Четыре печати

      — Это ужасно, — Леви не знала, что думать и говорить. У Гажила были все основания мстить, уничтожать, но вместе с тем, девушка не понимала, почему вновь страдает срединное царство и люди. Несправедливо. Вот только произнести это вслух, она вряд ли решится. Не потому что боится вестника, а от того, что Войне все это безразлично. У него своя правда, на которую он имеет полное право. Да и не свободен он. Девушка четко осознавала, что древнее божество не просто так дало силу измученным воинам, оно играет в свою игру, преследует свои цели, а Гажил и его братья вновь орудия в чужих руках.       — Да, ужасно. И мир ответит за это сполна, — смотря на свою цитадель, воин видел то, что было дорого сердцу и казалось, что все еще можно вернуться в прошлое, жить, как прежде. Эти мысли манили его, причиняли все больше боли. — Сюда уже спешат армии моих врагов. Среди них есть и те, кого я знал лично… Война только началась, и поверь, мир содрогнется от того, что я устрою! Все три царства сольются воедино, приобретая новое лицо.       — А как же невинные? — тихо, почти неслышно поинтересовалась девушка.       — Ги-хи, невинные? Ты, действительно, веришь в то, что существуют невинные?       Девушка промолчала, ей нечего было ответить на эти слова. Она и сама понимала, что ничего не изменить, её желания, домысли, просто мнение не играют никакой роли. Она тоже орудие, вот только в отличие от вестника не соглашалась на эту роль. Ей оставалось лишь любоваться новой Магнолией, да жаться к горячему сильному телу, в надежде, что сильные руки не дадут сорваться вниз, не позволят безжалостному ветру утащить ее. Это даже можно было назвать романтичным, если бы все не было настолько жутко.       — Почему ты говорил, что я буду танцевать? — наконец, решилась спросить Леви. Нужно признать, что её новый наряд идеально подходил для подобного занятия. Вот только красивое платье и украшения не научат её танцевать. Она все еще не умела это делать, да и вообще, у нее нет чувства ритма и таланта к этому делу.       — Потому что так оно и есть. Не сейчас, не бойся, — Гажил не сомневался в том, что девушка идеально справится со своей ролью, вложит в последний танец всю свою душу, подарит ему избавление, которого он так жаждет. — У тебя будет предостаточно времени, чтобы подготовиться.       — Хозяин, — послышался тихий, мурлыкающий голос за спиной. — Ваше указание выполнено.       — Отлично, Лилейный. Ты превосходный слуга, — ухмыльнулся вестник, чувствуя, как девушка напряглась в его руках. О да, она узнала того, что чуть не отправил её на тот свет, напряглась, её сердце забилось малой пташкой в груди, того и гляди выпорхнет и улетит. Такая забавная. Гажил повернулся к демону-перевертышу, принявшему свою боевую форму. Безусловно, это отличное приобретение. — Можешь приступать к выполнению своих прямых обязанностей, — мужчина отстранился от Леви, отходя на полшага назад, лишая её тепла и ощущения надежности. — Знакомься, Мелкая, — вестник ухмыльнулся, а не плохое прозвище для его миниатюрной танцовщицы. Ей подходит, да и глаза её ожили, когда он произнес это. Сверкнули. Прямо огонь! — Это Лилейный, но ты можешь назвать его Лили. Он станет твоей тенью, отдаст за тебя жизнь, не пожалеет ни тела, ни души. Так ведь, кошак?       — Да, господин, — перевертыш склонил голову, в знак почтения и повиновения. Его гордость была уязвлена, он не желал подчиняться и быть слугой, но вместе с тем, демон был достаточно умен для того, чтобы понимать, что с Войной лучше не связываться, не перечить ему. — Никто не причинит вреда госпоже Леви. Я скорее умру, чем позволю прикоснуться к ней или навредить.       — Я… Я не хочу, — тихо прошептала девушка, со страхом смотря на того, кто её чуть не убил. Она помнила, как острые когти снова и снова вонзались в ее плоть, как зубы впивались в нее, вырывая мясо. Боль и отчаяние вновь нахлынули на нее, заставляя ощутить себя слабой и жалкой, загнанной в угол. Она никогда не забудет того, что было.       — Успокойся! — Гажил положил руку на плечо Леви, сжимая так, чтобы девушка ощутила боль. Он не допустит, чтобы она пострадала.— Будет так, как я сказал. Твоя жизнь важна для меня, можно даже сказать, что она самая большая ценность в этом мире, так что я не приставлю к тебе того, кто сможет причинить вред моей танцовщице.       — А если… — девушка нервно сглотнула. Она не была уверена, что после всего произошедшего сможет довериться демону и будет чувствовать себя в его присутствии спокойно. А еще Леви не сомневалась в том, что её мнение и страхи никого не волнуют. И как быть? С одной стороны стоит радоваться тому, что она осталась жива, а теперь еще и невредима, но с другой ей все еще страшно: и вестник, и демон, приставленный к ней, пугали в равной степени. Девушка просто не знала, что произойдет в следующий миг, чего ей ожидать, к чему готовиться.       — Он не сможет тронуть тебя, — раздраженно бросил Гажил. У него нет времени на всякого рода глупости и объяснения. Впереди у него битвы, сражения и разрушения, убийства, но что самое главное, сладкая и долгожданная месть. — Хватит, уже трястись! Это бесит! Лилейный, присматривай за ней, пока меня не будет.       — Ты уходишь? — сердце застыло, как и дыхание. Еще вчера она мечтала умереть, а вот теперь не желает этого, мечтает, как можно дольше оставаться с тем, кто до одури её пугает! Её разум уже не так крепок, как раньше и Леви внезапно начало казаться, что она балансирует на грани безумия. Всего одно неверное действие, слово, событие и она перестанет быть собой.       — Да, — криво оскалился мужчина, чей взор был полон пугающего огня и злости. Рассказ лишь разбередил старые раны, заставил вновь пережить самые ужасные мгновения его существования, которое даже жизнью назвать нельзя. Он вспомнил о братьях, чьи печати не сломаны. — Мой удел сражения и убийства. Я первый из четырех. Я тот, кто расчистит путь другим. И поверь, Мелкая, тебе лучше оставаться в цитадели, не видеть и не слышать того, что за стенами. Война не щадит никого.       Вестник решительно направился прочь. В его голове было множество образов и планов, он был готов начать действовать, и точно знал, что враг уже подбирается к нему, что он сделает все, чтобы не допустить пробуждения остальных. У них ничего не выйдет! Три царства падут, и мир снова станет един! Вот только в новом мире ему не будет места, как и всем остальным. Странно, но он все еще не сожалел об этом. Ему было плевать на всех, кроме тех, кто так же, как и он томился в ожидании нужного момента. Час настал. Время великих сражений и потрясений пришло!