Четыре печати

      После всего, что ей пришлось пережить, Леви ощущала себя на удивление бодрой, и вполне можно было бы сказать, что она пребывает в превосходном расположении духа. Можно вечно страдать, жалеть себя, рыдать, даже попытаться геройствовать, и ценой собственной жизни остановить разрушение второй печати. Но зачем? В первых случаях это ни к чему не приведет, разве что станет еще более тошно, чем сейчас, а в последнем… Убить себя страшно, не у каждого на это рука подымится, да и если ничего не получится, Война сурово её накажет, тогда можно забыть о мгновениях мира и счастья, о наслаждении. Нет… Она не станет рисковать тем, что у нее есть, пусть уж лучше все идет своим чередом, да и что скрывать, отчего-то девушке хотелось увидеть свой мир цельным, а не разделенным на три части. Леви решила, что самое время продолжить то, что прервал танец, и все-таки изучить свое новое и, судя по всему, последнее жилище, попробовать удовлетворить любопытство, чем-то заняться. Если она во что-то и верила, так это в то, что в книгах можно найти ответы на любые вопросы, даже на самые сложные и несуразные.       — Ты уверен, что мы идем в верном направлении? — поинтересовалась девушка, морщась от звука эха, напоминающего о том, что рядом никого нет, и не может быть. Она все еще опасалась Лилейного, помнила, что этот перевертыш почти убил ее, но при этом демон постепенно становился кем-то близким. Он был рядом, наблюдал, был единственным, кроме Гажила, существом, с которым она могла обмолвиться парой фраз. Странные у них взаимоотношения, в некотором роде они противоестественны.       — Да, — ответил кот, бодро шагающий на задних лапах. Это не самая его любимая форма, но раз его подзащитной так спокойней, придется потерпеть. — В моей голове есть карта Цитадели. Хозяин позаботился о том, чтобы я мог ориентироваться здесь.       — Хозяин?       — Да. Моя жизнь в его руках, твоя тоже, да и каждого солдата его своры. Как еще назвать того, кто может решать за тебя, убить, покалечить, заставить делать все, что ему вздумается.       — Не хочу думать о том, что он мой хозяин. Мне все еще хочется свободы.       — Её не существует. С самого своего появления на свет и даже после смерти — мы не свободны, всегда зависимы от кого-то или чего-то, всегда под гнетом обязательств и обязанностей.       — Ты очень мрачно на все смотришь.       — Нет, просто я не склонен приукрашивать действительность, — Лилейный был рад, что девушка постепенно привыкает к нему. Неприятно, когда приходится постоянно находится рядом с тем, кто бледнеет и дрожит от одного твоего присутствия.       Леви не желала соглашаться с демоном, ведь если сделать это, её мировоззрение просто рухнет, не останется ничего, на что можно было бы опереться. Нет. Уж лучше и дальше жить в самообмане, оправдывать себя, верить в то, что хоть что-то возможно изменить, что у нее нет хозяина. Девушка продолжила брести вперед, размышляя о том, что Цитадель очень похожа на своего хозяина, она словно отражение Гажила, его непростого характера, который танцовщица только начала смутно понимать: темная, холодная, железная, вся какая-то острая и жесткая, но в то же время есть в ней что-то неумолимо притягательное. Как и его хозяин, это место совершенно не создано для танцев, но именно здесь это свершилось с ней впервые. Вот бы не думать об этом вовсе… Не получалось. В голове снова и снова прокручивались недавние события, и все в мельчайших подробностях, словно кто-то не желал, чтобы она забывала, насильно заставлял думать, лишая остатков свободы воли. С этим просто необходимо разобраться, а еще узнать о прошлом Войны, ведь когда-то давно он был человеком, защищал людей и земной край. Губы девушки непроизвольно растянулись в улыбке — у нее весьма богатая фантазия, раз ей удалось представить Гажила в сверкающих доспехах. Хотела бы она взглянуть на это в реальности. Интересно, если она попросит…       — Ой! — задумавшаяся девушка налетела на своего сопровождающего, который внезапно принял свою боевую форму. Сердце сразу же пропустило удар и застыло в тревожном ожидании. Не к добру это все! — Лили?       — Я чувствую запах крови, — прошептал перевертыш, продолжая прислушиваться ко всем своим ощущениям.       — Моей? — на всякий случай поинтересовалась Леви. Вряд ли в Цитадели есть кто-то, кто занимается уборкой или стиркой, так что та лужа крови, что из нее вылилась недавно, так и осталась на полу. Да и её прошлый наряд все еще валяется на полу в спальне. Девушка отчаянно пыталась убедить себя, что здесь ей ничего не угрожает, вот только страх оказался сильней.       — Нет. У твоей другой запах, — шерсть встала дыбом, а когти вытянулись. Его не просто так приставили к девушке, и какой бы надежной ни была цитадель, даже сюда можно проникнуть. Враги вестника могущественны и хитры, им известна единственная слабость Войны. В глазах сверкнул мистический фосфорный свет. — Будь здесь, а я все проверю.       — Ты оставишь меня? — Леви вцепилась в лапу перевертыша, не желая отпускать того, кто еще недавно внушал первородный ужас. А ведь она надеялась, что на этот раз у нее получится добраться до столь желанных и необходимых книг.       — Нужно проверить все. Кровь свежая. Она сочится. Это неспроста, — шикнул демон, осторожно освобождаясь от цепкой хватки девушки. — Не бойся, я буду рядом. Стой здесь и не двигайся, я скоро вернусь.       Лилейный скрылся в полумраке, стремительно умчался туда, куда вел его опасный запах. Он исполнит свой долг и уничтожит любую угрозу, что нависнет над его подопечной. Никто не причинит вреда танцовщице! По воле вестника — это стало его единственным желанием, самим смыслом существования перевертыша.