Четыре печати

      Цитадель всегда казалась пустой, заброшенной и одинокой, но сегодня это ощущение усилилось многократно. У Леви создавалось ощущение, что она оказалась вне времени и пространства, в месте, которое смело можно назвать «нигде». Привычный для нее мир перестал существовать, он разрушен до основания и лежит в руинах, погибли миллионы людей, не говоря уже об ангелах и демонах. Конечно, есть те, кто уцелел и продолжит борьбу за выживание, но и их участь давно уже предрешена. Земной край пока еще не пуст, но он определенно на пути к этому. Все эти мысли ничуть не трогали душу девушки, испытывающей восторг момента, осознающей всю значимость событий, которые ей удалось увидеть. Война во всей своей ужасающей красе пришлась ей по душе, как и Первый вестник, без которого уже невозможно помыслить своего существования.       — Настоящий тронный зал, — тихо произнесла Леви, и ее слова в тот же миг отразились от стен эхом десятков голосов.       Запрокинув голову, она смотрела наверх, впервые замечая, что может увидеть звездное небо. Красиво! Красиво настолько, что перехватывало дыхание, а сердце замирало от восторга. Звезды мерцали, словно подмигивая ей, обещая, что все будет хорошо. Ночные «светлячки» дарили пусть и холодный, но невероятно мягкий и ласковый свет. А еще они звенели, словно маленькие хрустальные колокольчики, приглашающие к очередному танцу. Звезды… Она слышала о них, читала, но никогда не видела, ведь на небе всегда были облака верхнего царства. Душа трепетала от восторга, а ощущение освобождения все усиливалось.       — Ги-хи, в некотором роде, так и есть, — ухмыльнулся Гажил. Ему нравилось наблюдать за Леви ловить взглядом каждое ее движение, каждый жест. Ее лицо выражало все эмоции, зарождающиеся в трепетной душе, она буквально светилась нежностью, восторгом и любовью. Она дарила ощущение мира Войне. — Раньше здесь во время собраний восседали четыре правителя, ведь Цитадель находилась в самом центре мира, на границе четырех великих королевств. Теперь это место мое, — воин уселся на один из тронов. Для него все кончено, он ощущал, как силы покидают его, перетекают следующему вестнику. Это его выбор, его долг, его желание, но перед этим оставался еще один последний танец. — Леви…       — Я станцую для тебя, — девушка улыбнулась. — Здесь и сейчас, под звездным небом, среди пустоты, просто так, не для того, чтобы подарить силы или исцелить, не для того, чтобы ускорить течение Войны. Просто потому, что ты поселился в моем сердце, — Леви коснулась груди. Все так стремительно и быстро, и вновь казалось, что у нее украли будущее, не дали насладиться тем, что важно и ценно. Сквозь пелену подступивших к глазам слез, она смотрела на Гажила, осознавая, что тот достоин покоя, как никто другой. Он страдал, мучился, злился и ненавидел, тысячи лет без сна наблюдал за миром, осознавая, что в твоем доме враги, а ты бессилен. Никто этого не выдержит. Нет. Она не будет эгоистично просить остановиться, уж лучше уснуть рядом с тем, кто подарил ей то, о чем она и не мечтала.       Музыки не было, она больше не рождалась в душе, не звучала в голове. На этот раз танцовщице аккомпанировали лишь хрустальные звезды, мерцающие в небесах, да звон собственных золотых украшений. Не отрывая томного взгляда от мужчины, Леви начала двигаться: медленно, плавно, тягуче, в каждом ее жесте была страсть и желание, все нарастающее томление, но в то же время нежность и отчаяние. Танец-соблазнение. Танец-клятва. Танец женщины для мужчины. Девушка двигалась самозабвенно, буквально растворяясь в танце, сама не понимая, откуда все берется, ведь она никогда не умела танцевать. В этот раз ее ничто не вело, не управляло телом и душей, Леви не просто осознавала, что делает, но и управляла собственным телом. Она парила над каменным полом, подпрыгивая и вращаясь, прогибаясь в спине, вырисовывая в воздухе невидимые узоры, и все это не отрывая взгляда от багряных глаз, любующихся ею. Алая ткань послушно следовала за ней, обвивала стройные ножки, взрывалась вверх, притворяясь лепестками дивного цветка. Это был настоящий полет души, в котором движения и позы не важны, зато имеют смысл чувства, невысказанные мысли. Слова не нужны, когда можно танцевать, когда во взгляде плескается бескрайнее море эмоций. Она так и не сказала, что чувствует, да и Гажил ничего не обещал, не говорил приторно-сладких слов, но разве это имеет значение? Губы девушки тронула легкая улыбка, она была счастлива в этот момент, счастлива настолько, что могла бы вечность кружиться в безудержном танце… Вечность, которой у нее нет…       Вторая печать разрушалась все больше, осталась лишь пара жалких песчинок, не способных сдержать Голод.       Леви застыла на месте, так и не завершив движение. Хватит! Дело вовсе не в танце, а желании быть рядом, невзирая ни на что. Больше всего на свете она хотела оказаться в объятиях Гажила, прижаться к нему и ощутить себя самой счастливой в мире и за его пределами. Девушка решительно направилась к вестнику. Плевать ей на его планы — она не будет сидеть подле его ног, в этот последний миг все будет так, как хочет она!       — Что ты задумала?       — Всего лишь быть с тобой до конца, — Леви фактически запрыгнула на колени Редфокса, сидящего на троне, обхватила его руками за шею. Вот так-то лучше — идеальная скульптурная композиция… И если интуиция ее не обманывает, это часть замка… или ключа. Уже неважно… — Если нам и суждено застыть на месте, то только так.       — Вместе до конца? — до чего же приятно. Это идеальное завершение его существования.       — А разве у нас есть выбор?       — Нет… Наша свобода ограничена, но я рад, что ты со мной…       Последние слова, последний вздох, последние песчинки на второй печати — два тела застыли каменным изваянием, заняв место, приготовленное именно для них.