Четыре печати

      Гажил ликовал! Враг услышал его зов, осознал всю бесполезность попыток спрятаться и выжить! Величайшие демоны один за другим выбирались из своих укрытий, чтобы предстать перед его взором. Они величают себя Владыками! Они думают, что им подвластно все! Глупцы! Кривой оскал украсил тонкие губы вестника — он знал некоторых из тех, кто стоял перед ним с выражением холодной решимости на лицах! Демоны живут долго, существуют несчетное количество столетий, а все потому, что подпитываются жизненной силой и кровью других. Но теперь этому придет конец! Тех немногих древних, что еще дышат, он прикончит лично! Они слишком долго существуют и наслаждаются происходящим.       — Время битвы! — прошипел мужчина, срываясь с места.       За ним мчалась дикая свора, разрушительной волной сметающая все на своем пути. Но и сам Война стоит много. Он ощущал, как силы прибывают с каждым мигом. Чем больше битв, чем яростней сражения, тем сильнее он! Первый вестник всецело и безраздельно властвовал над миром, ведь те, кто боролся с ним, пытался уничтожить, вернуть былое, сами дарили ему невероятную мощь. Война не смог бы появиться в царстве полном мира и благоденствия, не укрепил бы позиции там, где предпочли бы сложить оружие. Но разве это поймут те, кто не способен смирить гордыню! Первый вестник был наказанием и карой, он в полной мере готов был исполнить свой долг.       — Сопротивляйтесь мне! Сражайтесь! Бейтесь до конца!       Безудержный хохот рвался из груди, а вместе с ним и душа выворачивалась наизнанку. Гажил рвал своих врагов, железными клыками вгрызался в их плоть, поглощая знания, умений, опыт и силу демонов. Вестник остервенел, не видел ничего, он мог лишь убивать и калечить, снова убивать. Ни усталости, ни боли, ни сомнений — идеальное орудие, знающее свою роль и место! Крики и проклятия заполонили все вокруг, стоны боли и предсмертной агонии, проникали всюду, как и запах крови. Это была не битва, а настоящая бойня, в которой победитель известен заранее.       Демоны в отчаянии продолжали снова и снова бросаться на Войну, они обрушивали на него самые мощные атаки проклятья, то, что способно было расколоть само мирозданье, но ничто не могло не то, что остановить, но даже замедлить Гажила. Он почти достиг своего предела, но все еще продолжал расти, все больше становясь тем, кем ему суждено было быть. Неважно сколько врагов выйдет против него: один, десять, сто, тысяча, он сметет всех, ведь первый вестник давно уже не человек, и даже не демон, он часть Анкселама, подарившего ему право на месть и ту, чей танец пленил душу, ту, что он полюбил! ***       Откуда? Откуда этот звук? Невозможно понять существует он в реальности или все это плод воображения, галлюцинация, отчаянно пытающаяся прорваться в реальность. Стук барабанов заполонил все, он казался самой сутью Нижнего Царства. Ритм звучал все отчетливей, все громче, он проникал в души и заполонял сознание, заставлял сердца вторить ему, разгоняя кровь по жилам все быстрей и быстрей. Леви не могла усидеть на месте, ей хотелось танцевать, броситься к Гажилу и танцевать для него, для себя, для истерзанного мира. Пусть её вестник не нуждался в помощи, путь его собственных сил достаточно для того, чтобы рвать врагов голыми руками, приумножая боль и отчаяние… Все это совершенно неважно, в этот миг танцовщица желала лишь одного, в ярко красном одеянии, кружить среди трупов и обломков, слиться воедино с тем, кто покорил её, заставил полюбить, хотя на это и не было ни одной объективной причины.       Это её музыка, её звук, то, чему невозможно противиться. Зачем сдерживать себя, когда можно быть свободной, парить над землей, над мыслями и чувствами, над всеми правилами. Война подарил ей свободу и она отплатит ему тем же!       Леви самозабвенно танцевала, забыв обо всем, её пленительные движения были прямым продолжением ее чувств, мыслей, желаний. Невероятная сила струилась по металлическому телу девушки, вырывалась на свободу, порождая прекрасное сияние. Она горела ярче солнца, могла в полной мере потягаться с ним в яркости и жаре. Танцовщица вдруг осознала, что вовсе не Гажил был распустившимся железным цветком на стене, а она.       — Победи, — прошептала Леви, не останавливаясь ни на миг, продолжая пульсировать чистой энергией. Вестник услышит, почувствует сердцем и не подведет. Они рука об руку пойдут путем разрушения до самого конца, где нет ничего, где лишь Голод ожидает их, чтобы перенять скорбную эстафету. ***       Последний удар был нанесен. Все резко стихло, словно замерло в преддверии своей судьбы. И даже ветер был бесшумен, скользя меж трупов и руин, он лишь напугано касался мира. Не осталось никого. Все до единого демоны пали в кровавой бойне, их плоть и кровь обагрили землю, напитали её смертью и болью. Не осталось ничего: ни зданий, ни растений, ни техники, лишь жалкие обломки, напоминающие о былом, ушедшем безвозвратно. Красная земля была полна страданий, а пронзительно-голубое небо — надежды. Впервые за все время существования Нижнего царства тучи разошлись, позволяя солнечным лучам ласково коснуться темного и жаркого мира. Вокруг лишь смерть и разрушение, а посреди всего этого безумия стояли двое — Первый вестник и его танцовщица. Он — весь в крови и поте, железный воин, не знающий поражений. Она — нежная и хрупкая, отринувшая сомнения. Они просто смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова, они были воплощением пропитанной кровью земли и полного величия и нежности неба. Ни одного слова не сорвалось с их губ, ничто не потревожило щемящей тишины. В этот миг мысли и чувства звучали отчетливей и громче любых фраз, а глаза были красноречивей языка. Гажил и Леви ощущали себя единым целым, ведь не только их тела познали единение, но и души. Что это, если не безумие? Безумие, в котором хотелось раствориться. Это лишь их миг… Один из немногих, что им уготован. Мгновение, которое нельзя упустить       Нижнее царство пало, оно продержалось лишь чуть дольше, чем Срединное, наставал черед тех, кто парил высоко над всеми. Время Войны скоротечно, а сам первый вестник лишь тот, кто расчищает дорогу.