Четыре печати

      Гажил улыбался, словно довольный кот, добравшийся и до рыбки, и до мяса и до валерьянки, причем все одновременно. Во всем теле ощущалась приятная усталость и удовлетворение, а на душе воцарилось спокойствие. За стенами цитадели, во всех уголках мира кипели сражения, погибали солдаты и мирные жители, но вестнику было плевать на это. Он наслаждался обществом своей очаровательной танцовщицы, нежностью и хрупкостью её тела, тихим дыханием, тем, как доверчиво девушка прижималась к нему. Ему стоит чаще навещать свою танцовщицу, ведь для нее он стал надежной защитой, но при этом и самой ужасной карой.       — Что со мной было? — тихо поинтересовалась Леви, лениво водя пальчиком по широкой груди мужчины, очерчивая все узоры и шрамы. Это действие успокаивало, завораживало, пробуждало желание узнать больше о Гажиле. Он снова залечил все её раны, непостижимым образом вернул силы, но девушка не была уверена в том, что ей все это нужно. Леви мечтала лишь о покое, и не желала выпускать воина из своих объятий.       — Ты танцевала.       — Это не ответ. Не то, что я хочу знать.       — Мне сложно объяснить.       — А ты попробуй. Мне, правда, важно это, — девушка приподнялась на локтях, чтобы лучше разглядеть лицо вестника. Сейчас он казался обычным мужчиной, таким родным и близким, что сердце невольно начинало щемить от нахлынувших чувств. — Я словно не принадлежала себе, словно кто-то другой руководил моим телом. Все видела, понимала, чувствовала, но не могла контролировать себя… А еще там был ты, — невольно Леви задрожала. Битва Войны была яростной и жестокой, она врезалась в память девушки, словно она была там, сама принимала участие в ужасающих событиях. Это шрам не только на душе Гажила, но и на ее собственной.       — Знаю, — мужчина тяжело вздохнул, притянул танцовщицу к себе. Так намного спокойней, теплей, воин чувствовал, что все контролирует. Моменты мира для Войны были особенно ценны, ведь лишь так он мог забыться, не думать о том, что происходит по его воле. До чего же приятно держать в объятиях податливое девичье тело, ощущать её дыхание на своей груди, вдыхать приятный аромат. Все это дразнило вестника, в очередной раз, напоминая, чего он сам себя лишает. — Пойми, я не всесилен, не бессмертен, меня можно победить, уничтожить, предотвратить разрушение остальных печатей. Ради этого мои враги на многое пойдут. Они боятся… Боятся настолько, что готовы объединиться, выступить единым фронтом и принести великие жертвы. Но это все не ради Земного края, не ради людей, ради сильнейших среди ангелов и демонов, ради того, чтобы и дальше продолжать свое противостояние. Они разрушители миров, захватчики, которые никогда не остановятся Им известно, что меня можно победить в битве, нужно лишь быть достаточно сильным, хитрым, изворотливым и бесчестным. Но есть ты, моя танцовщица, дева войны, пробудившая меня. Когда мне нужна сила и защита ты начинаешь видеть меня, слышать музыку битвы и танцевать — это придает мне силы, защищает. Пока ты танцуешь, пока отдаешь всю себя, мне ничего не грозит. Ни ты, ни я не в силах это контролировать.       — Значит, это повторится? — все внутри сжалось от неприятного чувства. Страшно! Хотелось прижаться к вестнику еще сильнее, никогда не отпускать, превратиться для него в самые крепкие цепи. Вот только Гажила ничем не удержать, Леви это понимала, ведь в тот момент, когда танцевала, видела не только настоящее, но и отголоски прошлого. Счастье, что было до вторжения, боль и отчаяние, появившееся после.       — Да, — сухо ответил Гажил, и тут же торопливо добавил. — Я сделаю все, чтобы ты не пострадала, чтобы больше не было боли, но не смогу сидеть за стенами и просто наблюдать, направлять других. Это не мой путь, я просто не смогу так. Не смогу…       — Я знаю, — Леви прикрыла глаза. Она не будет просить, умолять, не станет плакать и кричать, просто примет ситуацию, как данность. В одном девушка была уверена, она обязана лучше разобраться в происходящем, а еще понять, почему из головы никак не шла старая сказка, которую так часто рассказывала мама. Можно, конечно, спросить Гажила, но что-то подсказывало, что сегодня мужчина больше ничего не скажет. Он вообще не разговорчивый, предпочитает дело.       — Вот и хорошо. Ничего не бойся, я всегда буду рядом, когда потребуюсь.       Леви безоговорочно верила Войне, ведь такие, как он, не умеют врать и юлить. Вот только спокойствия это не добавляло, скорее уж становилось поводом для тревог и печалей. Девушка боялась потерять защитника, не желала вновь видеть чужие смерти и слышать бой барабанов, терять контроль над собой. Нет. Об этом не стоит думать. Иначе можно сойти с ума, раствориться в царящем вокруг безумии и потерять себя.       — Побудь со мной еще немного, — неожиданно даже для самой себя попросила Леви. Она снова нуждалась в близости, но на этот раз не для исцеления, а просто потому, что хочется.       — Ги-хи, без проблем, — Гажил быстро подмял под себя девушку, впился в её пухлые, призывно подрагивающие губы. Он вполне может потратить еще немного времени на себя, а после ринуться в бой.       Срединное царство разбито, здесь больше нет сил, способных противостоять его дикой своре, нет противников, достойных его. Быстрое падение мира людей было предсказуемо, ведь истинные хозяева Земного края измучены, истерзаны бесконечными войнами. Теперь настало время принести боль и разрушение в остальные царства. Вестник точно знал, с которого начнет, не сомневался в том, кого ненавидит больше. Демоны ответят за все, настал их черед и Нижнее царство исчезнет, вновь станет частью Земного края. Это его вторая цель, объединить то, что было разделено, освободить брата и уйти в небытие. Все это будет после, а сейчас можно насладиться покоем и сладкими стонами прекрасной танцовщицы, жаром тел и песней страсти.