Четыре печати

      — Никогда не думала, что увижу что-то подобное! Это… это прекрасно! Прекрасно и ужасающе одновременно! Сердце рвется на части, даже дышать сложно от переизбытка чувств!       Леви не могла оторвать взгляда от преобразившегося мира. И вроде бы все тоже самое, но все же, что-то неуловимо изменилось, Срединное царство казалось больше, более наполненным, даже море появилось, которого никогда не было… Или было, но никто из людей уже и не помнил об этом. Война принесла разрушение и смерти, но вместе с тем, в мире появилось невероятное умиротворение, словно он начал очищаться от всего ненужного и чужеродного, будто, наконец, излечился от страшной болезни. Разве это возможно? Разве может боль и страх привести к чему-то подобному? В голове не укладывалось происходящее и собственные чувства, не говоря уже о желании, чтобы все это продолжилось.       — После битвы всегда так, — поведал Гажил. Звенящая тишина среди руин была для него дивной музыкой, она показывала, ради чего нужно сражаться, ради чего жить и бороться. — Я всегда любил такие моменты. Когда все завершено, и на душе появляется пустота, когда можно увидеть результаты своих деяний. Это неотъемлемая часть войны, часть меня. Это то, что показывает, что жизнь всегда стремится к гармонии, она всегда найдет выход и на руинах вновь зазеленеет трава, расцветут цветы. Мой долг расчистить ей путь. Не более.       — У тебя душа поэта, — улыбнулась Леви. Ей было плевать, сколько людей, демонов и ангелов погибло, сколько еще сгинет в пучине. Для нее был важен лишь вестник, лишь то, что они рядом.       — Не говори глупости, — поморщился Гажил, невольно вспоминая об одном из своих братьев, что говорил точно так же. Может быть, это и правда, но проверить не получится. Время битв еще не закончилось!       Вестник всматривался в пронзительно-голубое небо, в обманчиво-невесомые облака, на которых стояли города ангелов. Чем больше он смотрел, тем сильнее становилась боль в груди — вторженцы не просто завоевали его мир, они испоганили его, подстроили под себя, разорвали в клочья единое целое! Это непростительно! Настало время небесам рухнуть, и он не станет медлить или ждать, не позволит себе маленькое счастье побыть со своей танцовщицей. Нет. Нельзя, ведь иначе в душе появятся надежда, желание остаться в этом мире, так и не завершив начатое. Уже сейчас подобные мысли появляются в его голове, терзают сомнениями. Нет. Он не остановится, ведь враг все еще не побежден, а для пришествия Голода не хватает самой малости. Раз так, нет места для сомнений и эгоизма — кто-то должен принести жертву и подарить родному миру свободу! Осталось совсем немного, всего последний рывок.       — Пора? — печально поинтересовалась Леви, чувствующая все изменения в своем вестнике, она будто слышала отголоски его мыслей и чувств. Но дело было не только в этом, но и том, что в её собственной душе начала звучать музыка, легкая мелодия, робко зовущая за собой.       — Да. Пора, — кивнул Гажил, покрываясь железной броней. — Они идут, думают, что смогут остановить меня здесь, не допустить падения небес! Глупцы! Ги-хи. Уже ничего не изменить, но они все еще упрямо сопротивляются, делая меня сильнее. Эта мощь разрывает меня изнутри, рвется наружу, её уже не остановить. Моя свора ворвется на облака, уничтожит их, заставит рухнуть на землю, а тем временем оборву крылья пернатым! — Пора! ***       Лилейный никогда не бывал в Верхнем царстве, ведь для демонов путь сюда заказан. Таково незыблемое правило их мира — все битвы и разборки должны происходить исключительно в Срединном царстве. Но теперь, когда первая печать рухнула, все переменилось. Больше нет законов, нет ограничений — возможно все, и демон даже мог оказаться в теле безрукого ангела, пробраться в стан врага, чтобы убивать! До чего же это ему нравится! Он был рожден именно для этого! Для того, чтобы выйти на великую охоту и испить горячей крови поверженных ангелов. Воин не мог сдержать хищной улыбки, не мог отделаться от невероятного клокочущего чувства радости в груди. Пусть он больше не в своем теле, пусть никогда не станет прежним и лишен своей звериной сущности, но он все еще может убивать, нести волю Войны в небесах. Он первый воин вестника, он исполняет приказ хозяина и будет служить ему до самого конца. Даже если придется сдохнуть самому!       — Мест? Ты вернулся? — послышался незнакомый мужской голос.       — Да, — ответил демон, поворачиваясь на звук. Перед ним стоял обеспокоенный молодой ангел, не чуявший беды, не способный заметить, что перед ним враг. Совсем еще неоперившийся юнец! Его жизнь еще не началась, но уже должна завершиться.       — Великое сиянье! Что с тобой?! Твоя рука!!! — глаза ангела расширились от ужаса. — Тебе нужно к целителям! Я доложу Макарову…       — Нет. Я сам доложу…       — Но ты ранен!       — Да, а потому времени мало, я должен обо всем доложить… — до чего же сложно сдерживаться! Лилейному хотелось наброситься на ангела, вонзить в его глотку клыки, прикончить пернатого. Нельзя. Его задача уничтожить сильнейших, именно это поручил ему вестник, и на этот раз он не подведет! Нельзя тратить время на мелочь. — Где он?       — В зале собраний, готовится к атаке. Мы нападаем на срединное царство! — юнец шел впереди Места, быстро перебирая ногами, он почти что бежал. В его душе было много всего: страх, отчаяние, интерес, азарт. — Нельзя допустить, чтобы Война ступила на наши облака!       — Да, нельзя. Поэтому мне стоит поторопиться, у меня есть благие вести, — демон с трудом сдержал ухмылку. Эти пернатые все еще на что-то надеются, строят планы, они хотя и заявили об объединении, но даже не попытались ступить в Нижнее царство и бороться там. Жалкие трусы и предатели. Но разве стоило ожидать от них чего-то другого?       — Тогда нужно торопиться. Мы почти готовы…       — Хорошо… Очень хорошо…       Демон был готов исполнить приказ своего хозяина, даже если это будет стоить ему жизни. Настало время пролить еще больше крови, нарушить чистоту облаков.