на вечеринку! Он по праву считался победителем трёх Выставок подряд и, если можно так выразиться, был Главой Отдела. Во всяком случае, Эру имел свой собственный большой кабинет, материальную оболочку, прекраснее которой никто так и не смог придумать, и создавал Музыку. Звучать у нас умели почти все, даже молчун-Силья, но Звучать – только он. Я подошла поближе.
– Эээ? – Нечто подле Илуватара резко олицетворилось в женоподобное существо, явно скопированное с Человека Иеговы, и недоуменно уставилось на меня.
– Юар, – Смерть вежливо кивнул на Нечто. – Он всем даёт имена. Сегодня он, похоже, Женщина. Должен заметить, я и сам присел на это развлечение с именами, у меня уже есть три, а наш друг Аллах вообще метит на сотню. Попробуй!
– Хер, – торжественно провозгласила Юар (я решила, что буду величать её в женском роде, раз уж она так воплотилась). Мне как-то не понравилось, честно говоря. Что ещё за Хер?
– Кастрюля, – в этот раз голос Женщины был не таким уверенным, и я позволила себе невежливо прыснуть. Что-то явно пошло не по плану.
Эру прекратил Музицировать и отрицательно покачал головой. Окинув меня взглядом и не обратив ни капли внимания на окружающую нас заинтересованность, Илуватар смежил веки и выдал Звук, который можно было интерпретировать как... Как если бы Смерть вдруг стал Белой Водой и смыл острый камешек с деревянного причала. Или как если бы Солнце связало лучи в магическое Плетение и повязало его мне на шею. Я почувствовала, что теперь у меня есть Имя. У меня, которая отродясь не называлась никак и никем! Воистину жизнь полна чудес.
– Frelsi,* – в этот раз Юар была серьёзна. Илуватар мелодично тренькнул, будто капля упала на каменный пол, Силья радостно блеснул глазами, Бог с Аллахом переглянулись весьма понимающе, Семеро вдвоём улыбнулись, ещё двое мимолётно коснулись моего плеча (то есть, того места, где должно было быть плечо), ещё двое величественно глянули на Юар, и только один остался бесстрастным. Как и Смерть. Мой приятель был чем-то занят, знаете, то выражение лица, когда вдруг понял, что забыл о важной мелочи по ходу решения задачи. Время остановилось.
– Фреелси – спутница Смерти, ученица Эру, – кто-то за моей спиной, чьего имени я не знала, буквально лучился энергией. – Ставлю на то, что она победит на следующей Выставке. Или он? Тебе бы стоило олицетвориться, так сказать, в честь обретения Имени.
– Хельцвог, он же Морготал, он же Курма, он же Урур, он же Гранга, он же... Собственно, не думаю, что упомнил все личины. Понимаешь ли, их там много.
Да, я понимала. Видеть-то я видела только огромного бородатого мужчину без намёка на кожу, но все чувства указывали на присутствие как минимум ещё пятерых. Смерть никогда не врёт.
– Я всё ещё не могу выбрать, какой длины бороду и сколько ртов себе придумать. Думается, одного рта будет маловато, а борода наверняка будет мешать каким-то из них говорить. Поэтому спасибо, но воздержусь, – я улыбнулась как можно милее, и Семеро покатились со смеху.
Примечания:
* — Frelsi (исл.) — свобода