Четыре печати

      Земля под ногами трепетала, трещала по швам, расходилась трещинами, она сорвалась со своего места, где находилась многие тысячи лет, начала подниматься наверх, прямиком к срединному царству, чтобы слиться с ним стать единым целым, как и было задумано богами, сотворившим этот мир и растворившимся в небытие. Захватывающее и пугающее зрелище, от которого замирало дыхание, а что-то в животе начинало щекотать и сжиматься. Кажется, душа теперь находилась именно там. Создавалось впечатление, что Нижнее царство рушится, что настал его конец, прекрасный в своей разрушительной мощи. Это было намного хуже, чем то, что произошло со срединным Царством, ведь от обители демонов не осталось ничего, лишь камни, которые послужат созданию нового мира. Рушилась не только земля, но и темные небеса, пронзаемые молниями, осыпающиеся вниз бессчетными сверкающими осколками. Сердце сладостно сжималось от невероятной смеси страха и восторга, и как не хотелось закрыть глаза, Леви не могла сделать этого, опасаясь пустить что-то важное, незабываемое.       Леви теснее жалась к первому вестнику, находя в его крепких объятиях утешение и спокойствие. Гажил в отличии от всего остального мира был надежным, сильным, настоящим, он шел к своей цели, сметая все на своем пути, не боясь прослыть злодеем и нажить врагов. Его мечтали уничтожить, его боялись и проклинали, но Война не останавливался.       — Не бойся, ничто не причинит нам вреда. Я не позволю моей танцовщице пострадать.       — Знаю, — нежно отозвалась девушка.       Мир рушился на глазах, а Леви могла думать лишь о том, что это прекрасно, что хочет, чтобы это невероятное действо продолжалось. Её душа ликовала, вторя чувствам вестника. Это справедливо! Можно сколько угодно играть в благородство, делать вид, что ты добрый и понимающий, что прощение — залог существования, но на деле это не так. Ей всего двадцать шесть — незначительный срок для человека, для нее все только начиналось, но девушка уже пережила четыре войны, видела как демоны и ангелы сходились в кровопролитных битвах, как выясняя отношения между собой, разрушали срединное царство, как люди гибли в чужом противостоянии. Это стало привычным, и уже никто не роптал, но в глубине сознания, каждый человек мечтал увидеть, как и другие царства познают боль. Все справедливо, а потому счастливая улыбка не сходила с лица Леви. До чего же хорошо.       — Знаешь, когда все закончится, я хочу быть лишь в твоих объятиях. Неважно, что нас ждет, главное, чтобы ты был рядом, — тихо прошептала танцовщица, обвивая шею мужчины тонкими слабыми руками. Они были под защитой странной силы, а потому ничто не могло помешать им, любоваться гибелью одного из царств, быть частью происходящего. Больше нет тех, кто удерживал часть континента внизу. Все становилось на свои места, и в этом была своя особенная музыка, мелодия ликования и боли. — Потанцуй со мной, — попросила Леви.       — Мужчины не танцуют, — покачал головой Гажил, теснее прижимая к себе единственное существо в этом мире, которым дорожил. Только ради того, чтобы повстречать Леви, стоило заключить сделку с Анкселамом и погрузить родной мир в кровавую пучины войны.       — Вовсе нет…       — Я не танцую, — ухмыльнулся вестник, ласково поглаживая девушку по волосам. Как можно в этот миг ощущать умиротворение? Неважно. Ему хорошо. Он победил, и одержит еще множество побед. Настало время небесам рухнуть. *** Верхнее царство       В просторный зал с сотней кристальных зеркал вошел высокий широкоплечий ангел. Его могучие серые крылья нервно подрагивали, да и сам мужчина казался напряженным и недовольным, но помимо этого на его лице, пересеченном шрамом в форме молнии, читался еще и страх, который мужчина отчаянно пытался скрыть.       — Дед, — зычный голос заполнил собой все помещение, заставляя стекла задрожать и покрыться трещинами. — Дурные вести. Нижнее царство пало. Эти слабаки не продержались и недели! Нам нужно готовиться! Вестник направляется прямиком сюда, и его танцовщица с ним!       — Слабаки? Нет, Лаксас, они вовсе не слабаки, не стоит недооценивать демонов, и уж тем более Первого вестника, — покачал головой старый ангел, который был одним из тех, кто вторгся в Земной край, а после использовал его защитников для адаптации. Макаров не сожалел о былом, ведь для его народа это был вопрос выживания, и все же неприятный осадок остался. — Война — существо иного порядка, он воплощение битв, воинской доблести, стратегии и тактики, его возможности невероятны, недоступны даже древнейшим из нас. Чем больше мы с ним сражаемся, тем сильнее он становится, чем чаще нападаем, тем скорее будет его победа, но и стоять, смиренно ожидая своей участи, тоже нельзя. Война раздавит нас.       — Так что, мы в ловушке? — сквозь зубы процедил ангел.       — Да, Лаксас. Мы в ловушке, которую сами создали. Наши нескончаемые с демонами войны создали врага, с которым мы не способны совладать. Он воплощение нашей жестокости, наших преступлений, Вестник — неминуемая кара.       — Говоришь так, словно уже сдался! — зло бросил Лаксас. Нет. Он, как и другие ангелы будет сражаться! И это даже хорошо, что от демонов почти ничего не осталось! Власть над двумя оставшимися царствами будет принадлежать им! Они остановят Войну и разобьют сосуд с его жизненной силой!       — Нет, внук. Я все еще готов сразиться и погибнуть с честью. Просто я отдаю себе отчет в том, что уже ничего не остановить. Каждый удар, каждая атака лишь сделают нашего врага сильнее. Ни техника, ни магия, ни грубая сила уже не смогут его остановить. Но мы еще поборемся! Сделаем все, чтобы наш народ выжил! Мы отправляемся в бой, Лаксас!